***
- Вот и всё, - простонал Кай. - Мы должны были начать тренировку пятнадцать минут назад, а его всё ещё нет. - Это довольно странно, учитывая, что Коул никогда не опаздывает, - отозвалась Ния. Её лицо становилось всё более обеспокоенным. – А также я не видела сэнсэя сегодня утром. Зейн, Джей и Ллойд переглянулись. Кай и Ния озвучили их общие мысли вслух. Коул редко пропускал тренировки без уважительной причины. Даже если его тошнило, он всё равно пытался тренироваться, к неодобрению всех остальных. К тому же, помимо отсутствия Коула, не было ещё и сэнсэя. Но…для Ву было вполне нормально не сообщать им о своём местонахождении. Да и вообще о чём-либо, если уж на то пошло. - Я предлагаю просто начать тренировку. – сказал Джей, взяв свои нунчаки. – Зная Коула, он, вероятно, был здесь всё это время, просто ничего не говорил. – улыбнулся он, прежде чем добавить, пожав плечами. - …или смертельно болен и сейчас теряет сознание в бреду в каком-нибудь переулке. Все уставились на синего ниндзя, прежде чем ладонь Нии коснулась его лица. - Ой, - хихикнул Джей, потирая щёку. - Я пошутил. Он наверняка в порядке, но я напишу ему, чтобы убедиться в этом. Давайте просто продолжим. Тренировка шла своим чередом, и утро протянулось без намека на катастрофу. Обжигающий мартовский зной на тренировочной площадке был нормальным явлением, так же как и смех, который ниндзя делили между собой. Всё было нормально, за исключением отсутствия Коула. Время близилось к обеду, когда тренировка закончилась. Выпив остатки воды, Джей проверил свой телефон. - Видите? – он указал на экран, махая остальным членам команды. Коул ответил: «- Сэнсэй попросил меня провести с ним утро в Ниндзяго-Сити. Прости, нужно было тебе сказать.» - Он в порядке. - Мы знали, что он в порядке, тупица. - хихикнула Ния. Она обняла Ллойда, который быстро добавил: - Он всегда в порядке… - после чего направился в монастырь, готовить обед. Зейн с Каем последовали за ним. Синий ниндзя посмотрел им вслед, а затем вновь обратил внимание на сообщение друга. Перечитав ответ, парень закусил губу. Он в порядке, напомнил он себе, он всегда в порядке. Просто, для Коула было так необычно никому не сказать, куда он направляется, независимо от того, пошёл с ним сэнсэй или нет. Джей не мог это игнорировать. Также невозможно было игнорировать ноющее чувство того, что что-то явно было не так, даже когда он выключил телефон и присоединился к остальным членам команды на обед. В любом случае, Коул скоро вернётся, так что мастер молний сможет просто спросить его об этом лично. Потому что Коул в порядке. Он всегда в порядке.***
Разговор с Ву, подумал Коул, был похож на танец. Это был баланс. Один из них начинал, в то время как другой должен был идти в такт. Честно говоря, Ву был таким важным человеком в его жизни, что когда он думал о том, как завязать дружескую беседу с сэнсэем, ему всегда было легче думать об этом, как о танце. Ву попросил сопровождать его во время обычного медицинского осмотра в «Борг Индастриз» и сказал никому об этом не рассказывать. Конечно, их сэнсэй всегда был загадочной личностью, замкнутой в себе, но даже это было для него довольно необычно. Чёрный ниндзя встал рано. Его будильник ещё не показывал семи утра. Как можно тише он почистил зубы, причесался и надел пару спортивных штанов и футболку, стараясь не разбудить спящих товарищей. Обычно Зейн готовил завтрак, ожидая их. Какая-то часть Коула хотела рассказать ниндроиду о том, куда он направляется, чтобы тот не волновался, но Ву казался довольно непреклонным, когда говорил, что никто не должен знать. Может быть, ему следует разбудить Зейна... просто чтобы попрощаться с ним... или чтобы Зейн мог приготовить завтрак... Нет. Коул всё равно не был голоден. Он надел пару кроссовок, встретил Ву во дворе монастыря и направился к своей машине. В любом случае, это был обычный осмотр, он вернётся до того, как остальная команда начнёт дневную тренировку. Ву сел на пассажирское сиденье машины с удивлённым лицом и грустными глазами. Коул недоумевал. Грусть – это не повод начинать танец. - Эм, - начал ниндзя, заводя машину. - Я не хочу показаться грубым, но зачем вам понадобилось ехать со мной? Будучи самым старшим учеником Ву и зная его почти семь лет, мастер земли мог с лёгкостью читать его. Коул знал, что что-то не так, но он полагал, что это выбор сэнсэя, говорить ему об этом или нет. А Ву никогда не говорил ему многого. Словно испугавшись слов Коула, Ву выпрямился. - Мне просто нужно поговорить с Сайрусом. Не нужно беспокоиться. К сожалению, если Коул до этого не волновался, то сейчас определённо стал. Каждый раз, когда сэнсэй говорил им не беспокоиться, это означало, что переживать определённо стоило. У Коула было много вопросов, но он решил оставить разговор на потом. - Хорошо. – ответил ниндзя. Он получит ответ в своё время. К тому же, «Борг Индастриз» был не так далеко от монастыря. Оставшаяся часть поездки с Ву заставила Коула волноваться ещё больше. Сэнсэй был странным… грустным и задумчивым, больше, чем обычно. Это было обычное обследование. Коулу было восемнадцать, и, если не считать весенней аллергии, с ним всё было в порядке… Ну вот, теперь он вёл себя как Джей. Он в порядке. Он всегда был в порядке. И всё же, даже когда он припарковал машину у подножия Башни Борг и направился ко входу, он не мог игнорировать дикое биение в груди и нервозность, которая прорывалась к нему в сознание, а всё потому, что сэнсэй хотел пойти с ним на медосмотр. Коул приоткрыл дверь для Ву и последовал за ним внутрь. Старый мужчина небрежно махнул рукой и улыбнулся. - Сначала я поговорю с мистером Боргом, а потом ты сделаешь то, что тебе нужно. Хорошо. Прекрасно. Коул просто подождёт его. Ву прошёл через здание к маленькому медицинскому отсеку, чувствуя себя виноватым. Он должен был сказать Коулу... у него было очень плохое предчувствие насчет сегодняшнего дня. Он вошёл в медицинский отсек, где его уже ждал Сайрус. - Привет, Ко-…э-э-э, здравствуй, Ву. Какой приятный сюрприз. Коул здесь? Ву сел в кресло рядом с генеральным директором. - Да, он здесь. Если вы не возражаете, я хотел бы сперва поговорить с вами кое о чём. Сайрус тепло улыбнулся. - Конечно, не возражаю. О чём же? Ву не знал, как подойти к этой теме. Почти каждую ночь, в течение последних нескольких недель, он видел видения. Ужасные видения. Коула, очень, очень больного. Он решил начать издалека. - Мне снилось несколько снов, - сказал он и, увидев растерянное лицо Сайруса, продолжил. - И во время медитации я кое-что почувствовал… - Он замолчал, поглаживая бороду. Возможно, это был не лучший способ начать разговор. Ву наморщил лоб, устремив взгляд в пол. - Ты знаешь, что случилось с матерью Коула? Выражение лица Сайруса быстро изменилось с дружелюбного на холодное и непроницаемое. - Боюсь, я не знаю всей истории. Я лишь знаю, что она умерла от рака. - нахмурился он. - У неё был рак легких. Она умерла, когда Коулу было одиннадцать. Боюсь… - у Ву перехватило дыхание, он не смог закончить мысль. - Я боюсь, что, возможно, поскольку Коул генетически предрасположен к этому конкретному заболеванию, он может… не могли бы вы взять несколько анализов? Ву знал, что Сайрус гений и способен сложить два и два. - Конечно. Я дам вам знать. Старый мужчина повернулся, чтобы уйти, поблагодарив Сайруса улыбкой, но человек в инвалидном кресле остановил его. - Ву, - спокойно начал он. – Коул здоровый мальчик. Скорее всего, вам просто снятся плохие сны. Ву кивнул и снова поблагодарил его. Он действительно хотел верить в это. Сидя в холле Коул превратился в комок нервов. Сэнсэй слишком долго разговаривал с Сайрусом. Что-то случилось? Он мог поговорить с Сайрусом в любой другой день, почему сегодня? Он провел рукой по волосам и судорожно выдохнул. Его телефон в кармане начал вибрировать, и он молча поблагодарил того за отвлечение. [От: Motormouth] Где ты? О, круто. Теперь ему приходится врать, и всё потому, что Ву хотел сохранить в секрете рутинный осмотр. [Кому: Motormouth] Сэнсэй попросил меня провести с ним утро в Ниндзяго-Сити. Извини, нужно было тебе сказать. Это не было абсолютной ложью. Он нажал «отправить» и с нетерпением ждал ответа, но когда его не последовало, предположил, что остальные, должно быть, начали дневную тренировку. Он должен был уже вернуться. Словно по команде, Ву вышел из медицинского отсека и жестом дал понять Коулу, что он может проходить. На его лице была чересчур широкая улыбка. - Слава Богу, наконец-то. – мысленно взмолился ниндзя. Коул дружелюбно поприветствовал Сайруса и сделал вид, что совершенно не замечает его серьёзного выражения лица. - Я собираюсь начать с обычного анализа крови. – сообщил Борг. К несчастью для Сайруса, Коул не был глуп. Он знал, что взятие крови не является чем-то обычным, и это только усиливало его и без того тревожные мысли. Чтобы немного отвлечь и развеять беспокойство Коула, остальная часть осмотра прошла как обычно. Единственная незначительная проблема, с которой столкнулся мистер Борг, заключалось в том, что Коул немного похудел, что ниндзя сразу же списал на более частые тренировки. Сайрус не выглядел убеждённым. И вот, наконец, медосмотр подошёл к концу. Осталась лишь маленькая часть. Сайрус приложил стетоскоп к груди Коула и слегка нахмурился. - Сделай большой глубокий вдох, пожалуйста. – приказал он. Чёрный ниндзя сделал так, как ему сказали, но не солгал бы, что не чувствует боль, чем дольше вдыхает. Сайрус заметил это, но к счастью комментировать не стал. - Хорошо! – закончил он с улыбкой. - Я пойду посмотрю результаты твоего анализа крови, ничего особенного. А ты оставайся на месте. Он похлопал Коула по спине и выкатил себя за дверь, более весёлый, чем при начале осмотра. Радостный вид Сайруса исчез, как только он убедился, что скрылся от взгляда мастера земли. Потеря веса, дыхание... Он встретил Ву в холле и попросил его следовать за ним. - Боюсь, есть небольшая вероятность, что вы правы. - мрачно сказал он. - Рак легких, который, как вы думаете, может быть у него, ужасает. Если это уже у него в крови, то... ну... боюсь, тут мало что можно сделать. Но есть шанс, что у него вообще нет рака. Ву хотел бы поверить ему. Когда они направились в лабораторию, где были результаты анализа крови, Сайрус объяснил еще одну вещь, от которой у Ву скрутило живот. - Если в его крови есть раковые клетки, значит, это мелкоклеточный рак легких. Мелкие клетки обычно не обнаруживаются до обширной стадии из-за отсутствия у них предсимптомов, и обычно проявляются при анализе крови, когда уже распространились на лимфатические узлы. Если это мелкоклеточный... тогда нам придётся поговорить об этом позже. Но, как я уже сказал, мелкоклеточный встречается довольно редко, и есть шанс, что у него даже нет рака. Шансы оказались неверными. Мелкоклеточный рак легких, как у его матери. Ву вновь придётся смотреть, как страдает ещё один член семьи Баккет.***
Коул молчал, пока ехал на пассажирском сиденье обратно в монастырь. Он молчал, полностью игнорируя своих друзей, обедавших в столовой. Даже когда они окликнули его и сказали, что скучали по нему, он просто направился прямо в свою комнату. Мастер земли плюхнулся на кровать. «-Мелкоклеточный рак легких не поддается лечению. Он уже проник в вашу кровь, и вам повезло, что мы обнаружили его так рано. Чем больше он прогрессирует, тем больше распространяется, и последствия будут становиться всё хуже и хуже...». Слова Сайруса прокручивались в его голове снова и снова, но дело в том, что Коул почти ни к одному из них не прислушивался. Потому что он уже знал. У его матери был мелкоклеточный рак легких. Однажды он уже сталкивался с этой битвой, и у него также не было шансов на победу. Коул закрыл глаза и застонал. «-Обширная стадия мелкоклеточного рака легких… осталось от шести до двенадцати месяцев… генетическая предрасположенность… мы ничего не можем сделать, кроме лечения, чтобы облегчить боль… передаётся по наследству…» Нет, нет, нет, нет, нет. Он чувствовал себя хорошо. «-Симптомов не так много. Некоторые люди даже не узнают, что он у них есть, пока побочные эффекты не станут настолько серьезными, что они навсегда остаются в больнице…» Как и твоя мама. И теперь ты должен заставить своих друзей тоже пройти через это. Когда Коул лежал в своей комнате в полном одиночестве, его осенило, что его друзья будут смотреть, как он умирает. Он не мог пока рассказать им об этом.***
Зейн очень редко видел сны. Однако, когда это происходило, эти сновидения оказывались пророческими, что было довольно круто, если не брать в расчёт то, что предсказывал он в основном плохие вещи. Было ли это побочным эффектом его стихийных сил или нет, ему было всё равно. Но сон, который он видел прошлой ночью, был просто странным. Была ночь. Зейн сидел на скамейке где-то очень высоко. Он знал, что было холодно, но ничего не чувствовал. Он смотрел на город, а на руках у него был Коул. Вот только… это был не его Коул. Этот Сон-Коул был крошечным, дрожащим, болезненным и седым. Его кости были практически видны. Но... он был на руках Зейна. Сон-Коул посмотрел на него и сказал: - Ты напоминаешь мне… Для Зейна было болезненно очевидно, что Коулу очень тяжело просто произнести эти слова. -…луну. — закончил Сон-Коул. И это было всё. Буквально вчера Коул вернулся со своей спонтанной утренней прогулки с Ву, а затем просто игнорировал их всех до конца дня. Что-то было не так. Зейн не считал себя прагматиком. Но он был не только чутким, но и проницательным, а это означало, что иногда практические соображения превышали другие человеческие идеалы. Он продолжал твердить себе, что если бы было что-то не так, Коул сказал бы им, но в то же время осознавал, что это ложь. Коул был не из тех, кто рассказывает другим о своих личных проблемах. Если Зейн и собирался выяснить, в чём дело, то, вероятнее всего, Коул последний, к кому ему следовало обратиться. Но его сон, наряду с необычным поведением упомянутого, говорили ему, что что-то отчаянно и безнадёжно было не так. А так как это касалось Коула, ему необходимо было это узнать. Возможно, он сможет выяснить что-то за завтраком. Зейн, спотыкаясь, выбрался из постели и пошёл готовить поесть. Мягкий свет прекрасного утреннего восхода освещал монастырскую кухню... и Коула. Коул уже был там. Его трясло и он едва слышно всхлипывал. Он поднял глаза, встречаясь взглядом с ниндроидом. Зейн сел на стул рядом с ним, не зная, что стоит сказать или сделать. Коул редко был таким уязвимым, но утешение было специальностью мастера льда. - Ты скажешь мне, что случилось? - прошептал он, всё ещё потрясённый видом своего брата. - Я не могу, Зейн. Ниндроид слабо улыбнулся и положил свою руку на руку Коула. - Ты можешь рассказать мне что угодно, Коул. Я не скажу другим, если это так много значит для тебя. Коул молчал, глядя на своего друга, сидящего рядом. Маленькая слезинка сорвалась из глаза земного ниндзя и скатилась по лицу, прежде чем он отдёрнул свою руку от руки Зейна и быстро вытер её. - Или ты можешь мне не говорить. Это зависит от тебя, - отозвался Зейн, почувствовав, что возможно задел его за живое. - У нас есть всё время мира, так что можешь рассказать мне в любое время. Коул замер. - Я сказал что-то не то? - В том-то и дело, Зейн, - выпалил Коул. Его голос был слабее, чем раньше. – У нас не так много времени. Год, максимум. Мастер земли обхватил голову руками и положил руки на стол, прежде чем добавил: - Я болен, Зейн. Я действительно болен. Я болен. Сон-Коул выглядел близким к смерти. Эта болезнь... Прежде чем он успел это осознать, по лицу Зейна тоже скатилась маленькая слезинка. - Просто скажи, - мягко прошептал ниндроид, поглаживая спину Коула. – А я постараюсь выслушать. Он так и сделал. Когда взошло солнце, Коул всё объяснил. Что это была та же болезнь, что забрала его маму, а теперь заберёт и его. Он объяснил, что она уже распространилась из лёгких в кровь, что симптомы этого рака было нелегко идентифицировать, поэтому он уже находился в финальной – «распространённой» - стадии. Сказал, что жить ему осталось в лучшем случае год. Рассказал, что когда его мама была больна, она ежедневно кашляла кровью, большую часть дня спала и не ела. Будучи ниндроидом, Зейн уже знал всё о мелкоклеточном раке легких, но он дал ему выговориться. Он обнимал Коула, пока тот плакал, а потом и сам позволил себе заплакать. - Но я больше не буду плакать из-за этого с сегодняшнего дня. - сказал Коул Зейну. – Так что и ты не плач. И... пожалуйста, не говори другим. По крайней мере, пока. Зейн кивнул и выдавил из себя улыбку. - Я собираюсь приготовить завтрак, так что ешь, если голоден. Останешься со мной? - Я останусь. Спасибо, Зейн.***
Коул вяло сидел за столом в своей комнате, делая наброски в альбоме. После утреннего разговора с Зейном он почувствовал себя… лучше. Он выплакался и пообещал, что больше не будет грустить. Опустив глаза, тот нахмурился, глядя на свой рисунок. Он рисовал Зейна, желая правильно передать его черты, но что-то пошло не так… Коул отвлёкся из-за стука в дверь. Прежде чем он успел открыть, она распахнулась, и в проходе появился сэнсэй Ву. ...нет. Коул был не в настроении танцевать. Он не хотел разговаривать. - Ты пойдешь за мной? - спросил Ву, но сформулировал это скорее как приказ. Коул понял, что у него нет выбора, поэтому отложил карандаш и последовал за сэнсэем. Они направились во двор. Солнце уже начало скрываться за горизонтом. Он вновь избегал всех весь день, за исключением утреннего разговора с Зейном. - Они начинают что-то подозревать, Коул, — напомнил ему Ву. Он положил руку на плечо своего ученика. - Как ты держишься? Честно? Не очень хорошо. Он был основой команды, он был скалой, другие приходили к нему за помощью, а не наоборот, и теперь всё это рушилось. Вместо того, чтобы сказать всё это, он выбрал более лёгкий путь. - Лучше. Я сказал Зейну сегодня утром. - И когда ты собираешься рассказать остальным? - Я… ещё не уверен, — пробормотал он. - Я знаю, что скажу им, и понимаю почему они в растерянности, но… - Но они любят тебя, Коул, - перебил Ву. - Чем дольше ты ждёшь, тем больнее им будет. Коул задумался. Да, сэнсэй был прав, и он ненавидел это. - Тогда я скажу им сегодня вечером. Ужин закончился. Джей заметил, что Зейн всё время бросал на Коула обеспокоенный взгляд. Синий ниндзя мог простить лучшего друга за то, что он избегал их в течение дня, но так больше продолжаться не могло. - Так-так, — присвистнул Джей, привлекая к себе внимание и игриво глядя на Коула. — Ты собираешься рассказывать, что случилось, или мне придётся выпытывать это у Зейна? Коул покраснел. Он был не готов сказать прямо сейчас, к тому же это был ужин, не мог же он просто вывалить это на них, о Боже... - Это очень забавно, Джей, - спас его Зейн, бросив взгляд в сторону. - Но ты уверен, что с тобой всё в порядке? Обычно твои шутки гораздо смешнее. Конечно, Джей сразу же начал защищаться, и прежде чем кто-либо успел заметить, за столом вспыхнул ожесточённый спор. Джей, видимо, забыл свой предыдущий вопрос. Позже Коул поблагодарит Зейна за это. После ужина Коул собирался вернуться в свою комнату для того чтобы подготовиться и рассказать остальным. Он намеревался сдержать обет данный Ву. Но когда он вошёл в свою комнату, Джей неожиданно схватил его за руку, а из-за его спины показались остальные. Он прочистил горло. Его лицо было обеспокоенным. - Эй, я серьёзно. Ты в порядке? Увидев испуганное лицо Коула, Джей пояснил: - Ты просто ведешь себя очень странно в последнее время, вот и всё. - Эм, - пробормотал тот в ответ. Он сделает это сейчас, больше не было смысла тянуть. - Вам всем следует сесть. Кай, Ллойд, Ния, Джей и хмурый Зейн вошли в его комнату, и нашли себе места. Джей сел за стол, где всё ещё лежал незаконченный набросок, сделанный ранее. Пытаясь заполнить тишину, мастер молний спросил: - Что ты сейчас рисуешь? Коул быстро выхватил альбом. - Не твоё дело. Это было личное. К тому же, он собирался сообщить им серьёзную новость, поэтому показывать им незаконченный набросок Зейна было не очень уместно. - Ты обязан нам показать. - пошутил Кай, пытаясь поднять настроение. - Ха-ха, - усмехнулся мастер земли. - Только через мой труп. Зейн бросил на него очень мрачный взгляд. Коул улыбнулся, наслаждаясь маленькими подсказками Зейна. - Э-э, в любом случае, на счёт этого... Зейн встал. - Боже мой, Коул, - он приложил руку ко лбу. - Вот как ты собираешься это начать? - Подождите! - Ния перебила его. - Что бы это ни было, Зейн уже знает? - Ага, — смущенно сказал Коул. — Может вы мне всё-таки дадите закончить? Когда все успокоились, Коул сложил руки и вздохнул. - Вчера мне поставили диагноз «Рак лёгких». Слова Коула были встречены молчанием и потрясёнными лицами. - Может быть, тебе не стоило говорить это так прямо, — мягко сказал Зейн со своего места в углу. Ллойд удивлённо моргнул. - Ч-что? - Я… — Коул закрыл глаза и спокойно выдохнул. - Это то же самое, что было у моей мамы. Должно быть, генетическое. - Но тебе станет лучше, верно? Они могут провести лечение и прочее? Химиотерапию? - запинаясь проговорил Ллойд. Его руки дрожали. И вот пришло время для последнего удара. - Они ничего не могут сделать.***
Медленно, но верно прошёл месяц, и Коул начал замечать в себе некоторые изменения. Во-первых, ему очень нравилось рисовать. Отсутствие возможности тренироваться или выполнять какие-либо миссии означала, что он мог уделять больше времени себе, занимаясь новыми и старыми увлечениями. Он знал, что был довольно хорошим художником, и что ему нравилось рисовать, но теперь у него было намного больше времени для усовершенствования навыков и некоторых экспериментов. Кроме того, с его еженедельными поездками в Башню Борга для проверки и лечения, он смог посетить больше мест в городе. Больше всего ему понравилась кофейня, расположенная менее чем в квартале от башни, но он никому об этом не говорил, потому что не дай Бог (!) Ву когда-нибудь узнает, что Коул предпочитает кофе чаю. Но были и менее приятные изменения. Он легко задыхался. «Когда ты голоден» превратилось в «если ты голоден», а также он начал кашлять. Утверждения по типу «если ты голоден» также подразумевало под собой потерю веса. Хоть он и был уверен, что всё ещё может перевесить всех в команде, были сомнения, что это продлится долго. Другое изменение заключалось в том, что это было больно. Если он смеялся слишком долго, лёгкие начинали ужасно болеть от жжения. Коул никогда не ощущал чего-то подобного прежде. Он не плакал с того дня, когда поговорил с Зейном, но был уверен, что если заплачет, ему будет больно. Если он делал очень глубокий вдох, боль в легких усиливалась, и он был вынужден выдохнуть. Ему приходилось тратить примерно пять минут, делая неглубокие вдохи, от которых кружилась голова. Последнее изменение, которое, несомненно, было хорошим, заключалось в том, что он проводил гораздо больше времени с Зейном, не только наблюдая за его тренировками. Иногда они просто гуляли по парку или сидели на скамейке, любуясь пейзажем. (Зейн мысленно отметил, что скамейка в парке — это не та скамейка, которую он видел во сне месяц назад.) Мастер льда также решил самостоятельно проверять Коула. В медицинском отсеке монастыря Зейн еженедельно проводил небольшие осмотры, спрашивая, насколько сильную боль он чувствует по десятибалльной шкале и тому подобное. Тем не менее, Коул воспринимал это скорее как повод провести время друг с другом, чему он был совершенно не против. Мастер земли понял, что ему больше нравится находиться с Зейном и только с Зейном. Не то чтобы он не знал этого месяц назад, просто сейчас всё определённо было по-другому. Ему нравилось разговаривать с ниндроидом. Даже будучи опорой команды, он чувствовал, что может быть с ним откровенен. Зейн стал чаще заходить к нему в комнату на просто поболтать, и это было приятно. Однажды, когда Коул лежал на своей кровати, уставившись в потолок, а титановый ниндзя сидел у изножья, он спросил его: - Какую самую сильную боль ты когда-либо испытывал? Зейн рассмеялся и повернулся к Коулу. - Ты имеешь в виду физическую или эмоциональную? Потому что у меня много травм, которые сценаристы Ниндзяго оставили неразрешёнными. - отметил он. - Хм, — на мгновение задумался Коул. — Любую. Моя, это когда я упал с Баунти во время истории с Они и практически умер. - Я думаю, что худшая боль, которую я когда-либо испытывал, была когда меня забросило в Никогда-Королевство. — ответил Зейн.— И не потому, что мне было больно, а потому, что я боялся больше никогда не увидеть тебя. Коул не знал, что ответить. Чувства Зейна были милыми, но они напомнили ему… Он снова стал смотреть в потолок и пожалел, что задал этот вопрос. Зейн сменил тему. - Что случилось? - мастер льда встал, и сел на кровать рядом с Коулом. - Я… просто, - он посмотрел на него. - когда… знаешь, меня не станет, я не хочу, чтобы тебе было очень больно. Я не хочу, чтобы тебе когда-либо было больно, Зейн. Ох. Губы Зейна приоткрылись от осознания. Он хотел заверить Коула, что этого не будет, но не смог. Он не хотел врать. Когда Коул… умрёт… ему будет очень больно, и на этот раз чай странника им не поможет. - Не плачь. - прошептал Коул, садясь и кладя руку Зейну на плечо. Ниндроид даже не понял, что плачет. Но слёзы навернулись ему на глаза, а в горле образовался комок. - Почему бы и нет? — невинно спросил он. — Может быть, это поможет. - Если ты заплачешь, я тоже могу не сдержаться, а я обещал, что больше не буду жалеть себя. - А ты не думаешь, что было бы неплохо выплакаться? Коул судорожно вздохнул. - Мне больно, когда я плачу. - ответил он, и на этом всё закончилось.***
С момента постановки диагноза прошло четыре месяца, и его состояние ухудшилось. Однако Коул, упрямец, старался не подавать виду. Все видели, что ему было тяжело, но позволяли тому вести себя как обычно. Новые изменения за последние три месяца заключались в том, что его способности угасли, что в общем-то не имело значения, так как он ими не пользовался…хотя, ему было очень тяжело, когда он узнал об этом. А ещё одним неприятным изменением была быстрая потеря силы и веса, но Коул решил не заострять на этом внимания. Он всё чаще кашлял, но поездки в Борг Индастриз, где ему давали лекарства, немного помогали. Положительное изменение заключалось в том, что Джей наконец-то стал затыкаться рядом с ним. ( Эта была шутка. Коулу действительно нравилось, когда Джей разговаривал с ним, хотя он и никогда не скажет синему ниндзя это в лицо, чтобы его эго не взяло вверх.) Теперь Джей слушал каждое слово Коула, почти смакуя их, так как мастер земли говорил не так много. Как и в тот день с Зейном почти месяц назад, Коул лежал на своей кровати, уставившись в потолок, а Джей сидел на полу рядом с его кроватью и листал комикс. - Итак, четвёртый раз. - через некоторое время начал Коул. Джей поднял на него глаза. - Что? - Я умру четвёртый раз. Кто ещё может похвастаться чем-то подобным? Это круто. - Нет, - отмахнулся Джей. – Это…не круто. Скорее ужасно. И я сомневаюсь, что ты умирал три раза. - Звучит так, будто кто-то грустит, что не попадёт в мой совершенно новый клуб воскрешения. — махнул рукой Коул. Джей смотрел на Коула с укором, но синий ниндзя осознавал, что его брат прав…и это было больно. - И да, я умирал три раза. – земной ниндзя поднял руку, начиная загинать пальцы. – Призрак - раз. И я не знаю, считается ли моё падение во время встречи с Они, поскольку я выжил, но будем считать это смертью… - ...твое сердце перестало биться, Коул, ты умер... - Видишь? – он улыбнулся. – А третий раз был в Высшей Империи. Лицо Джея исказилось от ужаса. - И четвёртый. — Коул начал вдыхать, стараясь наполнить лёгкие большим количеством воздуха. – Мой счёт смертей приближается к четырём. Джей вздрогнул. - Просто заткнись. Пожалуйста. - Завидуешь, да? - Ладно, — усмехнулся Джей. — Может, немного. А потом Джей засмеялся. Коул подхватил его смех, из-за чего мастеру молний стало ещё веселее, так как, чёрт возьми, его лучший друг смеялся. Он так давно не слышал этого звука. Но это продлилось недолго. Коул закашлялся. Джей тут же замолчал и бросился к нему. «-Лучшее, что можно сделать, когда у него начинается приступ кашля - это просто поддержать его.» — сказал Зейн после того, как они узнали о болезни Коула. Мастер льда объяснил им, чего стоит ожидать. И именно это он и сделал. Он поглаживал Коула по спине, пока того не отпустило и он начал делать небольшие вдохи. - Ты в порядке? – спросил Джей, хотя всё и так было очевидно. В ответ Коул просто протянул руку, в которую кашлял. Маленькие красные капли усеяли смуглую кожу. Джей крепко обнял его. Зейн сказал им, что когда Коул начнёт кашлять кровью, у него останется не так много времени.***
Прошло пять месяцев с момента постановки диагноза, и Коулу становилось всё хуже и хуже. - Мне так трудно говорить…не переводя дыхания, - сказал он как-то Зейну во время осмотра. – И я всё время устаю. Боюсь…что я больше не смогу вставать рано, чтобы смотреть, как вы тренируетесь. - Это нормально, — ответил Зейн. — Но мне будет не хватать твоей компании. Остальная часть медосмотра прошла нормально, но когда пришло время проверить вес, глаза ниндроида засветились ярче, что не осталось незамеченным. - Сорок семь. - моргнул Зейн. Он достал ручку, и записал показатели на листе. Коул поднял голову. - Это плохо? - Да. - Но это в любом случае должно было случиться. Зейн закрыл глаза. - Да, - вздохнул он. - Похудение — это побочный эффект… - Рака. - Да. - Зейн ещё некоторое время не сводил взгляда с листа, прежде чем продолжил: - Насколько это больно? - Мне было намного хуже, так что семь. Ниндроид всё ещё держал ручку в руке, бездумно постукивая ей по поверхности стола. Всего сорок семь килограмм… Он чувствовал, что земной ниндзя всё ещё смотрит на него, будто ожидая, что он скажет что-то ещё. Зейн больше не хотел говорить, но всё же продолжил: - Ты знаешь это, верно? Ты же знаешь, что это побочный эффект? – спросил Зейн, не сводя взгляда с ручки в его руке. Честно говоря, ледяной ниндзя не ожидал ответа. Вероятнее всего тот отмахнётся, будто его быстрая потеря веса и ухудшение других побочный эффектов были сущим пустяком. Он продолжит настаивать на том, что всё ещё должен защищать их, притворяясь, что с ним всё в порядке. - Ну… - Коул посмотрел вниз и обхватил лицо руками. – Я не изучал их. Я не хочу знать, Зейн. Не похоже, что эти знания как-то…изменят исход моей жизни. Ниндроид ожидал такого ответа. Они немного помолчали, прежде чем мастер льда вновь заговорил: — Знаешь, — сказал он, наконец встретившись взглядом с другим ниндзя. — Когда ты был лидером, ты не спал ночами напролёт, продумывая планы. Ты любил всё знать. Коул пожал плечами. - Наверное… Я просто больше не лидер, не так ли? Зейн хотел было ответить что-то очень сентиментальное, по типу, конечно, ты лидер, ведь они точно не перестали считать его таковым. Но он не смог…почему? Мастер льда открыл рот, чтобы хоть что-то ответить, но его прервал красный ниндзя, который ворвался в медицинский отсек, подпрыгивая от волнения. Кай прислонился к дверному проёму, запыхавшись от предположительного бега через весь монастырь. - Что вы думаете на счёт вечера кино? Пиксель сказала, что сделает попкорн! – выдохнул он. Зейн взглянул на Коула, как бы спрашивая, готов ли он к этому. Мастер земли кивнул, и начал вставать. - Я готов. – он отвернулся от Зейна. – Если…- он замолчал, восстанавливая дыхание. – Вы все хотите. - Мы не против, Кай. – Титановый ниндзя быстро оказался рядом с Коулом, готовый поймать его, если что-то пойдёт не так. Он был таким слабым, таким хрупким…был ли вечер кино лучшей идеей? Сорок семь килограмм…всего сорок семь килограмм… - Отлично! – Кай хлопнул в ладоши. – Пойду всё подготовлю. Подумайте о фильме. - подмигнул он и ушёл. Когда Кай скрылся, Коул вновь повернулся к Зейну. Раньше он превосходил ледяного ниндзя в размерах и силе, но теперь, когда измождённые глаза мастера земли встретились с искусственными, Зейн осознал сокрушительную реальность того, насколько был болен Коул. Это сломало его. Коул, казалось, читал мысли Зейна. - Со мной всё будет хорошо. – заверил он со слабой улыбкой. – У нас так давно не было вечера кино… - Думаю, я помогу Пиксель с попкорном, если ты не против. - ответил Зейн. Ему в любом случае нужно было провести какое-то время вдали от Коула. Видеть его таким было так больно… Коул кивнул. - Тогда я буду в комнате с телевизором. Зейн убедился, что Коул добрался до комнаты, прежде чем нашёл Пиксель на кухне. - Могу я помочь? – спросил он с лёгкой улыбкой. - В любое время. – улыбнулась она в ответ и передала ему пакет попкорна. Пиксель тихонько напевала себе под нос, наблюдая, как жарится попкорн в микроволновке. Краем глаза она смотрела, как Зейн рассеянно открывает пакеты с попкорном и высыпает их в миску. Его лицо оставалось спокойным, без каких-либо эмоций, что было необычно для другого ниндроида. - Ты в порядке, Зейн? Он вздрогнул, его глаза удивлённо засверкали. - Я в порядке. – солгал он сквозь зубы. Мысленно Зейн отругал себя. О чём он только думал? Пиксель точно не поверит. Она слишком хорошо его знает. - Да, - она положила руку на бедро. – Я в это не верю. Ты можешь не врать мне, Зейн. Я слишком хорошо тебя знаю. Чёрт. - Я в порядке, правда. – отмахнулся он, думая, стоит ли рассказывать ей о словах Коула. Пиксель засмеялась и махнула рукой. - Хорошо, - ответила она, вернувшись обратно к попкорну в микроволновке. – Просто расскажи мне, когда захочешь. Зейну хотелось рассказать кому-нибудь. Зейну хотелось кричать. Зейну хотелось плакать, злиться и разбросать попкорн по всей кухне, потому что, чёрт возьми, его друг умирал, а он ничего не мог с этим поделать. Вместо этого он просто наполнил миску попкорном и наблюдал за тем, как подруга уже достает полный пакет из микроволновки. Она протянула его Зейну и взяла того за руку. Это был небольшой успокаивающий жест, который означал, что он может с ней поговорить. Открыв пакет, и уже собираясь насыпать попкорн в миску, мастер льда замер. - Всего сорок семь. - Что? - Коул. Сейчас он весит всего сорок семь килограмм. - Оу, - Пиксель изо всех сил сморщила лицо. Что-то рациональное в глубине её сознания говорило ей, что это неизбежно. Всё, что она могла сделать, это предложить утешение. – Мне жаль, Зейн. Мне жаль, что он должен пройти через это, а мы должны… - Это ещё не всё, — перебил он, высыпая попкорн в миску. – Сегодня он сказал нечто странное. Что он больше не чувствует себя лидером. Пиксель какое-то время пристально смотрела на него, прежде чем цокнуть языком. - Вполне очевидно. – она встретилась взглядом с Зейном, который смотрел на неё с презрением и замешательством. - Я бы тоже не чувствовала себя лидером на его месте, - объяснила она. – Возможно, тебе стоит успокоить его. Расскажи ему, что чувствуешь. Дай ему понять, что ты…нет, что мы ценим его и что он лидер. Сказать ему, что я чувствую? Зейн не был уверен, что это хорошая идея. - Это просто мой совет. – продолжила она. – Пойдём к остальным. Не хотелось бы заставлять всех ждать в вечер кино! Когда они вошли в комнату, было очевидно, что фильм для просмотра ещё не выбран, судя по игривому шушуканью, которое исходило от конкретных людей. - Спасибо за попкорн, Пикс. - ухмыльнулся Кай, беря миску и запихивая горсть в рот. - Хм-м, - промычал Джей, перебирая диски. – Смотрите. – он поднял компакт-диск над головой. – Виноваты звёзды. - Нет, - прозвучал хор ответов, прежде чем Коул тихо добавил: - Это глупый фильм. Джей в защите вскинул руки, улыбаясь. – Шучу, шучу. У нас нет этого фильма. На самом деле это «Ходячий Замок». - Я никогда его не видела. – подала голос Ния с дивана. – Но я слышала, что он хороший. - Так и есть. – ответил Коул. Ллойд выхватил диск из рук Джея и вставил его в проигрыватель. – Мне он нравился, когда я был ребёнком. Давайте глянем. Никто из ниндзя не возражал, поэтому Ллойд нажал на кнопку «воспроизвести». Когда фильм начался, Коул склонил голову на плечо Зейна. - Просто чтобы ты знал…я, наверное, засну. – прошептал он очень тихо. Зейн ничего не сказал, а лишь сел так, чтобы черному ниндзя было комфортно, и позволил музыке из аниме-фильма заполнить комнату. Через час после начала все были очень увлечены. Кай уже проводил сходства между собой и Хаулом, главным героем, что очень забавляло остальных. - Кай, — смеялся Джей. — То, что у этого парня-волшебника тоже есть волшебный огонь, не значит, что вы похожи. - А ещё Хаул довольно щедр. — усмехнулась Ния. - И добрый. — добавил Ллойд с ухмылкой. - И симпатичный. – без промедления сказал Зейн. - Но… я добрый и щедрый! И горячий! – воскликнул мастер огня. Команда разразилась смехом, и Коулу очень захотелось присоединиться к ним. Он хотел рассмеяться, действительно хотел, но это было больно, поэтому он просто отвернулся от них. Закрыв глаза он попытался сосредоточиться на звуке фильма. Хоть он и не видел чего-то общего между Каем и Хаулом, но заметил поразительное сходство между собой и главным героем «Ходячего Замка». (И, если вы смотрели фильм Studio Ghibli, то знаете, что это не очень хорошо) Коул почувствовал, как волна усталости нахлынула на него, заглушая мысли. Он откинул голову обратно на Зейна и позволил сонливости взять вверх. Ещё час и фильм закончился. Мастер льда оказался единственной бодрствующей душой в комнате, окруженный тихими спящими звуками своей семьи. Он посмотрел на сгорбленную фигуру, которая прислонилась к нему, и на мгновение ледяной ниндзя подумал, что Коул не спит. Зейн решил, что это прекрасная возможность высказать всё, что у него на уме. - Знаешь, Коул, я думаю, ты самый сильный лидер, которого я когда-либо знал, — подыскивал он нужные слова. — Ты… — запнулся ниндроид, и внезапно замер. Он так много хотел сказать, но не мог. Совет Пиксель эхом отозвался в его голове, и Зейн глубоко вздохнул, успокаивая свой разум. - Ты один из самых храбрых и сильных людей на свете. Не сомневайся в себе. Я… люблю тебя, — он довольно улыбнулся, прежде чем быстро добавил. – М-м…мы все тебя любим. Коул слегка сжал руку Зейна, и титановый ниндзя понял, что его друг слышал всё, что он сказал.***
В последующие две недели после вечера кино здоровье Коула резко ухудшилось. Все остальные могли лишь наблюдать, как их другу становится всё хуже, и осознавать, что он скоро умрёт. После долгого и эмоционально изматывающего так называемого «командного совещания», в котором не участвовал Коул, остальные решили, что лучшим вариантом для их друга будет переехать в больничную палату в Борг Индастриз. Там было хорошее оборудование, и им не придётся каждый раз буквально тащить Коула на еженедельные осмотры в башне. Когда они сообщили об этом ему, мастер земли лишь отмахнулся. - Хорошо. – ответил он. – Как…вы…скажете. Но на самом деле он осознавал, что переехав, больше никогда не увидит монастырь. Это полностью сломило его, но больной ниндзя пообещал себе, что больше не будет плакать, и собирался сдержать своё слово. Коул взял с собой только самое необходимое, даже решив оставить свой альбом для рисования, который запретил трогать, к ужасу Джея и Кая. Сайрус Борг сделал всё, что было в его силах, чтобы сделать комнату максимально комфортной. В центре стояла кровать, а сбоку от неё несколько медицинских аппаратов. Так же рядом с кроватью стояло несколько стульев, которые, как он предполагал, были для друзей. Из окна открывался неплохой вид на город, и Коул мог с тоской смотреть на ту самую кофейню, которую больше никогда не сможет посетить. - Ну что? – спросил Борг после того как показал команде всё вокруг. - Всё прекрасно. – быстро ответил Ву. Да, Коулу придётся приспособиться к жизни здесь, но он полагал, что большую часть времени будет проводить в кровати со всевозможными трубками и проводами, либо спать, так что ничего больше особо не имело значения. Сайрус был добр, и Коул был не в том положении, чтобы жаловаться.***
С тех пор у Коула были хорошие и плохие дни. В хорошие дни он мог есть сам, разговаривать с другими, бодрствовать несколько часов подряд, и ему не требовалась искусственная вентиляция лёгких, чтобы самостоятельно дышать. Но плохие дни… никому не нравились плохие дни. Коул вспомнил, когда у его матери были плохие дни. Она была закована во все аппараты, которые могла предложить больница, и это вызывало у одиннадцатилетнего мастера земли тошноту, видя, что его маме это нравится. Он помнил, как она кашляла кровью, и этот проклятый кашель не покидал её до конца жизни. Плохие дни Коула были такими же. Тем не менее, даже в плохие дни, когда его спрашивали, насколько сильно он чувствует боль по десятибалльной шкале, он говорил только девять. В хорошие дни Коул мог описать боль. - Это похоже на то, будто я тону… но только в воздухе. Ощущение, будто в груди ножи. Мне нужно откашляться…но это так больно… И всё равно только девять. После целых трёх плохих дней, луч надежды решил благословить мальчика Баккета, и, возможно, дела пошли немного лучше. Коул не задохнулся до потери сознания, а это значило, что день будет хорошим. Обычно в хорошие дни Зейн был его первым посетителем, поэтому чёрный ниндзя не удивился, когда ниндроид вошёл в его комнату, интересуясь, как он себя чувствует. Коул повернулся лицом к мастеру льда. Их взгляды встретились, когда он заставил себя сесть. - Доброе утро. - Доброе утро, Коул. Извини, что заставил ждать. Сколько ты уже не спишь? - Я не знаю. Для Коула было нормально иметь не очень хорошее представление о времени. Титановый ниндзя молчал, сидя на стуле рядом с кроватью Коула. Наблюдая, как грудь его друга медленно и болезненно вздымается и опускается. - Насколько больно? – спросил Зейн, хотя знал, что ответ будет девять. - Девять. Мастер льда напрягся. - Знаешь, ты ведь можешь поставить десять. – тихо сказал он. Конечно, он не хотел, чтобы это действительно было оценено на десять, но Коулу явно что-то мешало быть честным, и Зейн знал это. - Десять означает, что н-нет боли хуже. – тяжело вздохнул он. - Ты боишься, что будет хуже? Коул не ответил, но они оба знали, что ответ был положительным. Между ними снова повисла тишина. Зейн не знал, что сказать, а Коул понимал, что говорить нечего. Медленное и ровное биение пульсометра и хриплое покашливание черного ниндзя были единственными звуками в тихой комнате. Через некоторое время Коул заговорил: - Ты отведешь меня… на улицу? Зейн вздрогнул, услышав слабый голос Коула. У него были силы идти куда-то? Он хотел этого? Его губы приоткрылись, и ему так захотелось сказать «да», что он был готов отвести Коула куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Но ему пришлось сказать «нет». Увидев обиженное и довольно опустошенное лицо Коула, он решил побыстрее привести аргументы, почему не стоило этого делать. - На улице холодно, и если ты простудишься, это может очень плохо сказаться на твоём здоровье. - Пожалуйста? Зейн хотел сказать «хорошо». Что он возьмет Коула куда угодно, потому что в самом ближайшем будущем наступит время, когда тот будет физически неспособен пойти куда-либо. Что ж, так как у чёрного ниндзя был хороший день, и он очень сильно хотел этого, Зейн решил пойти на компромисс, хотя логика противилась ему. - Мы заключим с тобой сделку, - уверенно ответил Зейн. – Поешь, а потом мы сможем обсудить этот вопрос. Коул на мгновение растерялся, но затем кивнул. Если уж на то пошло, Зейн придал ему решимости и поставил перед ним задачу. А он всегда любил вызовы. Еда была ещё одной битвой, с которой он должен был справиться самостоятельно, и ниндроид не сомневался, что в этом деле его друг выйдет победителем. В тот день Коулу потребовалось целых семь часов, чтобы съесть всю еду, вместо жидкости, которую ему давали через капельницы. Но он сделал это, а Зейн всё время оставался рядом с ним, потому что он знал, что в любом случае выведет Коула на улицу. Он мечтал об этом шесть месяцев назад. Сегодня Коул выглядел счастливым, и теперь он знал, почему. Это означало, что ниндроид теперь должен своему другу поездку на скамейку на вершине Башни Борга, но проблема заключалась в том, что он должен был сделать это так, чтобы его никто не заметил. Зейн укутал друга в одеяло, быстро отключил его от аппаратов и поднял на руки. Он был таким лёгким, что ниндроид даже растерялся. Зейн осознал, что полгода назад точно не смог бы поднять друга с такой лёгкостью. Мастер льда старательно избегал людных мест, где мог оказаться Сайрус. Он воспользовался запасной лестницей, чтобы забраться на крышу здания. И лицо Коула. О-о, его лицо, когда они наконец-то выбрались наружу. Зейн поднялся бы на любую лестницу в мире, чтобы вновь увидеть это счастливое выражение лица. Коул улыбнулся, а может, и рассмеялся. Ниндроид направился к необычной скамейке, которая была обращена к городу, с видом на его огни и прямо на пути света ранней ночи. Знакомая скамейка, но такую он видел только во сне. Зейн осторожно посадил своего друга, а затем сел рядом с ним. Он обнял больного мальчика, определённо чтобы согреть и защитить его от холодного ветра, а не по какой-либо другой причине. Гигантская полная луна освещала широко распахнутые глаза Коула, и мастер льда принял выражение его лица за бродячего щенка, которого впервые погладили. - Ниндзяго-Сити прекрасен, не так ли? — сказал Зейн, взгляд которого разрывался между городом и его другом. Коул хмыкнул в ответ. Это был прекрасный, холодный ноябрьский вечер, идеально сочетающийся с яркими огнями города. Отсюда, несомненно, был лучший вид. Коул пошевелился в объятиях Зейна, и на мгновение он испугался, что что-то не так. Паника пронзила его, и он тут же пожалел, что взял его сюда. Но Коул просто заговорил: - Ты напоминаешь мне… луну. Ах, вот оно. Он боялся того дня, когда снова услышит эти слова. Но Зейн лишь улыбнулся и притянул Коула ближе, пока тот не уснул на плече ледяного ниндзя. Ниндроид задержался ненадолго, прежде чем забрал друга обратно внутрь. Он знал, что это скорее всего последний раз, когда он снова окажется на улице.***
Это был день ровно через две недели с посещения крыши башни. Коул пришёл в некоторое подобие сознания, хоть и не показывал этого. Он терпел те же безмолвные страдания, что и последние несколько месяцев. Некоторое время Коул просто лежал в постели, не двигаясь. Но отличие заключалось в том, что он даже не пытался собраться с силами, чтобы открыть глаза. Он знал, что кто-то ещё был в комнате, возможно, Зейн, Ву, или, может быть, даже сам Сайрус, и скорее всего просто смотрели, как он лежит тут, жалкий и умирающий. Это определённо был плохой день. Он на мгновение задумался, как выглядит со стороны. Может, когда-нибудь он соберётся с силами и нарисует себя. Определённо нет, он лишь лгал себе таким образом. Человек в комнате зашевелился, и Коул решил попробовать открыть глаза в доблестном порыве мужества. Лилли Баккет. Такая, какой Коул её помнил, сидя на стуле рядом с кроватью. - Мама? – ниндзя земли осознал, что говорить стало намного легче, так же как и дышать. Лилли ничего не говорила. Вместо этого она нежно провела рукой по щеке сына. Она тепло улыбнулась, и Коул почувствовал, как его боль утихла. Бывший мастер земли гладила его лицо, снова и снова, в такой утешительной и ностальгической манере, что Коул на мгновение забыл, что он в больнице, а не в доме своего детства. - Я скучала по тебе больше, чем ты можешь себе представить, Коул. Он забыл, как звучит её голос. Он был таким теплым, манящим, но грустным. Почему ему снова стало грустно? - Я так скучала по тебе, и есть так много вещей, которые ты не успеешь сделать. Это моя вина, и я сожалею. Я слишком рано забираю тебя у твоих друзей. Не теряя ни секунды, Коул заговорил с новообретенной легкостью: - Нет, нет, - быстро ответил он. - Это не твоя вина, мама. Не думай так, пожалуйста. Его мама нежно улыбнулась и кивнула. Какое-то время они просто сидели рядом друг с другом, и этого было достаточно. Наконец, Лилли снова посмотрела на своего сына, хотя её руки всё ещё обхватывали его лицо. - Знаешь, твой упрямый отец не позволял мне ничего делать, когда я достигла той стадии, на которой ты сейчас, - прошептала она, - Так скажи мне, есть ли что-нибудь, что ты хочешь сделать? Коул на мгновение задумался. Он хотел многого, но в основном это было что-то, связанное с его друзьями. Было ли что-то, чего он хотел именно для себя? - Ты напишешь мне письмо? Да, это именно то, что нужно. - Конечно. Скажи мне, что написать. Коул продиктовал письмо, совершенно не ощущая боли. - Ты написал очень милое письмо, Коул. - Я написал его? - Да, ты это сделал, любимый. Я наблюдала за тобой. - Лилли на мгновение замолчала, изучая взгляд сына, прежде чем добавила: - Есть что-нибудь ещё, что ты хочешь сделать? - Если я последую за тобой, как сказал папа, буду ли я чувствовать себя так всё время? - Ты имеешь в виду свободным? Настолько, что ты больше не будешь чувствовать себя утопающим? Коул заколебался. Он имел в виду именно свободу, но не был уверен, что это именно то, что ему нужно, также как и его друзьям, но это не помешало ему ответить «да». - Тогда следуй за мной, Коул, - сказала мама. Она схватила его руки, крепко сжала их в своих, а затем нежно поцеловала каждую ладонь. – Следуй за мной. Всё, что Коул мог сделать, это кивнуть, так как ком в его горле мешал ему ответить что-либо. Он позволил матери обнять себя, и слёзы свободно полились из её глаз, а сердце забилось быстрее, но в простом отчаянье, а не в терминальной стадии рака. Тем не менее, он не плакал. - Я последую за тобой. Но если бы кто-то сейчас заглянул в комнату, где лежал Коул, то увидели бы только умирающего мальчика, не написавшего ни одного письма. И уж точно никакой Лиллии Баккет.***
Ву встретил Сайруса прямо у двери Коула. - Я точно не знаю, сколько ему ещё осталось, - сказал Борг, лицо которого было очень угрюмым и мрачным. Он откашлялся, и в его голосе явно слышалась грусть. – Но я бы предположил, что максимум неделя. - Понятно. - только и сумел сказать Ву в ответ. Он положил руку на дверную ручку, а затем вновь взглянул на Сайруса. – Вы были слишком добры к нашей команде. Я не знаю, как отплатить вам. - Это меньшее, что я могу сделать для нуждающегося друга. Сэнсэй начал поворачивать ручку двери, прежде чем спросил: - Можно? Сайрус повернул своё инвалидное кресло, отворачиваясь от двери. - Во что бы то не стало, провидите с ним как можно больше времени. – сказал он с натянутой улыбкой. Ву кивнул, и протиснулся к смертному орду своего ученика. Коул слышал весь разговор. Честно говоря, мастер земли полагал, что у него намного меньше времени, но даже если бы он смог сказать об этом кому-то, он бы не стал. Чёрный ниндзя наблюдал, как сэнсэй сел на стул рядом с его кроватью, на тот самый, который недавно занимала его мама. Коул услышал, как заиграла музыка. Танец начался. - Ты такой же, как твоя мать, Коул, — сказал Ву. – Во всех отношениях. Мастер земли не смог найти в себе силы ответить вслух. Он позволил Ву взять на себя инициативу в танце. - Она была сильной, как и ты, до самого конца. Но я уверен, что ты знаешь это так же хорошо, как и я. Возможно, даже больше. Ву повернул голову и посмотрел на своего ученика. - И смелый. Ты, наверное, самый храбрый человек, которого я знаю. Ты всегда ставишь других выше себя, Коул, я всегда восхищался этим. Я думаю, — продолжал он. — Что из тебя бы вышел отличный сэнсэй. Старый мужчина погладил бороду. Его седые волосы казались серебристыми в тусклом свете больничной палаты. Коул знал, что если бы у него хватило сил заговорить, он бы сказал, что его возраст уже даёт о себе знать. Также чёрный ниндзя подметил, что Ву использовал глаголы в условном времени. Это время использовалось для описания недостижимых целей — вещей, которые могли бы быть, т. е. «сделал бы». В груди Коула кольнуло, и это определенно не была обычная острая боль, которую он чувствовал. Сквозь закрытые глаза он видел свою мать... Это была грусть. Грусть. Коул не мог долго думать о чём-то одном, но он знал, что ему грустно. Он не хотел снова умирать. Пара замолчала на минуту, музыка в танце стала медленной. Ниндзя старался не сосредотачиваться на дыхании слишком долго, и Ву сидел рядом с ним, наблюдая. Старый мужчина тоже не хотел, чтобы Коул снова умер. - Я навсегда запомню этот момент с тобой, Коул. Спасибо. Коул скорчил гримасу. Во всяком случае, надеялся, что скорчил. Она должна была означать тоже самое. Снова наступила тишина, и маленькая серебряная слезинка скатилась по лицу Ву. Что напомнило Коулу кое-о-чём. - На моей тумбочке...- это было всё, что он успел сказать, прежде чем утонуть в воздухе, который сделал его мысли странными и нечёткими. - На твоей тумбочке есть что-то, что бы ты хотел передать остальным? Было похоже, что Ву знал каждое танцевальное движение Коула, поэтому он мог так идеально соответствовать ему. Коул кивнул, пытаясь восстановить дыхание. - Очень хорошо, — сказал он. — Я дам им это в своё время. Танец закончился в последний раз. Через некоторое время появились остальные. Коул хотел, чтобы они ушли. Он не хотел, чтобы они страдали всё больше и больше, видя его в таком состоянии. Он хотел быть свободным. Джей, Кай, Ния, Ллойд, Пиксель, Ву... Зейн... они не заслужили такой боли. Его смутило, что именно в этот вечер они все оставались с ним дольше обычного. Долгое время все они оставались у его кровати, болтали, и время от времени смеялись, поглядывая в его сторону, как будто он был реальным участником их разговоров. Однако вскоре все, кроме Зейна, собрались уходить, и он услышал, как вся его семья прощается с ним. Мысленно Коул пожелал им спокойной ночи и попрощался. Мастер земли был уверен, что они знали, что если бы он смог попрощаться вслух, он бы это сделал. Но Зейн подал голос: - Я останусь на ночь сегодня. Поэтому Коул пока не стал мысленно желать ему доброго сна. Ледяной ниндзя придвинул стул к его кровати поближе. - Насколько сильно болит? – спросил ниндроид. После нескольких мгновений борьбы и очевидной боли последовал слабый ответ: - Десять. Десять. Стало больно на десять. Слеза скатилась по щеке Зейна, затем ещё одна, ещё и ещё, и вскоре титановый ниндзя разразился рыданиями. Он схватил Коула за руку, всё ещё стараясь быть нежным с ним сквозь слёзы. Мастер льда встал со стула и крепко поцеловал Коула в лоб, давая слезам стечь со своего лица на лицо другого ниндзя. - Мне жаль, что я не сделал этого, когда у нас было больше времени. — выдавил он. Его голос был настолько тихим, что даже если бы Коул был в сознании, он бы его не услышал. Коул Баккет больше не чувствовал грусти. Он был счастлив, потому что очень давно ждал этого момента. И всё же, из его глаза скатилась маленькая слезинка, и обещание, данное шесть месяцев назад, было нарушено. Черный ниндзя сжал руку ниндроида, и Зейн понял, что Коул почувствовал всё, что он сделал.***
На следующий день Зейн проснулся рано утром в той же позе, в которой заснул, с высохшими слезами на лице и пальцами Коула, всё ещё переплетенными с его… Он продолжал сжимать руку Коула. Ни один звук не вырвался из Зейна, но ему хотелось кричать. Вместо этого ниндроид протянул дрожащую руку и положил её на холодное лицо бывшего мастера земли. - Я люблю тебя. Но теперь он знал, что Коул никогда не сможет сказать это в ответ. И тут он почувствовал, что его голова закружилась, а тело начало дёргаться с каждым всхлипом, вырывающимся из горла. Он не хотел шуметь. Если они узнают, что Коул скончался, они заберут его, но ледяной ниндзя не мог контролировать свои мысли и действия, продолжая трястись от рыданий рядом с кроватью чёрного ниндзя. И вот, через несколько мгновений, все оказались в комнате. Остаток дня прошёл как в тумане, который Зейн решил стереть из своей памяти. Шесть месяцев спустя. - Не знаю, почему ты вообще думал, что тебе сойдет с рук ограбление банка, особенно когда я защищаю город! — насмехался Кай, запирая грабителя в Криптариуме. Количество мелких преступлений в Ниндзяго значительно сократилось, но ниндзя изнывали от скуки, поэтому полиция часто позволяла им разбираться с любыми стычками в городе. Во всяком случае, это было хорошим отвлечением от зияющей дыры в их команде. - Давай, Кай. — закатила глаза его сестра, явно сытая по горло выступлением огненного ниндзя. По-сестрински она схватила его и потащила к выходу из тюрьмы. - Инстинкт Каина реален. — пробормотала Ния себе под нос. Остальная часть команды последовала их примеру, не желая проводить в тюрьме больше необходимого времени. Когда они все подошли к припаркованным возле здания машинам, Ллойд нахмурился. Вытащив звонящий телефон, он сказал: - Мне дядя звонит… Джей усмехнулся. - Вау, правда? Ву никогда никому не звонит. Ллойд ответил на звонок, все взгляды были устремлены на него. Некоторое время он просто слушал, прежде чем смущенно ответить: - Да, сэнсэй, мы вернемся как можно скорее. - Ну? — спросила Ния. Ллойд лишь пожал плечами. - Он говорит, что хочет показать нам что-то. Должно быть, это важно. Мы нужны ему в монастыре как можно скорее.***
Старую комнату Коула не трогали со дня его переезда в Борг Индастриз. После того дня, туда никто даже не думал заходить. Сэнсэй Ву стоял у двери. Его взгляд был стеклянным, а на лице отражалась смесь ужаса и ностальгии. Ллойд наблюдал, как его дядя сжимал и разжимал кулак, как будто пытался облегчить что-то невыразимое. Когда они наконец прибыли в монастырь, Ву сказал, что это связано с Коулом. Почему сэнсэй не сказал им раньше? Ллойд глубоко вздохнул и распахнул дверь. Сразу же всплыли все воспоминания об их брате. Комната выглядела точно так же, как и шесть месяцев назад, за исключением тонкого слоя пыли, покрывавшего неубранную постель и вещи. Пол, казалось, поплыл под их ногами, но никто не сделал шага в сторону спальни. Гнетущая тишина была нарушена, когда Ву наконец откашлялся. - Он сказал мне, что хочет кое-что подарить вам всем. Сказал, что это на его тумбочке. Я предполагаю, что это личное, так что я буду в своей комнате. - Он отвернулся от ниндзя, пряча слезящиеся глаза. — Не стесняйтесь, скажите мне, если вам что-нибудь понадобится. Старый мужчина повернулся. Его глаза всё ещё были прикованы к полу, и он оставил ниндзя стоять в дверях. - Это никогда не станет лучше, не так ли? — развеяла тишину Ния. Все головы повернулись в её сторону, за исключением Ллойда. Его взгляд всё ещё был прикован к середине комнаты. Зелёный ниндзя закрыл глаза, затем снова открыл их, только чтобы обнаружить, что он всё ещё стоит у открытой двери спальни. Это никогда не станет лучше, не так ли? Вот и всё. Он шагнул в спальню, и там пахло Коулом. Ну, это было похоже на запах Коула. А может и нет. Ллойд ругал себя за то, что забыл, как пахнет Коул. Остальные ниндзя вошли вслед за ним. Все остановились в центре, сохраняя непоколебимую тишину, которую каждый хотел разрушить, но никто не мог найти подходящих слов. Всё было именно так, как помнил Джей, за исключением альбома на тумбочке, рядом с картиной. Как только воспоминание всплыло в голове, синий ниндзя потянулся за тем, что, как он полагал, оставил для них Коул. - Это… — Джей замолчал, пытаясь подобрать нужные слова. Ллойд шагнул вперёд и выхватил альбом из дрожащих рук мастера молний. Его глаза снова и снова пробегали по обложке, а из горла вырвался сдавленный крик. - Это его альбом для рисования, — сказал он, встретившись глазами с остальными. — Но вот здесь сзади, посмотрите. Оно адресовано нам. Всем нам. Как и сказал Ву. Конечно же, на обороте альбома были написаны имена каждого из них. Каю, Джею, Зейну, Ние, Ллойду и Пиксель. - Но он сказал… — Зейн затих, не в силах закончить мысль. Кай покачал головой. - Он сказал: « Только через мой труп». – усмехнулся тот. – Вот ублюдок. Я не могу в это поверить. Ллойд сел на кровать Коула, ощущая в руках обложку альбома. Все остальные нашли место рядом с ним. С огромным усилием мастер энергии открыл альбом. На каждой странице были сотни рисунков, маленьких набросков, кусочков таланта Коула, которые он передал им. Рисунок Зейна под названием «Моя луна». О Лилли, поскольку она страдала той же болезнью, что и Коул, под названием «Stabat Mater». О Ву и Коуле на горе, когда они впервые встретились, озаглавленном как «Первый танец». О команде после битвы. О каждом человеке. О себе самом, хотя таких было немного. О его отце. Даже некоторые более свежие. О том, как Коул и Зейн опираются друг на друга, а Джей, Ния, Кай, Пиксель и Ллойд ведут ожесточенный спор в стороне под названием «Ходячий замок». Последняя запись была не наброском, а скорее письмом. Тому, кто прочитает это первым. Если вы, ребята, читаете это, то я вероятно уже мёртв. (наконец-то, на этот раз по-настоящему) И зная вас всех, наверняка прошло несколько месяцев. Коул всегда так хорошо разбирался в людях, не так ли? Имейте в виду, что это, вероятно, будет очень грустно. Вы же знаете, что я не из тех, кто любит что-то подобное, так что постарайтесь не сойти с ума. Я просто хочу поблагодарить вас всех. За то, что позволили мне быть вашим лидером и войти в ваши жизни. Я действительно надеюсь, что вы все знаете, как сильно я ценю вас. - Мы знаем. — пробормотал Зейн, как будто Коул был жив и сидел рядом с ними. И я также хочу сказать спасибо всем вам за то, что вы поддерживали меня. В моей жизни было много моментов, которые были…хе…довольно трудными, особенно в последние несколько месяцев. Спасибо вам всем, за то, что всегда были рядом, когда мне было плохо или хорошо, или где-то посередине. Я действительно всем вам обязан, ребята. Без вас всех, я не знаю, где бы был. Ну, скорее всего всё ещё мёртв от неизлечимого рака, но вы поняли, что я имел ввиду… Пиксель заметила, что подчерк Коула становится всё более и более дрожащим, а аккуратная скоропись переходит в каракули. Мысль о том, что Коул потратил столько сил, чтобы написать это письмо на одной странице, вызвала у неё тошноту, но она сглотнула и продолжила читать. Умереть три раза, а закончить четвёртым – отстой. Думаю, вот моя посмертная просьба. Глупо ли просить вас всех не забывать обо мне? Это всегда было моим самым большим страхом, скорее всего из-за моей первой смерти… Думаю, я просто хочу, что вы все помнили меня. Храните воспоминания, которые мы создали вместе, очень близко в своём сердце. Пиксель задалась вопросом, когда Коул успел написать это. Он оставил свой альбом для рисования в монастыре, но это письмо… похоже, оно было написано когда Коул уже жил в здании её отца, но она отмахнулась от этого. В любом случае, это её не касалось. Я также могу предположить, что вам предстоит столкнуться со множеством плохих парней без меня. Я абсолютно уверен, что вы с лёгкостью победите их, но просто знайте, что мне будет очень не хватать сражений бок о бок с вами! Что подводит меня к следующему. Я не знаю, есть ли загробная жизнь. Я не знаю, заходил ли дедушка Ллойда так далеко. Но только подумайте о том, что если она есть, я снова увижу свою маму. И в конце концов, я увижу всех вас. Написав это письмо, я осознаю, что у меня остаётся максимум неделя. Если бы я написал всё, что хочу сказать, это заняло бы целую вечность, которой у меня нет. Есть так много вещей, которые я хочу сказать, но не могу записать их всех, потому что всё время устаю и едва могу держать карандаш в вертикальном положении. Я закончу так: оставайтесь друзьями. Оставайтесь вместе, живите до тех пор, пока не станете такими старыми, как я, и не окажетесь на аппаратах искусственной вентиляции легких, только мне восемнадцать, а вам тысяча. Вы все сделаете это для меня, верно? Зейн закрыл глаза и долго их не открывал. Он боялся прочесть последнюю строчку. Это было всё, что у него осталось от Коула. Всё, что осталось от его лучшего друга, который был гораздо большим, чем просто другом. И что-то в глубине его сознания подсказывало не читать это, надеясь сохранить ту маленькую частичку Коула, которая всё ещё была жива. Он почувствовал, как рука Пиксель схватила его запястье и нежно сжала. Зейн медленно приоткрыл один глаз, а потом и другой. Я люблю вас всех больше, чем можно выразить словами. Надеюсь, я ясно выразил это. Я люблю вас, Джей, Кай, Ния, Ллойд, Зейн и Пиксель. Прочитав свои имена, все разрыдались. Они обнимали друг друга и прижимали к груди альбом так крепко, что он мог рассыпаться. Они плакали из-за всего, что сделал Коул, но, что более важно, из-за всего, что он мог бы сделать, потому что Коул действительно был самым сильным, самым смелым и самым добрым человеком, которого они знали. С любовью, Коул Баккет. (P.S. Передайте моему отцу, что я последовал за ней. Он поймет, что вы имеете в виду).