Жёсткие плети деревьев хлестали по лицу. Прикрываться руками было бесполезно: тонкие и длинные ветки умудрялись проскользнуть под пальцами, будто намеренно желая выколоть глаза или распороть кожу на щеках. Было больно. Было страшно. Пересохшее от частого дыхания горло горело. Но нужно было бежать. Во что бы ни стало уйти подальше от Пауков, от Хисоки и от всего этого безумия.
Корень предательской змеёй кинулся под ноги. Потеряв равновесие, Диана повалилась вперёд. Падение отдалось глухой болью в животе. Подбородок, достигнув сухой земли, тут же отскочил по инерции. Удар зубов друг о друга отдался резкой головной болью. В ушах стоял шум. Перед глазами всё плыло. Ладони, послужившие тормозом при падении, теперь нещадно жгло. На попытку подняться тело отдалось мучительной волной. Девушка зашипела, будто это могло бы облегчить боль, однако осталась на земле не в силах подняться.
Любопытная птица опустилась на ветку и с интересом разглядывала лежащее внизу человеческое тело.
Когда монотонный гул в конечностях немного утих, Диана предприняла очередную попытку. Пусть и неохотно, но тело всё же реагировало куда лучше, чем в прошлый раз. Приложив пальцы к пульсирующим вискам, она аккуратно поднялась сперва на колени, боясь совершить лишнее движение, а уже затем на ноги. Рука сама нашла ближайшее дерево и обхватила его для опоры. Жжение в ладонях усилилось. Диана рефлекторно дёрнула щекой. Боль чувствовалась не так отчётливо, потому что она, как и все прочие ощущения, ощущалась словно за пеленой тумана. Все, кроме одного. Подкатывающего к горлу от самого желудка кома. Диана смутно ощутила жгучую горечь. Слишком поздно, чтобы понять, что она означает. Не успела опомниться, как её вывернуло наизнанку. Если бы не обхваченное ранее дерево, девушка, скорее всего, повалилась бы прямо в лужу собственной рвоты. Не самая приятная перспектива.
Истощённое отсутствием сна и нормальной еды, тело явно не было готово к подобным приключениям.
Адреналин, до того поддерживающий и заглушающий боль, постепенно сходил на нет. Диана чувствовала себя выжатой тряпкой, которой только что драили пол. Не в силах больше держаться на ногах, дрожащая, она скатилась по стволу дерева, прикрыв глаза измазанными в земле руками.
На языке остался мерзкий привкус желчи.
Дыхание хриплое, сухое, только сильнее раздражало измученное горло. Первым делом нужно его успокоить. Шумно сглотнула. Отвратительно горькая, слюна, однако, немного смягчила боль. Дышать стало немного легче. Теперь глубокий вдох. Не торопясь, как можно менее резко, чтобы не сделать хуже. Задержать воздух в груди на несколько секунд. Медленно выдохнуть. И так несколько раз. Спустя минуту бешено колотящееся сердце начало понемногу успокаиваться. Вместе с ним потихоньку прояснялись и мысли.
Диана не знала, сколько времени уже прошло. Свет едва ли пробивался через густую листву. Она не знала, как далеко уже смогла убежать, но в безопасности себя однозначно не чувствовала. Ощущение погони, того, что её вот-вот настигнут, не давало покоя. Поэтому оставаться на месте было слишком рискованно.
Сил совершенно не осталось, но любое промедление могло стоить жизни, которую удалось спасти лишь по счастливой случайности. Опираясь о шершавый ствол, Диана кое-как смогла подняться на трясущиеся ноги и, почувствовав, что хотя бы стоять может нормально, сделала шаг в сторону. Ещё один. И ещё. Мир перед глазами крутился. Образовавшаяся в желудке дыра напоминала о себе резкой болью. Но Диана должна была терпеть. Обязана. Стиснув зубы, она продолжала двигаться. Пусть и медленно, впиваясь мёртвой хваткой в попадающиеся по пути деревья, но лучше так, чем медленно дожидаться, что за ней придут.
Старый лес словно был на стороне девушки. Разумеется, ни о каких тропинках в этом богом забытом месте и речи быть не могло, однако идти было легко. Здешняя пологая местность была настоящим подарком для уставшего путника, а густая растительность не позволяла жестокому солнцу сморить того жарой. Влажный воздух пропитался свежестью и прохладой. Пение птиц сверху успокаивало. Пусть люди и были здесь редкими гостями, местные жители, однако, не спешили спускаться к земле.
Блуждая по лесу, Диана слепо двигалась вперёд, не разбирая дороги. В этом зелёном лабиринте совершенно невозможно было сориентироваться. Сухая земля не оставляла следов. По крайней мере, для неискушённого наблюдателя они были совершенно невидимы. Оттого мысль о том, что Диана ходит кругами, всё больше крутилась в голове противным червём. Сколько времени уже прошло? Не вернулась ли она туда, откуда начала? Вон и дерево знакомое. Вроде… Монотонное стрекотание насекомых поначалу умиротворяло. Теперь же оно начинало раздражать своим однообразием. Пугать, будто намереваясь подтвердить опасения. Но Диана продолжала идти. Единственное, что хоть как-то менялось в этом одинаковом мирке, был птичий разговор. Диана не придавала этому большого внимания, ведь маленькие юркие птички не сидели на месте, а постоянно находились в движении. Поэтому ориентироваться на них — лишь тешить себя надеждой. Да и кто вообще выбирается из леса с помощью птиц? Так она думала, пока в певчем гомоне не услышала знакомый звук. Кряканье. Утки. А где есть утки, там есть…
— Вода!
Пересохшее горло отозвалось горечью. Наконец-то она избавится от этого ощущения… Словно окрылённая, девушка прибавила шаг. Она всё ещё не знала куда идти, однако теперь у неё был указатель. Грубое, выбивающееся из общего мелодичного хора, кряканье. Эхо отражалось от деревьев, мешая понять, откуда конкретно доносится звук. Но Диана почувствовала, что движется в верном направлении, когда в нос ударил едва уловимый свежий запах.
По глазам резанул мимолётный отблеск. Диана прикрылась рукой, стараясь защититься от дальнейших неожиданностей. Однако ничего подобного не повторялось. Выждав ещё несколько секунд, она убрала руку и осторожно открыла сперва один глаз, заново привыкая к дневному свету, затем другой. Дрожащие веки тут же распахнулись, стоило взгляду скользнуть вперёд. Увиденное заставило замереть от удивления и, казалось бы, невиданной до этого момента радости. Там, за деревьями, переливаясь в лучах солнца, сверкала водная гладь. Диана одновременно почувствовала небывалое облегчение и жуткую усталость. Мысль о столь желанной воде была почти пьянящей. Ватные ноги поразительно быстро понесли её вперёд.
Рухнув на сыром берегу, Диана принялась жадно зачерпывать воду руками. Судорожные глотки. Холодные ручейки стекали по подбородку и забегали под одежду, вызывая толпу мурашек в этих местах. Но Диана не чувствовала этого. Сейчас ей казалось, что в руках была самая вкусная вода, которую ей только доводилось пить. Такая сладкая и освежающая — именно то, чего ей так не хватало. Очередная лодочка из пальцев разжалась прямо над головой. Лицо обдало холодом. Падающие с намокших прядей капли разбивались о плечи и ключицы. Это чувство свежести и утренней прохлады граничило с ощущением свободы. Диана, наконец, смогла вдохнуть полной грудью. На обветренных губах сама собой появилась блаженная улыбка. Впервые за последнее время она чувствовала себя живой. И этот миг казался волшебным сном, от которого совершенно не хотелось просыпаться.
Поразительная картина раскинулась впереди. Чудодейственное зеркало воды раскинулось прямо посреди густого соснового леса, настойчиво предъявляя свои права на эту территорию. Вдалеке виднелась утиная семья, что резво заныривала в поисках рыбы так, что над поверхностью оставались только забавный хвост да тонкие лапки. Диана не могла сдержать улыбки, наблюдая за этими птицами. Она была им безумно благодарна.
Внезапно поднявшийся ветер заставил промокшую девушку поёжиться. Принесённый им колючий холод был уже не столь приятен. Вмиг отрезвев, Диана плотнее закуталась в своё платье в надежде унять дрожь. Тонкая и насквозь мокрая одежда, однако, вряд ли могла быть полезной. Стуча зубами, Диана вымученно выдохнула.
По крайней мере эта заминка хоть и немного, а помогла отвлечься. Ноги всё ещё ныли от усталости, но это ощущение словно отошло на второй план, напоминая скорее лёгкий зуд. И не удивительно, так быстро от этого не избавиться. Диана не могла точно сказать, сколько времени она провела, плутая между деревьями. Отдых бы не помешал.
Голова казалась уже куда более ясной, и девушка подняла глаза, осматриваясь вокруг. С одной стороны, здесь было бы идеальное место для привала. Открытая местность давала прекрасный обзор, а также источник пресной воды в виде озера. С другой же стороны… если погоня и правда была, это место будет одним из первых, где её станут искать. В отличие от неё, Пауки должны быть хоть примерно осведомлены о местности вокруг своего временного пристанища.
Взгляд скользнул вниз, остановившись на зеркальной глади. Озеро хранило в себе близнеца этого маленького мирка. Неба, усеянного дымчатыми облаками. Пышных деревьев. Шумно гогочущих уток. Дианы.
Из глубины на неё смотрели чужие глаза цвета талого снега. Такие же холодные и угрюмые. Грязной примесью в них въелись осуждение и немой укор.
Улыбка сама собой сползла с лица. Диана поджала губы.
Девушка по ту сторону воды была ей совершенно незнакома, и оттого совесть, подобно плотоядному червю, только сильнее вгрызалась, оставляя за собой жгучую пустоту. Видеть её было больно для Дианы, но взгляд отвести она не могла — словно под гипнозом продолжала смотреть на не своё отражение.
«Взгляни, что ты со мной сделала», — как бы говорило оно и било в самую суть.
Глаза лихорадочно блестели. Искусанные, обескровленные губы подрагивали, будто собирались разомкнуться в плаче. И, глядя на эту девушку, ей действительно хотелось разрыдаться. От бессилия, от стыда, от горя.
Девушка по ту сторону воды снова звала за собой. Так было бы честно. Так было бы правильно. Так она считала. Всё было бы на своих местах. Жизнь за жизнь, всё должно быть на своих местах. Так почему…
Ещё вчера Диана согласилась бы с ней. Но сейчас эта решимость была уже не такой твёрдой. Что-то внутри заставляло её сомневаться. Диана
чувствовала нежный ветерок и ледяную росу на щеках.
Слышала шелест ветра и грубую песнь озёрных птиц.
Видела лиловые подтёки небосвода и хоровод ватных облаков. Всё вместе — такое простое, но безумно прекрасное — позволило ей ощутить свободу. Этот вкус — мягкий, освежающий, подобный мятному леденцу со стаканом медовой воды — именно он зажёг огонёк надежды внутри. Ещё совсем слабый, только зарождающийся, но способный дать сил на этот первый и самый важный шаг. И именно он позволил Диане сжать дрожащую руку кулак и, противясь собственной совести, разбить кричащее от возмущения отражение, пустив его рябью на воде.
Удивительно, какое облегчение принесло это простое, на первый взгляд действие. Сомнения всё ещё бились внутри, сжавшись в тугой клубок. Но к ним присоединилось кое-что ещё. Гордость. Постыдная гордость от долгожданной победы хрупким ростком тянулась вверх. Пьянящее чувство.
Однако расслабляться было нельзя. А потому, уже несколько твёрже, чем прежде, стоя на ногах, Диана направилась подальше от коварной озёрной глади. Возможно, уходить от источника пресной воды было опрометчиво, однако испытывать судьбу было ни к чему.
Эхом отдавались глухие удары крыльев по воздуху.
Обойдя озеро полукругом, Диана вновь нырнула под тень деревьев. Небольшие шишки трещали под ногами. Тонкая подошва мало могла помочь, а потому Диана морщилась каждый раз, ощущая ступнёй чешуйки елового цветка.
Утолив жажду, девушка столкнулась с новой проблемой. Пустой желудок дал знать о себе протяжным рыком. Будь кто-то рядом, Диана бы наверняка сгорела со стыда. Однако корить себя было не за что. Неизвестно, сколько времени прошло, прежде чем она ела последний раз. Нужно было срочно это исправить, а то долго она не протянет.
Озираясь по сторонам в поисках чего-то, что можно было бы назвать съедобным, Диана вдруг заметила ворону, одиноко сидящую на еловой ветке. Чёрные глаза-бусинки, будто приклеенные, неотрывно смотрели на девушку. От этого взгляда Диана стало не по себе. Создавалось ощущение, будто пернатая падальщица только и ждёт, когда человек обессилит, и устроить себе долгожданный пир.
По спине девушки пробежали мурашки. Она стала медленно пятиться, не сводя глаз с птицы.
Внезапный взмах крыльев и оглушительный «Ка-ар» заставил зажмуриться и испуганно прикрыть голову руками в надежде хоть как-то защититься от нападения. Однако, вопреки ожиданиям, острые когти не вспороли кожу. Свист перьев, рассекающих воздух, пронёсся совсем рядом, но обошёл стороной.
Диана осторожно приоткрыла один глаз. Затем второй. Убедившись, что опасности нет, выпрямилась, всё ещё с опаской оглядывая округу. Кажется, она слишком расслабилась. Лес — отнюдь не чудесная среда из детских сказок. Прямо за поворотом она может напороться на голодного дикого зверя. На каждом шагу нужно быть осторожной.
«Ка-ар» — вновь послышалось из лесной чащи, а после, как по команде, тишину леса взорвали десятки хлопков маленьких крыльев, стремительно отдаляющихся на пути к вершинам деревьев.
«Птицы, — пронеслась мысль в голове, — да ещё и так много. Не слишком ли низко? "
Внезапная мысль, посетившая голову, заставила сорваться с места вслед за треклятой вороной. Продираясь сквозь кусты, она мало обращала внимания на цепляющиеся мелкие ветки, рвущие и без того потрёпанные платье. Хотя от этой тряпки всё равно было мало толку.
Прямо перед глазами вырос кустарник. При мимолётном взгляде его можно было бы принять за молодую ель, ничем не отличающуюся от прочих. Однако кое-что всё же привлекло внимание Дианы. На земле под ним была целая туча опавших перьев. Видимо той самой стаи, что в спешке улетела от надвигающейся опасности. Приглядевшись, Диана приметила среди тонких иголок синие ягоды. Можжевельник!
Первый шарик, осторожно раздавленный языком, наполнил рот сладким соком с ненавязчивым горьковатым привкусом. Диана бы никогда не подумала, что эти ягоды могут быть настолько вкусны, но голод словно обострил чувства. Хвойный аромат доносился теперь не только снаружи, но и изнутри, словно наполнив всё тело успокаивающей свежестью. Потрясающее ощущение. За первой ягодой последовала вторая. Затем третья, четвёртая. И вот во рту уже целая горсть. Как в припадке, Диана глотала их, почти не жуя, лишь наслаждаясь пока ещё отдалённым чувством сытости.
Кончики пальцев уже окрасились маслянистым соком сорванных ягод. Неохотно оторвавшись от кустарника, Диана решила собрать немного в дорогу. Неизвестно, когда она ещё сможет найти что-нибудь съестное, а оставаться здесь, опять же, не слишком безопасно. Да и запасы можжевеловые рано или поздно иссякнут.
Горсть тёмно-синих ягод оказалась в нагрудном кармане. Кинув ещё один полный печальных сомнений взгляд на радушный кустарник, Диана продолжила свой путь в неизвестном направлении.
Смеркалось. Девушка поняла это по стремительно сгущающейся темноте леса. Да и весёлые соловьиные трели стали слышаться всё реже. Вдалеке пронеслось утробное «у-ху», прилетевшее с поднявшимся ветром. Диана итак плохо ориентировалась в лесу, что уж говорить о пути в потёмках. О том, чтобы идти дальше, и речи быть не могло. Необходимо устроить привал. Вот только от мысли, что ей придётся ночевать на россыпи колючих иголок и шишек, пока вокруг могут ходить дикие животные, Диану бросило в холодный пот. Она огляделась. Вокруг были только деревья и ничего более. По деревьям девушка лазить с детства не умела, да и риск свалиться во сне никто не отменял. Поразмыслив ещё какое-то время, в голову не пришло ничего лучше, чем продолжить пусть в поисках более подходящего места. Поляны, да хоть лисьей норы — всё лучше, чем так.
Однако дружелюбие леса постепенно угасало. Деревья всё плотнее становились друг к другу, в то время как морок всё дальше распространял свои туманные щупальца. Не переставая стучать зубами, Диана крепче обхватила себя руками в надежде защититься от пришедшего с темнотой холодом.
За день девушка так нормально и не отдохнула. Почти весь день она провела на ногах, если не считать редких остановок. Совершенно не привыкшая к подобным переходам, Диана уже валилась с ног от усталости. Всё ещё мокрая одежда казалась невероятно тяжёлой, к тому же совершенно не помогала согреться. Очередной сквозняк, пробегающий между деревьями, заставил поёжиться. В носу засвербело. Новый вдох будто не довёл воздух до лёгких, превратившись в странную судорогу…
— Апчхи!
— Кто здесь?! — сквозящий желчью возглас прорезал тишину леса, заставив Диану тут же зажать себе рот рукой.
Липкий страх сковал тело. Но пришедшее вместе с ним любопытство заставляло нервничать ещё больше. Диана сглотнула, стараясь сделать это как можно тише, хотя понимала, что было уже поздно. Там, за деревом, мог быть кто угодно. Член Паука, разбойник… или простой путник. Если повезёт, этот человек ведь может помочь выйти из треклятого леса, верно? Медленно выдохнув, Диана осторожно выглянула из-за дерева.
На представшей перед глазами небольшой поляне раскинулось некое подобие лагеря. Спальный мешок, куча разбросанных тут и там принадлежностей, среди которых Диана приметила три металлические кружки. Собранный, но ещё не разведённый костёр. И мужчину, с горящими злобой глазами, что держал нож в правой руке. Напряжённая, но уверенная поза говорила о готовности атаковать в любой момент. Подняв дрожащие руки ладонями вверх, Диана проговорила:
— Мир! — не похожий сам на себя, голос стал хриплым от страха. Горло будто сдавило. — Мне нужна помощь.
Время будто остановилось. Мужчина сохранял молчание. Диана же боялась шелохнуться хоть на миллиметр. Наконец, острое лезвие, угрожающе сверкнув напоследок, скрылось в поясных ножнах.
— Помощь нужна? Ну садись.
Мужчина назвался Альфредом. Выяснилось, что он путешественник. «Вольная душа не может найти покой», как он сам говорил. Диана на это лишь застенчиво улыбнулась, решив оставить мнение о душе и её месте в мире при себе.
Альфред оказался весьма приветливым человеком, хоть и остолбенел, увидев вылезшую из кустов, всю в лохмотьях, девушку. Его, однако, нельзя было осуждать. Диана представляла, как она выглядела в тот момент.
После неловкой паузы девушка была приглашена к костру, где могла бы окончательно высушить свою одежду. Альфред также любезно поделился с ней едой, отдав половину нанизанных на тонкую ветку грибов, что только что были сняты с огня. Девушке было ужасно неловко объедать и без того чересчур радушного Альфреда, однако тот продолжал настаивать с улыбкой до ушей.
— Бывал я как-то на рынке в Йоркшине…
Ягоды нельзя было назвать сытной едой, однако, всё ещё голодная, Диана понимала, что слишком плохо разбирается в грибах, а потому решила не рисковать. После времени, проведённого в этом мире, Диана лишний раз убедилась в том, насколько осторожной ей нужно быть. Однако сидящий перед ней мужчина, до того открытый и приветливый, располагал к себе. Сомнения роились в голове, подобно пчёлам в улье. А вдруг он действительно сможет ей помочь? Выведет из леса? На фоне всех встреченных ранее, этот человек казался лучом надежды.
Чтобы не обижать «хозяина полянки», всё же приходилось делать вид, что она делит с ним трапезу: неторопливо откусывала маленькие кусочки и, не жуя, аккуратно прятала их за щекой. Надежда надеждой, но одно из важных правил, которые Диана вынесла ещё из прошлой жизни — никогда не есть незнакомую еду.
— …и, представляешь, выкрутился же как-то! Залез на дерево, а потом…
Впереди уютно потрескивала древесина, разнося смоляной аромат по всей полянке. Альфред без умолку болтал о своих путешествиях и премудростях жизни в дикой природе. Слащавая улыбка не сходила с его лица. Диана в ответ лишь кивала, стараясь поддержать разговор таким образом. Ни сил, ни желания разговаривать у неё совершенно не было. Будучи благодарной, она, однако, слишком устала. Но из вежливости и привычной робости не смела прерывать своего спасителя. Вот она в очередной раз поднесла к губам чашку с горячим отваром, отдающим лавровыми листьями, и, вместо того, чтобы сделать глоток, как можно незаметнее сплюнула скопившиеся во рту кусочки грибов. После снова, как ни в чём не бывало, продолжила слушать.
— Ну, вот такая история, — довольно протянул Альфред, словно невзначай положив свою ладонь поверх Дианиной. — А ты у нас куда путь держишь?
Не понимая, как реагировать, Диана была одновременно смущена и обескуражена внезапно настойчивым жестом. Внутри тревожно зазвенел колокольчик. Захотелось отдёрнуть руку и без оглядки убежать куда подальше. Однако, рассудив, что такое поведение было бы несколько странным, осталась сидеть на месте, аккуратно вытащив руку из-под чужих пальцев. Вдруг она надумывает? Ведь он мог сделать это случайно… верно?
***
Альфред спокойно сидел подле своей дырявой палатки. Заранее собранный ужин, состоявший из найденых по пути грибов и остатков вяленого мяса, что были куплены при последнем походе в деревню, лежал на поверхности дорожной сумки. Устало вздохнув при взгляде на свои скудные запасы, Альфред стал бродить по округе в поисках хвороста для будущего костра. Благо, последний дождь прошёл дня два назад. Сосновые дрова и без того оставляют желать лучшего, о сырых и говорить нечего.
Занятие, к которому руки привыкли уже до автоматизма. Задолбало. Каждый день одно и то же.
Разве виноват он был, что всё так получилось? Проклятые течения рынка, как их вообще можно предугадать?! Тогда по торговым кругам прошёл слушок о том, что чай, привезённый с самого Тёмного континента, пользуется необычайным спросом из-за своего чудесного вкуса. Дела у Альфреда шли тогда не слишком гладко, подобное выгодное вложение сильно бы его выручило. Да вот беда, товар этот был тогда только у одной группы коробейников, и цену они, ввиду отсутствия конкуренции, заломили конскую. Все знакомые торговцы только рукой махнули, не желая рисковать. Ха! Бесхребетные трусы!
Альфред был даже рад. Он уже представлял, как к нему будут выстраиваться очереди на покупку заморского чая. Он бы продавал его с двойной, нет! С тройной наценкой! Вот тогда бы прибыль лилась ручьём. Оставалось только найти деньги на закупку самого продукта… За неимением иных вариантов, он направился в банк для оформления кредита. Рисково, но кто не рискует, тот и не празднует, верно?
Однако планам несчастного торговца суждено было рухнуть в одночасье.
— Что это за дрянь?! На вид чай, на запах суп. Эка диковина!
Триумф обернулся крахом. Не прошло и недели, как весь город стал полниться слухами о чудаковатом торговце, с дурно пахнущим чаем. Новость о ценах на этот самый чай и вовсе сбивала потенциальных покупателей с ног прямо у лотка, где те заходились в приступах хохота, заставляя Альфреда краснеть от стыда и гнева. Он не выручил ни монеты. Денег едва хватало на пропитание. Проклятый чай полностью уничтожил его репутацию. На остальные товары люди даже не смотрели. Лишь снисходительно улыбались, признав в нём «того самого торговца». Когда же пришло время отдавать долг, он оказался окончательно разорён. И вот теперь он здесь. Ни денег, ни лотка, ни дома. Только треклятый чай.
Вот уже три месяца Альфред жил в лесу. Иногда наведывается в ближайшую деревеньку, где продавал всё, что только удалось найти: то ведёрко ягод, то пару беличьих туш. Потом снова возвращается в шаткую, протёртую дождём палатку — единственное, что успел вынести из отцовского дома до того, как его забрали кредиторы. Хорошо хоть старик не дожил до этого позора. Неужели ему придётся влачить столь жалкое существование до конца своих дней?
— Апчхи!
Сердце пропустило удар. Здесь кто-то был. Глаза судорожно забегали в поисках неизвестного. Душа ушла в пятки. Неужели вот так он и умрёт? В глуши, в этом богом забытом месте? Рука потянулась к поясу, где висел отцовский нож. Хотя бы последние минуты хотелось провести не как жалкому слизняку. Терять ему всё равно было нечего.
— Кто здесь?!
Он и представить не мог, что из кустов выйдет молоденькая девушка, подняв ладони в мирном жесте. Похоже, испугалась даже больше него самого. Он лишь хмыкнул, придавая лицу невозмутимость, хотя в душе возносил благодарность всем богам. Пригласил незнакомку к костру, желая выслушать её историю. Одна, в глуши… сказала, что потерялась в лесу, собирая ягоды, ха! Какой нелепый случай. И ведь не знает, сколько времени уже прошло. Ну, судя по её виду, не меньше недели. Бедняжка. Альфред не мог удержаться, украдкой изучая внешность незнакомки. Однако довольно смазливая, если присмотреться. Интересно, как далеко она ушла от дома? И… ищут ли её ещё? Разные мысли лезли в голову. Сперва стараясь их отогнать, он вдруг понял, что слишком устал сопротивляться. Ему просто необходимо было развеяться. Ведь он заслужил после всего пережитого. В конце концов, никто ведь не узнает…
Альфред не считал себя плохим человеком. Да и разве эта девица — не настоящий подарок с небес?
***
Ладони не удалось выскользнуть. Мужские пальцы змеёй обвились вокруг тонкого запястья, больно сдавливая кожу. Внутри медленно начала подниматься паника. Хотелось бежать, кричать, но тело не слушалось. В глазах застыл ужас. Происходящее просто не укладывалось в голове. Диана до последнего надеялась, что всё это — просто страшный сон. Вот она проснётся в своей кровати там, в реальном мире, и только вздохнёт с облегчением. Но горячее дыхание на шее ощущалось уж слишком явно для иллюзии.
— П-пожалуйста… прекрати… — слабый, хриплый голос вырвался из груди. От безысходности хотелось разрыдаться. Мужчина отстранился, без тени стеснения оглядывая девушку под ним. От этого взгляда тело начала бить дрожь. Правый уголок рта пополз вверх, искривив лицо его в самодовольной усмешке.
— А что такое? — приторный голос вливался в уши, вызывая только отвращение и страх. — Я дал тебе еду. Поделился теплом своего костра. За всё нужно платить, разве ты не знала?
Ветхое платье затрещало под натиском, разрываясь. Диана не кричала — гортанный хрип застрял где-то глубоко в ее горле. Она была слишком слаба, чтобы скинуть его с себя — здоровенного мужика на три головы выше неё самой. По щеке потекли слёзы, когда он припал губами к оголившейся груди. Она постаралась свести ноги, но он не позволил, выставив между ними колено. Поднял на неё взгляд. В глазах его Диана увидела лишь отвратительную, звериную похоть и осознание своей власти. Это пугало до ужаса. Склизкие, холодные щупальца отчаяния неторопливо подбирались к шее, желая задушить.
Пока одна мужская ладонь удерживала запястье девушки, вторая потянулась к поясу. Нервное движение, отражающее то, как тяжело ему было себя сдерживать.
— Чёртова тряпка!
Шёпот сквозь стиснутые зубы звучал до ужаса злобно. Сбивчивое дыхание придавало ему ещё более безумный звук. Диана не видела того, что происходит вокруг — слёзы застилали глаза, покрывая всё вокруг туманной пеленой — однако понимала, что эта заминка могла спасти ей жизнь.
Свободная рука судорожно шарила по земле. Что-то, ну хоть что-нибудь могло же помочь?! Опавшие иголки впивались в кожу, но она не обращала на это внимания, даже не чувствовала. Пальцы обдало металлическим холодом, и вот они уже сомкнулись вокруг неизвестного предмета. Мгновение — и кружка с глухим звуком врезается в голову Альфреда. В этот удар вложила всю оставшуюся у неё силу. Хватка его ослабевает, и вот он уже заваливается набок. Дышать сразу становится легче. Диана испуганно вскакивает. Бежать не выходит — конечности словно онемели. Старается не дышать, боясь привлечь к себе внимание. Но проходит минута, две. Мужчина лежит неподвижно. Диана переводит растерянный взгляд на предмет в руках и неожиданно для себя находит на металлической кромке бордовые брызги. Кружка ошалело отлетает в сторону. Ладонь сама собой тянется ко рту.
— Боже… — едва различимый шёпот срывается с губ.
Тело бьёт крупная дрожь. На негнущихся ногах она практически подползает, подобно затравленному зверю, к лежащему на земле мужчине. Грудь его неподвижна, а от виска струится алая дорожка. Изнутри переполняет одновременно безмерная радость и ужас от совершённого поступка. Произошедшее постепенно начинало складываться в единую картину. Отступив на два неровных шага, скатилась по дереву на холодную почву. Неспокойное дыхание было похоже на приступ.
Она убила человека. Безумный взгляд вновь вернулся к лежащему неподалёку телу. Пальцы, запущенные в волосы, больно оттянули прядь. Неприятные ощущения, как обычно, действовали отрезвляюще. Нет, не человека. Ублюдка, пытавшегося воспользоваться ей, будто какой-то вещью. Не считавшегося с чужим мнением и жизнью. Он
заслужил такой конец.
Не до конца придя в себя, Диана, однако, осознала, что эта встреча преподнесла ей три важных урока.
Урок первый. Людям нельзя доверять.
Ошибочно было полагать, что этот мир чище и добрее чем тот, из которого она пришла. За добродушной улыбкой каждого может скрываться кровожадный монстр, который только и ждёт подходящей жертвы для своих забав. Нажива, насилие, власть секс — люди всегда стремятся использовать других. Иногда с их согласия, а иногда и без него. Но Диана была не в том положении, чтобы быть частью этих игр. Слишком уязвимая и неопытная она была прекрасной мишенью. Что ей уже наглядно успели показать.
Металл её глаз сверкнул в свете костра. В слепом отчаянии зарождались первые искры ярости.
Урок второй. Быть женщиной опасно вдвойне.
Похоть и чистое безумие. Ощущение безнаказанности, развязавшее ему руки. И он был не один такой. Кто знает, сколько подобных подонков ещё может встретиться на пути? Нужно уметь защищаться. Нужно уметь скрываться.
И потому, перебарывая отвращение и стараясь унять дрожащие руки, Диана потянулась к трупу, стягивая первый элемент одежды. Плотная кофта с длинным рукавом, уже потерявший цвет шарф, огромные ботинки — всё это оказалось на хрупкой девичьей фигуре. Аморально? Да. Мерзко? Ещё как. Но это могло помочь ей выжить.
Противнее всего было снимать с него штаны. Дрожащими руками схватилась за мужской пояс. Истерический смешок сорвался с губ.
«А вдруг он притворяется и сейчас накинется на меня?» — очередная мысль въедливым червяком закрутилась в мозгах. Взгляд резко переместился на голову незнакомца, остановившись на кровавом подтёке. Затем переместился на оголённую грудь. Не двигается. Или только кажется? Диана сама почти не дышала, стараясь определить, действительно ли мёртв этот человек. Проверять пульс не решалась. Ей казалось — одно движение — и он встанет, а дальше… Диана тряхнула головой. Думать об этом не хотелось вовсе.
Заметно побледнев, она просидела так ещё минуту и, наконец, вздохнула с облегчением. Мёртв. Рука, что так и держала край штанов, медленно потянула вниз.
Страшно. Гадко. Погано. Но необходимо. И это привело её к последнему и самому важному выводу.
Урок третий. Слабому не выжить в этом мире.
Шумные удары крыльев прозвучали совсем близко. На землю опустилась иссиня-чёрная, уже знакомая Диане птица. Совершенно непринуждённо пройдя мимо, она направилась прямиком к лежащему на земле мужчине. Остановилась,
внимательнос и со всей серьёзностью рассматривая тело. Тронула его кончиком клюва, будто проверяя на признаки жизни. На третий раз клюв со свистом вонзился прямо в щёку и вышел уже, зажав кусок мяса. Диана отчетливо слышала, как разрывается кожа и хлюпает кровь под ней. Поморщилась, не без любопытства, однако, наблюдая за птицей.
Проглотив добычу, ворона повернулась к девушке, и — Диана готова была поклясться — в глазах её читалась благодарность. После чего снова вернулась к трапезе.
Изумление на лице девушки сменилось злой усмешкой.
— За всё приходится платить, да?
Так, в сумеречном лесу, подле любопытной птицы и трупа подлеца, что послужили Диане первыми учителями, начался её путь в этом мире…
