Договор: Право на тебя

      Апартаменты L занимали весь этаж. Это была ещё одна защитная мера, которую он предпринял, чтобы контролировать вход и повысить уровень безопасности. Кто-то мог бы сказать, что это крайность, но если учесть, что за последнее время L засадил за решётку сотни опасных, жестоких и коварных преступников, то можно понять, что все эти меры предосторожности необходимы. Только так он мог обезопасить себя от возможного возмездия.              Хотя со стороны квартира выглядела так, словно живущий в ней человек — несколько экстравагантный затворник, предпочитающий иметь много свободного пространства.              Порядка тридцати процентов этажа было отдано под рабочий офис, и именно туда вела дверь слева от лифта. Там даже наличествовала спальня, хотя L не мог припомнить, пользовался ли ею когда-нибудь. Остальные семьдесят процентов были роскошным пентхаусом, при взгляде на который никому бы и в голову не пришло, что великий детектив имеет к этому какое-то отношение.              L толкнул двойные двери справа, и взгляду открылась просторная гостиная. Пол устилал толстый, мягкий ковёр, создающий резкий контраст с мрамором фойе. Разница была заметна даже в обуви.              Окна в комнате были огромными, от пола до потолка. L, признаться, любил иногда просто сидеть и смотреть в них, когда хотел отвлечься и дать мыслям побродить. Два больших, уютных дивана уравновешивали воздушность комнаты и в комплекте с подвесным камином создавали зону отдыха. Всё было отделано в бежевых и светло-коричневых тонах, приглушённых и спокойных. Стены украшали обязательные произведения искусства, обстановка дополнялась различными безделушками, подобранными профессиональными декораторами. Впрочем, детектива все эти мелочи мало заботили, он всё равно бывал здесь очень редко. Главное, чтобы ковёр на полу был достаточно мягким, чтобы по нему приятно было ходить босыми ногами, а всё остальное так, для виду.              Каждая из его оперативных баз по всему миру имела такие вот квартиры, создающие видимость нормальной жизни. Это было необходимо не только для обеспечения безопасности, но и для ситуаций, подобных этой, когда нужно было пригласить кого-нибудь к себе без риска раскрыть свою личность. Иногда, чтобы в приватной обстановке пообщаться с подозреваемым или задействованным в расследовании контактом. А иногда просто для секса.              Будучи двадцатичетырёхлетним альфой, L не мог игнорировать тот факт, что на данном этапе жизни тело инстинктивно побуждало его к действию. Иногда оно буквально кричало ему идти и трахаться. Это было естественное желание его альфа-стороны — хотеть по самые яйца вбиваться в горячее тело, и бывали моменты, когда он чувствовал жгучую потребность завоёвывать, брать… он просто не мог не потакать этому желанию время от времени.              L оправдывал это тем, что своевременное удовлетворение «потребностей» позволяло ему в дальнейшем спокойно работать, ни на что не отвлекаясь. К тому же это был один из тех немногих случаев, когда он мог отключить мозги и просто чувствовать. Секс был приятен, детектив легко это признавал, и в моменты страсти ему не нужно было думать о делах и быть L, он просто растворялся во всех своих инстинктах.              Поэтому раз в пару месяцев, в какой бы город его ни заносила работа, он отправлялся на ночную охоту. Его всякий раз удивляло, что многих людей невероятно возбуждает интеллект, по каковой причине ему никогда не составляло большого труда найти себе на ночь симпатичную бету.              От альф и омег, как сексуальных партнёров, он держался подальше, чтобы избежать любых возможных эмоциональных привязанностей. При связях с бетами вероятность подобного была существенно ниже. L всегда чётко давал понять, что отношения не продлятся дольше одной ночи, чтобы не вводить никого в заблуждение.              Несмотря на то, что половой акт был нужен лишь для удовлетворения примитивных физиологических потребностей, L за последние годы многое узнал о том, как дарить и получать удовольствие, научился улавливать даже самые незначительные реакции тела партнёра и вызывать в нём эти реакции. И, конечно же, всегда с охотой соглашался на то, что сам любил называть «следственными изысканиями» — разного рода эксперименты, которым его партнёры готовы были предаваться в постели. Ватари ко всему этому относился с пониманием и кротко исполнял роль слуги, наутро подавал любовникам завтрак, после которого детектив мягко отправлял своего ночного гостя восвояси.              Конечно, нельзя было сказать, что L совсем не хотел серьёзных отношений, просто он понимал, что это невозможно при его «кочевом» образе жизни и постоянной необходимости сохранять анонимность. До звонка премьер-министра L был уверен, что не найдёт себе пару до конца жизни и смирился с тем, что его ждёт лишь нескончаемая череда бет, которые никогда не узнают его настоящего имени.              «Лайт тоже не знает моего имени, а ведь завтра мы с ним станем супругами, — виновато подумал L, приглашая юношу в комнату. — Неужели я настолько укрепил свою защиту, что никого не могу впустить за её стены? Или это разумная осторожность?»       

***

             Рьюзаки повернулся и оглядел Лайта с ног до головы:       — Ты ужасно выглядишь.              Парень сердито на него зыркнул, но тут же поморщился, ощутив на шее засохшую кровь. Руки выглядели не лучше.              — Давай я осмотрю порез от стекла, — предложил Рьюзаки, подходя ближе и беря ладонь Лайта в свою. Его пальцы начали бережно ощупывать кожу, тщательно избегая касаться открытой раны.              Лайт, воспользовавшись тем, что Рьюзаки полностью сосредоточился на своей задаче, тайком его разглядывал. «Кажется, волосы у него мягче, чем мне показалось вначале. Они так топорщатся, что можно подумать, что они жёсткие и грубые, но…»              Рьюзаки резко поднял голову, и их взгляды встретились. Лицо альфы было всего в нескольких сантиметрах от юного омеги.              «И глаза такие…»              — В душ, Лайт?              — А?! — опешил парень, покрываясь лёгким румянцем.              — Думаю, даже с таким порезом ты сможешь принять душ и привести себя в порядок, если будешь осторожен.              — А, да, — Лайт моргнул и убрал руку. Ему казалось, словно только что разрушились какие-то чары.              — Твои джинсы, похоже, не пострадали, а чистую рубашку я тебе сейчас найду, — мужчина шагнул в правый коридор и жестом позвал Лайта за собой.              «С такой лёгкостью возбуждаешься, Ягами… серьёзно, что ли?! Ты просто жалок!» — мысленно обругал себя Лайт. Шагая следом за Рьюзаки, он бросил взгляд на часы, и внутри всё оборвалось. Полночь. День, когда он должен встретиться с супругом, официально начался.              — Проклятье… — тихо сказал он, осознав, что больше не в силах сдерживать эмоции. Боль от полученной травмы вкупе с напоминанием о предстоящем брачном союзе разом обрушилась на него, угрожая полностью погрести под собой.              — Всё хорошо? — спросил Рьюзаки.              «Только не поднимай на него глаза. Продолжай смотреть в пол и иди в ванную, где он не увидит тебя таким».              — Нормально, мне просто нужно привести себя в порядок. Сюда? — вопросительно показал Лайт на открытую дверь, возле которой они остановились. Глаза защипало от набежавших слёз, и парень поспешно уставился на свои руки.              «Не дай ему это увидеть, он всё равно тебя не пожалеет… ты не слабак…»              — Да. Лайт, я… — начал Рьюзаки.              — Я сказал, всё нормально, спасибо, — омега, пряча глаза, быстро обошёл мужчину и закрыл за собой дверь ванной. Едва он остался один, как по лицу потекли слёзы.              «Просто дыши… дыши… не думай об этом. Сосредоточься на том, что делаешь». Он скинул ботинки, стянул носки. Шагая к душевой кабинке, умудрился одной рукой расстегнуть пуговицы на куртке и снять её. «Куда бы повесить?.. А, вот!»              Лайт вернулся к двери, повесил куртку на крючок, потом схватился здоровой рукой за край водолазки, потащил через голову. Присохшая вместе с кровью к коже ткань с тошнотворным звуком оторвалась. «Никогда больше не хочу её видеть», — с отвращением подумал парень, выбрасывая окровавленную тряпку в мусорную корзину. Снова повернувшись к душевой кабинке, он поймал в зеркале своё отражение и впервые за вечер смог себя рассмотреть.              «Дыши…» — сказал он себе, но горло словно пережали. Ключицы и грудь были окрашены потемневшими потёками крови. Вся шея и часть челюсти выглядели так, словно были облиты ею. Даже кончики волос превратились в красные сосульки. Он с трудом, судорожно втянул в себя воздух, и слёзы, которые он только-только смог остановить, снова потекли.              «Не будь размазнёй, Лайт, возьми себя в руки… это просто немного крови. Всего-то надо помыться, и всё будет отлично. Я снова стану самим собой».              Он включил воду, и комната начала затягиваться влажным паром. Потянувшись к ширинке, Лайт расстегнул джинсы…              «Я же предупреждал. Не отдашься сам, и кто-нибудь возьмёт силой…»              Он зажал себе рот, сдерживая рвущийся наружу всхлип, а в голове продолжал звучать голос Шу.              «Пока мы оба здесь, думаю, мне стоит преподать тебе ещё парочку уроков, хм?»              «Всё хорошо… всё хорошо… его здесь нет, просто сосредоточься… ты сможешь с этим справиться».              Не обращая внимания на беззвучно катящиеся по щекам слёзы, Лайт снял джинсы и бельё, пинком отшвырнул в сторону и шагнул под горячие струи. Пол душевой окрасился розовым. Лайт не смотрел туда, сосредоточившись на том, чтобы стереть все свидетельства недавних событий, грозящие проломить его тщательно выстроенный самоконтроль. Одной рукой делать это было непросто, но Лайту всё же удалось отмыть кровь с тела и волос. Решившись взглянуть вниз, он увидел только чистую, прозрачную воду. Это очень обнадёживало.              Лайт выключил воду, вытерся и обернул полотенце вокруг бёдер. Потом вернулся к зеркалу, протёр запотевшее стекло.              «Я снова выгляжу собой, — улыбнулся он своему отражению, но улыбка тут же померкла, и он крепко сжал челюсти. — Никто ничего не возьмёт у меня силой, ни Шу, ни L…»              *тук-тук*              — Лайт, я жду тебя в гостиной. Я нашёл аптечку, так что можно будет позаботиться о твоей руке.              — Спасибо, Рьюзаки, я через пару минут выйду, — отозвался парень.              «Если бы его не оказалось рядом…» — он вздрогнул и поспешно отогнал эти мысли, сосредоточившись на том, чтобы надеть бельё и джинсы. Потом, как сумел, вытер голову и снова взглянул на себя в зеркало, оценивая внешний вид: тёмные джинсы низко сидят на бёдрах, торс обнажён, светло-каштановые волосы влажные и встрёпанные, на щеках лёгкий румянец от горячей воды.              «Я сам решу, кого хочу касаться и кто коснётся меня», — юноша снова отогнал мысли об отвратительных ласках Шу и тщательно запер их в глубине разума. После событий этого вечера ему отчаянно нужно было получить контроль хоть над чем-нибудь. Ему казалось, будто он с головой погрузился в хаос.              Раненую ладонь мучительно дёргало. Лайт посмотрел на неё и постарался вытеснить боль из сознания. «Я сильнее этого. Я не слабак. Нельзя показывать, что больно, иначе буду выглядеть, как жалкий омега, которого нужно лелеять и опекать, — с отвращением подумал он. — Надо просто найти, чем отвлечь себя от боли».              Лайт вспомнил о нежных, успокаивающих прикосновениях альфы.              «Хм… не желаешь ли поиграть со мной в доктора, Рьюзаки? Это чудесным образом поможет мне отвлечься», — хихикнул он про себя. Одна только мысль о флирте с этим мужчиной уже помогла ему почувствовать себя лучше.              Целеустремлённо выйдя из ванной комнаты, Лайт увидел рубашку, заботливо оставленную для него на столике за дверью. Ему в голову пришла ещё одна идея, и губы изогнулись в усмешке. Сейчас он совершенно точно отвлечётся.              Подхватив рубашку, Лайт направился в гостиную, где его ждал ничего не подозревающий альфа.