***
Придя в себя, Лайт ощутил, как его бережно укладывают в постель. Голова мягко легла на подушку. «Так хорошо… прохладно…» Знакомые пальцы ласково пробежались по волосам, убрали с лица ещё немного влажные после ванны пряди. Лайт попытался приподнять голову навстречу прикосновениям, но понял, что не в силах пошевелиться. Его веки были тяжёлыми, словно налитыми свинцом. Нахмурившись, Лайт попытался открыть глаза. Он чувствовал на лице лучи солнца, и это стало для него достаточной мотивацией, чтобы всё-таки разлепить веки. Свет, такой яркий после шести дней, проведённых в полумраке гнездовой комнаты, ослепил его, и он жалобно захныкал, не успев себя остановить. — Всё хорошо, Лайт, ш-ш-ш… — услышал он мягкий голос L, кровать чуть прогнулась под его весом, и Лайт ощутил рядом тёплое тело своей пары. Альфа взял его за руку. — Твоя течка окончилась, но отняла у тебя много сил… теперь мне нужно, чтобы ты отдохнул и позволил мне о тебе позаботиться. Лайт снова отважился открыть глаза навстречу яркому свету и сквозь полуприкрытые веки посмотрел на обеспокоенное лицо супруга. «Да… та выжигающая боль, отчаянная нужда… они исчезли». Лайт очень плохо помнил последнюю волну своего жара. Вполне возможно, что она была самой сильной из всех. «Неужели я действительно просил его… а потом мы… — Лайт покраснел, смутно припоминая то немногое, что сохранилось в затуманенной похотью памяти. — Ну, ладно, что сделано, то сделано… в то время он, понятно, не возражал». Теперь, когда течка закончилась, Лайт чувствовал зверский голод и жажду. Конечности ослабели и болели так, словно он пробежал марафон. «Секс-марафон, пожалуй…» Его желудок внезапно громко заурчал, его скрутило голодным спазмом, и Лайт непроизвольно скорчился. — Хочу есть… и пить… — прохрипел он скрежещущим от обезвоживания и почти непрерывных криков удовольствия голосом. — У меня есть для тебя суп. Давай начнём с него и посмотрим, как твой организм отреагирует. Ты ведь почти ничего не ел и не пил на протяжении шести дней, — L указал ему на поднос рядом с кроватью. — Я помогу тебе сесть и покормлю. — Мне не нужна по… — хрипло попытался запротестовать Лайт, когда L переместил его в сидячее положение и подложил под спину подушки. — Эй, перестань, — детектив мягко прервал его, ласково обнял его лицо ладонями. — Это не только то, что я должен сделать, как твой супруг. Это то, что я хочу сделать. Он нежно поцеловал омегу в губы, улыбнулся, и у Лайта в груди что-то дрогнуло. Глядя в эти искренние, заботливые тёмные глаза, он был одновременно взволнован и напуган теми эмоциями, что сейчас проносились через него. — Лайт… Лайт? — его вернула к реальности поднесённая к губам соломинка. — Мне нужно, чтобы ты выпил немного воды. Ты очень обезвожен… Ватари скоро придёт, чтобы поставить тебе капельницу, но я хочу, чтобы ты попил, это смочит тебе горло. Лайт послушно открыл рот и выпил воду. Мысль о капельнице не пришлась ему по душе, но он понимал, что она ускорит его восстановление. Пустой желудок снова скрутило спазмом, Лайт вскрикнул, сжался в комок. «Больно…» — Всё хорошо, давай попробуем заполнить твой желудок супом и поглядим, поможет ли. L снова помог ему сесть, взял миску и принялся с ласковыми уговорами его кормить, ложка за ложкой. В миске оказался вкусный густой бульон, согревший Лайта и успокоивший его бунтующий желудок, насытив его хотя бы на некоторое время. Всё это время парень тихонько наблюдал за своим альфой. L очень серьёзно и ответственно отнёсся к задаче накормить своего супруга. «Он дал мне всё, о чём я только мог просить, и даже больше… А что дал ему я? Был для него такой занозой в заднице… сбежал в Вамми, играл в дурацкие игры, был таким требовательным во время течки… он скоро устанет от меня, — Лайт почувствовал, как по щекам скатилась пара слезинок. — Он заслуживает лучшего… кого-то лучшего, чем я…» Быстро перестраивающийся гормональный фон выбивал омегу из колеи, и эмоции разрывали его на части. L смотрел на него, раскрыв от удивления глаза. Происходило немыслимое — Лайт Ягами не справлялся с собой. Отставив пустую миску, L забрался на постель, лёг рядом с Лайтом и обнял его: — Всё будет хорошо. Это совершенно нормально, и мы пройдём через это вместе. Это всего лишь остаточные эмоции после течки, Лайт, и в них нет ничего страшного, — он прижался носом к шее омеги и начал успокаивающе напевать. «Почему я не могу перестать плакать? — спросил себя юноша, когда из его измученного тела всё же прорвались рыдания. — Почему?» Он слабо кивнул в ответ на слова L. Разумом он понимал, что детектив прав, но эмоции говорили ему совсем другое.***
L медленно открыл глаза, выплывая из редкой для себя дремоты. «Должно быть, я устал больше, чем предполагал», — подумал он, лёжа в тёплом коконе из одеял. Потом осторожно выпутался из него, стараясь двигаться как можно тише, чтобы не разбудить спящего супруга, снова укрыл Лайта одеялом и посмотрел на его залитое слезами лицо. L слышал, что если омеги долго принимают подавляющие препараты, их течки бывают очень изматывающими, но и представить себе не мог, что придётся трахаться шесть дней подряд каждые три-шесть часов. Единственная причина, по которой он ещё не протянул ноги, заключалась в том, что он, как альфа, был физически создан для этой задачи. В его ДНК была заложена способность буквально вколачивать своего партнёра в пол, а после о нём заботиться. Омеги же, со своей стороны, были созданы для того, чтобы обходиться весь период течки без пищи и воды, сосредотачиваясь только на совокуплении с партнёром. Просто обычно их циклы не проходили так экстремально, и волны жара не накатывали на омегу с такой частотой, давая больше времени на отдых. Но даже после того, что можно было бы назвать «нормальной» течкой, омеги не могли восстановиться с той же лёгкостью, как альфы. Зачастую им впоследствии требовался уход. Одна из основополагающих теорий биологии вторичных полов гласила, что это был заложенный природой механизм для удержания альфы рядом с омегой после спаривания. Состояние Лайта было тяжёлым, и всё, что мог сделать для него L — это постараться минимизировать физический дискомфорт и поддержать морально, чтобы помочь преодолеть эмоциональную травму. Маловероятно, что следующая течка Лайта будет хоть сколько-нибудь близка к этой по уровню интенсивности или продолжительности. «Я не хочу, чтобы он боялся своей течки… только не теперь, когда он так храбро решил отказаться от супрессантов». Несмотря на то, что эти дни выдались весьма непростыми, L солгал бы, если бы сказал, что не наслаждался каждой минутой интимного знакомства со своей парой. Он даже не был уверен, сможет ли когда-нибудь подобрать слова, чтобы описать, как ему чертовски повезло. «Он потрясающий как внутри, так и снаружи, и это проявляется так по-разному, постоянно испытывая и возбуждая меня», — восхищённо думал он, глядя на мирно спящего Лайта. L чувствовал себя ужасно из-за того, что у них не было возможности как-то по особенному отметить его восемнадцатый день рождения. «Хотя и это было незабываемо, что уж говорить, — развеселился он. — Правда, не совсем то, что Лайт надеялся получить в подарок, в этом я уверен». Он уже договорился с Ватари, что один из приготовленных подарков будет перенесён на тот день, когда Лайт будет в состоянии его принять. Что касается другого… L рефлекторно стиснул лежащую в кармане коробочку, заказанную ещё в Париже. Её доставили этим утром, и L пока не успел куда-нибудь её переложить. Он вспомнил, как отреагировал Ватари, когда L показал, что собирается Лайту подарить. «Ему понравится, — одобрил старик, с гордостью глядя на детектива. — Трудно представить, чтобы он не был бы в восторге от такого подарка». «Твоё одобрение значит для меня намного больше, чем ты думаешь…» — усмехнулся про себя L, шагая в направлении гостиной в поисках мудрого старого беты. «Да, всё будет отлично. Если мы смогли пройти через это, то сможем…» — L резко остановился, когда из-за угла его обдало сильным запахом альфы. Его зрачки чуть расширились, с губ сорвалось угрожающее рычание. Инстинкт побуждал его немедленно найти альфу, посмевшего вторгнуться в его дом спустя всего полдня после того, как у его пары закончилась течка. Когда источник запаха обнаружился, и L понял, что угрозы нет, он немного расслабился, но всё ещё был зол… просто вне себя от ярости, вообще-то. Заметив у входа в столовую Ватари, он вперил в него жёсткий, требующий ответа взгляд, но пожилой человек, казалось, сам был удивлён не меньше. Детектив превратил своё лицо в маску ледяного спокойствия, как делал в тех редких случаях, когда ему приходилось общаться с людьми лицом к лицу под именем «L», и повернулся к сидящим на диване незваным гостям. Ему пришлось силой усмирять своего внутреннего альфу, поскольку сейчас он смотрел в лица двух своих потенциальных преемников. — Что они здесь делают, Ватари? — всё же прорвалось из него сердитое рычание. — Я сам только что пришёл сюда из кухни… я не знаю, как, а самое главное, зачем им понадобилось врываться в дом L, — ответил Ватари. Под требовательным взглядом детектива Ниа смело поднялся с дивана и сделал несколько шагов вперёд. Он смотрел на L в той расчётливой манере, которую в обычной ситуации старший альфа оценил бы, но сейчас, в силу обстоятельств, мог испытывать только сильную неприязнь. Юный альфа накрутил на палец прядь белых волос и посмотрел старшему прямо в глаза. — Здравствуй, L. Приятно познакомиться с тобой официально. — Не могу ответить тем же, Ниа… Мелло, — ответил L, прожигая их ледяным, неумолимым взглядом. — Это грубейшее вторжение в личную жизнь и прямое оскорбление того, к кому вы должны проявлять максимальное уважение. — Так ты не отрицаешь, что действительно L? — влез Мелло, весело ухмыляясь детективу. «Это было глупо, Мелло…» — успел подумать Ниа. L среагировал молниеносно, демонстрируя в своих движениях ту грацию, которая была присуща только очень сильным альфам. Через мгновение босая ступня L была на горле Мелло, прижимая его к спинке дивана, а сам мужчина стоял на кофейном столике и бесстрастно наблюдал, как блондин, не смея пошевелиться, безуспешно пытается вдохнуть хоть немного воздуха. — Это разумное поведение, Мелло… ты должен бояться, — уголки рта L чуть приподнялись, и он искоса посмотрел на Ниа, продолжая удерживать Мелло за шею. — Да, я L, — тёмные, ониксовые глаза черноволосого мужчины были абсолютно холодны, в них не осталось ни тени того дружелюбного Рьюзаки, которого они знали все эти годы. — Как? Ниа моментально понял, о чём он спрашивает. — Несколько факторов, — нарушил тишину комнаты его скучающий голос. — Не думаю, что в твоей власти было предотвратить большинство из них, так что утешься этим. «Насколько подробно получится об этом рассказать, не получив ногой по лицу… хм». — Конкретней, Нейт Ривер, и быстрее, — раздражённо приказал детектив. Ниа, услышав звучание своего имени, чуть расширил глаза и покорно вздохнул. — Всё, в общем-то, сводится к твоей паре, L. В частности, во время его спонтанного визита в Вамми мы с Мелло уловили запах этого таинственного парня, и он оказался подозрительно похож на очень сильный запах течного омеги, исходящий из твоей резиденции. L тут же зарычал на него, и Ниа вскинул перед собой руки, как бы говоря: «Ты сам спросил». — Из этого я сделал вывод, что наш таинственный гость, скорее всего, является супругом L, учитывая то, что это должен быть молодой японский омега. Далее, около шести дней назад мы заметили, что Ватари начал проводить почти всё своё время в Вамми, — Ниа коротко глянул на пожилого бету. — Однако Рьюзаки странным образом отсутствовал, а поскольку мы все знаем, что Рьюзаки — альфа, он никак не мог оставаться здесь во время течки супруга L, раз даже Ватари — бета — вынужден был уйти… В глазах L появилось несколько удивлённое выражение. Внимательно слушая объяснения, он задумчиво покусывал большой палец. — Достаточно конкретно? — поинтересовался Ниа и перевёл взгляд на Мелло. — Кажется, он начинает синеть, L. Детектив вынырнул из задумчивости и убрал ногу с того места, где она была всё это время. — Чёрт! — выдавил Мелло, жадно хватая ртом воздух и кашляя. Потом потёр покрасневшую шею и сердито посмотрел на них обоих. — Неужели это было так необходимо? L спрыгнул с журнального столика и подошёл к стоящему на другом конце комнаты Ватари: — Ты не мог бы сходить проверить Лайта? Если он проснулся, немедленно мне сообщи и начинай готовить капельницу. Ватари кивнул, строго посмотрел на двух молодых людей и вышел из гостиной. Ниа и Мелло переглянулись, в их глазах теснились невысказанные вопросы. «Капельница? И кто такой Лайт? Его пара? Но разве он не говорил, что его зовут…» — Значит, Кира — это псевдоним, как Рьюзаки? — отважился спросить Мелло. Это вопрос не давал покоя им обоим. L, провожая Ватари взглядом, тихо фыркнул. — Да, забавная кличка, которую он, по всей видимости, использовал дома. Вздохнув, он потёр ладонями глаза и оглянулся через плечо на своих гостей; сейчас последствия прошедших дней стали заметны на его лице сильнее, чем когда парни только пришли. — А теперь, как бы мне ни хотелось посидеть, поболтать и обучить вас тайному рукопожатию «L», я уверен, вы в состоянии понять, что сейчас я очень занят заботой о своём супруге, поскольку он восстанавливается после течки, — монотонно проговорил черноволосый альфа и направился, по предположению Ниа, в спальню. На пороге он вдруг остановился и произнёс, не оборачиваясь: — Я не должен вам этого говорить, но скажу: никому ни слова о том, что касается моей личности и моей пары. В его голосе звучал властный тембр альфы, заставляющий Ниа инстинктивно реагировать, вызывая в нём непреодолимое стремление выполнить приказ того, кто явно был сильнее. — В ближайшее время у меня могут появиться для вас обоих дополнительные задания. Пожалуйста, продолжайте прорабатывать синдикат и всё, что касается утечки информации о договоре. При необходимости Ватари или я будем на связи. А теперь идите, мальчики, — закончил он, явно прощаясь, и ушёл. — Да уж… это было… — начал говорить Мелло, но замолчал. Похоже, что впервые в жизни блондин потерял дар речи. — Пошли, Мелло. Очевидно, здесь происходит нечто большее, чем мы способны понять, и мне кажется, нам следует отнестись к этому с уважением. Думаю, если бы у моей пары только что завершилась течка, я вряд ли оценил бы приход двух альф в мой дом. — Да… чёрт возьми… ладно. Пока они шли по направлению к дому Вамми, Ниа усиленно размышлял, не в силах удержаться от попыток разгадать представшую перед ним загадку… в конце концов, желание решать головоломки было в его характере. «Это была долгая течка… почему супруг L только вышел из неё, спустя целых шесть дней? Я никогда не пошёл бы туда, если бы знал, что течка только что закончилась. Я полагал… что ж, это вполне объясняет капельницу. Вероятно, он обезвожен». Они прошли в молчании почти весь коридор, соединяющий дом L и Вамми, и Мелло всё-таки не выдержал: — Чёрт побери, L шесть дней подряд засаживал этому парню? Оба альфы остановились, вспоминая привлекательного японского омегу и его восхитительный запах. А потом, впервые в жизни, понимающе друг другу ухмыльнулись. — Полагаю, хорошо быть L, — пробормотал Ниа, когда они продолжили свой путь. — Точняк, — хихикнул Мелло.