Хочешь это исправить?

Вот уже второй год подряд день рождения Хвана идёт по пизде. Сначала этот долбанный рест, во время которого только ребята смогли его поздравить, а на следующий год откуда-то взялся коронавирус, приостановивший их промоушен на самом пике. Вот тебе камбек восемнадцатого числа, а вот тебе воскресенье двадцатого, фактически сорванная трансляция Чана и как раз его день рождения в придачу. Обидно. Но фанаты всё равно смогли его поздравить на следующий день на трансляции, где он рассказал, что Stray Kids — не Stray Kids, если бы парни не поздравили его в полночь. Шумно было, как всегда. Пусть они и не смогли увидеться, но зато было очень весело. Дополнительным приятным подарком для танцора стал маленький бенто-торт, который ему прислал Феликс курьером в ту же ночь чуть попозже. В милой коробочке лежал небольшой круглый тортик с голубой глазурью и розовой надписью-поздравлением на английском. Очень мило. Оно гласило что-то вроде «С днём рождения! Хорошо высыпайся, а во сне думай о желании, и оно обязательно сбудется!». Джин тепло улыбнулся и подумал съесть торт за завтраком, потому что время позднее. Завтра во второй половине дня у него тренировки, а ещё нужно согласовать расписание с менеджером и ещё много чего… Спать пока для него было рано. Время всего полпервого, им всё поотменяли, поэтому сейчас есть два варианта событий, который ему нравится — попытаться заснуть или почитать что-нибудь. С недавних пор он подсел на фанфики по другим айдолам. И такое бывает, почему бы и нет? В основном это были GOT7 или 2PM, или другие старшие, иногда ровесники. Про себя и про свою группу читать было как-то стыдно, но его не покидали мысли о том, что возможно когда-нибудь он пересилит себя и прочитает что-нибудь о нём и о Джисоне, например. Или о нём и Феликсе, и о Чонине. С кем его больше шипперят? Дочитав последнюю главу какого-то любовного триллера, его уже клонило в сон. Метнув мимолётный взгляд на коробочку, он сразу вспомнил про то, что нужно обязательно задуть свечку, ведь сегодня уже минут сорок как его день. В коробке как раз лежала ещё и свечка пастельных цветов, которую Хван вставил в самый центр и раздобыл где-то спички, которые покупал как раз для таких случаев. Огонёк горит ярко, блондин следит за тем, чтобы воск не капал на глазурь, и побыстрее загадывает желание, такое простое, которое он загадывает себе каждый год. Настолько простое, что забывает о нём сразу же после задувания свечи. «Интересно, каким меня видят фанаты, когда пишут фанфики?» Вот эта глупая мысль почему-то заела у него в голове, когда сон одолел его на ближайшие несколько часов. * Хёнджин всегда последний из группы, кто лёгок на подъём, и сегодняшнее утро должно было стать исключением, потому что будильник он не заводил. Но его разбудили. Сначала он подумал, что его мысли превратились в голос, но проблема в том, что мысли с голосом никак не сочетались. Голос снаружи говорил «капец ты скучный», а в голове было «чё за херня?». — Я надеюсь, этот слащавый кекс на закуску? И где бутылка виски? Хёнджина смутил этот голос, уж больно похожий на собственный. Когда он после записи у Чана в студии переслушивает свою партию, морщится иногда с непривычки, но в целом остаётся доволен своей работой. Он открывает глаза и сквозь дрёму видит перед собой сидящее на стуле собственное отражение. Вернее, не совсем отражение. Перед ним был он, другой он. Вальяжно развалившись на стуле возле двери, закинув ногу на ногу, парень будто сошёл с недавнего постера. Джин хорошенько протёр глаза и уселся поудобнее на кровати, пристально разглядывая его. Перед ним был какой-то молодой человек, безумно похожий на него — тёмные волосы до плеч, кожа светлее на пару-тройку тонов, глаза подведены, рубашка белая, а всё остальное чёрное и из кожзама, даже галстук. Он, конечно, знал, насколько сасэн-фанаты дотошные, что могут пробираться к айдолам в общежитие, но чтобы смотреть на них спящих! И быть одетыми, как они! — М-молодой человек, — робко начинает блондин, — крутой косплей, н-но сейчас Вам лучше домой вернуться, иначе… — Иначе что? — Его грубо прерывают. Хёнджин замечает, что и губы у него такие же пухлые. Он улыбается хищно, так же как Джин улыбается на сцене. — Охрану позовёшь? У тебя личная охрана есть? Неплохо… — Вы как сюда пробрались, через вентиляцию? Или прикинулись мной, чтобы пустили? — Голос становится твёрже с каждой секундой, и с каждой секундой мозг, находясь в экстренной ситуации, начинает лучше работать. — Я не прикидываюсь тобой, я это ты. — Заключает брюнет. — Слушайте, сходите к психологу. — Хёнджин впопыхах ищет свой телефон, чтобы набрать охране, но тот сквозь землю провалился. Неужели этот клоун его забрал? — Нужно своей жизнью жить, а не забирать чужое имя. За это статья, в курсе? Давайте Вы просто уйдёте, а я не буду полицию вызывать, идёт? — Какие мы вежливые, ммм… — Брюнет краем глаза наблюдает за паникующим Джином и, так уж и быть, достаёт потерявшуюся вещицу. — Во мне тоже запрятана некая скромность, но, когда дело доходит до постели, она отсутствует вообще. — Отдай телефон. — Хван уже конкретно злится. С ним нельзя повежливее, хоть он и выглядит старше. Совсем чуть-чуть. Парень на компромисс не идёт, и тогда у него не остаётся другого выбора. — Охрана, сасэн…мфмф… Джин уже собирался звать на помощь, но незнакомец решил помешать его планам, мгновенно набросившись на него и повалив на кровать, заткнув ладонью. Блондин понял, что он чуть сильнее, в мыслях даже промелькнуло, что он великолепный коспеер — создал лучшую версию Хван Хёнджина. Респект, но можно от настоящего отстать? Брюнет буквально нависает над ним и горячо шепчет на ухо: — Что ж так быстро, зайчик? Тебе даже не любопытно? Откуда я… кто я… Хм, или тебе просто нравится сопротивляться? Да он озабоченный! Тут в голову Хёнджина пришла какая-никакая идея: подыграть преступнику, дабы разузнать о его намерениях. Хван больше не пытается кричать и вырываться, успокаивается и расставляет руки в примирительном жесте, молча прося отпустить. — Точно не будешь кричать? — Угум. — Хван быстро кивает. Его осторожно отпускают, отстраняясь на немного. — Хорошо, я понял, понял, кто ты. Ты Хван Хёнджин. Что тебе нужно, Хёнджин? — Ты всё равно мне не веришь. — А как ты себе это представляешь?! Что в мире есть два Хёнджина? Что за бре..умфмф… — Ему снова не дают договорить, сунув в рот краешек одеяла. Незнакомец переворачивает его на живот, заломив руки, и любуется задним видом. На Джине чёрная футболка с пижамными штанами такого же цвета, но даже через них брюнет может разглядеть две округлые половинки. — Вот это задница, — подмечает он, удовлетворительно кивая. Большие ладонь ложится на мягкие ягодицы и мнёт через ткань, отчего блондин дёргается в панике. — У меня такая же. — Лёгкий шлепок по попе, и Хёнджин с ужасом начинает предполагать, что с его телом собираются что-то делать. — К-конечно, потому что т-ты это я… — Впопыхах соглашается Хван, выплюнув одеяло. Сейчас лучше делать и говорить всё, что он хочет, чтобы избежать худшего исхода. — Успокойся, я всего лишь воплощение большинства фанфиков, которые пишут Stay. Думаешь, почему я выгляжу таким идеальным? Костюм, кожа белее… — Ты… выше, — дополняет блондин, поворачиваясь на бок и разглядывая его. Парень его отпускает, когда видит в глазах напротив попытки в чём-то разобраться. — Я не самый высокий, Банчан обычно выше меня. Мой частый соперник. Наши перепалки рождают иногда такую страсть, ты бы знал… — Он показушно закусывает губу и разминает шею. Смотрит всё ещё так соблазняюще. Хёнджин правда так смотрит на фанатов, находясь на сцене? — Может, я сплю? — Предполагает блондин, усаживаясь на самый дальний край кровати в угол. — Может и спишь. А может мысли материальны, кто знает… Неужели тебе не льстит мой образ? — Да льстит, на самом деле… — неуверенно, но Джин говорит правду. Он бы знал об этом парне из соцсетей, ведь даже отдалённо похожих на себя другие мемберы показывают ему. И он сам видит таких в Тиктоке, но чтобы настолько похожего! И по голосу, и в лице. — И я постоянно так хожу? — Не всегда. Мальчик мой, на тебе только люкс. Чёрный, белый, всё самое стильное и подороже, потому что ты… — Дай угадаю, принц? — Кажется, он начинает вникать в логику фанатов. — Принц школы, принц универа. Просто принц. Все руководящие должности твои, самый юный миллиардер, — улыбается он, видя, как Джин чуть оживляется и хочет выслушать чуть больше и поподробнее. — Я что, Кристиан Грей? — Посмеивается парень, удивляясь фантазии авторов. Придумают же… — Ну типа того. Если эти должности не занимает Чан или Минхо, конечно. — Брюнет снимает с себя пиджак, потому что запыхался чутка, пока Джина усмирял, и продолжает рассказ. — Я главная неприступная сучка на районе, популярная модель, разъезжаю на своей крутой тачке… — Но у меня нет водительских прав. Брюнет вздыхает. — Ну если не разъезжаю, то меня возит личный водитель. И все девчонки мои. — Вот это да… Но я же не такой крутой и открытый! И есть люди лучше и успешнее меня, я почти никто в мире и шоу-бизнесе… — Тссс, самооценку свою подними. — В одно мгновение высокий Хван оказывается очень близко и берёт его за подбородок. Между их одинаковыми лицами несколько сантиметров. Хм, Хван на сцене и Хван за кулисами, как интересно. Тон его голоса такой успокаивающий и убеждающий. Таким тоном иногда Чан подбадривает мемберов в трудные минуты. — Ты великолепен и грациозен, харизматичный, весёлый и… — Красивый. Я всегда красивый. Поэтому я такой популярный и неприступный, потому что выгляжу, как будто я выше и лучше всех… — Хёнджин почему-то погасает, опускает взгляд и отползает дальше. Осунувшееся лицо еле видно из-за колен, прижатых поближе к груди. Но брюнет не останавливается. — Абсолютно в каждом произведении все те, кто тебя действительно любит, пусть и ведутся иногда сначала на внешность, но потом раскрывают в тебе море талантов. Ты очень упорный и трудолюбивый, и фанаты это подмечают в своих работах, Хёнджин. Кем бы этот парень ни был, Джин ему хочет верить. Потому что на фансайнах, помимо дурацких просьб надеть смешной головной убор, он слышит много слов поддержки. Слышит про танцы, рисование. Это не даёт ему окончательно уйти в себя. — Ладно, что ты там про Чана и Минхо говорил? — Блондин возвращается к разговору и, к приятному удивлению идеального двойника, затрагивает весьма деликатную тему. — Ну… Если эти двое не трахаются между собой, то они трахают тебя. Так. На самом деле, психика Хёнджина была готова к этому. Недавно вышел клип к «Red Lights» (но вообще-то больше полугода прошло, но вся команда и фанаты до сих пор вспоминают, словно это было вчера), который явно обозначил позицию в пейринге Хёнджин/Банчан, но Минхо… Минхо же с Джисоном не разлей вода! — Но Ли меня задирает по-дружески, как и всех остальных. — От ненависти до любви, Джинни… один шаг, — поясняет брюнет. И с чего все взяли, что они ненавидят друг друга? — Да уж… — Хван выдыхает, объявив перерыв. Ему нужно переварить информацию, а пока он гадает, как его копия всё ещё не спарился в этих кожаных штанах. Они же только для выступлений. Но выглядит потрясающе. Весь Хёнджин выглядит потрясающе. Помнится, он был в подобном аутфите, когда снимался в AOTM. Если парочку верхних пуговиц расстегнуть и снять галстук, а ещё рукава засучить… У человека может стоять на собственный образ, если его привлекает противоположный пол? — Слюни хватит пускать. Кто тебе торт подарил? С днём рождения, кстати. — Кажется, этот Хёнджин ещё и мысли читать умеет, потому что галстук оказался брошен на стул, рукава засучены, а две верхние пуговицы расстегнулись, обнажив часть ключиц. — С-спасибо. Феликс подарил. — Хм, похоже на него. — Брюнет тепло улыбается, словно что-то вспоминая. — Милый и заботливый Ликси. — Да, он любит обниматься… — Я помню, как засадил ему в танцевальной студии, когда все ушли. Хорошо, что студия в подвале, такие стоны были… — Ты… что? — Вдох. Выдох. — Ты с кем вообще трахался? — Там большой список. Феликс, Чонин, Минни, Чан, кхм, папочка Чан, Минхо, Чанбин, Джисон. Пак Чимин и Ким Намджун, Ли Тэмин, чью хореографию ты однажды танцевал… Он продолжает список, и чем дальше, тем шире глаза становятся у Хёнджина. Надо было спросить, с кем он не трахался. Вот это он нараскрепощался на сценах… sexy king. — … Ты разве что только с Йеджи не спал. — Заключает двойник. — Почему? — Инцест не есть хорошо. Ч-чего? — Но она не моя сестра. — Да, но она отлично подходит на эту роль. Плюса из этой ситуации Хван выловил два: во-первых, Stay не такие сумасшедшие, чтобы писать про инцест, а во-вторых, он не спал с младшей коллегой. — Ну хотя бы с директором я не спал… верно? — Вообще-то есть одна работа… — Заткнись! Слышать не хочу. — Хёнджин молниеносно отмахивается, а брюнет смеётся, говоря, что пошутил. Он просто хочет спать спокойно, он так много просит? Господи, его аж передёргивает. — И вообще я девственник! Повисает недолгая пауза, во время которой двойнику приходит в голову одна интересная мысль, которая даже ему кажется странной. Он медленно ползёт ближе к Джину, улыбаясь исподлобья своей хищной физиономией, отчего блондину становится не по себе. Парень вжимается в стену и почти не дышит, приходится смотреть только на своё идеальное лицо и острые ключицы. Ладно, он горяч, определённо горяч. Брюнет будто впитывает его робость и беспомощность, смакуя на языке сладкие слова: — Хочешь это исправить? Прямо сейчас. Хёнджин не успевает ничего ответить, ноги его выпрямляются и тело стаскивается вниз. Он оказывается прямо под сильным туловищем, сексуальная энергетика этого парня просто давит на него, заставляя мямлить, сомневаться в своих словах и действиях. — Что? Сейчас? В смысле… Мне на тренировку скоро, Хёнджин-ах! — Блондин хватается за его плечи, чувствуя, с каким голодом впиваются в его шею. Двойник жадно расцеловывает нежную кожу, двигается к щекам и целует в губы. Это не первый поцелуй Хёнджина, но первый с обладателем таких шикарных губ. Он не хочет себе льстить, но это же его губы, и это реально приятно. Может, у него бессонница? Чем таким нужно страдать, чтобы лежать и сосаться с самим собой? В поцелуе Хван конкретно расслабляется и, открыв глаза, видит перед собой парня, задирающего подол его футболки и принявшегося за плоский живот. Прикосновения губ и пальцев мягкие и приятные, но требовательные, и Хёнджин стонет несдержанно, закусывая губу. Может, он пошутил? — Т-ты правда собираешься? — Ну да. Хочешь, чтобы я прекратил, Джинни? — Я… — От меня ещё никто не уходил неудовлетворённым, соглашайся, — нагло предлагает брюнет, ловко запуская руку под штаны и несильно сжимая его гениталии через ткань. Джин издаёт короткий писк и растерянно смотрит на него. — А… — А пока ты соглашаешься… — Он сдёргивает пижамные штаны вниз и проходится ладонью по полувозбуждённому члену, следом снимая и трусы. Блондин краснеет и пытается надеть бельё обратно, но его легонько бьют по рукам, убирая их в стороны, а потом за дело берётся язык двойника. Джин следит за собой, бреясь и там, поэтому парень зацеловывает мягкую кожу вокруг и только потом сдвигает крайнюю плоть вниз, открывая головку. Хван хватается за его предплечье, потому что двойник, старательно отсасывая ему, второй рукой умудрился полезть к его горлу, чтобы немного придушить. Ощущения блондин ловит просто нереальные. Дроча на видео подобного характера, он даже не думал, что будет настолько хорошо. Этот Хёнджин просто бог в сексуальных ласках. Он смотрит на время. Господи зачем он смотрит на время? Подсознание, искушённое надвигающимся первым сексом, заставляет высчитать минуты до начала тренировки и понять — он может успеть, если они начнут прямо сейчас. — Ладно, ладно, блять… давай, — через стоны молвит Джин, всё ещё стыдясь кончить перед ним. — Только тихо. — А ты у нас, оказывается, матершинник, Джинни, — подмечает парень, продолжая неторопливо надрачивать ему, доводя до пика удовольствия. К слову, это событие не заставило себя долго ждать, и блондин почти сразу излился себе на живот. — Что, уже? — Мне двадцать два и у меня никогда не было серьёзных отношений. Я могу и три раза подряд. И почему он такой болтливый? — Намёк понят, сладкий. — Двойник усмехается и переворачивает его на живот, пялится на голую задницу, пока снимает штаны вместе с бельём. Парень остаётся в одной рубашке и не может удержаться от того, чтобы ещё раз шлёпнуть по пятой точке. От этого Джин сжал простынь сильнее и вскрикнул. Мемберы это делают как-то по-дружески, а это как-то… не по-дружески. — Признавайся, гей-порно смотрел? — Нет… — А почему тогда попку так выпячиваешь? — Ещё один шлепок. — Спрашиваю ещё раз. Смотрел? — Один раз, — признаётся блондин в подушку. Краснеющие уши выдавали его смущение и предвкушение от того, что с ним сейчас будут делать. Знаете ли, не он один когда-то пробовал засовывать себе палец в задницу, чтобы узнать новые ощущения. Было неприятно, но после почему-то хотелось ещё. А ещё был проктолог — считай, первый мужчина в его жизни. Ноги его расставляются в стороны, и, прежде чем Хёнджин хочет кое-что сделать, все мысли напрочь выбиваются из головы одним пальцем брюнета, входящим в узкое отверстие. Он мокрый и скользкий, и Хван даже не удивлён наличию смазки у этого парня. Палец входит полностью, а кончик фаланги изгибается вниз, нажимая на чувствительное местечко. Удовольствие одной волной проносится по всей нижней части тела, и он выдыхает, ёрзая на постели. Двойник, пристально следя за поведением его тела, двигается медленно, вскоре добавляя больше лубриканта и ещё один палец. Хёнджину становится неприятно, о чём он оповещает, и тогда брюнет на время возвращается к одному. Рука снова обхватывает возбуждённый орган и двигается в такт пальцам. Он растягивает его хорошо и быстро, давая фокусироваться на удовольствии, и когда выходит, Хёнджин вспоминает, что хотел сказать. — Погоди, — парень поворачивается к нему, чтобы устремить свой взор на член, который скоро войдёт в него, и тут же падает лицом в подушку, мяукая слёзным голосом, — а чего он, кхм, такой б-большой…? Почему его задница сейчас должна расплачиваться за бушующую фантазию фанатов? Они хоть понимают, что это больно? И ещё: у него меньше, и он не обрезан. И как на это сейчас реагировать? Чувства смешанные — вроде и льстит, а вроде и что ему говорить своему будущему партнёру, который начитается всего этого? — Чё ты как девственница в первую брачную ночь? Расслабься и получай удовольствие, я ещё никого насквозь не протыкал. — Двойник руками блуждает по его телу, успокаивая, а потом снова целует, пристроившись сзади. Хёнджин мычит и пытается ровнее дышать, когда в него входят наполовину, одним движением. Брюнет ухватывает за талию и входит полностью, и тогда он стонет громче, не веря в то, что ещё не развалился на части от такого напора. Распирающее изнутри чувство не исчезает, когда двойник двигается, медленно выходя на немного и снова заполняя тесное пространство. Через несколько толчков он меняет угол проникновения, и Хван замирает, стараясь никуда не двигаться, ловя приятные телу ощущения. Всё это сначала больно, потом странно, а сейчас даже здорово. Он прогибается в пояснице, насколько можно и нельзя, помогает дрочить себе и вскоре кончает на простыни. Брюнет кончает следом, успев выйти, и чуть не пачкает футболку, которая всё ещё была на Джине. Хван матерится шёпотом и пытается переварить всё произошедшее. — А если у меня встанет, когда я увижу себя в зеркале при параде? — Подумал вслух Джин. — Это уже не мои проблемы, Хёнджин. Странно, но после этого Хёнджин перекрасился в чёрный.