Моё тело в клетке

«Эмгыр, подожди!» В тот момент, когда Геральт отчаянно схватил Эмгыра за плечо, чтобы оттащить его от объекта, он почувствовал, как его тело протаскивают через портал. То, что это портал, было неоспоримо; он почувствовал то же самое сжатие мышц и то же короткое, резкое движение к определенному месту назначения. Что было необычным и вызывало беспокойство, по мнению Геральта, — так это то, что вместо того, чтобы немедленно прибыть на другую сторону, он оставался в стазисе. Это было единственное пришедшее на ум слово, которое точно описывало, где он находился, поскольку долгое время там ничего не было. Ни звука. Ни света. Никаких очертаний. Впервые в своей жизни он не осознавал своего тела и не был уверен, было ли это из-за отсутствия стимулов или из-за присущей странности того места, где очутился, он не чувствовал течения времени и не мог точно судить, как долго находился в этом месте. Геральт проклинал Эмгыра за несвойственную ему беспечность. В лучшем случае он мог приписать это только лёгкому чувству расслабленности, которое заметил в его походке с тех пор, как Цири согласилась занять трон, как будто у него больше не было мотивов упорно защищать себя от бесчисленных покушений на убийство, и император устал от своей ежедневной шахматной игры со смертью. Устал настолько, что позволил себе поскользнуться. Ведьмак подумал, что в той же степени вероятно, это был какой-то его тщательно продуманный план, который дал бы ему особое чувство облегчения от того, что Эмгыр всё ещё сохранил все отточенные инстинкты – чувство, которое он отказывался изучать слишком внимательно, – даже если это означало бы, что Геральту придётся убить его собственными руками. Медленно, поскольку этот сюжет включал в себя не просто портал, а какой-то расширенный портал, который, казалось, был создан с единственной целью – продлить его страдания. Он проклинал слуг Эмгыра за то, что они просто принесли этот странный артефакт и положили на стол, очевидно, не проведя самых элементарных проверок, – может, он опасен. Ведьмак ожидал от Империи Нильфгаарда более глубокого понимания предотвращения угроз, но оказалось, что любую систему, которая у них была, можно было улучшить, просто расширив обязанности дегустатора, чтобы они также включали прикосновение к новым объектам. Но больше всего на свете Геральт проклинал себя. Они с Эмгыром стали, если не совсем друзьями, то, по крайней мере, дружелюбными, поскольку они помогли Цири подготовиться к её новой роли. И это было единственной причиной, по которой он в тот день полулежал в кабинете императора с бокалом, по общему признанию превосходного вина. Если бы ведьмак не был убаюкан удивительно приятной беседой об относительной силе фракций Гвинта, то заметил бы, что было нечто странное в том почтении, с которым коробка с проклятым предметом была принесена в кабинет, и в том, как внимание Эмгыра было приковано к ней до такой степени, что его обычно непроницаемая маска, которую он носил каждый день, сползла, и на его лице за короткое время появилось несколько разных выражений. Если бы мужчина был менее шокирован этим, то не заметил бы яростного гудения своего медальона на полсекунды позже. Часть Геральта сожалела о том, что он положил руку на человека, который, как он был уверен, был в доле секунды от столкновения с исключительно сильным проклятием, когда его рациональный мозг знал, что было слишком поздно, чтобы удержать его, даже когда глубоко внутри он знал, что никогда не сможет бросить кого-то на произвол судьбы без помощи. Даже если этим кем-то был Эмгыр вар Эмрейс. Кроме того, если этот портал приведёт их к толпе убийц, он не собирался позволять ему встретиться с ними в одиночку. Какими бы ни были его чувства к этому человеку – а Геральт мог признать, что они всегда были сложными, даже несмотря на то, что со временем менялись, – он не мог бросить его на верную смерть. По крайней мере, ради Цири. Однако это нисколько не подняло его настроения и не развеяло дурных предчувствий, которые копились у него в животе. Что бы это ни было, оно не похоже ни на что, ранее им виденное. А Геральт многое повидал. То, что он вскоре столкнётся с тем, что ждёт его впереди без надёжных мечей, запрещённых во дворце, или крепких доспехов, которые, по-видимому, не нравились нильфгаардцам, заставило почувствовать себя так, как будто он собирался войти в пещеру Шарлея голым и безоружным из-за прискорбных глупостей других. *** Неопределённое количество времени прошло в том, что Геральт считал пустотой, когда без предупреждения он обнаружил, что стоит на ступеньках, ведущих к большому, хотя и несколько обветшалому особняку. Он был почти смущён явным облегчением, которое испытал, оказавшись по другую сторону портала, что определенно было для него первым, когда дело касалось их. Оглядевшись, чтобы сориентироваться, он был необычайно рад увидеть Эмгыра, стоявшего рядом с ним и приподнявшего одну бровь. Его глаза метались по сторонам, осматривая окрестности, что также было для ведьмака впервые, когда дело дошло до императора. По крайней мере, ему не придётся тратить время на его поиски, и он всё ещё жив. Как только это произошло, прилив счастья и облегчения быстро улетучился, и Геральт вспомнил свой гнев и опасения. – Ты ранен? – спросил он. Ведьмак наблюдал, как император посмотрел на себя сверху вниз и для пробы сжал кулаки. Он задавался вопросом, прошёл ли тот тоже через пустоту. – Я так не думаю, нет, – коротко ответил Эмгыр. – Хорошо. Тогда я смогу убить тебя с чистой совестью – ответил Геральт с большим жаром, чем намеревался. – О чём, черт возьми, ты думал, взяв в руки какую-то неизвестную таинственную безделушку вроде этой? Император Нильфгаарда, испытывающий большее отвращение к магии, чем даже самый ярый охотник за колдуньями, просто взял явно проклятую безделушку, потому что она попала на его стол». Геральт увидел, как чужие глаза вспыхнули так быстро, что он подумал, не показалось ли ему. – Я был бы рад ответить на твои вопросы в своё время, но сейчас, считаю, мы должны сосредоточиться на определении того, где мы находимся, с какими угрозами можем столкнуться и как выбраться из этого места, – ответил он холодным, размеренным голосом, как будто подобные вещи случались с ним каждый день. – Может, сначала сосредоточимся на этой задаче, ведьмак?. Геральт вздохнул, чувствуя себя глупо из-за своей вспышки гнева. Он резко кивнул. Знал, что Эмгыр прав. Это явно была какая-то ловушка, и даже если она не обязательно предназначалась для вар Эмрейса, он ничего не знал о том, с какими угрозами они могут столкнуться. Ведьмак не слышал существ или людей, снующих вокруг или прячущихся. Он не чувствовал никаких отвратительных запахов или ядов. – Ты выглядишь озадаченным, – заявил Эмгыр. – Я ничего не слышу и ничего не чувствую. По крайней мере, я вижу, что там ничего не движется. Они огляделись, ещё не желая входить в дом, но Геральт ничего не мог разглядеть за густым, почти вязким туманом, который окружал особняк и прилегающую к нему территорию. Хотя он чувствовал слабый, почти болезненный солнечный свет, просачивающийся сквозь туман, само солнце было полностью закрыто туманом. – Отсутствие улик обычно не является доказательством отсутствия, – задумчиво прокомментировал Эмгыр, поскольку, похоже, он тоже уловил странную тишину этого места. Через мгновение он добавил более спокойно: «Хотя такое возможно». – Ты узнаешь эту резиденцию? Принадлежит твоему врагу? – когда Эмгыр просто покачал головой, продолжая осматривать окрестности, Геральт добавил: – Мы всё ещё в Нильфгаарде? – Я так не думаю. Архитектура очень необычная. Однако мы узнаем больше внутри. Как только слова слетели с его губ, входные двери зловеще скрипнули, открываясь, казалось бы, по собственной воле. *** При движении дверей сработали инстинкты Геральта, и, почти не задумываясь, он оказался перед Эмгыром, защищая его, с декоративным, но всё ещё острым кинжалом – единственным оружием, которое разрешено носить во дворце – в руке. – Держись позади меня, – пробормотал он, быстро оглянувшись. Эмгыр тоже держал в руке оружие, хотя Геральт не мог не заметить, даже с первого взгляда, что оно намного превосходит его собственное. Его тело было напряженным, настороженным, как будто он слишком явно предчувствовал неминуемую опасность. Хорошо, это облегчило бы защиту императора. Геральт поднялся по ступенькам к дому, доверяя Эмгыру следовать за ним, и почувствовал облегчение, когда услышал его мягкие, размеренные шаги позади себя. Он глубоко вздохнул и переступил порог дома, когда в его голове мелькнула иррациональная мысль о том, чтобы пройти точку невозврата. Оглядев просторное фойе, ведьмак не почувствовал вокруг себя никаких явных угроз, что только усилило его беспокойство, и он не мог избавиться от ощущения, что в доме было что-то очень странное. В то время как снаружи здание было обветшалым настолько, что создавалось впечатление, что поместье давно пришло в упадок, стены, полы и мебель внутри были в безупречном состоянии, как будто за ними ухаживал большой домашний персонал, даже если стиль декора казался очень устаревшим – странная мысль, учитывая, что Геральт действительно не распознавал многие элементы стиля. Он зажёг факелы у входа и большую люстру над головой с помощью нескольких быстрых движений, отбрасывая тёплое, почти приятное свечение на окружающую обстановку. Не обращая внимания на парадную лестницу перед собой, он повернулся, чтобы предложить Эмгыру отправиться на разведку в направлении двух коридоров, когда обнаружил его стоящего рядом. Чужие глаза осматривали все вокруг, а тело сохраняло позу боевой готовности. Он не знал, проходил ли тот когда-либо формальную военную подготовку, но было ясно, что он не будет бесполезен в бою, и он сделал пометку спросить его об этом позже. –Ты что-нибудь слышишь? – Нет. Но это не значит, что мы в безопасности. Давай двигаться дальше, – тихо ответил Геральт, испытав облегчение, когда Эмгыр без вопросов последовал за ним по коридору справа. По какой-то причине он почувствовал крошечный укол гордости за то, что правитель доверял его чувствам в той степени, в какой вроде бы доверял. Они никогда не говорили о способностях ведьмаков, и с таким количеством дезинформации, он сомневался, что Эмгыр имел чёткое представление о его способностях и ограничениях. Несмотря на это, он, казалось, доверял чувствам Геральта и его оценке ситуации достаточно, чтобы позволить ему взять инициативу в свои руки, что по его мнению было не тем положением, в котором часто оказывался Император Севера и Юга. Коридор заканчивался двумя дверями, по одной с каждой стороны. Осторожно открыв правую, Геральт обнаружил просторную столовую. Стол был накрыт так, словно ожидал скорого прихода гостей, с двенадцатью сервировками из тонкого фарфора и роскошного хрусталя. Он на мгновение огляделся, прежде чем снять со стены факел и зажечь его, достаточно осветив комнату, чтобы Эмгыр смог оглядеться, когда тот сделал шаг внутрь. – Похоже, кто-то ждет гостей, – заметил он. – Двенадцать гостей, если быть точным. Хотя… – Геральт замолчал, пытаясь понять, что его беспокоит. – Что? – Стол накрыт неправильно. Как будто для того, чтобы рассаживать только гостей, но не хозяев. – Я вижу, время, проведённое во дворце, произвело на тебя впечатление, ведьмак, – ухмыльнулся Эмгыр, хотя Геральту показалось, что он был слегка впечатлён тем, что обратил внимание на эту деталь. «Действительно, нет никаких установок во главе или в конце стола. Хотя, возможно, это просто обычай той страны, где мы находимся. Геральт подошёл ближе и осмотрел стол: – Никакой пыли. Так что, должно быть, он установлен недавно. Совсем недавно. – Возможно мы получим какие-то ответы от слуг. Пойд`м, давай осмотрим другую комнату. В другой комнате оказалась большая кухня и кладовая, но слуг не было. Подойдя к плите, Геральт обнаружил несколько крупных фазанов, жарящихся на открытом огне, с несколькими большими тарелками овощей и небольшими мисками мяса на гарнире, как будто готовые к подаче. Эмгыр осмотрел кладовую, привлекая внимание Геральта, когда тот поднёс бутылку к свету, чтобы прочитать этикетку. – Эст-эст, – подтвердил он. – Здесь есть ящик с ним, также с другими винами и коньяком. Геральт заглянул внутрь, найдя достаточно еды, чтобы накормить большую семью по крайней мере на месяц сверх вина, включая зерно, крупы, различные овощи и консервы. В этом не было ничего особенно необычного, если бы не полное отсутствие людей. Фазаны были прекрасно прожарены, как будто слуга только что закончил их готовить, прежде чем таинственно исчезнуть. Он попытался сосредоточиться на различении звуков, но единственное, что он слышал, было лёгкое потрескивание огня и размеренное, хотя и немного глубокое дыхание Эмгыра. – Ну, по крайней мере, мы не умрём с голоду, если застрянем здесь. Вернувшись, они осторожно направились в противоположном направлении, обнаружив ещё две комнаты на другой стороне дома. Первая, очевидно, была комнатой слуг, хотя, опять же, слуг там не было. Открыв двойные двери в другую, Геральт чуть не ахнул от огромного количества книг в том, что явно было библиотекой ненасытного читателя. Он молча передал свой факел Эмгыру, прежде чем снял со стены другой и зажёг его для себя, и чем они разошлись по разным углам комнаты, осматривая книги. Это было не то, что многие люди знали о нем. И он был уверен, что это даже не пришло бы в голову большинству людей, которых он встречал, основываясь на их предположениях и предубеждениях о ведьмаках, но Геральт читал книги. Хотя было не очень практично брать с собой в Дорогу второстепенное чтиво. Он потворствовал своей привычке к чтению каждый раз, когда зимовал в Каэр Морхене, пользуясь его обширной библиотекой. Ведьмак понял, что книги, казалось, не были расположены в каком-то определенном порядке, и он был удивлён, увидев так много редких книг о монстрах или алхимических растениях, которые читал сам, разбросанных между эклектичными сериями книг обо всем, от военной стратегии до эльфийской поэзии. Он нашёл по крайней мере одну книгу о низших вампирах, которая, был почти уверен, там не должна находиться, потому что у него был единственный сохранившийся экземпляр. Тот, кто владел этой коллекцией, вполне мог быть ведьмаком, если ведьмаки были известны тем, что уединялись в больших особняках. – Пошли, – настоял белоголовый, не в силах избавиться от чувства беспокойства, – мы должны проверить наверху. Ведьмак не упустил из виду, как император задержался на книгах всего на секунду дольше, чем следовало. И Геральт почувствовал, как на его лице появилась легкая улыбка при мысли о том, что он так же очарован коллекцией, как и он. Казалось, вар Эмрейс всегда немного знал о каждой мыслимой теме, поэтому его не удивило, что Эмгыр был увлечённым читателем. Но, возможно, он просто пытался определить владельца по его вкусу к книгам, очевидным из коллекции. И Геральт придавал этому слишком большое значение. Они вернулись в прихожую, всё ещё освещённую свечами, и начали подниматься по лестнице бок о бок, когда ведьмак обнаружил, что его рука сжимает кинжал, а сердце колотится быстрее. Кто бы здесь ни жил, он должен был находиться наверху, и несмотря на то, что они обследовали этаж ниже, у него всё ещё не было ни малейшего представления о том, с чем они столкнутся на верху. Внезапно Эмгыр резко вдохнул, посылая адреналин по венам Геральта, он начал срочно искать источник угрозы. Не найдя ни одного, проследил за направлением чужого взгляда. Он видел серию картин, выстроившихся вдоль лестницы, но мало думал о них. Они были именно такими, какие он ожидал увидеть в таком величественном доме, как этот: дорогие портреты всех ныне умерших предков в чопорных позах, их аристократические лица смотрели сверху вниз на наследников незаслуженного богатства, которые, как он предполагал, жили здесь. Это не объясняло, почему Эмгыр побледнел, или почему Геральт внезапно почувствовал запах его страха. В этом месте он был на самом деле ещё больше удивлён, что не ощутил этого раньше. Что же так нервировало в портретах, что вызвало такую реакцию, какой не было ни в одной другой части этого, вероятно, посещаемого призраками поместья? – Эмгыр? – спросил он так мягко, как только мог, не желая пугать его. Император был так поглощён картинами, что, услышав собственное имя, ему потребовалось несколько секунд, чтобы осознать это, и в тот момент он на мгновение оторвал от них взгляд, чтобы посмотреть на ведьмака. Несмотря на то, что Геральт видел, как он пытался смягчить любой намёк на выражение лица, прежде чем ответить, ему это не совсем удалось, и страх, который почувствовал беловолосый, был ясно написан на его лице, наряду с другой неопознанной эмоцией. Он никогда не знал его другим, Эмгыр всегда контролировал себя и свои эмоции, по крайней мере снаружи. И это в равной степени нервировало и пугало, когда он видел его в таком состоянии. Повинуясь инстинкту, Геральт сделал шаг к нему и положил руку на плечо. Несмотря на то, как он осторожно приближался к нему и как Эмгыр наблюдал за его движением, вар Эмрейс всё равно слегка вздрогнул, когда когда к нему прикоснулись. Ведьмак предположил, что не привык к тому, чтобы другие прикасались к нему без разрешения или приглашения. Тем не менее, какое бы ехидное замечание он обычно ни сделал по поводу наглости Геральта, оно, как ни странно, осталось невысказанным. – Что не так? – Это, – Эмгыр махнул рукой, тяжело дыша, – это неправильно. Всё неправильно. Они не должны существовать. Геральт нахмурился и осмотрел их более внимательно. Когда поднялся выше, ему показалось, что он заметил небольшие различия. Портреты в нижней части были явно старше, более выветренные за время и выполненные в устаревшем стиле. Чем выше он поднимался, тем больше картины казались написанными совсем недавно, пока он не добрался до верха лестницы и не ахнул. Он узнал лицо на последнем портрете. Его лицо, расклеенное по всем городам, и его царственным лицом в профиль на каждом флорене, он не думал, что на континенте остался кто-то, кто не узнал бы этого человека. – Это ты, – нахмурился он, наклонив голову к портрету. – Да. Геральт сделал шаг вниз и осмотрел предыдущий портрет: «Твой отец». Это было скорее утверждение, чем вопрос. Он начал понимать шок Эмгыра, но не страх. – Да, – ответил Эмгыр более спокойно. – Все они, – он слегка указал на стены. – Они – твои предки. Твоя семья. Эмгыр кивнул, поворачиваясь, чтобы продолжить рассматривать портреты. Он наблюдал, как он осторожно прикоснулся к одному из них, словно проверяя, не иллюзия ли это, прежде чем более внимательно изучить раму, холст и мазки кисти пальцами. Во всяком случае, это, казалось, встревожило его ещё больше. – Они настоящие, – прошептал император, нахмурившись. Геральт понятия не имел, что происходит, но ему это не нравилось, и он хотел получить прямые ответы. –Ты сказал, что они не должны существовать. Что с ними не так? Когда Эмгыр снова повернулся лицом к Геральту, ему удалось восстановить холодную маску отстранённости, которую обычно носил. Хотя это абсолютно ничего не делало, чтобы скрыть запах, и Геральт всё ещё чувствовал страх. Он почувствовал себя немного виноватым из-за того, что это дало ему возможность проникнуть в чужой разум, и подумал, что Эмгыр вероятно воспримет это как грубое вторжение. Но он не думал, что сейчас подходящее время объяснять, насколько чувствительным было его обоняние. – Давай закончим проверку комнат. Я объясню позже. – Геральт нахмурился, и, похоже, Эмгыр почувствовал его колебания. – Доверься мне, – добавил он более мягко. Левое крыло площадки стало довольно разочаровывающим. Когда Геральт открывал каждую дверь, его мышцы были напряжены, готовые к действию. Всё, что они находили, были маленькие спальни. Похоже, это были гостевые комнаты. И оказались оформлены так же роскошно, как и все остальные, но в то же время как-то более минималистично. Проверив последнюю, они направились к другому концу лестничной площадки. Геральт больше не чувствовал запаха страха от Эмгыра, так что, возможно, что бы это ни было, оно просто связано с портретами. Или, может быть, он просто подавил этот страх за то время, которое им потребовалось, чтобы осмотреть комнаты. Его бы это точно не удивило. Геральт снова почувствовал напряженное предчувствие, когда они подошли к единственной двери в правом крыле лестничной площадки. Он осторожно нажал на ручку и заглянул внутрь. Осмотрев комнату в поисках непосредственной угрозы, но снова не обнаружив её, он сделал шаг внутрь, чувствуя, как Эмгыр молча следует за ним. Они явно находились в главной спальне, которая, казалось, занимала половину всего верхнего этажа. У входа была вторая, меньшая люстра, где комната наполовину разделялась. Справа Геральт обнаружил огромную кровать с балдахином, занимающую большую часть пространства, с несколькими тумбочками и шкафами, разбросанными вокруг. Слева была гостиная с несколькими уютными креслами и диваном. По обе стороны комнаты располагались камины. Несмотря на освещение от их факелов и зрение Геральта, он не заметил, что спальная зона комнат вела в другую, маленькую комнату, в которой стояла ванна, полная воды. На этот раз он даже не удивился, обнаружив, что вода горячая, как будто хозяин дома как раз собирался мыться. Тем не менее, ведьмак всё ещё был удивлён, не обнаружив во всём доме ни единой живой души. Что здесь произошло? Эмгыр, закончив осмотр, пересёк комнату и сел в одно из кресел, нехарактерно потирая виски, закрыв лицо рукой. Он никогда раньше не видел его таким усталым, и, хотя это немного нервировало его, также почувствовал укол сочувствия. Может, они застряли здесь вместе, но на стенах висели не его семейные портреты Геральта. Который подошёл к стульям, зажёг камин позади и молча сел напротив него в очень удобное кресло. – Эмгыр? – Я думаю, ведьмак. Геральт не мог не заметить, что даже в этом месте, такой не в своей тарелке, усталый и явно обеспокоенный, тем не менее, в том, как Эмгыр откинулся в кресле, скрестив ноги, была определенная элегантность, хотя он и не был уверен, откуда взялась эта мысль. – Хорошо, хорошо, пока ты думаешь, позволь мне сказать тебе, что я думаю. Сейчас на улице кромешная тьма, и мы понятия не имеем, где находимся. Мы могли бы уйти, чтобы найти убежище, но даже не знаем, находимся ли на том же уровне существования, что и раньше, и понятия не имеем, с какими угрозами мы можем столкнуться там. Возможно, это место кишит монстрами, и хотя я всегда был очень полезен в трудных ситуациях, предпочёл бы не сталкиваться со стаей вампиров, вооружённым только декоративным кинжалом, без каких-либо моих зелий и только в льняной рубашке, чтобы защитить меня от острых, как бритва, зубов. – Хорошо сшитый камзол мог бы обеспечить большую защиту, – ухмыльнулся Эмгыр, опуская руку, слегка наклоняясь вперёд, прежде чем поднять пальцы чуть ниже челюсти в положении шпиля. – Отвали, – беззлобно огрызнулся Геральт, втайне радуясь, что собеседник шутит. – Как я уже говорил, прежде чем меня прервали, нам нужно где-то переночевать. Я устал и умираю с голоду, и держу пари, ты тоже. Оба понятия не имеем, с чем столкнёмся снаружи, но здесь у нас есть кровати, кров и еда. И мы, кажется, одни. – Ты хочешь остаться здесь?. – Если он и был удивлён, услышав это, в его голосе не было никаких признаков этого. – А какой у нас выбор? – Возможно, никакого. Тем не менее, я бы не стал считать то, что мы здесь одни, причиной в пользу того, чтобы остаться. Мы не знаем, что случилось с людьми, которые только что были тут. Если они могли внезапно исчезнуть, то и мы можем. С другой стороны, если бы здесь никогда не было людей, это ещё более тревожно. – Если бы это была какая-то иллюзия, мой медальон завибрировал бы. Он чувствует магию. — Геральт не упустил из виду, как глаза Эмгыра на мгновение вспыхнули, услышав это. – Конечно, если мы находимся в другом мире, вполне возможно, что здесь есть существа с силами, с которыми я никогда не сталкивался. И они могут быть в этой комнате с нами прямо сейчас, насколько я знаю. Не утверждаю, что оставаться здесь нет никакого риска, и определённо не предлагаю нам ослабить бдительность. Всё, что я хочу сказать, это то, что… – Ты устал и голоден, – ответил Эмгыр, и в его голосе прозвучала лишь нотка нежности, которую Геральт почти не заметил. – В любом случае, я не могу не согласиться с твоими доводами. Не уверен, что сегодня вечером мы можем сделать что-то ещё, и я не верю, что там мы были бы в большей безопасности, чем здесь. Если этот дом – ловушка, мы уже внутри, так что, что сделано, то сделано. Геральт вздохнул с облегчением. Даже если бы он мог позаботиться о себе в дикой местности в темноте, то не был уверен, насколько хорошо смог бы также позаботиться об Эмгыре без какого-либо из его оружия или доспехов, и он не хотел говорить Цири, что из-за него убили отца, которого она только недавно узнала, потому что они покинули безопасное место, по которому можно бродить в темноте». – Фазан? – спросил ведьмак со всей бодростью в голосе, на какую был способен. Император кивнул. – Я пойду с тобой.