Старые чувства

      Молчание. Никто не может произнести ни слова.       Ирина, закрыв лицо ладонями, лишь мотает головой из стороны в сторону, отказываясь принимать происходящее. Алексей Владимирович, облокотившись о кухонную тумбу, смотрит в одну точку. Такого исхода событий даже он не мог себе представить. Человек, которого долгие годы мужчина считал своим другом, переступил все грани, наплевав на всё, что их связывало.       Минута, две, три… Сколько еще будет продолжаться звенящая тишина? Женщина, наблюдавшая за дочерью и мужем, сама не может произнести ни звука. Крепко ухватившись за руку супруга, она придерживает его под локоть. Её поддержка поможет мужчине быстрее прийти в себя и всё осознать.       – Ира, – после нескольких минут молчания мужчина, наконец, решается заговорить и подходит ближе к девушке.       Но Ирина ничего не отвечает. Лишь ладонью упирается в грудь отца, давая понять, что сейчас говорить не намерена. Уходит из кухни, оставляя родителей наедине. Ей нужно побыть одной. Нужно подумать.       Гена звонил. Предупредил, что задержится. Ещё вчера девушка огорчилась и начала бы хныкать в телефон, говоря, что соскучилась, но не сейчас. Сегодняшний вечер многое изменил и такому исходу событий, что любимого пока нет дома, её радует. Ей нужно всё обдумать, решить, принять важное решение, способное изменить жизнь.       Сидя на кровати, она осматривает комнату. Сколько счастливых минут за последние месяцы они здесь провели. Общая фотография на прикроватной тумбе еще сильнее напоминает о любимом, и она улыбается, вспоминая счастливые минуты, проведённые вместе.       Что делать? Как поступить? Ответа нет…       Кто важнее? Ребёнок или любимый человек? Ответ очевиден. Но как тяжело это принять, смириться с этим.       Нет, ей нужно поговорить с отцом. Возможно, можно что-нибудь придумать, найти выход. Всегда можно найти выход.       Поднявшись с кровати, Ирина вышла со спальни, направившись на кухню. Оказавшись на кухне, она увидела отца, который сидел в полной темноте и пил. Задумавшись, мужчина не сразу заметил дочь, но, почувствовав яркий свет, резко пронзивший его глаза, обратил внимание на девушку.       – Ты как? – единственное, что пришло на ум мужчине.       А как она может быть? Понятно как. Понятно, что плохо. Как еще может быть после того, что случилось вечером? Выпив ещё стопку крепкого алкоголя, мужчина сморщился и, закусив его лимоном, обхватил голову руками, локтями упираясь в кухонный стол. Он чувствовал вину. Если бы он не подталкивал дочь к Николаю, если бы с самого начала не был против её отношений с Геннадием, то всего бы этого не было.       – Пап, – осторожно начала Ирина, – дядя Саша, отец Коли, он… он… – пыталась спросить Ирина, но с каждой секундой говорить становилось всё тяжелее. – Он действительно может это сделать?       – Боюсь, что да, – тяжело вздохнув, мужчина наполнил ещё одну стопку алкоголем. – Сможет.       Ему хотелось забыться. Осознание тяжело даётся мужчине. Осознание всего того, что произошло сегодня. Лучший друг, с которым они дружат со студенческой скамьи, поступил с ним так. Можно же было прийти к общему знаменателю, найти вариант, который устраивал бы всех. Но нет. Не задумываясь ни о ком, кроме себя, он поставил условие, выгодное только ему. А на остальных плевать.       Да, он знал, что друг не чист на руку. Знал, что может пойти по головам, но никогда не думал, что может переступить через него, тем самым зачеркнуть всю многолетнюю дружбу.       – Пап, но как же так? – пытаясь унять дрожь в руках, Ирина сцепила их в замок. – Вы столько лет с ним дружите. Разве он сможет так поступить? Может он просто так это сказал? Сгоряча? – надежда, что мужчина может всего лишь блефовать, не покидает сознание девушки.       – Нет, Ир, он говорил серьезно, – убив все надежды дочери на лучший исход, мужчина был уверен в том, что говорит. Кто, как не он знал друга и на что он способен. – Ты его знаешь как доброго дядю Сашу, который в детстве одаривал тебя сладостями и дорогими подарками, а я знаю его совершенно с другой стороны. Я знаю на что он способен, но я никогда не думал и даже предположить не мог, что он сможет предпринять что-то подобное в отношении нашей семьи.       Потухший взгляд и надломленный голос мужчины говорит сам за себя. Девушка видит, что отец подавлен. Многолетние дружеские отношения с человеком, которого он действительно считал своим лучшим другом, потерпели крах. Поставив его дочери такие условия, он автоматом перечеркнул всю дружбу и тем самым предал его. Предал всё, что создавалось годами.       А была ли это дружба на самом деле? Со стороны Алексея Владимировича да, безусловно, была. А вот со стороны Александра вряд ли. Теперь мужчина это отчётливо понимает. Жаль только, что так поздно.       – Пап, ты ведь не последний человек в городе, – ухватившись, как за последнюю соломинку, Ирина всё еще пыталась найти выход из сложившейся ситуации. – Неужели ты не сможешь противостоять ему?       – Не смогу, – отрицательно покачав головой, Алексей Владимирович дал понять дочери, что это бесполезно. – Ира, доченька, я всю жизнь старался жить по совести и всё делать правильно, а он нет. Ты не представляешь, сколько у него связей и в каких кругах он вращается. И ему не составит особого труда сделать то, что он обещал. Один звонок и всё решится, – опустив голову вниз, мужчина сделал небольшую паузу и еле слышно прошептал, – но не в нашу пользу.       Ирина молчала. Предстоит сделать выбор. Такой тяжелый выбор, который изменит всю жизнь.       – Ирина, послушай, – после минутного молчания заговорил мужчина, – Гена хороший парень, и я действительно очень жалею, что раньше этого не замечал. Я его уважаю. Он поступил как настоящий мужчина, но, доченька, какая бы у вас не была крепкая любовь, она со временем пройдёт. А ты, если сделаешь неправильный выбор, будешь жалеть об этом всю оставшуюся жизнь, – пересев к девушке, мужчина приобнял дочь, уложив ее голову себе на грудь. – Дети – это совершенно другая любовь, ни с чем несравнимая, – зарывшись в волосах дочери, мужчина поцеловал её в макушку. – Когда ты станешь матерью, ты поймёшь, что это такое и осознаешь, что я был прав.       Подушка кажется мокрой насквозь. Потоки слёз, лившиеся из глаз девушки, не останавливаются. Что делать? Как поступить? Прикладывая свою ладонь к животу, девушка поглаживает его. Ребёнок, которого она уже успела полюбить, рушит всё счастье… Счастье с любимым человеком, которого также безумно любит. Как она будет жить без него?       Как тут можно выбирать? Как выбрать между двумя любящими людьми?       Гена? А если заглянуть в будущее? Что будет, если она выберет его? Никогда не сможет простить себя, что оставила ребёнка. Всю жизнь будет винить себя в этом и, возможно, даже упрекать, что выбрала его, а не собственного ребёнка. Сейчас они счастливы, а что будет потом? Что будет через несколько лет? Взаимные упрёки? И даже если к тому времени в семье уже будут общие дети, это не спасёт ситуацию. Главное не забывается. Этот груз до конца дней так и останется тяжелой ношей.       А если выбрать ребёнка? Тогда с Геной придётся расстаться. Только одна мысль, что любимого не будет рядом, заставляет вздрагивать, а слёзы новым потоком наполняют лицо девушки. За эти месяцы, что они живут вместе, она привыкла к нему. Привыкла просыпаться и засыпать в его тёплых объятиях, к его шёпоту, каждый вечер говорящий ей о любви. Может отец был прав, когда говорил, что со временем чувства пройдут? А если нет?       Любовь-то может и пройдёт, а вот чувство вины никогда. Никогда не простит себя, если оставит ребёнка. Да, решение принято. И как бы тяжело не было, это нужно сделать. Этот шаг сделает её несчастной, но он так важен для её жизни.       Крепко задумавшись, Ирина не услышала, как в спальню, стараясь не шуметь, зашёл Геннадий. Он разделся и прилёг рядом, сразу же захватив девушку в свои объятия. Ощутив на своём плече его поцелуй, она вздрогнула и, вытерев остатки слёз на лице, повернулась к нему.       Сегодня она ему ничего не скажет. Сегодня она будет трепетать в его объятиях, ощущая на своём теле прикосновения его рук и поцелуи. Сегодня она последний раз скажет, как безумно его любит, и отдастся ему без остатка. Сегодня, сегодня, сегодня… Сегодня будет последний раз, когда они будут по-настоящему счастливы.       – Ирка, ты просто сумасшедшая! – откинувшись на подушку, вспотевший молодой парень пытался отдышаться. – Прямо как львица. Я тебя еще такой не видел.       Но девушка ничего не отвечает. Лишь с новой силой касается его губ. Со страстью впиваясь в его губы, врываясь в него языком, путешествуя им по всем уголкам рта любимого. Этот безумный поцелуй, кажется, длится вечность.       Эта ночь длится вечность. Последняя, незабываемая навсегда останется в её памяти.       Он уснул. Крепко прижимаясь к его телу, Ирина лежит на его плече, наслаждаясь последним моментом. Уже завтра ничего не будет. Завтра она будет спать одна. Завтра она снова будет рыдать в подушку. Завтра она сделает то, о чём будет жалеть долгие годы.       Геннадий тихо посапывает. Слушая его тихое дыхание, девушка поднимается с мужского плеча и целует его. Не может остановится, оставляя поцелуи на обнажённой мужской груди. Но он спит, не чувствуя касания её губ, и лишь сквозь сон слегка заметная улыбка облучает его лицо.       Сон не шёл и, уложив свою голову на плечо парня, девушка в который раз пытается заснуть. Но все попытки тщетны. Поднявшись с кровати, Ирина накинула на плечи халат и вышла со спальни, направившись на кухню. Хотелось постоять в одиночестве и, крепко задумавшись, посмотреть в окно на ночной город.

***

      Удерживая в руке небольшой букет ромашек, молодой парень приближается к входной двери. Вставляя ключ в замочную скважину, пытается её открыть. Странно! Дверь не поддается, и все попытки попасть в квартиру оказываются безуспешными.       Нажав на звонок, он ждёт, пока откроют дверь. Улыбающийся, с букетом ромашек и полной уверенностью, что сегодняшний вечер пройдёт благополучно. И даже злосчастный замок, не поддавшийся ему, не мог испортить прекрасного настроения.       Дверь открылась, и на пороге восстал Алексей Владимирович. Хмурое настроение мужчины и несколько пакетов с чемоданом, стоявшим в коридоре, сразу бросились в глаза. Но, решив пока не акцентировать на этом своё внимание, молодой человек, поздоровавшись, быстро снял верхнюю одежду и поспешил к любимой. Хотелось поскорее обнять её и прижать к своей груди.       – Гена! – окликнул парня мужчина. – Постой.       – Что-то срочное? – желая поскорее проскользнуть в спальню к любимой, Геннадий не обращал внимания на мужчину, намереваясь продолжить свой путь. – Я загляну к Ире на минуту и сразу выйду к вам.       – Срочное. Мне нужно с тобой серьезно поговорить, – стараясь не смотреть парню в глаза, мужчина прошёл на кухню, рукой приглашая молодого человека за собой. – Прошу!       Тревога, пронзившая молодого человека, сковала его движения. Еще вчера всё было нормально, а сегодня, наблюдая за пронзительным взглядом мужчины, он понимает, что-то случилось. С Ириной что-то? Или с ребёнком? На ватных ногах Геннадий последовал за мужчиной. Алексей Владимирович стоял у окна повернутым к парню спиной и всматривался в улицу.       – С Ирой всё в порядке? – пытаясь унять внутренний страх, Геннадий сходу засыпал мужчину вопросами. – Где она? Что-то случилось? Почему мне никто не позвонил?       – С Ирой всё в порядке. Она у себя в комнате, – не поворачиваясь к Геннадию, мужчина всё также продолжал стоять к нему спиной. – Гена, буду краток, – начал Алексей Владимирович, стараясь придать своему голосу больше серьезности. – Тебе нужно покинуть эту квартиру.       – Покинуть? – переспросив мужчину, Геннадий растерялся.       Отстранённый вид мужчины снова напомнил парню того Алексея Владимировича, который был против его отношений с Ириной. Того, кто не воспринимал парня никоим образом, принимая в штыки все, что было связано с Геннадием. Но почему? Что произошло? Ведь за последние месяцы они хорошо общались. Алексей Владимирович к нему хорошо относился, постоянно хвалил и пару раз даже называл сыном. А сейчас что?       – Я не понимаю, – забегав глазами по кухне, Геннадий чувствовал напряженность. – Зачем мне покидать квартиру? – обстановка накалялась, и, притихнув в ожидании, молодой парень ждал вразумительного ответа, который способен объяснить поведение мужчины.       – Так нужно, – тяжело вздохнув, Алексей Владимирович, наконец, повернулся к молодому человеку.       Глаза парня, устремлённые на него, выражали всю гамму чувств. И он действительно последнее время относился к нему как к сыну. Но сейчас стоит выбор между ним и внуком. И, конечно, он выберет внука. Он выберет родную кровь.       Нужно что-то сказать… Сказать такое, что отбило бы у парня всё. Нужно добить его. Да, будет больно. Но он справится. Все справятся.       – Ты видел чемодан и пакеты у входа? – посмотрев на Геннадия и получив утвердительный кивок парня, мужчина продолжил. – Это твои вещи. Ты сейчас забираешь свои вещи и уходишь. Ты уходишь из этой квартиры, а главное из жизни Иры. Ты навсегда избавляешь нас от своего общества.       – Алексей Владимирович, вы опять? – осознав, что мужчина опять начал свою старую песню, Геннадий лишь тяжело вздохнул. – Всё ведь было хорошо. И, как мне кажется, вы были не против наших отношений с Ирой. Вы сами мне говорили, что о таком зяте, как я, вы и мечтать не могли, – напомнив слова мужчины месячной давности, Геннадий пытался достучаться до его сознания. – Так что же случилось сейчас? Что же такого случилось, что вы опять изменили свою точку зрения относительно меня?       – Всё дело в том, что я хочу, чтобы моя дочь была счастлива, – поток слов, лившийся из уст мужчины, намеренно говорил всё. Его нужно добить. И как бы хорошо Алексей Владимирович не относился к парню, сейчас главной его целью является отбить у него желание что-либо делать. Нужно чтобы он просто исчез из их жизни, растворился, как будто его никогда и не было. – А с тобой она счастлива не будет.       – Вы опять решаете… – хотел было возразить Геннадий, но был перебит строгим криком мужчины.       – Подожди, я ещё не закончил, – выкрикнув в голос, Алексей присел за стол. Опустив руки вниз, под стол, сжимая кулаки, он продолжил свою речь. – Ирина тебя не любит. И это не мои слова, а её, – не останавливаясь на достигнутом, Алексей пошел дальше к своей цели. – Помнишь, мы ездили в Подмосковье?       Геннадий закивал головой, давая понять, что всё помнит.       – С нами тогда ездил Николай и там у них с Ирой всё началось. Они были счастливы. Как говорила дочь, там она посмотрела на Колю другими глазами и влюбилась, совершенно забыв про тебя. Внезапно возродившиеся чувства были такой силы, что она забыла про тебя и полностью окунулась в него, – выдерживая небольшие паузы между сказанным, мужчина смотрел на молодого парня, замечая, как с каждым его словом меняется выражение лица Геннадия. – И по возвращению домой всё продолжилось. Ирка была так счастлива, ты себе даже представить не можешь, - намеренно улыбаясь, Алексей Владимирович изображал перед парнем счастливое лицо. – И все было хорошо. Да вот только тебя, дурака, всё время жалела. Видела, что ты её любишь, и жалела. Боялась сказать правду. А когда она узнала, что беременна, то Николай внезапно отрёкся от ребёнка. И единственно правильным на тот момент решением было помириться с тобой, чтобы ты стал отцом для её ребёнка.       Мир погас. Слушая рассказ мужчины, Геннадий прикрывает глаза. Правда или таким образом он хочет рассорить его с Ириной? Нет, нужно поговорить с Ирой. Только она сможет подтвердить или опровергнуть слова отца. Но если она дома, то почему не выходит так долго? Раньше она бы уже несколько раз вышла бы и поприветствовала его, а сейчас её нет. Это наталкивает на определённые мысли.       – Но несколько дней назад Николай пришел к нам домой. Он осознал, что был не прав, что совершил ошибку, отказавшись от ребёнка. Он хочет всё исправить. Он хочет создать общую ячейку общества с Ириной и воспитывать их общего ребенка вместе, – встав со стула, мужчина подошел ближе к парню. – Но им мешаешь ты, – с силой тыкнув в грудь парня указательным пальцем, Алексей продолжил. – Ты никогда не задумывался, почему Ира не пошла на аборт?       – Я… я… – слова комом застревали в горле, – я не знаю.       – А я тебе отвечу, почему она не пошла, – продолжая гнуть свою линию, Алексей Владимирович ещё сильнее заводился, полностью войдя в роль. – Да потому что она любит Николая и никогда бы не посмела убить ребёнка от любимого человека. Она хотела ребёнка от него, но когда осознала, что между ними всё кончено, решила повесить его на тебя. Как бы грубо это не звучало, но да, она использовала тебя. Да, использовала во благо себе. Но сейчас Коля вернулся, и она хочет быть счастлива. Пойми ты это, наконец. Пойми и уйди в сторону. Дай возможность ей быть счастливой.       – Я должен поговорить с Ирой, – единственное, что мог сказать Геннадий перед тем, как пулей вылететь из кухни.       Медленно приоткрыв дверь спальни, Геннадий зашёл в неё. Девушка лежала к нему спиной. Неторопливыми шагами приблизившись к кровати, он присел на край. Не сдержав свой порыв, Геннадий коснулся пальцем ее лица, убирая упавший локон волос с её глаз. Почувствовав прикосновение, Ирина мгновенно открыла глаза и посмотрела на человека, сидящего возле нее. Слегка дёрнувшись, Ирина отстранила руку Геннадия и привстала, облокачиваясь спиной о спинку кровати. Эти глаза до сих пор смотрят на нее. Сколько в них боли, сколько надежды.       – Ира, я не знаю, что сказать, – отрешённый голос звучал как неживой. Мотая головой из стороны в сторону, опуская глаза вниз, молодой парень отказывался принимать происходящее, хотя в глубине души уже понимал, что это правда. – Если это правда, то я…я… – тяжело вздохнув, он взял ее ладонь в свою и, коснувшись пальцев девушки губами, начал их целовать. – Скажи, что это неправда? Скажи, что твой отец всего лишь пошутил?       – Это правда, – Ирина опускает глаза вниз. Боится встречаться с ним взглядом. Боится посмотреть на него и не сдержаться, упорхнув в его объятия. – Прости, – еле слышный шепот звучит из её уст. – Я люблю Колю. Прости, что не сказала, что разлюбила тебя. Прости меня, Гена!       – Какая ты все-таки… жестокая. Я всегда думал о тебе. Для меня не существовало ничего и никого важнее тебя. Только ты одна была для меня центром вселенной. А ты, оказывается, вон как, – облокотившись локтями о колени, Геннадий обхватил голову руками. Осознание действительности даётся тяжело. Весь мир погас. Теперь вокруг одна темнота.       – Прости, – не сдержавшись, Ирина рукой скользнула к макушке молодого человека, запустив пальцы в его волосы. Неконтролируемое движение дают последний раз ощутить мягкость его вьющихся волос на себе. – Ты еще встретишь достойную девушку. Ты еще обязательно полюбишь кого-нибудь и будешь счастлив.       – Скажи мне одно, – смахнув накатывающие слезы, Геннадий поднял голову и посмотрел на девушку, – зачем? То, что было сегодня ночью, зачем это нужно было? – воспоминания о прошлой ночи вихрем пронеслись в сознании парня. То, как она любила его ночью, как трепетала в его объятиях, как не хотела его отпускать. Разве не любящая девушка может так отдаваться и сгорать от желания?       И что ему ответить? Любит его, безумно любит. И эта ночь была последней. Хотела насладиться им напоследок, почувствовать его объятия и поцелуи. Хотела надышаться перед тем, как оставит его. Хотела всего его.       Но сейчас, глядя на него, в его грустные, лишённые жизни глаза нужно порвать эту связующую нить.       – Уходи, Ген! – взяв себя в руки, Ирина решается на отчаянный шаг, о котором вскоре будет жалеть, но другого выхода нет. – Уходи! Уходи из этой квартиры. Уходи из моей жизни. Я не хочу больше тебя видеть рядом с собой. Уходи и никогда не возвращайся. Я не люблю тебя, давно не люблю.       Это конец! Теперь точно это конец.       Ничего не говоря, Геннадий молча поднимается с кровати и отходит к двери. Внутри все полыхает, а сердце вырывается наружу. Эмоции бьют через край, и хочется кричать от безысходности.       – Будь счастлива! Это единственное, о чём я тебя прошу, – говорит Геннадий и, напоследок взглянув на девушку, выходит из спальни.       Из спальни. Из квартиры. Из ее жизни.       Входная дверь захлопнулась. Звук, закрывающейся входной двери эхом пронзился по всей квартире. Он ушёл, а вместе с ним и все надежды на счастливое будущее.       Сегодня будет бессонная ночь. Сегодня подушка вновь окажется мокрой от её горьких слёз. Прижимая к своей груди их общую фотографию, стоявшую на прикроватной тумбе, она будет плакать. Плакать навзрыд. А завтра, взяв телефон в руки, наберёт заветные цифры номера телефона, согласившись выйти замуж за Николая.       Выйдя на крыльцо подъезда, Геннадий выронил из своих рук чемодан и несколько пакетов. Опустившись на корточки, он взвыл. Закричал во весь голос, давая эмоциям вырваться наружу.       Сегодня его мир рухнул. И сегодня он, кажется, узнал, как может болеть сердце. Его сердце разбито. Вдребезги.       Звук битого стекла заставляет мужчину очнуться. Погружённый в свои воспоминания, он сам не заметил, как, схватившись за бутылку, с силой ударил ею о скамейку. Осколки бутылки наполняют асфальт, а на руке чувствуется что-то тёплое. Взглянув на руку, в которой совсем недавно еще держал бутылку с согревательным напитком, он видит кровь. Свою кровь.       Воспоминания многолетней давности оставили порез не только на сердце, но и на руке. Не обращая внимания на ладонь и стекающие на асфальт красные пятна, мужчина осматривается. Этот двор ему знаком, и это крыльцо.       Уйти? Или может подняться в квартиру?       Странно. Ночь на дворе, а железная дверь подъезда открыта. Решение принимается молниеносно. Конечно, зайдет. Алкоголь всё еще туманит мозг и с усилием приподнявшись со скамейки, он шаткой походкой приближается к подъезду. Заходит в него. Одна лестничная клетка, вторая, третья и вот он уже у заветной двери. Другая дверь. Совершенно не такая, какую помнит мужчина. Неудивительно, что за столько лет изменилась.       Кулак с силой касается двери, со всей дури стуча по ней. Минута, две, три. Никто не открывает. Не слышат или, возможно, здесь больше никто не живет? Не замечая, как рукав пиджака пропитывается кровью, а ее красные капли скатываются на поверхность, мужчина нервно снимает его и кидает на бетонный пол, оседая на нём.       Но еще минута, и дверь открывается. Из нее показывается пожилой мужчина. Он смотрит на нежданного ночного гостя, пытаясь узнать его. Это лицо однозначно ему знакомо, несмотря на то, что прошло столько лет.       Конечно, узнал.       – Гена? Ты?