***
Распрощавшись со стенами родного отделения, рабочий день в котором, казалось, будет длиться бесконечно, мужчина направлял уверенный шаг в сторону парковки. Совершенно не обращая внимания на окружающих, он терялся в ближайших планах, а именно: заехать в магазин за бутылкой вина, а затем по пути не забыть наведаться в цветочный магазин. Он так был увлечен предстоящим вечером, что не заметил, что в множестве скамеек во дворе, на одной из них, в нескольких десятках метров, сидит мило беседующая пара в лице пожилого мужчины и девушки. Юля, договорившаяся с Артемом, решила встретить молодого человека с работы и по пути к нему случайным образом во дворе повстречала Алексея Владимировича, мимо которого пройти не смогла. Со времени их знакомства между мужчиной и девушкой сложились довольно теплые и доверительные отношения. Несколько раз в компании Артема девушка навещала мужчину и приносила ему домашней еды. Старик, пробуя изыски девушки, не уставал благодарить ее и одаривать комплиментами, все время нахваливая ее кулинарный талант. А в последнюю их встречу и вовсе попросил называть дедушкой, после чего Юля, явно смущаясь, опустила голову вниз и с неловкостью пообещала, что постарается. Сейчас же, при виде мужчины в груди неприятно закололо, а чувство обиды за любимого отца снова дало о себе знать. Именно этот, уже знатно поживший и повидавший немало чего мужчина, дедушка ее любимого парня, посмел когда-то отказать в помощи поистине любимому для нее человеку. Придавая силу своим пальцам, она цепко сжимала ремешок сумки и молча продолжала смотреть на старика. Что говорить в таких случаях, она не знала. То прекрасное, волнующее чувство, которое она испытывала к мужчине с момента их знакомства, а затем и волнение за его жизнь, перекрывалось обидой. – Я так понимаю, ты что-то знаешь? – вместо ранее постоянно улыбающейся девушки он ловил ее не слишком доброжелательные взгляды, из-за чего догадаться о таком кардинально изменившимся поведении девушки мужчине труда не составило. – Я знаю про папу и Ирину Алексеевну, – подходя ближе к скамейке, неуверенно начала Юля. – Знаю то, что когда-то вы отказали моему папе в помощи, – девушка встала в ровную стойку и продолжала цепко сжимать ремешок, не решаясь присесть рядом с мужчиной, – и хочу знать почему? – добавила она, совершенно забыв, что еще недавно она стеснялась и даже боялась этого человека. – Присядь, пожалуйста, – Алексей Владимирович похлопал ладонью по свободному месту рядом с собой, – ну же, внученька, присядь. Девушка повела бровью. Еще вчера такое отношение со стороны мужчины и довольно приятные его обращения ласкали слух. Сейчас же от всего этого не осталось и следа. Девушка на несколько секунд замерла, не решаясь присесть рядом. Почему-то ею считалось, что если она это сделает, то сразу попадет в цепи его возражений и возможного вранья. Немного поразмыслив, Юля все же сократила расстояние и присела рядом. Девушка продолжала придерживаться молчания, и ее волнение выдавало лишь то, как она цепкой хваткой сжимала в руках свою сумку. – Ты так на Гену похожа! Смотрю на тебя и вижу его в юности, – он улыбнулся. Алексей Владимирович попытался дотронуться до плеча девушки, но встретил сопротивление с ее стороны. Девушка резко дернулась и немного отстранилась от старика, чем пресекла все его попытки прикоснуться к себе. Она отвернула голову в сторону и попыталась подавить улыбку. Несмотря на довольно напряженную обстановку, слышать от кого-либо, что она похожа на отца, было очень приятно. По происшествию нескольких секунд, лишившись улыбки, она повернулась и более осознанно посмотрела на мужчину, во взгляде которой отчетливо читалось ожидание, что мужчина, наконец, заговорит по делу. – Ты уже взрослая девочка. Я расскажу тебе, все как было, а ты уже решишь, как ко всему, включая меня, относиться. Если не захочешь общаться, я пойму и постараюсь не мелькать у вас перед глазами с Артемом. Но знай, что Артем не виноват. Он даже не в курсе всего произошедшего, – старик мялся, вздыхал и все никак не мог перейти к главному. – Рассказывайте, – быстро перебила девушка. Юле уже порядком надоело слушать предисловия мужчины. – Я очень виноват перед твоим отцом и Ирой. Множество ошибок было мною сделано по причине того, что я действительно тогда считал, что так будет правильно. А это неправильно, когда подаешься только своей силе мысли и совсем не задумываешься о том, что хотят и что чувствуют твои близкие люди. Алексей Владимирович резко замолчал. Он повернул руки ладонями вверх и внимательно смотрел на них, представляя, как своими собственными руками дал толчок всему тому, что произошло много лет назад. С одной стороны, все, что случилось тогда, вызывало довольно скверные, не совсем хорошие воспоминания тех поступков, но с другой – ведь это привело к рождению единственного и любимого внука, без которого жизнь теперь точно не представляется. Девушка, чувствуя волнения со стороны мужчины, позволила себе потянуться и склонила руку на мужское плечо. Это дало возможность мужчине прервать затянувшееся на несколько минут молчание и продолжить. – Я видел, как Ира любит твоего отца, но в тот момент меня это совершенно не волновало. Для моего тогдашнего понимания лучшим зятем мною виделся только Николай. Только он и Гена всячески не входил в число моих будущих родственников. Я пытался от него отречься, как мог, но куда уж там… Моя Ирка так любила твоего отца, дышать без него не могла. И в какой-то момент я смирился и отступил, дал им возможность попробовать построить свое семейное счастье. Но, видно, у судьбы были другие планы, и волею случая случилось так, что в ее жизни снова появился Николай, от которого она вскоре забеременела. И, конечно же, решила остаться с отцом собственного ребенка и выгнала твоего отца, – все время старик ни разу не постарался даже посмотреть на девушку, а его взгляд был сосредоточен прямо перед собой, упираясь в какой-то куст. – Точнее, – старик немного замялся и добавил, – мы выгнали его. – Подождите, я немного запуталась. А кого любила Ирина Алексеевна? Папу или отца Артема? – объяснения Алексея Владимировича ясности не внесли, и девушка пыталась разобраться в мелодраматической юности отношений отца. – Твоего отца, – ни секунды не медля, старик признался в том, что знал всегда. – А зачем тогда выгнала? Только из-за того, что была беременна от другого? – объясняя это единственной логической причиной такого поступка, предположила девушка. – На то были свои обстоятельства, – не вдаваясь в излишние подробности, ответил старик. – Какие? – не оставшись в долгу, девушке все было интересно. – Юля, внученька, не спрашивай. Пожалуйста, не заставляй меня что-то придумывать и увиливать от ответа. Я не могу сказать. Придет время, и Ира все скажет, – старик тяжело выдохнул и, наконец, впервые от начавшего разговора посмотрел на девушку. – Но одно я могу сказать точно, что Ира всегда любила твоего отца. Когда выгнала – любила; когда развелась – любила; когда замуж за этого упыря министерского вышла – она продолжала любить Гену. И сейчас она его любит ни чуть не меньше, чем тогда, – он постарался улыбнуться, но вышло как-то натянуто. Казалось, слова Алексея Владимировича запутали девушку еще сильней. Не женщина, а какой-то бермудский треугольник с множеством тайн и недомолвок. Любила отца, но изменила. Любила, но выгнала. Такая модель поведения для Юли совсем неведома, и она оказалась далека от понимания, как можно было так поступить с человеком, которого любишь. Но, видя, что в данной ситуации есть что-то скрытое, она пока решила не акцентировать на этом внимание, предпочитая в скором времени обязательно поинтересоваться у женщины истинной причиной, а пока перенять свое внимание и вернуться к тому моменту, который и волновал ее в начале. – Хорошо, я не буду у вас ничего спрашивать, но только ответьте мне на один вопрос: почему, когда папе нужна была помощь, вы всячески отрекались и избегали встреч с моим дедушкой? – та мысль, что когда-то мужчина отказал в помощи ее любимому отцу, никак не давала покоя девушке. – Тогда Илья, твой дед, появился на пороге моей квартиры в тот момент, когда у нас с женой в гостях была Ира. Я очень боялся, что он напомнит ей о том, чего не следовало бы. Ира была на девятом месяце беременности, и в первую очередь я волновался за дочь. Поэтому, не слушая ничего, я выгнал Илью, но через несколько дней помог, что он знать об этом не знал. Именно я тогда устроил Гену в хорошую клинику, достал ему необходимые препараты и организовал ему должный медицинский уход. После рассказа всей истории старик замолчал. Он не смотрел на девушку, а выдерживал взгляд куда-то в сторону. Алексей Владимирович прекрасно понимал, что теперь с поступившей информацией, которая моментами не очень лестно характеризует его по отношению к отцу девушки, ее отношение к нему может измениться. И боялся этого. Боялся быть отодвинутым подальше от жизни внука, который, как известно, вскоре собирается связать свою жизнь именно с этой девушкой. Но вместе со страхом внутри мужчины поселилась легкость, а чувство вины хоть и не совсем, но понемногу отступало. Несколько минут затянувшегося молчания и непрекращающихся взглядов девушки, которые он чувствовал, казались вечностью. Вид девушки совершенно не проявлял никаких эмоций, из-за чего старик уже успел сделать соответствующие выводы, которые ясно давали понять, что с этого момент та грань прекрасных отношений была им нарушена, и от былых взаимоотношений не осталось и следа. Именно с этими мыслями он предпринял попытку встать со скамейки и собирался вернуться в палату. – Дедушка, ты куда? – схватившись за его руку, Юля улыбнулась, впервые позволив назвать его дедушкой. – Дедушка? – старик, успевший до этого немного привстать, вернулся обратно в сидячее положении и посмотрел на девушку. – Да, дедушка, – согласилась девушка и крепче сжала его руку в своей. – Вы, конечно, еще тот фрукт, но я понимаю, что вы хотели для Ирины Алексеевны как лучше. Мой папа тоже часто что-либо совершал и всегда говорил, что так будет для меня лучше, не всегда понимая, что это совсем не так. Поэтому я не вправе злиться и обвинять в чем-то, – Юля под удивленно расширенные его глаза не переставала улыбаться и крепче сжимать его руку, а затем и вовсе прижалась к его плечу. – Дедушка, еще один мой дедушка, – не уставала повторять Юля, совсем не замечая, как старик сам от такой реакции расплывается в улыбке. Под еле ощущаемые поглаживания рук старика по волосам, девушка нашла спокойствие на плече мужчины. Чувство обиды отступало, отдавая победу здравому смыслу и впереди идущим планам на счастливую жизнь всего их семейства. По истечению нескольких минут, девушка, отстранившись от мужчины, улавливала его улыбку и слушала, как он с довольным выражением постоянно называл ее внучкой, отчего она, немного смущаясь, опускала глаза вниз. Довольно необычно слышать, чтобы кто-то еще называл ее внучкой, кроме Ильи Яковлевича, но чего уж скрывать, что это приятно. Оглядываясь вокруг, она постоянно вертела телефон в руках. Артема все никак не было. Но зато вместо парня в нескольких десятках метров от них она заметила другую, до боли знакомую ей фигуру. Она заметила отца, который направлял свой шаг в сторону парковки. – Папа! – голос девушки догнал Геннадия у поворота, и он обернулся. Старик вздрогнул, услышав, что их неловкое молчание нарушил ее громкий голос. Он медленно повернул голову и заметил, как к ним подходит мужчина. Тот самый мужчина, о котором они совсем недавно говорили. Их взгляды встретились, но никто из них не решился первым заговорить. Всё, что оставалось делать в данный момент – это смотреть друг на друга. – Ты уже освободился? – девушка первой нарушает молчание и ловит на себе едва заметный кивок отца. – А куда собрался? К Ирине Алексеевне, да? – озаряясь в хитрой улыбке, она привстала. – Да, – согласившись с дочерью, он, наконец, заметил ее присутствие и перенял внимательный взгляд со старика на девушку. – Я, возможно, сегодня немного задержусь, так что ты меня не жди и ложись спать, – он улыбнулся, встречаясь с теплым взглядом дочери. – Эх, не думала, что когда-нибудь это скажу, но будь добр, не приходи сегодня домой. Останься у Ирины Алексеевны. Я думаю, она будет только рада, – как бы невзначай она поправила еле заметные снежинки на пальто мужчины. – Юля, я свободен, – не успел Геннадий должным образом удивиться и что-либо возразить, как ко всей их компании присоединился Артем. – Ух, компания! – с улыбкой подметил Артем. – Дед, приветствую! – он, пролезая между девушкой и Геннадием, потянул руку к Алексею Владимировичу, который сразу же пожал, и старшина всего семейства, будучи в сидячем положении, взглянул на Геннадия снизу вверх. – Юль, не знаю, как получится. А сейчас, пожалуйста, идите с Артемом, оставьте нас с Алексеем Владимировичем наедине, – совершенно лишившись заинтересованности от присутствия дочери и парня, мужчина смотрел на старика. Артем с Юлей прекрасно понимали, что мужчинам нужно поговорить, и только оставшись наедине, они смогут раскрепоститься должным образом и спокойно поговорить. Разговор предстоит не для лишних ушей, поэтому больше не говоря ни слова, Артем приобнял девушку за талию и не спеша повел к центральным воротам, где их ждали более приятные моменты времяпровождения, чем наблюдение за разговором между несостоявшимся тестем и зятем. – Присаживайся, зятек. Поговорим, – только когда они остались вдвоем, старик посмел что-то сказать.Часть 43
29 мая 2023 г. в 19:00
Встречаясь с уже далеко не первым за сегодняшний день заинтересованным взглядом коллег, Геннадий пытался выбраться из обилия охваченного внимания. Все так смотрят на него, хитро улыбаются, но главное – молчат. И только Елизавета Сергеевна, с которой им час назад предстояла совместная операция, не удержавшись, поведала истину такого поведения многих из их коллектива.
– Рада за тебя, – как бы невзначай кинув хирургу, женщина скрылась с предоперационной и скользнула дальше, оставив мужчину одного с волнующим его вопросом.
Геннадий, который проводил обработку рук и старался сконцентрироваться на предстоящей операции, в момент выпал из собственных мыслей и только проводил женщину взглядом в спину.
– Ты о чем? – не остался в долгу мужчина, проходя ближе к операционному столу, возле которого стояла женщина.
– О том, что все говорят, как видели, что сегодня ты пришел на работу вместе с неизвестной женщиной, – стараясь не встречаться с глазами мужчины, женщина опустила их вниз. – Обнимались, целовались на улице, – внутри жившая ревность то и дело просыпалась бурей, но Елизавета Сергеевна постаралась взять себя в руки. – Поэтому и говорю, что рада за тебя, – она, улыбнувшись, подняла опущенный взгляд с пола и взглянула на хирурга.
Но он ничего не ответил и лишь только кивнул. Обсуждать свою личную жизнь с человеком, с которым раньше связывали довольно близкие отношения, казалось не особо правильным. А если уж брать в расчет, как она к нему до сих пор относится, что, несомненно, замечал Геннадий, то это будет и некрасиво с его стороны.
Не дожидаясь компании Елизаветы Сергеевны, дверь операционной приоткрылась, и из нее вышел мужчина, пытаясь побыстрее исчезнуть из ее зоркого внимания. Но, пройдя буквально несколько шагов, в кармане халата раздался характерный звук мобильного телефона, сообщая о только что пришедшем сообщении.
«Я свободна. Жду тебя сегодня в семь дома. Я приготовлю твою любимую мясную запеканку, а с тебя бутылка красного вина» – Геннадий улыбнулся, прочитав сообщение. Внезапно проснувшееся желание услышать голос женщины послужил попыткой набрать ее, но потерпел неудачи. Его звонок оказался сброшенным, а спустя минуту телефон снова завибрировал, сообщая о новом сообщении: «Извини, не могу говорить. Коллеги рядом» – оправдывалась Ирина в сообщении. Геннадий вздохнул и уже собирался спрятать телефон в карман, как снова пришло сообщение: «Я люблю тебя!» – снова оживший телефон заставил мужчину осветиться в улыбке.
Не покидая своей лучезарной улыбки, мужчина шел вперед по направлению ординаторской. После нескольких сообщений от женщины, и так довольно неплохое настроение улучшилось еще больше. Вдобавок ко всему прекрасному, что сейчас происходит в жизни, захотелось еще кое-что добавить, а именно, вооружившись чашкой любимого напитка, засесть в ординаторской. Именно с этими мыслями мужчина быстрее направил свой шаг в ее сторону и совершенно не обращал внимания, что его вечно улыбающееся выражение лица находится под объективом любопытных глаз сплетниц отделения.
Оказавшись в ординаторской, он увидел, что кроме спавшего на диване Артема, больше никого не было. Тихонько подкравшись к кофейному аппарату, он уже хотел было нажать кнопку, но быстро остановился и взглянул на мило дремлющего парня. Будить его совсем не хотелось, но и кофе хотелось выпить до ужаса сильно. Рука самопроизвольно потянулась к аппарату, а палец сам уже нажал кнопку, из-за чего тихое пространство помещения наполнил довольно увесистый звук работающей кофейной машины.
– О, Геннадий Ильич, вы здесь! – благодаря звуку, заполнившему ординаторскую от работающего агрегата, парень проснулся.
– Извини, Артем, не хотел разбудить, – оправдываясь за прерванный благодаря ему сон, мужчина стоял спиной.
– Да ничего. Все в порядке, – Артем отмахнулся. Он привстал на диване и принял сидячее положение, закутываясь в плед.
– Держи, – вооружившись двумя чашками кофе, Геннадий одну поставил на рядом стоявший столик и присел на диван.
– Спасибо, – поблагодарив мужчину, парень потянулся к своей чашке.
Каждый, вооружившись своей чашкой кофе, притаился в молчании. Впервые они находятся в обществе и не знают, как начать разговор. Впервые они в другом качестве. Впервые, оказавшись на работе после вскрытия правды, они понимают, что теперь, с сегодняшнего дня их общение будет другим.
Артем несколько раз кидает на мужчину короткие взгляды, но не решается начать разговор и вместо того, чтобы спросить, только ерзает на диване.
– Артем, если ты хочешь что-нибудь спросить, то спрашивай, – первым начинает Геннадий. Он замечает интерес со стороны парня к себе и понимает, какие именно вопросы могут волновать молодого человека.
– Геннадий Ильич, скажите, когда я только устроился работать, вы помогали мне, потому что знали, чей я сын? – он вздохнул. С тех пор как парень узнал, что мать и мужчину давно связывали близкие отношения, данное предположение являлось самым правдоподобным и объясняло, почему он единственный из всего их коллектива, кто взял парня под свою опеку.
Услышав подобное, Геннадий чуть не поперхнулся кофе. Его брови взлетели вверх, и он медленно покосился в сторону парня. В какой-то момент ему стало неприятно от того, что Артем мог такое даже предположить. Мужчина на самом деле помогал ему по доброте душевной, по причине того, что видел в нем себя молодого, с такой же неудержимой энергией и желанием к познанию нового. И неоднократно сам ему это повторял. Он знать не знал до определенного момента, чьим сыном он является. Но откуда это мог знать Артем? И если рассудить здраво, то в словах молодого парня действительно есть логика, и причина, которая привела его к таким мыслям, легко объясняется.
– Нет, Артем, не поэтому. Я видел в тебе потенциал, и мне совершенно плевать было, кто твои родители. Согласись, что фамилия Павлов довольно распространенная, и то, что Ира является твоей матерью, я узнал только на твоем дне рождении, – не лишая лица улыбки, поведал небольшие нюансы Геннадий.
– Вы начали общаться с мамой после моего дня рождения? – как бы невзначай поинтересовался парень. Ему было интересно, как и при каких обстоятельствах возродилось их общение.
– Какой ты любопытный! – Геннадий усмехнулся. – Нет, немного позже, когда я по просьбе своего товарища оказался у нее в Склифе.
– А с Елизаветой Сергеевной как…? – он запнулся на полуслове. Никогда не говоривший с мужчиной о его личной жизни, он чувствовал себя неловко, но и спросить об этом не мог. В связи с тем, что парень знал, что теперь мужчина является воздыхателем матери, его совершенно не прельщала перспектива, что одновременно он мог встречаться еще с кем-то, хотя внутренне и понимал, что Геннадий не тот человек, который будет одновременно состоять в связи с двумя женщинами.
– Послушай, Артем, я в курсе, что именно ты распустил слух и рассказал обо всем Юле и Ире. Но, пожалуйста, впредь проверяй информацию, а лучше спрашивай меня, – Геннадий нахмурился, вспоминая, как совсем недавно заверял дочь и любимую женщину, что нет никаких отношений. – Не буду скрывать, что ничего не было с Елизаветой Сергеевной. Было. Но все это закончилось еще до твоего дня рождения и для меня осталось позади, – не обращая внимания на парня, он слегка отвернулся от него. Чувствуя небольшой неприятный осадок внутри, все его внимание было приковано к чашке с кофе.
– Геннадий Ильич, простите. Я не знал, я хотел как лучше. Юля мне всегда говорила, что хочет видеть вас с женщиной и когда я узнал, то подумал, что она обрадуется. А мама, – он вздохнул, припоминая, как именно узнала обо всем женщина, – она стала лишь случайным свидетелем нашего разговора с Юлей, – чувствуя за собой вину, парень опустил голову вниз. – Простите еще раз.
– Ладно, забыли, – отставив чашку с уже полностью остывшим кофе на стол, мужчина, улыбаясь, повернулся к парню. – Всё хорошо, – для убедительности он кивнул головой.
– Мне мама рассказывала, как вы в юности воровали цветы во дворе института и пытались вскарабкаться к ней на третий этаж, чтобы подарить и остаться незамеченным дедом, – парень, решивший разрядить обстановку, улыбаясь, напомнил о былых подвигах мужчины.
– Да, да, было дело, – в момент Геннадий не сдержался и хохотнул, – что поделаешь, молодость.
– Это получается, вы и с дедом моим знакомы, и с отцом и бабушкой были, – робко заключил парень. Он боролся с собой, как мог, внутренне пытаясь подавить собственный интерес, но желание узнать больше именно из уст мужчины превышало все.
– Бабушка у тебя была замечательная, – решивший не вдаваться в подробности не самых лестных отношений с отцом парня и его дедом, он проигнорировал его слова. – Такие пирожки пекла, – Геннадий, улыбаясь, закивал головой, очевидно, вспоминая тот самый божественный вкус. – Вкуснотище, а не пирожки. Никогда и нигде больше таких не пробовал.
– А с отцом? – ожидая совсем не той реакции от мужчины, парень не смог сдержать любопытства, – с отцом вы дружили?
Сидевший до этого ровно и смотрящий прямо перед собой в стену Геннадий медленно повернулся в сторону парня и посмотрел на него. От внимательного взгляда мужчины не укрылось, что парень, затрагивая темы разговоров, на которые прежде они никогда не говорили, явно чувствует себя неловко, но просыпающийся интерес заставляет идти вперед. Окажись он на месте Артема, сам бы наверняка интересовался подобным вопросом.
– Трудно дружить с человеком, который влюблен в твою девушку. Ты так не считаешь? – его взгляд устремился прямо на парня, а брови слегка изогнулись.
– Наверное, да. Но если есть уверенность в своей девушке, то почему бы и нет, – Артем неуверенно пожал плечами. – У вас ее разве не было?
– Нет, Артем, мы не дружили, но и не враждовали. Предпочитали не замечать друг друга. А уверенность, – в его руках оказалась чашка с остывшим кофе, – была она, Артем, – так и не решившись пить остывший напиток, мужчина снова отставил ее на край стола и вздохнул, – но, как оказалось, была ошибочной, – добавил он и опустил глаза вниз. Артем незаметно напомнил ему не самые приятные моменты его жизни, из-за чего грусть в глазах сразу же стала его спутником, и хорошее до этого настроение вмиг улетучилось.
– Простите, Геннадий Ильич, – парень понял, что из-за своего рьяного любопытства напомнил ему давние душевные раны.
– Будь добр, сделай еще кофе, – в попытках абстрагироваться мужчина попытался сменить тему.
– Конечно, – Артем улыбнулся и привстал с дивана.
Оказавшись у кофейного аппарата, парень чувствовал напряжение за своей спиной, как мужчина в попытках принять удобное положение тела все время мнется на диване. Геннадий то ровно сидел, то облокачивался спиной о спинку дивана, то закидывал ногу на ногу и вновь возвращался на былую позицию. Воспоминания вызвали не совсем приятный осадок, освободиться от которых не получалось.
– Знаете, прошлое – это прошлое. Пусть оно останется таковым, – удерживая в руках две чашки кофе, Артем обернулся к мужчине. – А то, что сейчас происходит, мне определенно нравится, – парень оказался возле дивана и, поставив две чашки только что сделанного кофе на стол, присел рядом. – Я никогда не видел маму такой счастливой и могу с уверенностью заявить, что она любит вас, Геннадий Ильич. Поэтому, если не возражаете, – он, улыбаясь, взял свою чашку, – отметим ваше воссоединение крепким, но пока безалкогольным напитком, – изображая под видом чашек бокалы, он издал ими чокающийся характерный звук.
Примечания:
А мы все ближе приближаемся к тому самому признанию Ирины. Остался буквально шаг…