«Сегодня у тебя или у меня?» – эта фраза стала неотъемлемой частью практически каждого утра, когда утром, просыпаясь в объятиях друг друга, то дома у Геннадия, то у Ирины, они интересовались их вечерним местом пребывания. И это утро не стало исключением. Утренние поцелуи любимого, как по традиции, больше служили для нее будильником, и она имела больше шансов для быстрого пробуждения, полностью отдаваясь во власть приятных минут.
Улыбнется, оставляя на его губах поцелуй, и позволит окунуться в омут приятных мгновений, затихнув на его груди. Только ее поджатые губы, скрытые от видимости Геннадия, будут выдавать смесь негодования, о котором она, конечно же, ему не скажет, да и вида совсем не подаст, и молча продолжит ждать того самого предложения.
Но бывало и по-другому, когда приходилось в царстве сновидений довольствоваться холодной постелью и пустым местом на соседней части кровати, потому что мужчина был на дежурстве. В таких случаях, как правило, утро было лишено радостных улыбок. А Алексей Владимирович, замечая, что дочь не в самом лучшем настрое, еще добавлял масла в огонь, намекая, что пора бы ей уже от него съезжать.
С радостью, да вот только пока не к кому. Геннадий молчит, а она ждет…
Это утро определенно необычное. Геннадий, восседавший за кухонным столом в компании ароматной чашки кофе, не упускал из вида мимо порхавшую женщину. Его женщина – любимая хранительница очага, которая, казалось, крепко обосновалась в его жизни и квадратных метрах. Мысль о том, что сегодня мужчина заступает на суточное дежурство, а соответственно, что женщине придется вновь проводить тусклый одинокий вечер, не давало покоя и проснулось внезапно открывшимся в сознании желанием.
– Ир, а переезжай ко мне, – предложение с уст мужчины прозвучало колоколом в ушах, и женщина, застыв на месте с чашкой в руках, покачнулась из стороны в сторону.
Дождалась… Предложение, которым она грезила несколько недель, наконец поступило. Секундное помешательство сменилось улыбкой и ее быстрым передвижением в его сторону. Мужчина вмиг почувствовал, как на его плечах зафиксировались руки женщины, а ухо опалило теплым дыханием, на шею спустился поцелуй, и она вся от переизбытка эмоций и вездесущей радости, конечно же, соглашается.
Кофе оказывается отставленным подальше, и, повернувшись к женщине, он, быстро ухватившись за нее руками, усадил на свои колени, позволяя окунуться в плен одурманивающих поцелуев, пока их никто не видит. Но, кажется, заигрались, и дочь, которая вроде как недавно только ушла в душ, появилась в самый неожиданный момент и тем самым стала свидетелем уже довольно пикантной ситуации, когда губы влюбленных со страстью сминались, а уверенные и уж точно не стеснявшиеся руки отца давно пролезали под ткань женской одежды и касались обнаженного участка тела.
На несколько секунд девушка застопорилась и с улыбкой на лице наблюдала за разыгравшейся страстью, а затем, показывая свое присутствие, вырвала неловкий кашель. В момент пара уймет сладостные игры, но отстраняться друг от друга спешить не будут. Ирина продолжит восседать на коленях любимого, а из-за ее плеча покажется вихрастая и благодаря умелым женским пальцам, уж слишком взлохмаченная голова мужчины с довольной улыбкой.
– Давно пора, – вновь Юля не сможет сдержать улыбки, когда мужчина сообщит, что Ирина теперь будет жить с ними. Постоянно. Без всякой беготни по их квартирам.
Их ждет переезд, который из-за дежурства мужчины пришлось отложить. Изъявив желание поскорей перебраться к нему, Ирина готова была и сама заняться переездом, но встретилась с сопротивлением. Он ей поможет, а таскаться с тяжеленными чемоданами не для ее хрупких плеч. Но несколько сумок с вещами она все же перевезла. А какое удовольствие получила, когда складывала свои вещи рядом с вещами мужчины в шкаф. Рубашка мужчины, излучавшая его запах, вмиг прильнула к ее рукам, которую она вдохнула носом.
Сегодняшний вечер однозначно отличается от множества других, проведенных в стенах этой квартиры. Пока что еще не полноценная хозяйка данных квадратных метров, но точно уж ценный обыватель и, возможно, хранительница очага. Вечер совершенно другой. Не похожий на предыдущие. Из-за того, что Ирина всегда здесь бывала в обществе Геннадия, сейчас чувствуется совсем по-иному. Гены нет, и единственный, кто составляет ей вечернюю компанию – это Юля, читающая в гостиной книгу.
Заприметив возле себя женщину, которой, очевидно, хотелось предаться разговорам о своем, о женском, Юля улыбнулась и отложила книгу. С появления Ирины в жизни отца сколько вопросов крутилось в девушке, но она как будто ждала нужного момента, дабы, наконец, их адресовать. И этот момент, кажется, настал.
– Ирина, а расскажите мне о папе? Какой он был в молодости? – начиная издалека, девушка поудобнее устроилась на диване. Ей было интересно узнать о юности отца и, возможно, том моменте, когда им пришлось расстаться.
– Наверное, такой же. Мне кажется, он совсем не изменился. Всё такой же романтичный, местами неугомонный, где-то нерешительный, а где-то, наоборот, слишком напористый, – небольшая пауза позволила Ирине улыбнуться, – и все такой же любимый.
Нельзя не отметить того факта, что Юля неоднократно замечала, с какой любовью в глазах женщина смотрела на отца, с каким трепетом путешествовала в его вьющихся волосах, с какой заботой часто поправляла воротник его рубашки. Не уставала любоваться такой явно понравившейся картиной, когда мужчина улыбался и точно уж чувствовал себя счастливым. А она, отдаваясь в давние ощущения, когда мечтала увидеть отца именно таким, не могла унять радостных чувств. Эта женщина точно любит отца. Какие-то грани сомнений если и присутствовали, то быстро покинули уголки ее сознания, а слова Артема об изменившейся в лучшую сторону матери и довольно теплые взгляды влюбленных только сильнее заставляли порадоваться за них.
Сейчас же вновь девушка словила себя на этой мысли, когда женщина, вспоминая об отце, по традиции расплылась в счастливой и безудержной улыбке. Это все еще необычно, но очень желанно…
– Вы так любите папу, – сдержаться, чтобы не подметить уж слишком заметных радостных лучей со стороны женщины, девушка не смогла.
Ирина лишь кивнула, все также осветляясь улыбкой. Такое волшебное ощущение – не скрывать ничего, не вымучивать в себе радость и улыбку, которой на самом деле нет, а изображать то, что чувствуется всем сердцем и душой.
Наблюдая за женщиной, девушка нервно заерзала на диване. В памяти то и дело всплывали недавние фрагменты ее разговора с Алексеем Владимировичем, окунуться в детали которых девушке хотелось как никогда. А ее сложившиеся уже довольно доверительные отношения с женщиной позволяли ей прикоснуться к уже более, как ей казалось, сокровенным моментам.
– Ирина, а почему вы расстались с папой? – интерес знать большее зашкалил все нормы приличия, и она все же задала волнующий ее вопрос. У отца про это спрашивать бесполезно. Все равно ничего не скажет, а вот у Ирины можно было попытаться.
В момент все сияющее выражение лица женщины сменилось. Улыбка в одну секунду утратила своего сиятельства, а глаза наполнились ноткой грусти. Еще тогда, поведав друг другу все многолетние тайны, они договорились больше не вспоминать былое, которое все равно сидит тяжелой ношей и все также вызывает неприятный осадок.
Подлокотник дивана почувствовал уверенную ладонь женщины, в которую она вложила смесь боли, яро сжимая цепкими пальцами. Совершенно не обращая внимания на Юлю, Ирина не заметила, как ее взгляд впечатался в стену сквозь девушку, а в сознании уже обдумывался предстоящий ответ. Правду сказать? Да никогда в жизни! Эта мысль откинулась сразу же, не позволив задержаться ни секунды. Всё, что было на самом деле, останется только их тайной и детям об этом знать не нужно.
Во избежание возможного несоответствия, о котором девушка может узнать со слов Артема, кой был в курсе некоторых деталей ее бурной молодости, Ирине пришлось поведать ту же причину, что и сыну. Всю правду об их отношениях, приятных моментах совместного времяпровождения, сначала нелестных взаимоотношений Геннадия с ее родителями, а затем новом пути построения дружеской основы между отцом и молодым человеком. И, конечно же, о глупой измене, которая произошла от обиды, от опьяняющего состояния, но ни в коем случае не от желания. Итог, который случился после того злополучного вечера в объятиях Николая, послужил рождению новой жизни и толчком для того, чтобы закончить все отношения с Геннадием.
История о неизвестной молодости отца для девушки была интересна, и она, с упоением впитывая каждый момент его жизни, проникалась в ситуацию более глубоко. Ничего не вызвало подозрений. Все в характере отца. До определенного момента…
– Мне кажется, папа принял бы вас и с ребенком. И вы могли бы быть такой же полноценной семьей, – конечно, девушка знала отца как никто.
Обе ладони самопроизвольно сжимаются в кольцо, обхватывая пальцами. Голова опущена. Глаза Ирины зажмурены. Девушка права. Она близка к истине до невозможности. Ведь именно все так и было. Артем должен был быть его сыном, а она – его женой. Планы изменились в один миг. С того самого появления нежеланных гостей на их кухне, когда ее поставили перед выбором.
Но этого никто знать не будет… Для детей они просто разошлись по вполне объективной причине.
– Могли бы, да не смогли – контроль над телом и эмоциями был взят молниеносно. – Чувства не важны, когда речь касается ребенка. Когда ты станешь матерью, ты обязательно меня поймешь, – быстро отрезала, саркастично.
Слова, которые были сказаны много лет назад Алексеем Владимировичем молодой дочери, эхом прошлись в сознании уже взрослой и немало повидавшей чего женщине. Отец был прав. Несмотря на свои довольно сильные чувства к мужчине, Ирина никогда не жалела о своем выборе. Артем – главная радость ее жизни, гордость, смысл. Она и жила-то ради него…
Прошло несколько минут, прежде чем женщине удалось побороть внутреннее напряжение. Позволяя поодаль отправится непрошенным мыслям и тем нехорошим, до сих пор ощущаемым чувствам былого, Ирина постаралась улыбнуться и взглянуть на девушку. Юля как будто зорким глазом пыталась прочесть женщину, выискивая ведомое только ей. Загадки, загадки, загадки… непонятные для нее. Что-то недоговаривает, – это девушка поняла, но вновь решила не акцентировать на этом внимание. Притаившись, молчала. Лишь стрела карих глаз стреляла по направлению женщины.
Казалось, выстроенные до этого прекрасные отношения между двумя дамами в момент потерпели краха. Чувствовалось напряжение.
– Я очень люблю твоего отца. И всегда любила, – бальзам для слуха девушки вызывает в ней улыбку, позволяя уйти напряжению.
Все неважно. Абсолютно все. Она счастлива. Отец счастлив и любим. Тогда и незачем больше теребить себя прошлым. В конце концов, сейчас это уже неважно.
Легкое прикрытие глаз и девушки, и Ирины без слов дают согласие друг другу, что все хорошо. У них все прекрасно…
***
Уютная атмосфера в салоне автомобиля веяла теплотой и любовью. На заднем сиденье восседала молодая пара, а впереди царствовали родители, которые по примеру детей тоже о чем-то перешептывались, с улыбкой обсуждая свои однозначно приятные для них темы. Практически каждое утро было похоже на предыдущее. Артем, который, казалось, обосновался в квартире Кривицких, часто встречал всех обывателей на кухне с ароматным кофе. А после завтрака и всех утренних процедур все семейство отправлялось в путь, начинающий с доставки дочери в школу, затем Ирины на работу, и в конце, уже пересев на освободившееся переднее место, парень за приятными разговорами с мужчиной ехал на работу.
Каждый раз Артем не смог скрывать улыбки, когда перед тем, как выйти из автомобиля, мать несколько раз целовала мужчину. Что-то шептала и вновь оставляла на губах поцелуй. Не первый раз он становился свидетелем довольно олицетворяющей картины. И каждый раз все также продолжал улыбаться. Был рад за мать. Однозначно. Раньше такого прилива от нее он никогда не видел.
Несколько операций, которые, к удивлению, быстро закончились, позволили женщине взять небольшую паузу и, вооружившись чашкой кофе, засесть на своем рабочем диване. Как-никак, отдых сегодня она заслужила. Операции прошли удачно, отчет благополучно дописан, и если к окончанию рабочего дня ничего не случится, то можно даже вырваться с лап любимой работы пораньше. Эта мысль грела сердце. А сотрудники уже и вовсе забыли, когда последний раз видели грозную тень и плохо скрываемое настроение своей заведующей. В последнее время она была слишком улыбчивой, что, конечно же, заметили многие и не переставали шептаться за спиной, выдвигая собственные версии изменившемуся поведению.
– Влюбилась! – эта причина объясняла все поведение начальства.
И не удивительно было выдвинуть подобную версию, когда черная иномарка довольно часто привозила женщину на работу и забирала с нее тоже. Да вот только под тонированными стеклами узреть объект ее влюбленности все никак не получалось. Но однажды все-таки ненаглядному зоркому глазу Олега Михайловича удача благополучно прильнула в руки. И, узнав ту самую черную иномарку, он приковался к ней взглядом, ожидая, что, возможно, хоть в этот раз водитель сего автомобиля покажется во всей красе. И да, он вышел. Ирина Алексеевна задерживалась, а Геннадий, решив подышать свежим воздухом, покинул салон.
И в момент оказался узнанным Олегом Михайловичем. А Ирина Алексеевна, которая не заметила в несколько десятках метров коллегу, прильнула в объятия мужчины и, оставив на его щеке поцелуй, только подтвердила все наблюдения. Проводив отъезжающий автомобиль взглядом, Олег Михайлович направился в здание. Очевидно, сейчас он сообщит своей боевой подруге новость, о которой в скором времени будет знать все отделение.
А Ирине и плевать. Пусть болтают, что хотят. Главное, что она счастлива…
***
Собравшись за ужином в обществе всего семейства, Артем загадочно ковырялся ложкой в тарелке и кидал взгляды в сторону Геннадия, который еще не понимал причину такого его поведения. Но как только в его руках оказался столовый прибор, а пища отправилась в рот, он замер. И понял…
– Я так понимаю, это готовила Ира? – с трудом пережевывая очередное блюдо любимой, пробурчал мужчина.
– Я! – Ирина, которая уже устроилась за столом, но еще не успела попробовать свой кулинарный изыск, не понимала причину замершего состояния мужчины. – Не вкусно? – предположила она.
И ведь не удивительно, что могло быть не вкусно. К кухне она последнее время прикасалась редко, радуя себя самыми простыми блюдами, а если уж хотелось чего-нибудь необычного, то предпочитала отдаться трапезе в каком-нибудь ресторане или вовсе заказать доставку. Но сегодня захотелось порадовать, и найденная книга рецептов послужила главным толчком.
– Вкусно, – скорчившая гримаса мужчины явно указывала на дискомфорт, – и пересолено.
– Я не хотела. Вроде немного положила, – зеленые глаза вмиг утратили былой уверенности.
– Совсем немного пересолено, пап, но Ирина очень старалась, – в качестве поддержки на помощь к женщине пришла Юля.
Уловив явно утраченный настрой женщины, Геннадий, не постеснявшись присутствия ребят, потянулся ближе к женщине, оставляя на ее губах поцелуй. Шепот со всевозможными нежностями позволил ей улыбнуться и растаять. А в конце потянуться к салатнице, дабы убрать со стола уж точно непригодное блюдо, но рука мужчины остановила все ее намерения.
– Оставь! Я всё съем! – уверенно заявил мужчина, уже вовсю налегая на салат. Совсем уже не чувствуя вкус пересоленной пищи.
И только Артем с Юлей так и не смогли прикоснуться к салату. Да, любовь творит чудеса! Ирина, находясь на волнах своей любви, задумалась и слишком увлеклась игрой с солонкой, а Геннадий, не замечая явно не слишком пригодного блюда, с удовольствием им лакомился.
