Старые чувства

      Пальцы нервно стучали по твердой поверхности стола, а внутри происходил самый настоящий вихрь возможных предполагаемых событий. В разговоре с сыном по телефону голос Артема казался неузнаваемым и отрешенным, из-за чего догадаться, что он узнал пикантные моменты его биографии, Николаю не составило труда.       Он сам не заметил, как в памяти стали вырисовываться картинки давно минувших дней, о деянии которых мужчина долгие годы пытался забыть. Задумываться о моральном аспекте своих действий в молодые годы не приходилось, но с возрастом эта грань все более и более начинала давать о себе знать. Жалел о многом. Но вместо того, чтобы поговорить с бывшей супругой и, как минимум, попросить прощения за содеянное, Николай лишь тяжело вздыхал и, являясь адвокатом самого себя же, старался оправдать свое тогдашнее поведение. Он был под влиянием отца, перечить которому не посмел бы.       По телу пробегала дрожь, когда много лет назад, еще будучи в браке, за одним из ужинов он в очередной раз встречался взглядом с зеленым оттенком супруги, по глазам которой было видно, что совсем недавно она плакала. Ее мимолетный взгляд, пропитанный ненавистью, выражал всю гамму чувств. Ненавидела, презирала… и сделать ничего не могла. Маленький сынишка на корню останавливал все ее рвение что-либо изменить в своей жизни по отношению к мужу.       Она любит его. Она продолжает любить его. Являясь его женой, она все также думает о нем. Чтобы Николай не делал, чтобы ни говорил, как бы не пытался показать свое превосходство и свою любовь со стороны супруги ничего не изменилось. Ее чувства по отношению к Геннадию до сих пор живы.       Желваки нервно дергались, кулаки сжимались, и от собственного бессилия он начинал сходить с ума. Она его жена, которая, по его мнению, сама должна желать уединения, дабы после трудного рабочего дня снять все мужское напряжение. Но вместо этого, оказавшись в одной постели, мужчина встречается со спиной супруги, кой имела честь отвернуться от него и натянув одеяло до подбородка, ясно давала понять, что на этом их вечер закончен. Мягкотелый характер не позволял с неистовой строгостью настоять на своем, и приходилось мириться с происходящим. Обдумывая свою жизнь и его совместный поступок с отцом, положивший всему начало, он понимал, что сделал только хуже. Любви со стороны Ирины как не было, так и не будет. Она с ним только из-за сына.       Это осознание заставило почувствовать нить сильного напряжения по телу. Разум затмился злостью, и руки потянулись в сторону спящей супруги. Все еще окольцованная сном, она что-то промычала в ответ, но когда до нее дошла причина ее резкого пробуждения, глаза Ирины вмиг расширились. Ладони уперлись в мужскую грудь, голова закивала из стороны в сторону, а из уст излилась последняя надежда остановить внезапно проснувшуюся бурю в муже. Но не получилось. Разгневанный по непонятным причинам для Ирины, Николай требовал немедленного уединения, и, дабы не вступать в словесную перепалку, пришлось согласиться. Впрочем, как всегда, она соглашалась без особого энтузиазма, иногда вспоминая о своих супружеских обязанностях.       Его глаза приоткрылись, когда в один из моментов слишком чуткого сна Николай услышал за своей спиной еле слышное шуршание, хранящиеся еще недавним царством теплых сновидений. Очевидно, что, проснувшись ночью, супруга так и не сумела отойти назад в объятия к Морфею, и вместо этого решилась предаться одиноким размышлениям о жизни, что бывало уже не раз. Неоднократно, не найдя драгоценную в супружеском ложе, он находил ее то на кухне, то в гостиной, то в комнате маленького сына, где она тихо сидела и о чем-то думала. Догадывался, о чем… вернее, о ком.       Последнее время перестал реагировать на ее ночные путешествия по квартире. Ничего не изменится. Никакие слова не помогут. Все как было, так и будет. Она будет всегда в размышлениях, в старых воспоминаниях, памятуя о моментах жизни, когда была действительно счастлива. Николай это понимает, но принимает ли?       Это была попытка вырваться из цепи собственной жизни и хотя бы на время представить, что его семейная жизнь царит идиллией. Вооружившись небольшим фотоальбомом в одной руке, а в другой руке, удерживая почти допитую бутылку вина, мужская нога с глухим звуком тарабанила в дверь, за которой и скрывалась причина ночных грез его супруги. Он пришел домой к Геннадию, перед которым так хотел похвастаться своей счастливой личной жизнью и наглядно показать на снимках, как он счастлив. У него любящая жена и желанный сын, которые хоть и не были таковыми, но им представлялись именно в таком ключе. А интересно, что он смог добиться за эти несколько лет, что они не виделись?       И где, спрашивается, грань дозволенного у этого застенчивого юноши! Несмотря на то, что этот человек посмел увести у него любимую девушку, он пригласил его в квартиру и, невзирая на все протесты отца, включил гостеприимство и угостил чаем.       Но сам был немногословен. Лишь слушал и периодически кивал.       – Ты посмотри, какой Артем маленький, – кивая на один из снимков, который хранился памятью, когда он забирал жену с ребенком из роддома, залепетал улыбающийся Николай. – А здесь он уже постарше. Год ему. Ты посмотри, как на меня похож. Ведь похож, правда? Просто вылитый я! – Николай не смог сдержать самодовольной улыбки, когда после последних своих слов заметил поджатые губы Геннадия.       Ребенок, о котором они когда-то мечтали вместе, не от него. И эта казалась, постепенно уходящая боль внутри, с появлением тени объекта институтской жизни, новой силой напоминает о себе. Ему больно.       – А это Ира. Ты посмотри, какая счастливая, как улыбается! – в ход пошла тяжелая артиллерия со стороны Николая.       Снимок, хранящийся очень редким моментом, улыбающийся девушки смотрел на двоих парней. И только один из них знал, что это иллюзия. И недолгий момент радости со стороны супруги был запечатлен на именинах сына, который он, конечно же, выдал за крепкую и счастливую семью.       Несмотря на ультимативное начало их брака, Ирина очень часто чувствовала за собой вину, что не может полюбить мужа и дать ему всего, что могла бы любящая жена. Опека, забота, понимание… но нет того трепета, который однозначно чувствовался, если бы статус ее мужа носил тот, кто продолжает крепко заседать в памяти.       Несколько минут укоров на саму себя сменяются успокоением. Он знал, на что шел. Еще в самом начале, перед тем, как поставить злополучную роспись и связать себя узами брака с нелюбимым, она предупреждала, что не любит. Давала надежду, что с годами, возможно, что-то изменится. Но нет, ничего не изменилось.       Не любила. Не любит. И уже не полюбит.       Она мучает себя и Николая, а единственным выходом видится только развод. Но, вспоминая об отце мужа, который точно не обрадуется такой новости, с искрящимся для нее желанием приходится попрощаться… до определенного момента.       – Прости, Коля, но я не могу так больше. Я подаю на развод! – осмелевшая, с полной решимостью в голосе заявила Ирина.       Этот вечер он будет еще долго вспоминать, как и до этого, несколько дней, проведенные в трауре. После непродолжительной борьбы с недугом из жизни ушел его отец и тем самым развязал Ирине руки.       Брак дошел финальной точки и кроме рождения сына, не оставил ни одного радостного воспоминания. Пройдет несколько лет, прежде чем он решится уехать в Германию, а по истечению нескольких лет после его отъезда и Ирина вновь решится на опрометчивый поступок, когда одному из своих воздыхателей скажет «да».       Но судьба не дремлет. Какие бы препятствия не становились преградой на ее жизненном пути с Геннадием, жизнь даже по истечению стольких лет свела их вновь. Это судьба, однозначно. Николай, окутанный пережитками старых воспоминаний, отчетливо это понимает.       – Ваш заказ, – появившийся официант у столика, за которым располагался мужчина, позволил полностью выбраться из цепи старых воспоминаний.       Николай обернулся, встречаясь с потоком посетителей ресторана, большинство которых искрилось улыбками. Очевидно, заново пережив моменты не слишком счастливой жизни, мужчина испытывал совсем не радостные чувства. А предстоящий разговор с сыном, который вот-вот должен был появиться и, скорее всего, задать кипу волнующих вопросов касаемо прошлого его родителей, еще сильнее нагоняли тоску.       И Артем появился.       Он был тверд в своем решении и даже несмотря на едва уловимые протесты матери и презрительный взгляд Геннадия, хотел встретиться и поговорить с отцом, от разговора с которым зависело будущее их общения. Он понимал, что если аспект морали поведения отца дойдет низких отметок, то их и так редкое общение может и вовсе сойти на нет. Он просто не сможет пересилить себя.       Они не виделись несколько лет, но парень сразу обратил внимание на самый дальний столик в углу, в котором, конечно же, узнал отца. Тот сидел, забившись в угол, и, подпирая спиной стену, смотрел в одну точку, вероятно, крепко о чем-то задумавшись.       – Здравствуй, – неторопливые шаги приблизили парня к столику, у края которого он так и стоял, не спешив присаживаться напротив.       – Сынок! – дабы отмереть от вкопанного состояния и его взглядов в одну точку, мужчине понадобилось несколько секунд.       Еще несколько секунд прошло, прежде чем мужчина, резко спохватившись со стула, заключил молодого парня в крепких отцовских объятиях. Что ни говори, а он все-таки скучал по единственному отпрыску.       – Хватит, – учитывая, какую информацию об отце он узнал за последние сутки, такие нежности с его стороны парню приходились не по вкусу.       Вытянутая ладонь парня уперлась в мужскую грудь, отодвигая и создавая между ними дистанцию, а колкий проницательный взгляд из-под бровей просверливал, казалось, мужчину насквозь. Его сын, который практически всегда искрится доброжелательностью и не снимающейся улыбкой, совсем не похож на себя прежнего, а соответственно, сделать выводы оказывается проще всего: он все знает. Малый процент надежды, что он все же ошибался, когда только по голосу сына в телефонном разговоре предположил, что парень что-то знает, терпит крах.       – Я рад, что ты приехал, но для начала хотел поговорить о другом, – голос, не терпящий возражений, ясно показывал, что он настроен решительно.       Дабы не встречаться с сыном взглядом, ему пришлось отвернуться на сторону, изображая, что вид в стене интересует его намного больше, чем сын, с которым не виделся несколько лет. На самом деле мужчина переживал самый настоящий шквал эмоций внутри. Каждую секунду его выражения лица менялось, принимая разные оттенки. Выдерживая испепеляющий взгляд сына себе в висок, мужчина внезапно почувствовал металлический привкус на собственных губах и понял, что, переживая момент оцепенения, прикусил губу.       – Ты… что-то знаешь… – повернувшись обратно к парню, с тяжелым вздохом вынес итог своих умозаключений Николай.       – Знаю! – уверенно заявил Артем, присаживаясь за стол. – И хочу услышать твою версию и о том, по какой… – парню пришлось замедлить свою речь, дабы выделить каждое сказанное им слово, – великой любви за тебя мама вышла замуж, – совсем не церемонясь в выражениях, потребовал парень.       Грузное тело с тяжелым вздохом опустилось на стул. Николай зажмурился и прикрыл глаза, потирая пальцем одной руки висок. Совсем не хочет рассказывать истинную причину замужества его матери и тем самым выставлять себя не в самом положительном ключе, но прекрасно понимает, что правда для него уже вскрылась и объясниться все же нужно.       – Официант! – взмах его руки подозвал мимо проходящего молодого парня.       А по истечению нескольких минут на их столе красовался графин с довольно крепкой жидкостью, благодаря которому мужчина и пытался набраться смелости.       – Мне повторить вопрос? – терпение парня начинало сдавать позиции. Он все это время молча сидел и ждал, когда отец успокоится и, наконец, начнет. Но он, видимо, не торопился и вместо того, чтобы рассказать ему нюансы своей молодой жизни, все больше приближался к опьяняющему состоянию.       – По той любви, которой никогда и не было, – запрокинув голову назад, в организм поступила еще одна доза спиртного.       – Расскажешь? – и пусть он все знал со слов Геннадия Ильича, но ему было очень интересно услышать версию отца.       Артем прекрасно знал, что Геннадий Ильич врать не будет, а вот отец… Интересно, будет юлить и пытаться вывернуться, предпримет попытку показать себя лучше, изобразит невинную жертву?       – Воспользовался я твоей матерью. Подло и низко воспользовался, когда она поругалась с Генкой, – начиная свой рассказ, мужчина и не думал что-либо скрывать. – Залетела она. И знаешь что? Она пыталась выдать, что твоим отцом является Гена. И что самое главное, он был совершенно не против. Разве я мог этого допустить? Не мог, сынок. Я боролся за любимую девушку, которая носила под сердцем моего ребенка. Моего, слышишь? Ты мой сын! – выпитое спиртное придало мужчине смелости и от должной скованности и некого стыда за свой молодой поступок не осталось и следа.       – Я очень жалею, что являюсь твоим сыном, – как только с его уст слетело подобное признание, парень сразу сморщился. Понимал, что возможно, взболтнул лишнего и такие откровения совсем не лестно могут встретиться отцом.       – Конечно! Ты бы хотел чувствовать себя сыном Генки. Еще бы! Он всегда был хорошим, а я плохим. Но, знаешь ли, я тоже умею чувствовать и тоже могу любить. Но меня в упор не замечали, чтобы я не делал. Гена, Гена, только он: всегда и везде! – попрощавшись со всей уравновешенностью, Николай уже приближался к грани, эмоционально размахивая руками и значительно превышая тональность своего голоса, что все остальные посетители ресторана стали на них оборачиваться.       Несмотря на приобретенную довольно эмоциональную речь отца, Артем не смел остановить его. Не останавливало даже предстоящая возможность оказаться в центре их спектакля, у которого собралось несколько десятков любопытных глаз и ушей. Пока мужчина находится в таком состоянии и на время перестал себя контролировать, он должен этим воспользоваться.       – Дальше, – как можно тише добавил парень, когда заметил, что отец немного притих.       – Дальше? Ты хочешь дальше? – очнуться от несколько секундной паузы ему позволил тихий, на удивление спокойный голос сына. – Дальше я был счастлив. Это был подарок судьбы. Когда однажды твоя мать показалась на пороге моей квартиры. И, конечно же, я воспользовался этим. Думал, вот счастье мне привалило, что наконец, Ира разглядела меня. Может еще не полюбила, но это вопрос времени. Раз пришла, то симпатия-то ко мне присутствовала. Раз позволила быть рядом, быть ближе. Но куда уж там. Утром только пятки и сверкали, а совсем скоро опять с Генкой под ручку стала ходить. Думаешь, мне приятно было все это видеть? – мутные опьяняющие глаза все сильнее становились похожи на взгляд зверя, и мужчина, сильнее погружаясь в прошлое, начинал терять последние остатки спокойствия. Ему захотелось выговориться. Выдать все то, что он никогда никому не рассказывал, излить душу, почувствовать спокойствие.       – Предполагаю, что нет, – для поддержания разговора парень только периодически добавлял обрывки фраз и постоянно кивал. В основном придерживался молчания, в полной мере давая мужчине возможность все рассказать.       – Правильно предполагаешь. Нет! Нет! И еще раз нет! – мужской кулак с силой опустился на стол. – Мне противно было видеть, что любимая девушка, которая еще недавно трепетала в моих объятиях, снова находится во власти этого прохиндея. Она ведь как собачонка была. Куда Гена скажет, туда она и ходила. Противно! Как противно мне было, ты себе представить не можешь. А выпуск наш… Они всем хвастались, что собираются пожениться. Гена прям там ей сделал предложение, и она… согласилась, не задумываясь, – гортанный стон, вырвавшийся у мужчины, и его лишенный жизни взгляд показывал все его не слишком умиротворенное состояние. Вспоминая давние дни, Николай прочувствовал ту же душевную боль, которая, казалось, проснулась с новой силой.       Тот вечер оставил не самый приятный отпечаток на раненой душе молодого парня. И день, который, казалось, должен стать одним из самых счастливых на заре его карьеры, оказался омрачающим. Он не помнил, как, не выдержав счастливой картины со стороны своих однокурсников, сбежал со собственного выпускного. Не помнил, как оказался у какой-то реки, где благополучно напился и прямо в одежде полез в воду. Хотел покончить с жизнью? Возможно… но он в дурмане душевной боли и теперь уже добавившегося тумана в голове из-за выпитого алкоголя не помнил ничего.       Первое воспоминание после того вечера начиналось со строгого взгляда отца и вскоре его истонченных криков, который поведал, что мимо проходящая пара, заметив за молодым парнем что-то нехорошее, и постаралась ему помочь. Но вместо благодарности о помощи со стороны Николая они получили лишь шквал гневных возгласов, а в завершение и его кулак запечатался на лице одного из возможных помощников. Как итог, вместо веселых танцев и задушевных бесед с однокурсниками, которые на другом конце города продолжали делиться друг с другом предстоящими планами на дальнейшую жизнь, один из них оказался в компании совсем других людей… Людей в погонах.       Восседая в кабинете отца и крепко сжимая ладонями подлокотники кресла, молодой парень прятал глаза. Отец властный. И за такую дурость, как переживания о невзаимности чувств, которая точно им таковой воспримется, он его по голове не погладит. Его интересовала предстоящая карьера сына и его жизнь, которая с недавних пор с получением диплома вышла на новую ступень. А барышни, постоянно водившие хороводы возле сына, его совсем не интересовали. Пока это не мешает делу, пусть развлекается.       После непродолжительных криков и воспитательной беседы мужчина успокоился. И только в конце своей тирады он словил взгляд сына на себе, в котором отчетливо читалась боль. Невидимая электрическая струна прошлась и по его телу, а отцовские чувства взяли вверх над его каменным сердцем. Его сын, всегда полный уверенности и идущий к своим целям, выглядел растерянным и совсем подавленным.       – Что с тобой происходит, Коля? – мужчина сократил расстояние и присел на подлокотник кресла, на котором располагался сын.       Парень молчал, опустив глаза вниз. И только после минуты молчания с тяжелым вздохом выдал:       – Ира… Она замуж выходит!       – Егорова? – она единственная, с кем лично знаком мужчина и помнил эту девочку еще с самых малых лет. Прекрасно помнил разговор с ее отцом касаемо совместного будущего их детей, но пока не торопился, давая сыну полностью насладиться молодостью и свободой.       – Да, – в подтверждение своего ответа он добавил и легкий кивок головы.       – И, я так понимаю, выходит замуж не за тебя? Поэтому ты так расстроен, верно? – сложить два и два для мужчины не составило труда.       – Верно.       – Не волнуйся, решим вопрос.       Легкий хлопок ладони мужчины по плечу сына и его теплая отцовская улыбка явно придали ему некого облегчения, и он понял, что приобрел союзника. Парень совсем не ожидал, что отец поддержит его, что снова не зальется криком, когда узнает, что мысли сына заняты совсем не тем, чем должны. Но не был бы молодым сам, может быть, и не понял бы. А так понял…       И слегка забытый разговор со старым товарищем больше придавал ему ускорения, о котором стоило бы напомнить отцу девушки.       Его желваки нервно дергались, губы самопроизвольно сжимались, когда товарищ, который еще недавно обещал поспособствовать мягкотелости дочери и направить ее на истинный путь, вдруг включил попятную. А что он может сделать? Не заставит же он ее силой полюбить того, кого девушка с недавних пор терпеть не может. Алексей Владимирович лишь пожимал плечами, ясно давая понять о своей бесцельности в данном вопросе.       – Забудь ее и живи дальше. Не твоего круга девушка, – одним вечером, после нескольких бесед с товарищем, глава четы Павловых заявил сыну. – У тебя их вон сколько самых разных. Так что одной меньше, другой больше, не велика потеря. Развлекайся, но не забывай, что через неделю тебя ждут. Я уже договорился, – отрезал мужчина, покидая комнату сына.       Рука молодого парня потянулась к прикроватному ночнику, а всего за секунду комната наполнилась темнотой, которая, казалась, вошла и в его жизнь. Что его теперь ждет впереди? Бесчисленное количество барышень, к которым, кроме влечения, он вряд ли будет чувствовать что-то еще. И любимое дело, за которым он будет стараться забыть образ той единственной, так крепко посмевшей засесть в сердце.       Все могло быть именно так, если бы…       – А потом, представляешь, я случайно их увидел в парке, мило прогуливающихся, – очнувшись после недолгих воспоминаний, продолжил Николай. – То, что Ира слегка поправилась, я сразу заметил, но не придал значения, потому что она была невероятно красива. Я засмотрелся на нее некоторое время. И когда Гена опустился на корточки и стал что-то наговаривать ей в живот, я сразу понял: она беременна, – к своему эмоциональному голосу он добавил еще щелчок двумя пальцами.       Конечно же, тогда в сознании молодого парня закрались сомнения и догадки относительно, от кого же Ирина могла быть беременна. По виду так сразу сказать и нельзя было, на каком месяце она находится, дабы с точностью предположить свою кандидатуру на роль отца. Но парень, как будто чувствуя свою причастность, ухватился за эту соломинку. А вдруг повезет?       – Я рассказал обо всем отцу, и мы узнали, что срок беременности твоей матери с точностью сходится со сроком, когда мы были вместе. Но, а дальше… – не желая вникать в самый пик давней истории, за Николаем последовало молчание.       – Дальше что? – парень уже прекрасно понимал, что последовало дальше, но хотел, чтобы в этом признался отец.       – Дальше пришли с отцом к Ире и поставили перед выбором: что только в случае, если она выйдет за меня замуж, ты останешься с ней. В противном случае после родов отец бы предпринял все, чтобы забрать тебя от матери. Какой выбор она сделала, думаю, говорить не нужно, – как только признание сошло с его уст, послышался обреченный выдох мужчины, с которым пришло и некое успокоение, что он все же сознался.       Николай затих окончательно и лишь смотрел на парня из-под бровей и прокручивал в одной руке пустую рюмку, с помощью которой еще недавно пытался набраться смелости. Он смотрел на сына, пытаясь в его взгляде прочитать реакцию на все им сказанное. Но это оказалось непосильной задачей, понять которую он так и не смог. Артем, не выражая абсолютно никаких эмоций, молча смотрел на мужчину.       Парень мог похвастаться лишь внешним спокойствием, а внутри переживал внезапно образовавшуюся бурю. Таких точных нюансов Артем не знал, которых, в принципе не знал и Геннадий. Подвыпивший и осмелевший отец рассказал все в эмоциональных красках, и от некоторых деталей он был слегка шокирован.       – Скажи мне одно: сейчас, по происшествию стольких лет, ты жалеешь об этом? – после несколько минутной паузы посмел заговорить Артем.       Он понимал, что именно от этого ответа будет зависеть их дальнейшее общение. Подобное чувство ему очень знакомо, и такой поступок можно легко объяснить затмившемся разумом и желанием заполучить любимую девушку всеми возможными, да и невозможными способами тоже. Другое дело, если отец до сих пор считает свои многолетние действия правильными и не жалеет о них.       – Жалею, – совсем тихо, с хрипом, почти себе под нос признался Николай.       У Артема как будто камень с души упал. Не все потеряно в этом, на первый взгляд, казалось, потерянном человеке. Признание своей ошибки является главным фактором, что позволяет им хотя бы постараться наладить прекрасные отношения.       – Пап, – Артема самого передернуло от того, как давно он произносил, казалось, простое слово.       – Да, сынок, – лицо Николая осветила непроизвольная улыбка. Он понял, что все хорошо и сын нормально воспринял давнюю информацию.       – Мы с тобой мало о чем последние несколько лет говорили по телефону, но мне очень интересно узнать, как ты живешь. Расскажи, – не снимая с лица добродушной улыбки, попросил парень.       – Минутку, – дабы в полной мере насладиться общением с сыном, мужчине не хватало на их столе последних штрихов. Николай возвысил руку кверху, подзывая официанта, которого и попросил убрать злополучный графин с горячительной смесью на столе, а взамен принести что-нибудь съедобного. – Так что ты хотел узнать? – переспросил мужчина, когда на их столе волшебным образом красовались несколько блюд, которые он и накладывал в тарелку. – Как я живу… Неплохо живу. Работаю. Развелся недавно, чему несказанно рад. Хватит с меня этой семейной жизни. Наелся, как говорится, сполна. Одному проще, да и привычней, – не вдаваясь в излишние подробности, поведал мужчина.       Казалось, умиротворенная обстановка и довольно теплое общение с единственным отпрыском, который, к великому счастью мужчины, смог понять его, позволило уйти еще недавнему напряжению. Чувствовалось успокоение, а слегка затуманенное сознание, благодаря выпитому до этого, все сильнее прояснялось, как будто и не было этих нескольких стопок для смелости. Николай улыбался, глядя, как сын напротив трапезничает.       – А ты не надумал еще женится? Вроде как пора уже, – задвинув подальше все рамки приличия об упоминании возраста, все же поинтересовался мужчина.       – Надумал, – слегка игривый взгляд из-под бровей посмотрел на мужчину. Знал отец бы на ком…       – Даже так? Интересно... И на ком, если не секрет? – внезапно открывшиеся новые детали жизни сына заставили его оторваться от тарелки и взглянуть на парня.       – На Юле, – пока Артем не спешил делиться более откровенными нюансами.       – Красивое имя. Познакомишь? – имя незнакомой девушки не вносило определенной ясности, из-за чего приблизиться к той единственной и познакомиться с ней мужчине все же хотелось.       – Она дочь Геннадия Ильича, – быстро выпалил Артем, продолжая следить за изменившейся реакцией отца. – Все также хочешь познакомиться? – на его лице заиграла ухмылка, а сам он ближе наклонился к отцу, прогибаясь через стол.       Годы не красили мужчину, и следы многолетней боли читались на его лице, включая уже довольно заметную седую прядь в волосах, которая за последний час имела все больше шансов приобрести большего охвата. Брови Николая нахмурились, переваривая только что услышанную информацию. Как такое в принципе возможно, что его сын из миллиона девушек выбрал именно ту, с отцом которой его всегда связывала незримая нить.       Как бы то ни было, но дети к прошлым обидам между их родителями не причастны и вкушать вкус горести уж точно не должны. Он обязательно познакомится с этой девочкой и постарается если и не подружиться, то хотя бы оставить о себе приятное впечатление. Хотя… учитывая, что если она, как и Артем, может знать нюансы молодых год отца, то эта возможность в глазах Николая все таяла сильнее. Но попробовать все же нужно.       – Хочу, – колебания ушли прочь, открывая путь уверенности и новому шагу в его жизни.       – Тогда предлагаю не терять времени и сейчас же отправиться к нам домой. Юля будет рада, – с полной уверенностью заявил Артем, вставая со стула.       А будет ли Юля рада на самом деле увидеть человека, который посмел на корню изменить жизнь любимому отцу? А главное, будет ли рада появлению бывшего мужа Ирина? Пребывая в довольно хорошем настроении и отбросив назад все душераздирающие мысли, не дающие ему покоя с ночи, парень даже на миг не мог соизволить подумать об этом и был полон уверенности приукрасить сегодняшний вечер…