Божественная сова

      Я появилась на свет в просторном вольере. Первой, кого я увидела, была моя матушка — прекрасная белая сова. В те дни она казалась мне просто огромной. Величественная и мудрая, мама учила меня и братьев всему, что знала сама и чему ее научил хозяин. В особенности она делала упор на скорости нашего полета, на аккуратности и на верности.       Наша семья была дружной, даже несмотря на редкие шуточные драки братьев. Мама никогда нас не наказывала. Она ласково чистила нам пух, а потом улетала за едой. А когда она возвращалась с мышками или сверчками, мы радостно пищали. Она всегда возвращалась быстро и говорила, что наш хозяин поделился с нами добычей. Добрый хозяин в наших глазах был чуть ли не святым. Мама учила, что мы скоро должны будем вернуть ему долг. Мы будем носить для него почту. О подобном мама всегда говорила с гордостью. Она была любимой совой-почтальоном нашего хозяина. Она говорила, что и мы однажды станем такими. Быть почтовой совой - большая ответственность, потому это очень достойное занятие для нас. Хотя наши соседи-филины тоже исполняли роль почтальонов, но делали они это настолько редко, что мамуля не признавала их. И нам говорила с ними не водиться.       А потом мы выросли. Братья однажды пропали. У мамы появилась новая кладка. А я уже сама большая прекрасная белая сова. Почетная почтовая сова. Да только не было у меня хозяина более. Старый хозяин оказался заводчиком. Специально размножал лучших сов, а потом тренировал и продавал их выросших птенцов зоомагазинам. И я оказалась в одном из них с табличкой: "Сова-мутант".       Почему-то я продолжаю расти. Мама говорила, что быть больше братьев нормально. Но я переросла и её, и соседей-филинов, и странных огненных птиц в соседнем вольере. Я кончиком головы доставала до плеча старого Хозяина. Он сначала ласково называл меня комочком, но потом я перестала ему нравиться. Когда он измерял меня перед отправкой, то много хмурился и что-то бормотал.       Я надеялась, что он оставит меня себе, но, видимо, я была ему не нужна. Потому теперь я сидела на витрине зоомагазина, привязанная цепью к насесту и с завязанными крыльями, чтобы не летала.       Я сидела так целых четыре сезона. Сменялись работники в магазине, сменялись и мои соседи в клетках и аквариумах. И я менялась — росла ещё больше. На меня смотрели, как на диковинку, но никогда не выбирали. А потом появился он. По меркам людей он молодой, наверно, еще ученик. Но как только он вошел, консультанты сразу его окружили. Он пытался от них отмахиваться. Говорил что-то неразборчиво, а потом резко повернулся ко мне.       Мы встретились взглядами. Таких удивительных глаз я не видела ни у одного человека. А за четыре сезона я видела много кого. Он позвал одного из консультантов и, указав на меня, что-то спросил. Мужчина, которого позвали, скривился. Я тихо ухнула, и эти прекрасные глаза снова уставились на меня. Их обладатель не стал дослушивать собеседника и быстро прошел через толпу детей к моему насесту. — Привет, красавица, — он неловко улыбнулся мне и протянул руку, словно прося разрешения погладить. Я покорно опустила голову. Уже четыре сезона ко мне не прикасались человеческие руки. Я жаждала этого внимания. Надеялась, что хоть он станет тем самым Хозяином, которого я смогу любить, которому смогу верно служить, чей покой буду охранять. — Я покупаю её.       Он нежно гладил перья, едва касаясь кончиками пальцев моей головы. Забавно было наблюдать, как забегали все работники магазина, когда мой теперь уже Хозяин повторил, что покупает меня. Они убеждали его передумать, говоря, что я всё ещё расту. А он только радостно выложил какой-то мешочек на кассу и протянул руку, чтобы ему передали ключ от цепи.       Он вынес меня из магазина на руках. Пыхтел, краснел, пытался устроить меня поудобнее. Странно, что он вообще смог меня поднять, я же почти ему до плеч могу достать, если на землю лапами встану.       Снаружи тепло. «Видимо, ещё лето», — подумала я, прежде чем он накрыл меня своей одеждой. Странный какой хозяин. Заботиться надо о себе, а не о своей почтовой сове. Я ухнула, надеясь, что он меня поймет. Но он только посильнее меня закутал и куда-то поспешил. Затем все совсем закрутилось.       Когда я наконец смогла хоть что-то разглядеть, мы уже не были среди бесконечного потока людей. Мы стояли перед большим темным домом. Я чувствовала, как от него веет опасностью и силой. И Хозяин направлялся прямо к этому дому. Я хотела поднять панику, но быстро одумалась. От моего Хозяина не веяло страхом, скорее облегчением. Так чувствовалась мама, когда возвращалась с очередной доставки почты. Так это что же, гнездо моего Хозяина? Я снова слабо ухнула. Мы зашли в дом медленно, но Хозяин всё равно умудрился что-то сбить. Он аккуратно сгрузил меня на мягкий диван и сам сел рядом. — Ну вот мы и дома! — радостно объявил он, раскинув руки в показательном жесте. — Гриммо 12 к твоим услугам, красавица. Надо бы тебе имя придумать.       Ласковая рука хозяина опустилась на мою голову, и я осознала, что он едва ли может покрыть своей ладошкой мою голову. Я всё ещё расту. Да, я сильная, выносливая и быстрая, но смогу ли оставаться с Хозяином, если буду продолжать расти? Я не хотела об этом думать, потому просто положила голову на его колени, стараясь тихо курлыкать. Соседи по магазину не раз повторяли, что людям это нравится. И кажется, они были правы. Хозяин размеренно дышал, и его рука постепенно перестала двигаться. Я и сама закрыла глаза, просто наслаждаясь моментом. — Наконец-то недостойный наследник уснул, — громкое брюзжание откуда-то снизу заставило меня открыть один глаз. Я увидела домовика. Похожее создание убирало наши вольеры и не раз старалось ощипать моих братьев за охоту на его уши. Домовик меня тоже увидел и застыл на месте, боясь даже пошевелиться. Я чувствовала его страх. Он моргнул и завыл. — Во имя госпожи Вальпурги, что за тварь притащил с собой недостойный наследник! Бедный Кричер утонет в птичьем дерьме.       Я громко клацнула клювом, давая понять, что прекрасно его слышу и могу подарить другую смерть. Он мог разбудить Хозяина. Впрочем, тот и так проснулся. Я подняла голову с его колен. Мы снова встретились взглядами. Глаза моего хозяина - словно изумруды. Мы смотрели друг на друга долго. Он часто моргал, а я смотрела неотрывно. — Отныне тебя зовут Вита, — сказал он наконец, поднимаясь с дивана и беря меня на руки. — Вместе с тобой начнется моя новая жизнь. Кстати, надо придумать, как тебя в Хогвартс везти будем.