Немного о затмениях, ненависти и джазе по вечерам

Сантану сводит с ума мигающий свет и, наверно, таблетка экстази, купленная за двадцатку. Андерсон и Хаммел пропали из виду пару часов назад, но Лопез откровенно говоря было все равно. Ей не хотелось, как другим девушкам, прорваться наверх, в VIP—зону, она танцевала на краю танцпола, извиваясь под тяжелые басы музыки, которые в голове почему-то лились медленной и тягучей мелодией. Сантана не раз за этот вечер чувствует на своей заднице чужие руки, но, ловко выворачиваясь из чужих объятий, Лопез ускользает на пару метров дальше. Она не улавливает тот момент, когда немолодой полицейский, хватая ее за плечо, разворачивает к стене. От нее почти не пахнет алкоголем, но глаза мутные и бывалый офицер понимает, что она под так называемым кайфом. Она не одна стоит около стены. Правда, большинство стоящих рядом дешевые проститутки, изо всех сил флиртующие с копами. Лопез готова упасть на пол, больно ударяясь затылком о шершавую прохладную стену, но полицейский больно тычет ее дубинкой под ребра, оставляя некрасивый синяк. Сантана слышит голоса полицейских и ей на секунду кажется, что проскальзывает знакомый голос Смайта, но в голове слишком туманно для того, чтобы делать какие-то выводы. — Чертова наркоманка, — ругаются рядом, и ее тонкое запястье оплетают крепкие пальцы, отрывая ее от стены. Лопез цепляется за руку неизвестного в попытке то ли прижаться ближе, то ли вырваться. От этого «кого-то» пахнет полынью и Сантана, не удерживаясь на каблуках, падает на него, утыкаясь носом в ключицу. — Я заберу ее, если позволите, сэр. — Конечно, мистер Смайт. Мы можем забирать остальных? — Пожалуйста, офицер. — Мистер Смайт... — Да? — Вы не могли бы передать своему отцу, что судья зовет его на покер в это воскресенье? — Разумеется, сэр. Разговор мимолетен, но Сантана выхватывает только то, что у судьи в воскресенье будет покер. Позже она будет ненавидеть себя за то, что не умеет разделять важное и ненужное, но сейчас, когда Смайт тащит ее к туалету, крепко обхватывая ее запястье и бережно поддерживая за талию, Лопез думает, что это была не лучшая идея идти в клуб сегодня. Голова Сантаны дергается, будто у тряпичной куклы, падая на диванчик в туалете. Себастьян невнятным голосом ругается у умывальников. Лопез на мгновение приходит в себя, когда видит перед собой лицо Смайта с обеспокоенными глазами и белой-белой кожей. Она видит его лицо настолько четко, что на ум приходят мысли о HQ фотографиях и суперспособностях. Сантана ловит себя на мысли, что может легко пересчитать его длинные реснички и дотронуться, хотя бы пальцами, до его губ, чувствуя каждую трещинку на тонкой коже. — Что ты вообще приняла? — в сознание врывается голос Себастьяна, полный бессильной злобы и безумной заботы. — Эк... Экстази, — собственный голос звучит так некрасиво хрипло, словно она всю жизнь до этого молчала. — Ты хоть понимаешь, что состав этого экстази тебе даже производитель не скажет, не то что анализ крови, — зло выдыхает Смайт, хватая подбородок Лопез пальцами, пытаясь заглянуть в стекленеющие глаза. Он быстро, почти профессионально, щупает пульс и грязно ругается, уже не по-французски, а с пошлыми «fuck» и «ass». — Ты же чуть не угробила себя, идиотка, — выплевывает Себастьян и опускает ее лицом под ледяную струю воды, удерживая ее за плечи и резинку стягивающую платье на груди. Он не отпускает ее до тех пор, пока из ее рта не начинают выскальзывать наполненные смыслом и злобой слова, вернее ругательства. Смайт отпускает ее и она, словно боевой снаряд, отлетает к противоположной стене, ударяясь лопатками о холодный кафель. Себастьян, засунув руки в карманы, смотрит на нее. Такую потерянную, смешную, с разводами туши под глазами и злую. Он видит, что Лопез хочет начать поливать его грязью, но ей явно что-то мешает. — И? — склонив голову, спрашивает Смайт, делая шаг к ней. — Спасибо, хорек, — ругательство вылетает у нее изо рта на автомате, и Сантана смущается на секунду, мгновенно, но нехотя поправляясь, — Смайт. — Не за что, — фыркает он, все же сжимая руки в кулаки в карманах, оставляя на ладонях ярко-розовые полумесяцы. Она неуверенно шагает к зеркалу, нервно пытаясь вытереть потекший макияж и поправить прическу. Себастьян подходит к ней и бережно отводит в сторону трясущуюся руку, успокаивающе ее поглаживая. Смайт вполне понимает, что это неподходящий момент и вообще хорошие люди так не поступают. Но он никогда не обладал высокими моральными принципами, имея девиз по жизни «Делаю все, что захочу». Он проводит большим пальцем под ее правым глазом, вытирая тушь и тональный крем. Лопез смотрит недоверчиво и отчужденно. Даже сейчас, едва отойдя от наркотика, она остается осторожной. К себе, к нему, к людям. Себастьян закусывает губу, стараясь не дрожать от собственных ощущений. Ее кожа точно такая же, как он запомнил. Открытые, круглые плечи маняще мерцают в электрическом свете туалета. — Смайт, я не настолько не в себе, — Сантана пытается отодвинуться от него, но рука Себастьяна лишь сильнее сжимается на ее плече. Он делает быстрый шаг, разделявший их, и порывисто склоняется к ее волосам, утыкаясь лицом в мокрые, вкусно пахнущие пряди. Все происходит так резко и быстро, что Лопез не успевает ничего сделать. Она даже успевает почувствовать под губами, его прохладную кожу, все так же пахнущую полынью, прежде, чем с силой оттолкнуть его. — Что ты творишь, Смайт?! — Сантана яростно смотрит на него, отступая назад, пока лопатки вновь не коснулись гладкой стены. Ее вопрос отрезвляет Себастьяна. — Я просто думаю, что если мы переспим, то все вернется на свои места, — пока Лопез стоит практически с открытым ртом, Смайт задумывается о том, что впервые сказал «мы переспим» в отношении кого бы то ни было. «И где твое "я тебя трахну", Смайт?» — ехидно поет внутренний голос. — И ты думаешь, я сейчас скажу «Ну, окей. Давай прямо сейчас поедем к тебе»? — Сантана говорит с усталым непониманием. Она не понимает, что происходит с этим ненормальным геем. Она не понимает, что происходит с ней. Она не понимает, как вообще оказалась в такой ситуации, ведь ещё две недели назад она встречалась с милой глупышкой Бритт-Бритт, и знать не знала никакого Себастьяна Смайта из школы Далтон. Сейчас же она стоит посреди туалета, с не до конца выветрившегося из нее наркотиком в крови и слушает, что этот самый мальчик_с_Диснеевской_прической, который наверно родился геем, хочет с ней переспать. — Такой вариант был бы гораздо лучше, чем вся та ночная херня, которая со мной происходит, — глупо кивает Смайт, однако не двигаясь с места. Лопез удивленно вздергивает брови, как в комедийном сериальчике двухтысячных и открывает рот, чтобы ответить. Но ничего не говорит. Ей внезапно кажется, что в легкие залили целую бетономешалку. И она пытается дышать, но кислород не доходит до них. Сантана пару раз открывает и закрывает рот, как рыба выброшенная на берег. А в конце, поступает совсем по-девчачьи, выбегая из туалета, громко гремя каблуками по идиотской стеклянной лестнице. Себастьян закрывает глаза и очень сильно надеется, что она ни черта не вспомнит. Или, что ей хватит ума сделать вид.