Янтарь сияет только на свободе

— Ма-ма ку-пи-ла ма-шин-ку, — по слогам читала детскую книжку Амбра, лежа в карцере вместе с младшим братом Ренато, из-за тяжелой ветрянки. Малыш следил за ней серьезными угольно-черными глазками, нервно поправляя почти черные волосы, завивающиеся на концах кольцами. Не хватало только бакенбардов и Леона на плече. Амбра не знала смеяться ей или плакать, наблюдая за настоящим малышом Реборном, который еще не был даже киллером и носил обыкновенное имя — Фабио. Он был до ужаса похож внешне на свою проклятую версию, совершенно отличаясь внутренне. С плотно поджатыми губами, он беззвучно ходил по приюту, отказываясь есть и пить. Сколько нервов она угробила, пытаясь его покормить. Но, как и все дети Фабио был падок на сладкое, поэтому подкуп конфетами прошел «на ура». Лед в их отношениях тронулся, и недоверчивый мальчишка стал частенько приходить в комнату девочек, ложась на ее кровать в ожидании новой порции сладкого. Прошло почти четыре недели с момента попадания Фабио сюда и, Ренато честно прислал обещанные деньги для брата. Их было немного, но Амбра подозревала, что это была почти вся его зарплата. Все-таки кто будет платить большие деньги обычному чернорабочему сопляку. Также к деньгам прилагалась маленькая записка, в которой спрашивалось об их самочувствие. Только написав, что у них все в порядке, как Фабио, словно подтверждая закон подлости, резко заболел ветрянкой, которая была неопасной в будущем, но сейчас в грязном приюте несла серьезные проблемы. У него подскочила высокая температура, а голос охрип. Боясь заразить других детей, отец Педро закрыл ребенка в карцер, попросив Амбру присмотреть за ним, потому что он сам слишком занят. Да, очень. Например, походами в бордель, трахая местных проституток. Или торгуя детьми из приюта, начиная так лет с двенадцати. И то, что отец Педро начал похотливо на нее посматривать не добавляет любви к нему. Это была еще одна проблема, которую Амбра собиралась решить достаточно просто — побег. Именно его они планировали с Ренато, которого тоже не прельщала перспектива идти в услужение господам. Ведь смазливых мальчиков любили ничуть не меньше девочек. Но ему повезло попасть на завод и выбраться из этой системы, не попадая в лапы содомитов. В отличии от Амбры, судьба которой до сих пора была нерешенной. Но бывшую дону Вонголы это не слишком пугало. Время у не еще есть в запасе. Годика два где-то. В крайнем случае она всегда может устроить ему «несчастный» случай мало совместимый с жизнью. — Нет. Это простое слово вывело девочку из пучины размышлений. Она удивленно посмотрела на Фабио, который был готов вот-вот расплакаться. Осталось только понять почему. — Что «нет»? — вопросительно спрашивает Амбра, ожидая ответа. — Она не купила мне машинку, — речь беглая, хорошо поставленная для ребенка. — Ты хочешь машинку? — спрашивает Амбра, не акцентируя внимание на том, что тот притворялся немым почти месяц. Фабио отрицательно завертел головой и шмыгнул носом. Да, Амбра, это тебе не взрослый Реборн, который кого угодно доведет до истерики, а настоящий трехлетка с соплями и слезами. — Хочешь я схожу на кухню и принесу тебе теплого молока? — заговорщицки спросила Амбра, хитро улыбаясь. Уж выкрасть незаметно кружку молока она-то в силах. — Нет! — оглушительно взвизгнул мальчик, вцепившись в руку Амбры до синяков. — Не ходи. Она тоже ушла и не вернулась. Ма-моч-ка… Дальше разобрать стало невозможно, из-за сильного икания и плача. Амбра крепко прижала ребенка к себе, вспоминая подслушанный разговор кухарок о том, что еще одна потаскуха родила ребенка и померла, даже не думая о ребенке. Закинулась «колесами» и все. А ребенок почти два дня сидел в закрытом бараке пока соседи не вспомнили за мальца. После этой болтовни девочка поняла, почему на все вопросы о матери, Ренато только кривил губы в презрительной усмешке, а Фабио смотрел по-взрослому печально. — Я не твоя мама и умирать пока не собираюсь, — строго сказала Амбра, монотонно похлопывая малыша по спинке. — Я еще на твоей свадьбе спляшу малыш! — Обещаешь? — успокаиваясь, спрашивает Фабио, даже не думая отпускать девочку. — Конечно, — подтвердила Амбра, поцеловав ребенка в лоб. — Я не вру. Вдруг на мгновение из ее тела вырвалось пламя Неба и смешалось с пламенем Солнца, скрепляя договор. Амбра, увидев, что Фабио сразу же потерял сознание после произошедшего, укрывала их тонким старым пледом, попутно размышляя над новыми данными. В бытность донной Вонголы пришлось хорошо изучать теорию пламени для того, чтобы зачать «правильного» ребенка, который станет наследником. Своей дочери Тсуна не желала подобной участи и сделала все мыслимое и немыслимое, чтобы она была обычным человеком. Даже форсировала собственные роды вместе с Реборном, от которого было невозможно скрыть подобную махинацию. Да, было время… Но она отвлеклась. Пламя очень тонкая материя и проявляется либо в условиях сильного стресса, чтобы защитить хозяина, либо имея твердую волю, которая помогает управлять огнем некоторое время. Но гражданского ребенка никто бы не учил этому. Вывод напрашивается простой — пламенная сделка, закрепленная с обеих сторон из-за сильных эмоций. Это и хорошо и плохо одновременно. Они сильны и здоровы, а также смогут со временем управлять пламенем, которое будет защищать своих владельцев. Более сильное тело, хорошая память, быстрая обучаемость — все это дает пламя. Но один большой минус ставит крест на всем положительном. Их втянут в мафию. Никто не оставит в покое бесхозных детей, которые еще в сопливом необученном возрасте могут заключить сделку на пламени. Это просто вопрос времени, когда ими заинтересуются крупные мафиозные семьи. И будь она обычной нищей сиротой, то обрадовалась бы до смерти. Но в прошлой жизни она была донной крупнейшей семьи Европы и прекрасно знает, почем фунт лиха. Самое лучшее сейчас, при таком раскладе для нее — стать племенной кобылой для члена старшей ветви семьи, отдавая весь запас пламени своим детям и сжигая себя изнутри. Фабио, который судя по характерному привкусу солнца, скорее всего поставят лекарем либо, из-за (знания ей будущего) более сильного тела, чем у остальных атрибутов, отправят выполнять роль «тягача»: таскать трупы, сносить преграды голыми руками или быть туповатым помощником. Скверная картина у них вырисовывается, однако. Нет, конечно она может понадеяться, что история не изменится и без ее вмешательства у мальчишки все будет хорошо. Просто замечательно. Но один момент уже портит эту наивную иллюзию — ее присутствие здесь. Своим существованием в этом времени она уже меняет реальность, просто вдыхая и выдыхая воздух. Поэтому сидеть на пятой точке ровно, ожидая, что буря их минует — верх идиотизма. — Придется снова учиться убивать, — грустно вздохнула Амбра от такой перспективы, размышляя, что от судьбы хрен сбежишь и неосознанно крепче обнимая ребенка. Но без наставников, она не сможет раздобыть оружие или информацию. В этом времени у нее нет ни должников, ни друзей или союзников, обладающих достаточным влиянием. Придется пробиваться с самого низа, выгрызая шанс на нормальную жизнь с относительной свободой. И лучше всего для этого подойдет мафиозная школа. Да не простая, из которой выпускается пушечное мясо, а элитная. Где обучают манипуляциям с пламенем и оружием, изучают иностранные языки, риторику, математику, физику, химию, биологию, дают уроки шпионажа и воровства. Несмотря на ученичество у Реборна, она мало — чертовски мало — знала и умела. Точнее Тсунаеши могла выполнить то, что умел ее бывший учитель: стрелять из пистолетов, сжигать врагов пламенем и неплохо анализировать ситуацию. Все, на этом ее список заканчивался. Хотя у ее бывших хранителей все было намного печальнее, чем даже у нее. Сказывалось либо гражданское воспитание, либо нежелание что-либо поменять в своей жизни. Именно поэтому она спокойно приняла предательство Гокудеры, решение стать обычными гражданскими от Сасагавы и Такеши, уход Кеи в свободные киллеры и сумасшествие Мукуро. Их было проще заменить умелыми специалистами, чем верить, что они когда-нибудь они научатся. Ее единственной отрадой оставался только малыш Ламбо, которому, как и любому члену семьи Бовино, была ближе наука, чем искусство убийства ближнего. Даже спустя долгие годы он остался подле нее, пытаясь как-нибудь подбодрить, утешить. Самый настоящий хранитель. Но сейчас не время вспоминать мертвых. Сейчас проблемы у живых. Ей нужно будет отучиться самой в школе и засунуть в нее Реборна, чтобы у него было больше возможностей выгрести из этой ямы без крупных долгов всяким крупным семьям. Но сейчас за него еще рано думать — слишком маленький. Насколько она помнит, то в подобные элитные школы принимали только с шести лет и обучение длилось очень долго — почти семь лет. Зато по окончании таких заведений всегда выдавался поддельный табель о завершении хорошей частной школы и каких-либо ремесленных училищ или институтов экстерном. Она даже помнила, как хвасталась пожилая донна Руссо окончанием подобной школы и одобрительные кивки от старых людей, которые тоже учились в подобных заведениях. Это потом появилась практика нанимать репетиторов для будущих наследников… Но для попадания в такое место — нужно засветиться. Людей с улицы просто так никто не возьмет. Вроде бы в этом году должна быть смерть наследницы семьи Коломбо на озере Комо, которое приведет к войне сильнейших семей на несколько десятилетий, пока не выяснится, что это был несчастный случай, а не покушение. Случайно сорвался вазон с цветами со второго этажа усадьбы и попал на голову двенадцатилетней Лючии Коломбо, которая должна была быть гарантом безопасности, потому что в тот день должна была официально появиться информация о ее помолвке с третьим сыном враждующей с ними семьи — двадцатилетним Джузеппе Медичи. И вроде вся история звучит складно, но интуиция внутри шепчет о том, что только некоторая часть информации правдива. Амбра и сама прекрасно понимала, что скорее всего из правды в этой истории имена, титулы и, наверное, возраст главных лиц и то не факт. Что ж, насколько она помнит прогулка должна была состояться в первых числах августа, а сейчас еще только начало июля, поэтому есть время составить еще не один план по спасению девчонки от превратностей судьбы. В конце концов, она теперь совсем взрослая девочка, чтобы не кидаться с голой задницей на баррикады, превозмогая трудности. Повзрослела. Интуиция же ехидно напомнила про возраст нынешнего тела. Стерва.