Чат: "Добро пожаловать в дурдом!"

Гоголь в препрыжку прогуливался по дому и забрёл на третий этаж. Ему было скучно, поэтому он решил пойти в игровую комнату, дескать, чем-нибудь да займётся. Но, не пройдя и метра за порог, застыл на месте. — Чё?.. И кто бы мог подумать, что он обнаружит здесь Дазая и Фёдора, которые играли в шахматы. На бурную реакцию парня игроки не отреагировали. — Дост-кун! Так вот ты где! Что это за безобразие?! Прихожу я в нашу комнату весь уставший, мне хочется понежиться с тобой и что же я вижу?! Тебя там нет! Я решил тебя подождать. Ждал, ждал, а ты всё не приходил! Я заскучал, пошёл к Дазаю, а этого тоже нет! Я начал бродить по дому и обнаруживаю вас здесь. Вы чё всё это время в шахматы играли?! — Николай, сбавь тон, пожалуйста. У нас очень важная игра. — спокойно, как и всегда, ответил Фёдор, съедая пешку Дазая и продвигаясь к королю. Тот же даже бровью не повёл. Он просто съел коня Фёдора, тем самым преградив путь. Достоевский хмыкнул. — Не. Называй. Меня. Полным. Именем. — Коля... — Вот так лучше. — Обещаю, после я выслушаю всё, что ты мне скажешь. Но сейчас мне нужно показать этому зазнавшемуся умнику, где его место. — Мечтать не вредно, Фёдор. Ты эту игру начал, ты и проиграешь. — А вот это мы посмотрим. — Ну вас в баню. Пойду к Арисе. — обиженно надулся Гоголь и демонстративно высказал свой уход. — Ну вот опять мне его успокаивать надо. — вздохнул Достоевский, блокируя слона Дазая, чтобы тот не поставил королю даже шах. — И тебе не надоело? — Сам знаешь ответ. Зачем спрашивать? — Просто так. — Тебе ведь самому не надоедает. — Знаю. Он же мой друг. И именно такие черты его характера я и ценю. — А он мой парень и будущий муж. Естественно, что мне в нём нравится всё. А такие черты очень милые и по-детски забавные. — Будущий муж? — Конечно. Если бы я не собирался на нём жениться, то не стал бы встречаться. Да и у тебя то же самое. Дазай усмехнулся и посетовал на потерю любимого коня, но в отместку забрал ладью. — Абсолютно верно. Я даже и не собирался говорить обо обратном. Такого парня я ни за что не упущу и никому не отдам. А самое замечательное, что он разделяет мои чувства. — Соглашусь. Коля никогда не скрывал свою любовь. Я всегда знал, что он ко мне не равнодушен. Но какого же было моё удивление, когда я осознал, что испытываю точно такие же чувства. Я признался спустя неделю после этого осознания. Этого срока вполне хватило, чтобы суметь понять глубину моих чувств, и что избавиться от них нереально. Да мне и не нужно было. Единственное, что мне было необходимо – это сверкающие от радости глаза Коли и то, как он налетел с объятиями. — Вай, какие откровения от тебя. Тогда я и тут тебе не уступлю. Ты знаешь, почему я признался будучи пьяным? — Догадываюсь, но хочу знать точный ответ. — Иначе Чуя бы ни за что не поверил, что его чувства взаимны. Пусть он и выглядит уверенным в себе, но насчёт других он всегда сомневается. Он с трудом воспринимает, что он кому-то действительно дорог. Если бы я сказал об этом в трезвом состоянии, он бы послал меня далеко и надолго, хотя сам в душе жалел бы об этом. Но его проблема в том, что он не доверяет людям. А вот алкоголю – да. Вот так и получилось. — Такое чувство, будто ты не был пьяным вовсе. — Был. Мы тогда с Колей нехило бухнули. Но всё же я мог соображать. Увидев, что в глазах других мы были в стельку пьяные и туго мыслящие, я воспользовался этим, чтобы Чуя наконец понял, что я чувствую. Он же и сам говорит то, что думает, только подшафе. Потому что он боится своей привязанности. Думает, что если будет показывать слишком много любви, он мне надоест. Малыш Чуя такой глупый, правда? Он совсем не разбирается в чувствах других. Да и в своих порой тоже. — Я так полагаю, ты хочешь что-то с этим сделать? — Ты прав. Хочу объяснить Чуе, что, если он будет всегда говорить и делать то, что он хочет, я лишь сильнее его полюблю. А хотя, куда ещё больше. — Желаю удачи. Надеюсь, что после этого тебя не придётся забирать из реанимации. Дазай посмеялся. — Не, я серьёзно. Русские больницы – это не шутки. Сразу в морг захочешь, как только придёшь туда. А впрочем ты и так хочешь. — Ой-ой, какие громкие слова в мой адрес. — хмыкнул Осаму и поставил королю Достоевского шах, но тот съел конём его фигуру. — Я тебя предупредил.

***

«Дост-кун – идиот! Дост-кун – идиот! Такой дурак! Бесит!» — Гоголь размахивал руками и мысленно проклинал Достоевского. Сейчас он лишь надеялся на поддержку Арисы. Уж она-то его не отфутболит. Николай настолько увлёкся своими мыслями, что чисто рефлекторно открыл дверь и забыл постучаться. — Ариса! Ты себе представить не можешь, что... — Гоголь так и застыл на пороге (во второй раз), стоило ему увидеть, что он зашёл в очень неподходящий момент. Девушка сидела на коленях Оды. Её рубашка была расстёгнута на две верхние пуговицы и спущена с одного плеча. Сакуноске был без верхнего отрибута одежды. Гоголь мгновенно покраснел и прикрыл лицо руками. — П-простите!.. — Эй, Гоголь! — окликнула его Ариса, но парень с криками захлопнул дверь и убежал. Девушка схватилась за голову. — Помнится мне, Дазай грозился зайти к нам в такой момент. Видимо, у них и мысли на двоих. — Очень сомневаюсь, что он специально. — сказал Ода. — Да это-то понятно. Иначе он бы так не реагировал. Но, кажется, он хотел о чём-то важном поговорить. — Может тогда догонишь его? — Ты серьёзно? Сейчас? — У него что-то произошло. Он пришёл к тебе, чтобы ты выслушала. Некрасиво будет игнорировать это. — О боже, Сакуноске, ты лучший. — девушка поцеловала парня в щёку и на ходу застёгивала пуговицы. — Обещаю, что, когда я вернусь, мы продолжим откуда начали! Ариса закрыла дверь и направилась вдогонку за парнем. Одасаку после ухода девушки усмехнулся. — Сказала так, будто это я на неё первый накинулся.

***

«Как стыдно! Как стыдно! Как стыдно! Она убьёт меня! Как стыдно! Как стыдно!» — Гоголь всё ещё был до ужаса красный и бегал, прикрыв руками лицо. Да, многие вещи его не смущали, но застать кого-то за сексом, причём совершенно не специально, как он однажды ворвался в комнату Дазая и Чуи, это уже слишком. И плевать, что они были не то, чтобы прям в процессе. Всё равно Николай чувствовал вину. — Э-эй! Коля, постой! Хватит убегать! — клоун обернулся и увидел, что за ним бежит Ариса. — А-а-а, я больше не буду! Каюсь! Только не бей! — Гоголь ускорил бег и нёсся сломя голову. — Да стой же ты. — но Ариса вмиг отказалась прямо перед Гоголем и схватила его за плечи, чтобы не убегал. — Я не собиралась тебя наказывать, понял? — Правда? — Ой, ну конечно правда. Нашёл о чём переживать. Сами виноваты, что дверь на ключ не закрыли. — Тогда что ты хотела? — Поговорить с тобой. У тебя ведь что-то случилось, поэтому ты приходил, да? Гоголь сразу поник и девушка жестом повела его в гостиную. К их счастью там никого не было. Они устроились на диване, и Ариса приготовилась слушать. — Это про Дост-куна. Он уже который час в шахматы с Дазаем рубится. А когда я к ним зашёл, он мне сказал помолчать. — С Дазаем? Понятно, почему ты пошёл ко мне. Но что именно тебя в этом беспокоит? — Я боюсь, что ему интереснее проводить время с Дазаем, а не со мной. — Ну что за глупости. — девушка издала смешок. — Да он тебя больше себя любит. Ты уж поверь, я-то вижу. Каждый в этом доме, кто имеет пару, испытывает сильную эмоциональную привязанность. Поэтому я и не беспокоюсь, когда кто-то ссорится, ведь знаю, что они всё равно помирятся. Ссоры происходят не потому, что ваши чувства остыли, просто мнения не сошлись, вот всё. Сколько людей – столько и мнений. А ссоры могут помочь разрешить недопонимания и недочёты. — Ты прям философ. — хмыкнул Гоголь. — Да ладно тебе. — отмахнулась девушка и продолжила. — Но мы сейчас не о ссорах. То, что Фёдор часто зависает с Дазаем, вовсе не значит, что ему не хочется делать этого с тобой. Просто их мнения и взгляды схожи, вот они и тянутся друг к другу. Но у каждого из них есть тот, ради которого они откажутся от всего и всех. Попробуй догадаться, кто именно этот человек для Достоевского. — Я... — Вот видишь. Твои переживания напрасны. И разве не интересно наблюдать за ними? — Интересно! — Ну вот, всё решили. А теперь иди в комнату. Уверена, Фёдор скоро вернётся. — Ариса поднялась с места вместе с парнем. — Спасибо, Арисочка! — Гоголь налетел с объятиями, на которые девушка с радостью ответила. — Не за что, Коля. Если захочешь поговорить, я всегда рядом. Но в следущий раз стучись. — на последних словах девушка подмигнула. — Хорошо. — посмеялся Гоголь, и Ариса на прощание потрепала его по макушке.

***

Находясь в очень даже хорошем расположении духа, Гоголь шёл в свою комнату. Его голова была забита лишь хорошими мыслями. Сейчас ему хотелось пойти в душ и возможно зайти к Ники, она ему там обещала аниме какое-то показать. Как оно там называлось... Великий из бродячих псов? Интересное название. С лёгкой улыбкой на лице Гоголь открыл дверь в комнату и, в которой мать его раз, застыл на пороге. Достоевский сидел на стуле, положив одну ногу на другую и читая книгу. Но ступор парня заключался в том, что на нём из одежды была только рубашка Николая, доходившая лишь до середины бедра. Волосы русского были мокрые, что значило, что он только недавно вышел из душа. Капельки воды скатывались по подбородку и ползли вдоль по линии шеи, задерживаясь в ложбинке ключиц. И честно, лучше бы Гоголь и вовсе на них не смотрел. Заметив вошедшего парня, Фёдор отвлёкся от чтения. — Проходи, чего стоишь. Гоголь похлопал глазами, а потом в нём будто что-то изменилось. Взгляд стал какой-то безумный, а на лице играла устрашающая улыбка. — Ха, блять... Николай поспешно вышел, на что Достоевский в непонимании склонил голову. — Ники, срочно. — Гоголь, постучавшись, вбежал к девушке в комнату. — Да, что такое? — Ники сняла наушники и посмотрела на парня. — Ты можешь увеличить звукоизоляцию в нашей комнате? — Конечно. Без б. — без лишних вопросов тыкнув что-то на планшете, девушка сказала: — Готово. — Спасибо. Гоголь открыл дверь их комнаты, но, будто о чём-то вспомня, сделал пару шагов назад, не выпуская из рук ручку двери и очень громко прокричал, сильно нахмурившись: — Если какая-нибудь мразь осмелится потревожить меня в следующие пять часов, я тому голову оторву и мне чхать, кто это будет. Гоголь хлопком закрыл дверь и щёлкнул замком. Он стал медленно приближаться к Достоевскому. Тот же совершенно не испугался такого поведения своего парня и просто отложил книгу, не двигаясь с места. Николай склонился над Фёдором. В глазах парня уже во всю водили хороводы маленькие чертята. — Пока я ещё окончательно не растерял весь здравый рассудок, хочу заранее извиниться за всё, что буду делать грубо. В процессе я не остановлюсь, так что поливай меня грязью после. Сейчас же позволь начать, в штанах тесновато. — Не за что извиняться. Я знал, к чему это приведёт. И я сам этого хочу. Так что вперёд. — О-ой зря... Николай рывком поцеловал Фёдора, языком проникая в рот. Без церемоний и нежностей, со всей страстью, что только у него была. Он жадно терзал губы напротив, кусал, облизывал, сминал, и всё это под стоны Достоевского. В мгновение ока снимая свою рубашку с парня, Николай начал бродить по белоснежной коже. Он спустился поцелуями ниже и обцеловывал всё, что только было можно. Каждый сантиметр и каждый дюйм. Не оставляя ни единого участка без внимания. Надавив коленом на паховую зону Фёдора, вызвав более громкий стон, Гоголь склонился к его лицу. — Я сегодня развлекусь.