Вишня, кофе, сигареты

Вымученно приоткрыв глаза, разбирался в происходящем. Еще один сон с попыткой застрелиться веселил. Учитывая мою потерю в реальностях, можно сказать, что все придет к одному концу и париться не из-за чего. Так, стоп. Я уселся, не находя рядом седой макушки. Кажется, не мне одному не спится. После разговора о прошлом и доверии мы к этой теме не возвращались. Вначале была неопределенная неловкость, которую в течение дня мы с трудом преодолевали. Поднявшись с койки, направился на кухню, откуда шел холодный ветерок и ядреный аромат сигарет. Лунный свет отлично освещал комнату, оставляя небольшой полумрак. В квартире ощущалась летняя прохлада, а звуков практически не было. Только небольшая трель сверчков, шум листьев и уханье совы доносились из открытого окна. Тихо зайдя на кухню, посмотрел на Якова, который привычно сидел с ногами на подоконнике. В губах была зажата тлеющая сигарета, пока парень сосредоточенно смотрел на ладони, на которые следом упал мой взор. Серебряное лезвие отражалось от луны, блистая, как звездочка, упавшая с неба. Оказалось, я не вовремя. Черные агаты подметили мой приход сразу же. Яков смотрел на меня, не пытаясь спрятать мною увиденное. Данное действие явно было уже бесполезным. Парень вернулся взглядом к рукам и переложив лезвие в кровоточащую ладонь, вынул сигарету двумя пальцами, возвращая взгляд ко мне. — Не спится? — Привычный голос, не показывающий страха, недоверия, презрения или чего-либо еще. Я устало кивнул под взором черных агатов и плюхнулся на стул, облокачиваясь рукой на стол и кладя ладонь под подбородок. — Не против, если тут посижу? — Сонно произнес я, изучая взглядом серебряную штучку в голых ладонях. На тонких губах появилась слабая ухмылка. — Не против, шпион. — Затянувшись, проговорил Яков. Я чуть прикрыл глаза, наслаждаясь природной тишиной, ароматом сигарет, смешанных с кофейным запахом, небольшим морозцем, бегающим по коже, и тихой компанией. Луна сегодня светила особенно ярко, показывая ночной мир во всей красе. Я вернулся к созерцанию Якова, который задумчиво крутил в руках лезвие. Растрепанные пепельные волосы ночью становились настоящим серебром, отражая белый свет и вызывая желание, зарыться в них ладонью. Либо просто лежать в прохладной кровати и перебирать их, наматывая пряди. Я не злился на Якова за произошедшее утром. Он никогда не давал мне ложных надежд, показывая, что далеко неидеален, и предоставляя выбор. И я всегда выбирал его. И менять свой выбор я не буду. Сейчас же не просил объяснений, зная, что они не нужны. Хотелось просто сидеть рядом и дышать одним и тем же воздухом. Тело скучало без холодных ладоней на голове и талии, прося о возвращении оных. А губы ожидали новой встречи с обладателем черных агатов, чьи поцелуи заставляли теряться и млеть в родных руках. Яков периодически поглядывал на меня, находясь в раздумьях. Наносить себе вред при мне он не мог. Или не хотел. Неважно. С тонких пальцев сходили слабые ручейки, а то и просто капельки, бордовой жидкости. Как сегодня утром с вишней. Сравнение вызвало небольшую улыбку. Сердце не разрывалось от боли, а рассудок не кричал о ненормальности происходящего. Внутри была гармония. Как бы неправильно сейчас это не выглядело, но это естественно. Это такая жизнь. Жизнь Якова. Жизнь моя. Они такие. Неидеальные и явно не самые лучшие. Не знаю, как для Якова, но для меня пепельноволосый является одной из важнейших причин жить в этом мире. И я не собираюсь эту причину терять. Неважно, сон это или реальность, здесь я повторения тех событий из «кошмаров» допускать не собираюсь. Кровоточащие порезы были на стыке фаланг пальцев, что предвещало продолжительную боль еще на пару недель минимум. Что могло послужить такому акту самоповреждения?! Ответа не было, как и смысла в нем. Серебряная пластина продолжала играться в чужих руках, но не травмировала их. Яков избегает тех, кто может навредить, но делает это сам. Ты это единственный человек, от которого невозможно убежать, как не пытайся. Демоны все равно будут продолжать грызть тебя изнутри, напоминая о своем существовании и мешая твоему. Яков медленно свесил ноги с подоконника, не глядя на меня. Парень смотрел перед собой, размышляя о чем-то личном. Спустя пару минут он поднялся и направился к выходу, но замедлился, проходя рядом со мной. Ледяная ладонь аккуратно подхватила мою, приглашая и тяня за парнем. Я приподнялся с места, следуя за Яковом, который молча шел в спальню. Тонкие пальцы неторопливо переплелись с моими. Дойдя до кровати, Яков остановился. Парень начал осматривать свободную ладонь, которая все еще частично кровоточила, но кровь практически не стекала. Яков перевел на меня немного насмешливый взгляд. — Ложись, я через пару минут подойду. — Голос был мягким и бархатным. Я слабо мотнул головой, не отрываясь от черных агатов. — Позволь оказать тебе первую медицинскую помощь. Не зря же я обж в школе проходил. — Нежно усмехнувшись, ответил я, любуясь реакцией Якова. На секунду слегка приподнявшиеся брови и чуть распахнутые глаза грели сердце. Видеть парня живым нравилось. Его искренняя улыбка давно отпечаталась в памяти, еще в тот день, давая стремление пытаться вызвать ее чаще. Яков закатил глаза, но ухмылка походила на улыбку, хоть и не являлась ею полностью. — Надеюсь, я об этом не пожалею. — Чуть насмешливо тихо произнес Яков, садясь на диван, пока я направился за аптечкой. Вернувшись с нужным чемоданчиком, сел рядом, открывая и доставая нужное. Яков наблюдал за действиями моих рук, иногда поглядывая на мое лицо. Я осторожно протянул ладонь, берясь за тонкую кисть и аккуратно придвигая для большего удобства. На светлой коже контрастировали бордовые разводы, выглядя еще более неестественными и ненужными. Влажной салфеткой, дополнительно смоченной перекисью, начал вытирать следы крови, стараясь не давить. Свежие раны могли открыться снова и начать кровоточить, поэтому следовало оставаться сосредоточенным. Свет включать не было смысла, так как луна прекрасно озаряла комнату за счет большого окна в комнате. — Не больно? — Негромко спросил я, проходя салфеткой по пальцам, где была собрана большая часть порезов. — Немо, я не разваливаюсь и не собираюсь разваливаться. — Тихо ответил Яков, не отрывая взгляда от моих действий. — Да, но я не хочу сделать тебе больно. — Промолвил я, стирая последний развод. Повезло, что кровь уже перестала течь. Я задумчиво смотрел на пальцы, размышляя. Стоит ли клеить пластыри? Во-первых, ранам нужен воздух, во-вторых, это неудобно, но из-за одного движения порез может открыться снова. Я поднял взгляд на Якова, который смотрел мне в глаза, о чем-то задумавшись. — Как думаешь, стоит ли клеить пластырь? Яков молча смотрел на меня, не спеша отвечать. Парень что-то решал, но что, я не знал. — Нет, так лучше. — Произнес Яков, поглощая меня взглядом, будто копаясь в моей душе. — То есть я практически зря тащил сюда этот булыжник? — Расстроенно проговорил я, указывая на аптечку. Яков легко усмехнулся. — Ну как это зря? Ты спас меня от потери крови, а себя от мучительной попытки отстирать белое постельное белье. — Здоровой ладонью Яков отставил аптечку на тумбочку, не отрываясь от меня. Я улыбнулся такой постановке вопроса. — Значит, смело могу идти в медицинский. — Забираясь на свою сторону кровати, весело проговорил я. — Не можешь. — Тихо произнес Яков, заваливаясь на подушку и глянув на меня. — Почему? — Недоуменно поинтересовался я. — Там слишком много идиотов, которых нужно лечить. — Прошептал Яков, положив голую ладонь на мою талию и прижимаясь ближе. Серебряная макушка опустилась на мою грудную клетку. Моя ладонь зарылась в пепельные волосы, заставляя Якова чуть вздрогнуть от неожиданности. Перебирая жесткие пряди, наматывал их на пальцы. Чего-то большего мне в этот момент было не нужно. Может это и есть счастье? — В смысле? Причем тут это? — Ты со своим гребаным состраданием будешь к ним привязываться. — И? — Не улавливая связи, спросил я. Яков вымученно вздохнул и посмотрел на меня в своем репертуаре. То есть, как на придурка. — Немо, ты научишься когда-нибудь пользоваться мозгами? — А ты когда-нибудь перестанешь говорить загадками? — Яков ухмыльнулся, глядя на мое слабое недовольство. — А тебе не нравится? — Самоуверенно спросил пепельноволосый, приподнимая бровь. — А тебя только это заставляет так говорить? — В черных с проблесками отраженного лунного света агатах играл азарт, который выдавали слегка прищуренные глаза и плутовская улыбка. — А тебя это волнует? — Шутливо-надменно произнес Яков, не отрывая взгляда. Я замолчал, подбирая ответ. Точнее вопрос. Яков все также выжидательно на меня смотрел, предвкушая победу. — А с чего такой интерес к моим переживаниям? — Уже ухмыльнулся я, не собираясь так быстро сдаваться. Да и сдаваться вообще. — А я не могу переживать за своего парня? — В агатах не плясали чертята, там правил дьявол. Я поперхнулся воздухом, охуевая от сказанного, Яков же с наслаждением смотрел на мою растерянность. — Это когда я стал твоим парнем? — Отходя от шока, продолжил в той же манере я. А тут закусил губу Яков, подбирая нужную фразу. — А не ты мне кричал на парковке, что предложил встречаться? «- Да, случилось. — Грубо сказал я. Яков нарисовал вопросительное выражение лица. — Я встречаюсь с отморозком! — Скрестив руки на груди, сверлил Якова взглядом. Вначале он также усмехался, следом был намек на реальное удивление и потом снова ехидство. — Когда это вы мне предлагали встречаться, мистер шпион? — Подняв бровь, Яков довольно улыбался. Я бы застыл в этот момент в любой другой ситуации, но недавний испуг все еще бился в душе, заставляя злиться. — Да хоть сейчас! — Разведя руки в стороны, рявкнул я.» — Я. — Глухо произнес я, все еще удивленный происходящим. Яков довольно улыбался, наслаждаясь выигрышем в диалоге вопросов, пока я переосмысливал ситуацию, пялясь на парня. — Ты хочешь со мной встречаться? — Все что смог выдавить спустя некоторое время, все еще не находя контакта с мозгом. Или сердцем, которое, по ощущениям, просто решило остановиться. — А ты не хочешь? — Как же он… — Я хочу, но хочешь ли ты? — Ища такой нужный ответ на свой вопрос, воскликнул я, добиваясь правды. — Почему нет? — Я начинал беситься, а Яков продолжал ехидничать. — Яков, не ответишь, пойдешь спать на коврик. — Не желая смотреть спектакль, отрезал я, что вызвало только большую насмешливость. Яков же закатил глаза, но, следом серьезно посмотрел на меня, размышляя. Будто что-то перещелкнуло в голове парня, включая серьезность и тяжесть мыслей. Черные агаты были покрыты тонкой смесью внимательности и задумчивости одновременно. Было видно, что Яков действительно рассуждает над ответом и взвешивает все за и против. Спустя тридцать секунд парень поднял опущенный за время размышления взгляд, в котором не было ни намека на насмешливость или самодовольство. По коже побежали холодные мурашки. — Не стоит, Немо. — Сказано настолько осторожно, но серьезно, что слова даже не осознались с первого раза. Кажется, все тело перестало функционировать вместе с мозгом, не имеющим ни одной мысли. Затишье. И в голове, и в душе. Я глядел на Якова, который даже казался виноватым. Ключевое слово-казался. Я не знаю его настоящих эмоций в данный момент, но смотреть на него больше не мог, поэтому отвернулся к окну, смотря на полную яркую луну, которая приносила хоть какой-то свет в эту комнату. Грудную клетку что-то придавило, мешая нормально дышать. — Почему? — Тихим, но твердым голосом спросил я, не смотря на Якова. Чисто физически не мог повернуть голову в его сторону. По шороху и с помощью бокового зрения ощутил, как парень сел, выпрямляясь. — Нам не стоит это продолжать. Как и начинать не стоило. — Глаза произвольно распахнулись, поддаваясь удивлению. Я чувствовал на себе тяжесть взгляда и прекрасно слышал уверенность в голосе. — Мило, что ты говоришь это только сейчас. — Ядовито выплюнул я, не в силах контролировать свою реакцию. — И что ты предлагаешь? — Спустя некоторое время молчания, болезненно усмехнувшись, спросил, разглядывая как сильный ветер практически сносит деревья, листья которых трескуче шумели и заполняли природную тишину, отнимая право у жителей ночи издавать какие-либо звуки. Яков молчал. Вероятно, раздумывал или просто не знал, что ответить. А может и не собирался отвечать. — Я уже все предложил, Н… — Яков замолчал, обрывая фразу. Послышался звук ворошения одеяла, а потом кровать приняла свое стандартное положение, освободившись от лишнего груза. Я сжал губы, сохраняя молчание. Почти неслышимая поступь, слабый скрип открывающегося шкафа, шорох рубашки, звучание бляшки ремня. Я, все еще шокировано смотря в никуда, слушал, как человек, который являлся для меня важной частью жизни, тихо одевался и собирался уходить. И я его не удерживал. «- Он нужен мне. И этого сейчас достаточно. — Негромко, но уверенно сказал я, глядя Лиену в глаза. Брови парня подскочили, он меня не понимал, хоть и пытался. — Ты же понимаешь, что он в любой момент может уйти, и его ничего возле тебя не держит? — Брюнет пытался меня привести к логичному выводу, но у него не получалось. И причина не в парне или в моем непонимании «истины». Она в черных агатах, которые я не могу отпустить. Даже если мне придется идти с ними на дно. — Я знаю, но я и не должен являться его цепью, удерживая на одном месте.» На губах была улыбка, пока мозг был в отключке от происходящего. Хотелось просто рассмеяться и сказать, что это все бред. Однако бредом это не является. Кажется, моя жизнь превращается в кошмар. Или сладкий сон в действительную реальность? Неважно. Итог все равно один. — Яков, — Позвал я расслабленным голосом, даже с небольшим оттенком удовольствия. Черные агаты внимательно наблюдали, пока парень настороженно замер у выхода, обернувшись ко мне. — подари мне револьвер. — Все также улыбчиво проговорил я, показывая только хороший настрой. И нет, это не было специальной маской. Говорить это в другом окрасе не получалось. Тело отказывалось подчиняться сбитому мозгу, работая по наитию. Яков пару секунд молчал, поглощая меня взглядом. Размышлял? Неважно. Осознанность в агатах и медленное движение головой в знаке нет проехались кинжалом по уже и так отказавшему сердцу, вскрывая оное до конца. Яков молча дернул ручку двери и вышел из комнаты. Я сделал глубокий вдох только после того, как услышал, как закрылась входная дверь. Стоило позвонить Руф, Дорис, Лиену или кому-нибудь еще, но пальцы отказывались слушаться. Или мозг не хотел выполнения этих действий. Лежа в пустой белой растрепанной постели, смотрел в светлый потолок, ощущая проходящий холодок по комнате, в которой витал слабый, но такой тошнотворный аромат кофе. Перед глазами не метались воспоминания, желая добить, да и мысли не беспокоили. Была кромешная пустота, не имеющая ни намека на живость. Сердце механически продолжало стучать, напоминая о себе в висках, а легкие привычно принимали кислород, продолжая поставлять в тело жизнь. Жизнь, которую жить не хотелось.