Полнометражка

Прямая мысленная речь прописана: «…курсивом в кавычках». (16 день) Рано утром просыпаюсь рывком от довольно ярких ощущений во сне. Мне снится Саундвейв, но только в образе человека — во сне это кажется совершенно нормальным. Лица я не вижу или не помню, но он подходит ко мне и… целует. Это приятно, это волнительно, это возбуждает — от этого, собственно, я и просыпаюсь. К сожалению, как только я осознаю, что это был сон, настроение сразу портится. Я не пророк, но у меня есть практически 100% примета — если я во сне с кем-то, кто мне нравится, целуюсь, то это к расставанию. Разговоры, объятия, танцы и тому подобное — это всегда к чему-то хорошему, ко встрече, ко звонку. Особенно, если я ем в этом сне что-то сладкое. А вот поцелуи и прочие сны с явной сексуальной подоплёкой — увы, к плохому. В остальном день проходит довольно спокойно, единственное, довольно много посетителей. Практически весь экипаж. Но они все разговаривают на кибертронском, и я ничегошеньки не понимаю. Я сегодня впервые увидела Шоквейва! Он реально произвёл на меня впечатление. И это впечатление немного пугающее. Более того, я впервые вижу прямое подключение, то есть интерфейс-соединение. Шоквейв что-то спрашивает, и Саундвейв одним из кабелей подключается в ответ. Хоть я и знаю, что в таком варианте это просто общение, но ощущения у меня, честно говоря, не очень: я чувствую себя крайне неуютно… неловко. Тем не менее, смотрю на всё это от и до. Недолго, кстати, — передача занимает, как мне кажется, не более половины минуты. К концу дня я даже немного устала от того, что постоянно кто-то ходит. (17 день) В семь утра меня будит шум. Судя по всему Дредвинг с Фастлайт летали за очередным артефактом. Поглазев на них, снова засыпаю. Просыпаюсь в десять утра. Смотрю на Саундвейва, снова вспоминаю сон. «Может мне всё же просто так приснилось, что я с ним целовалась? К тому же в образе человека… это же был не он? Не хочу расставаться…» День проходит спокойно. Вечером в начале одиннадцатого я ложусь спать. (18 день) А ночью повторяется мой сладостный кошмар, только в гораздо худшем варианте. Во-первых, Саундвейв мне снится в своём настоящем облике, а во-вторых, это уже не поцелуи. Когда-то мне довелось прочитать фанфик на тему секса между трансформером и человеком, и с тех пор, как только я замечала соответствующий уклон, то всегда закрывала работу. А сейчас то, что мне всегда казалось абсолютным извратом, мой мозг воспроизводит с нереальной яркостью, способ взаимодействия, правда, другой, нежели в той работе, но от этого не легче. Мы в пещере. Он стоит, как и раньше, полубоком ко мне. Я только что вылезла из воды и завернулась в полотенце, но при этом почему-то совершенно сухая. Даже волосы. Стесняюсь его и думаю, как мне одеться так, чтобы он меня не видел. Он же вроде на меня и не смотрит. Вдруг Саундвейв оборачивается, и я внезапно осознаю, что он прекрасно понимает, о чём я сейчас думаю. Он телепат!.. Всегда это знала! Шаг назад… становится неуютно. А вскоре совершенно неуместно появляется специфическое тянущее чувство внизу живота… меня бросает в жар, и я вдруг начинаю ощущать каждую ворсинку на этом дурацком полотенце. Резко выдыхаю, изумлённая собственной реакцией, а он наклоняет голову, словно всматриваясь… и я понимаю, что заинтересовала его. Связист выпускает один инфокабель и протягивает его ко мне, обхватывает стандартно… Потом, следуя за моими обострившимися ощущениями, один из щупов с бедра потихоньку смещается вверх, и мышцы сокращаются от этого, как от электрического разряда. Я вздрагиваю от пронзившего меня приятного ощущения. Это сон — но я не в курсе, не осознаю этого. Однако, как это бывает во сне, цепенею, не могу сопротивляться, даже не пытаюсь.... Почему-то не думаю о том, что это первый мой опыт, не боюсь. И, что интересно, знаю, что он чувствует. Даже в моём сне он не испытывает ко мне каких-то эмоций, прекрасно понимает, что делает, его интерес скорее лабораторный — это эксперимент: «Возможно ли? Получится ли?» Полоски металла первого кабеля возвращаются на привычное место — ему надо считывать меня, зато он задействует второй. Чувствую, как мягкий металл информационных систем аккуратно примыкает к коже между ног, он ими ощупывает, едва прикасаясь. Я вздрагиваю, и Саундвейв прижимает их плотнее, смещая к середине. Понимаю, что он то ли видит, то ли чувствует мои же ощущения, следует за ними… ощущает, от чего возникает возбуждение, и подстраивается. Покачивая пластичный металл из стороны в сторону, сухо проникает в складки, останавливаясь, когда меня начинает потряхивать. Не реагировать невозможно, физическое удовольствие заставляет сжать ноги — меня теперь от падения удерживают только его сомкнувшиеся захваты и кабель под спиной. Один из щупов, находящихся на теле, смещается вниз, обхватывает пониже талии и слегка зажимает живот в нижней его части — там информации об ощущениях больше, ему так интереснее. Мне приятно, и он продолжает. Прижимает чувствительные места сильнее, раздвигает сомкнутые участки нежной кожи, открывая доступ к более чувствительному месту. Уже не сухо, и я удивляюсь, что ему не противно, а интерфейс-системы теперь проскальзывают по этой влаге, и я буквально содрогаюсь от ощущений, чувствую, как желание сворачивается в тугой комок внизу живота и отдаётся пульсирующим наслаждением там, между складками, которые он поглаживает. Жду, что он будет делать дальше: если он и вправду ощущает, где чувствительность выше всего, то я скоро это пойму. И я понимаю — как минимум две металлические полоски снова ощупывают, перебирают нежную кожу, трогают чувствительный бугорок. Вскоре эти хаотичные движения превращаются в более упорядоченные, а затем и лёгкую вибрацию. О-о! Ощущения обостряются до предела, особенно там, где я бы не хотела! Резко со звуком выдыхаю и, отпуская ненужное полотенце, хватаюсь руками за захваты интерфейс-кабеля, с силой зажимая их. Механическая стимуляция приносит физическое удовольствие и эмоциональное раздражение — я не хочу так! Хоть я и не сопротивляюсь, но это насилие. Мне обидно, что я не могу противиться возбуждению! Понимаю, что долго так продолжаться не может, ощущения нарастают лавинообразно, и я уже практически на грани. Закусываю губу, невольно сжимаю колени ещё сильнее, продолжая цепляться за него. «Не хочу кончать с каким-то вибратором. Не хочу! Хотя бы не так!» — Не надо… Остановись! Не хочу так! Как ни странно, это действует… Замирает… Я тоже. Я была на грани и сейчас чувствую непроизвольные подрагивания мышц живота и ног — возбуждение медленно отступает, становится не настолько невыносимым. Думаю, что он будет делать дальше — ведь если его интерес вызывают мои ощущения, то нужна реакция с моей стороны. У меня же, после того как я отдышалась и чувствительность снизилась до приемлемого уровня, возникает чувство, словно он ждёт, что я мысленно попрошу, подскажу. Я сейчас чётко ощущаю чужое любопытство, чужой исследовательский интерес. Так себе мотивация, но я чувствую сильнейшее неудовлетворение и очень хочу ощутить хоть какое-то движение. В идеале продольно. И когда это происходит, содрогнувшись, замираю, выдыхая его имя… Ещё движение вперёд… — дышу через рот… стараюсь дышать ровно — снова проскальзывает обратно, вызывая лёгкую дрожь. В этот раз он не стимулирует, он гладит… ласкает, а ощутив ответ, повторяет движение. Удовольствие мягче, нарастает медленно. От этого мысли сбиваются, протест отходит на второй план, а вскоре вместо него появляется чувство того, что мне мало, невольно я хочу, чтобы в следующий раз он проскользнул дальше, и бессознательно стараюсь уловить чётче пока не слишком сильные ощущения. С каждым разом тёплые полоски мягкого металла, аккуратно прижимающие более чувствительное место посередине, проскальзывают чуть глубже, чуть ближе ко входу. Меня охватывает нарастание какой-то интимной внутренней дрожи — мне немного страшно, но это безумно возбуждает. Ещё движение, снова немного дальше предыдущего. «Ну же!» Снова нет. «Ну давай!.. Ну пожалуйста!» Я прогибаюсь, пытаясь подставиться, заставить его войти. Наконец тонкий металл легко проскальзывает внутрь. Это сон — и мне не больно. Похоже, что оба тонких длинных щупа во мне и свернулись там в какую-то структуру наподобие плотной спирали, а снаружи они по-прежнему с двух сторон прилегают в том самом чувствительном интимном месте. Недолгая пауза. Ощущение чего-то инородного внутри перестаёт так сильно отвлекать, как вначале, а он снова начинает двигаться. Эти медленные движения сейчас не только снаружи, они ощущаются и внутри. Это рождает другие, незнакомые ощущения. Сначала странные, но он, похоже задействуя ещё один щуп, слегка оглаживает там же, где и прежде, лаская… и я не могу не откликнуться. Несмотря на медленный темп, довольно быстро ощущения начинают вызывать напряжение, а вскоре становятся практически невыносимыми. Я выгибаюсь, резко выдыхая при каждом медленном проскальзывающем движении, зажимаю коленями чёрный с фиолетовой подсветкой кабель и от напряжения даже поджимаю пальцы на ногах. Не могу не начать подаваться навстречу — извиваясь, стараюсь изменить темп. Он поддаётся, скорость меняется, движения становятся быстрее. Я бы хотела ещё быстрее, но почему-то он не даёт это сделать. Я понимаю — я так чувствую чётче, ярче. Толчок и проскальзывание… ещё раз… Не привыкла себя не контролировать, задним планом мелькает странная в данной ситуации мысль, что надо успокоиться… Чтобы не сойти с ума, ожидая приближающуюся разрядку, я начинаю считать эти движения: раз… два… три… четыре… на счёт пять запрокидываю голову и… Просыпаюсь!.. От собственного сдавленного то ли стона, то ли вскрика, с зажатым между ног одеялом. Держусь я тоже за одеяло. По телу — особенно это ощущается внутри — проходит волна удовольствия и мышечных сокращений, потом ещё… и ещё… Капец!!! Я отпускаю зажатое одеяло… и вижу, что рядом стоит он. Саундвейв смотрит на меня — и я догадываюсь, что его привлекло, но думаю, что вот он скорее всего не догадывается, в чём дело. Закрываю лицо руками, и меня разбирает смех. «Не может быть хуже?! — думаю я, — Это треш, нет предела совершенству — хуже может быть всегда! Но если это не предел, то я не хочу об этом знать!» Он высвечивает на визоре изображение, и я теперь понимаю, как он меня видит — его зрение явно различает не только видимый человеком электромагнитный спектр. Я понимаю, что он хочет спросить, только не знаю, что ему ответить. Связист ждёт ответа недолго, и я даже не удивляюсь, когда он открывает клетку и обхватывает меня информационными щупами. От этого прикосновения вздрагиваю и чувствую ещё одну волну удовольствия. Саундвейв снова высвечивает на визоре изображение, и я понимаю, что он решил провести своего рода допрос. Это вызывает у меня злое веселье. — Допрос, значит… Я скажу тебе, скажу… — «Обязательно скажу!» — думаю с издёвкой. Пока соображаю, как это всё озвучить — он не очень сильно сжимает меня, видимо, поторапливая, и я чувствую последние остаточные мышечные сокращения. Он даже слегка усиливает давление, видимо, пытаясь понять, что ощущает. — Я… Я… мне снилась эротика… интим. Секс… С тобой! — «Придурок!» — от души мысленно добавляю я. Саундвейв заметно отшатывается, и я чувствую весёлое удовлетворение и даже злорадство. «Ты сам напросился! Нечего было спрашивать!» Он меня отпускает, закрывает клетку и непривычно резво отходит к терминалу. Всё произошло очень быстро — от момента пробуждения до конца своего рода допроса прошло, наверное, меньше минуты. Я задумываюсь о том, что предыдущий сон с поцелуем был не просто так. Мне осталось недолго здесь находиться. Это понимание воспринимается болезненно. Немного посидев, всё же ложусь спать дальше. Утром просыпаюсь и, естественно, сразу вспоминаю своё ночное пробуждение. Это ведь не он! Саундвейв здесь вообще ни при чём! Это мой собственный мозг придумал. Поразительно!!! Мой разум поимел меня же в особо извращённой форме! Связист же, даже в моём воображении, в моём сне, доводя меня до экстаза, чувствовал спокойное удовлетворение — это возможно, у него получается. Интимный оттенок в его мыслях если и присутствовал, то где-то очень далеко, на заднем плане. Мне смешно. Я думаю, что, наверное, так и выглядит «тихая истерика». Я, похоже, спятила. Нет, я просто идиотка!.. И извращенка!!! Но у меня, видимо, наступила стадия принятия — понимаю, что ничего не могу с этим сделать кроме как отнестись с юмором. К середине дня я справляюсь со стеснением до такой степени, что вылезаю из коробки. Стрёмно, конечно, но не сидеть же там вечно?! Во второй половине дня почти окончательно прихожу в себя.