Каникулы в Петербурге

- Алло. - Привет, мамуль. Как дела у вас? - Да, хорошо. Папка приходил твой, подарил малому деньги на Новый год. Целых три тысячи!!! - Ничего себе. А выглядит хоть нормально? - Да, лучше, чем в день развода. - Ну, мам… - Во сколько приезжаешь-то? - Поезд в пять, домой приеду порядка девяти. - С работы нормально отпустили? - Да, позавчера сдала все отчеты основные, образцов новых не поступало. Но если и будут, то уже после праздников займемся. - Такая ты у меня трудоголик, горжусь, не то, что этот дурачок. - Он просто еще не до конца понимает всю ответственность. - Ему уже 16 лет, ОГЭ летом, а деньги, которые даются на репетиторов, он тратит на свои игры. - А как ты узнала? - Сначала мне позвонила с математики женщина, спросила что случилось. Говорю, что не в курсе, уже напряглась. Она сказала, что вторую неделю уже не видит его. Я позвонила тогда информатичке, она тоже удивлена, но пока ждала. Наверно, напиталась уже деньгами, не так сильно его хотела видеть. Разнесла его вчера, пойдет после праздников на дополнительные часы за свои подаренные деньги. - Справедливо, но может он копил вам на подарки? - Он ни разу не дарил, а сейчас решил? - Время идет, люди меняются. - Ладно, приедем, косточки всем поперемываем. - Ха-ха-ха, хорошо, скоро буду. Пока. Меня ждут - это очень классное ощущение. Я докидывала вещи в чемодан, параллельно поглядывала, чтобы мой ужин не сгорел на плите. Ира сидела с бокалом виски, жаловалась, как сильно она ненавидит людей. В целом, разделяла такую позицию, поэтому просто поцеловала ее в щечку для успокоения. - Мы же не можем спасти всех, правильно? – уточнила я. - Да, но я работаю уже сколько времени. Ни разу не выписали премии, и чаевые оставляют крайне редко. Не для себя же стараюсь. - Много тебе осталось накопить? - Еще пятнадцать. За два дня это нереально. - Может просто им эти деньги отдашь? - Ага, да, чтобы они их проели просто. Нет уж, лучше уж подарю что-нибудь хорошее. - Ир, я верю в новогоднее чудо, и тебе советую. - Чудес на свете не бывает, потому что их делают люди. - Люди – и есть чудо. Вдруг придет какой-нибудь богатый дяденька и оставит щедрые чаевые. - Мечтать. Об этом остается только мечтать, Юль. Я знала, что она права, хоть старалась верить в то, что у Вселенной всегда есть свой план. Уперлась спиной о кухонную столешницу, скрестила руки на груди и смотрела, как лицо подруги становилось грустнее с каждым мигом. Было в этом что-то правдивое. Уже завтра Новый год. У каждой из нас он получился сложный, запаристый, кто-то чуть не умер. Но, в конце концов, мы обе сидим здесь. Два борца за счастье, которое нам будто никогда не поймать за хвост. Пока стояла и думала о вещах, которые так и не успела сделать, яичница уже начала подванивать. С матами сняла с газа, уложила на тарелку. - Приятного аппетита, - пожелала подруга. - Да, спасибо. Может тебе тоже сделать? А то пойдешь на работу голодная, а еще и пьяная. - Нет, не хочу. - Ладно, все у нас будет хорошо. Я взяла ее ладонь, аккуратно соединив наши пальцы, и крепко-крепко сжала кулак. Мы легонько усмехнулись, и наша трапеза началась. Но ей было не суждено долго длиться, так как до поезда оставалось времени только доехать. Любимый звук закрывания чемодана огласил комнату, после чего его колесики застучали по ламинату и остановились у входной двери. - Так, ну вроде все взяла. Паспорт, деньги. Так, свет.. Везде выключила. - Как будто не на неделю едешь, а на месяц. - Про цветы мои не забывай. - Ты ж мне будешь каждый день про них напоминать, как тут забыть. Да, так и будет. Мой контроль – вещь ужасная, но нужная. Со всей любовью, на выдохе, я обвила руки вокруг ее шеи, заключив в объятия. Никогда не говорила ей, как сильно радуюсь присутствию в моей жизни, но она всегда это знала. Ну, а дальше и рассказывать особенно нечего: час от дома до вокзала и долгое ожидание посадки. Уже внутри, в зоне ожидания, я разглядывала красивую елку, гирлянды по всему периметру, мой любимый треугольный потолок. До отправления оставалось полчаса. Встала с ухваченного большими усилиями места, взяла за ручку чемодан и отправилась к табло, чтобы узнать путь. Но ни города назначения, ни номера поезда не увидела. Быстро открыв билет поняла, что приехала не на тот вокзал: нужен был Курский, а я на Ленинградском. Времени до отправления – 23 минуты. Так, ехать 15, успею! Как же так могла проглядеть. Контроль, Юля, контроль!? Кроме как негодования мне даже ничего не чувствовалось. Я просто шла против толпы с очень обиженным лицом. Но сердце забилось очень быстро. Голова закружилась, в глазах постепенно начало темнеть. Люди задевали меня плечами, было ужасно страшно. Пришлось остановиться и закрыть глаза, чтобы перевести дух. Запах. Очень знакомый запах. Нет, мозг, нам сейчас некогда играться. Своими галлюцинациями ты меня больше не спугнешь. Надо подышать, только медленно. Вдох, выдох. Еще раз. Вдох… - Юля… - тихо, с каким-то сильным сожалением и интонацией вниз сказал кто-то напротив. Я медленно открыла глаза. Сквозь всю такую же темноту, сознание рисовало такой знакомый силуэт. Этого не было по-настоящему, и я это прекрасно понимала. Поэтому мне просто надо было перевести дух и уже поторопиться. Сильнее сжала ручку чемодана, пытаясь хоть как-то держаться за ощущение живости. Лучше не становилось… Ноги подкосились, но кто-то подхватил под руку и повел до ближайшего свободного места, которое он попросил громкой руганью. В рот мне пытались засунуть бутылку воды, но я решительно отказалась. Сев в позу «Мыслителя», пока плечи грел кто-то очень похожий на Тихона, весь организм мобилизовался только через минуты две. - Юля, все хорошо, слышишь? - Да, уже слышу, - шепотом сказала я. Он вскочил и сел напротив меня на пол. Его большие руки взяли мои, после чего взгляд поднялся вверх, до головы. - Это правда ты? – еле слышно произнесла я. - Вот и свела судьба, вот и свела судьба, вот и свела судьба на-а-а-с… - медленно начал напевать он, не скрывая своей радости. Начали наворачиваться слезы. Вот он. Прямо здесь, напротив. Все километры стали ничтожно малы настолько, что нас разрывало только непринятие факта внезапной и такой дурацкой встречи. - Я так скучала, Тиш… По щеке вниз сползал ручеек, который он аккуратно смахнул. - Поехали домой? – робко спросил Жизневский. Мы улыбнулись друг другу самыми добрыми улыбками, после чего эти радостные губы встретились. Я жадно, но нежно пыталась держать его так близко, чтобы никогда не терять больше. Щетина кололась, раздражая кожу, и все это становилось реальным. Он был реальным. Все вокруг, наконец, стало реальным. В поезде я держала его ладонь и медленно начинала засыпать под убаюкивающие рассказы, которые словно песня лились спокойной рекой. В основном это были театр, смешные истории и грусть. Одна большая грусть, которая покрывала все мысли. Голова лежала на плече, которое всегда было горячим. Не хотелось отрываться ни на секунду, поэтому и не вставала. Возможно, он никогда и не узнает о том, что происходило. Но точно уверенна, что больше такого никогда не будет. Я ни дня больше не проживу без его глаз напротив. Без запаха, без привкуса сигарет. Без его задора и жизнерадостности, которой мне так сейчас недостает. Вся моя боль – уже не я, и это самое большое новогоднее чудо. - Алло, мам? - Ну что, ты села? - Да, я села. Только не в тот поезд. - В смысле? - У меня будут каникулы в Петербурге.