***
В тишине библиотеки был свой шарм. Это место, где люди чтили священные знания, где были свои законы и порядки, которые нужно было неукоснительно соблюдать. Например, тишину. Причем тишина никогда не была гробовой, она была наполнена «подвижностью ума»: шорохом перелистывания страниц, мягким стуком клавиш, скрипом стульев. И идеально дополняли эту тишину люди. Кто-то зевал, кто-то скрипел ручкой по бумаге, кто-то шепотом вел беседу, а вот девчонки преимущественно из первых классов тихо хихикали, если собирались вместе поучиться. В итоге все это превращалось в фоновый шум, который позволял концентрироваться над своими задачами, но и быть в фокусе на внешних факторах. Окуясу дорешивал последний пример. Закончив его он будет свободен и сразу же помчится домой. По крайней мере это были его последние планы, если их не поменяют Джоске или Коичи. Санторо параллельно делала свое домашнее задание по-японскому, зачем время зря тратить? Правда вот Ниджимура даже в японском не всегда мог ей помочь с ответами, поэтому она полагалась на себя и на свой словарь. — Сделал, — выдохнул парень, отодвигая тетрадь в сторону Санторо. Девушка быстро пробежалась глазами по примеру. Все было верно, как надо. Жаль, что он натренировался решать, а не искать решение самостоятельно. Но все же, результат был на лицо. — Молодец, Окуясу! — похвалила его Паола и парень начал незамедлительно собирать вещи. — Постой, у меня есть вопрос один. — Чего? Еще что-то надо решить? — Окуясу замер на полпути с вытянутой рукой. — Нет, — Санторо вытащила из портфеля портрет, который дала ей Галло, и показала парню, — знаешь человека на этом рисунке? — А-а-а, — протянул Ниджимура, достаточно громко, чтобы сидевшие рядом обернулись на него, — конечно, знаю! Это же Микитака Хадзекура, наш кореш. А че? — Да ничего особенного, Рита его приметила и посчитала интересным… — Ну да, тот еще типок, — ухмыльнулся Окуясу, вспоминая их знакомство. — Так и что ей от него надо? Втюрилась что ли? Паола покраснела и убрала портрет обратно в портфель. Ниджимура тупо лыбился, наблюдая за ее реакцией. — Лимон съешь, — шепотом, но дерзко посоветовала Санторо. — Гы-гы-гы, вот расскажу Джоске и будем за ними следить, — придуривался Окуясу. — Может мне про Фумико тебе напомнить? Как она поживает, кстати? Не писала тебе больше? — в ход от Санторо пошла тяжелая артиллерия, чтобы остановить ход мыслей Ниджимуры. Улыбка моментально исчезла с лица парня. А и правда, от Такеучи уже третью неделю не было ни слуху ни духу. Даже с Джоске она не контактировала. Подозрительно. — Нет, — как на духу ответил Ниджимура, — я ей все собирался письмо написать по электронке, да что-то все руки не доходят. — Так давай сейчас напишем! — воодушевленно предложила Паола. — Пошли! Она махнула в сторону библиотечных компьютеров. Ребята быстро собрали свои вещи со и пересели за свободный стол. — Кто будет печатать, а кто диктовать? — поинтересовалась Санторо, глядя на окно входа в учетную запись. — Ну ты тогда и печатай, раз села. — Давай данные от своей учетки, с твоего же адреса отправлять будем. Окуясу нашарил в портфеле ученический билет, в котором хранил клочок с логином и паролем и передал его Санторо. Та мягко защелкала клавишами. А парень смущенно уставился на свои ногти, которые в этот момент казались ему самым интересным зрелищем в мире. Почему он на это согласился? Да так быстро! Как неловко-то! Еще сильнее он занервничал, когда осознал, что плод их совместных трудов прочитает Фумико. Да и что он ей вообще напишет? — О чем писать будем? — Паола открыла почтовый клиент и вопросительно уставилась на Окуясу. — Не знаю, — чистосердечно ответил парень. — Вот как. В отличие от Ниджимуры, ей очень хотелось написать идеальное письмо, наполненное эмоциями, чтобы каждый прочитавший в него поверил. Вот она идеальная практика, даже ассистент нашелся. Санторо выудила из портфеля учебник по японской литературе. — Можем обратиться к работам классиков, привнесем в твое письмо такие эмоции, что Фумико точно не останется равнодушной! — Ага, — без энтузиазма ответил Ниджимура. — Ты знаешь, — все также шепотом продолжила говорить Санторо, — в жизни как и в математике. Все построено на поиске решений. Если не получается по одному, надо пробовать сделать по-другому. Главное сделать! Чтобы подтвердить или опровергнуть теорию. Может я и звучу сейчас глупо, но этот принцип помогает мне в жизни. И тебе может помочь, если захочешь, конечно. Окуясу едва улавливал суть слов, которые только что произнесла вслух его новенькая одноклассница. Он был полностью погружен в себя, а этот приятный шепот еще больше вогнал его в какое-то странное пограничное состояние, будто он был и одновременно не был в действительности. — Окуясу? — обеспокоенно спросила Паола у парня, который был где-то «далеко». Ниджимура встрепенулся, осознав, что почти все время пялился в лицо Санторо, рассматривая «пятна» на ее лице. Веснушки, конечно же. Наверное, не зря идея с письмом для Фумико все откладывалась и откладывалась, ведь на самом деле он не сильно был в этом заинтересован. Мог бы и Джоске попросить помочь, хотя, скорее всего, тот бы начал бубнить, что не стоит этого делать. Но тут предложили сделать его вместе. Просто, по-доброму.***
Это был тот самый один из нескольких дней в неделю, когда парни и девушки полностью изолировались на некоторое время, чтобы обсудить последние новости в своем гендерном кругу. В женской раздевалке перед уроком физкультуры было особенно шумно. Группка девчонок, костяк которых состоял из учениц 3-А, сбилась в кучку и заливалась смехом. Девчонки из других классов косо на них поглядывали. Вот интересно было узнать, над чем они так смеются? Рассказали бы и вместе посмеялись! Но нет! Они стояли и шушукались, в перерывах прерываясь на истеричный смех. Среди тех, кто косо поглядывал на эту компанию была и Паола Санторо. И снова девчонки разразились таким смехом, что даже схватились за животы. Ну там точно было что-то экстраординарное. Переодевавшиеся рядом Юки и Рита участия в этом мракобесии не принимали, пытаясь проигнорировать источник шума, стояли и общались на отвлеченные темы. Юкако Ямагиши тоже держалась в стороне, со своими одноклассницами она старалась иметь как можно меньше общего и участия во всяких «группировках» в классе не принимала. Поборов свое внутреннее стеснение, Санторо все-таки решилась подойти к одноклассницам, чтобы узнать в чем дело. — Над чем смеетесь, — поинтересовалась она, подойдя к девчонкам, воспользовавшись моментом, когда почти все набирали побольше воздуха в легкие, чтобы рассмеяться еще сильнее. — Ох, нам тут такое Фумико прислала, ты обалдеешь! — Судзу Курита, предводительница этой шайки, а заодно и законодательница мод в классе, помахала ей листом с распечатанным на нем текстом. — О, — многозначительно ответила Санторо, — и что же там такого смешного? Анекдоты? — Нет, блин, досье! Дуреха! Это письмо Ниджимуры для Фумико, — при упоминании одноклассника несколько девчонок прыснули, — она прислала мне сегодня утром полюбоваться на это творение. — И что же там такого смешного? — подняла бровь итальянка, с ужасом догадываясь, что будет дальше. — Слушай внимательно, — Судзу картинно вытянула руку с листком, от чего ее подражательницы в нетерпении уставились на нее: — Каждую минуту мои мысли устремляются к тебе единственной. Сказать, что я скучаю — это передать лишь сотую долю моей тоски. Без тебя все видится в серых тонах. Самые сладкие мои мечты — это грезы о нашей грядущей встрече… Судзу нарочито переигрывала, зачитывая текст письма. Того самого письма, которое они с Окуясу на днях сочинили и отправили Такеучи. Паола вытаращила глаза на бумагу, чувствуя, как от самых кончиков пальцев на руках и ногах по телу начал распространяться холод от обиды и несправедливости. Девчонки рядом не прекращали смеяться. В голове в момент стало пусто и эхом отдавались слова, которые зачитывала Судзу. — … разлука мне показала, как нужно дорожить каждым мигом рядом с тобой и бла-бла-бла, — закончила кривляться Курита, — господи, это такой бред! — Почему же? — стараясь держать себя в руках, ответила Паола. — Вполне достойный текст… — Пфф! Этот идиот Окуясу никогда бы в жизни не смог такое ни написать ни сказать. Сама не видишь чтоли, что там с мозгами помочь вообще нечем, — встряла в беседу другая одноклассница. — О, да! Посмотреть бы в лицо придурку, который ему подсказал такое написать. В этот момент Санторо будто ушатом холодной воды окатили. Она продолжала молчать, стиснув зубы, и старалась не подавать вида, выслушивая едкие комментарии одноклассниц. — Он же тупой как пробка, о чем с ним вообще можно общаться? — Еще и странный! — Да они никогда Фумико не нравился, а общалась она с ним только из-за Джоске. Джоске тоже, кстати, дурацкий. Потому что дружит с ним. — Но он хотя бы красавчик! — Да-да! А Ниджимуру бог всем обделил. Убогий! Раздевалка снова наполнилась громким девичьим смехом. Санторо промолчала. У нее не было сил в этот момент признать, что это она была автором этого письма. Примерно на девяносто девять процентов. Оставшийся процент был в виде комментариев Окуясу о том, что ему все нравится и вообще письмо — шедевр. В дверь раздевалки громко постучал учитель, смех прекратился, была пора выходить на занятие. Школьницы потянулись на выход. — Паола? — негромко окликнули ее позади. Как ни странно, это была Юкако. Она стояла позади, скрестив руки на груди. Санторо обернулась, раздевалка потихоньку пустела. Мимо прошли Юки и Рита. — Они всегда такие, — обыденном тоном сообщила одноклассница, — когда я начала встречаться с Коичи, то по этому поводу они устроили настоящее юмористическое шоу. При мне не смели, но я-то знала. Советую проигнорировать. — Что? — Паола развела руками от удивления. — Почему я должна проигнорировать? — Окуясу и в правду никогда в жизни не смог бы такое сочинить, он даже и не додумался бы скопировать текст из интернета. — Юкако грациозно взмахнула кистью. — Значит, ему помогли. Коичи и Джоске ни за что бы не стали ему с этим помогать, по понятным причинам. — Сделав многозначительную паузу девушка продолжила. — Кроме них, он общается только с тобой. Дело раскрыто, ты — помощник. Но я никому не расскажу, это ни на что не влияет. Юкако сверкнула глазами и последовала на выход. Санторо медленно поплелась за ней, дивясь сообразительности одноклассницы.