***
Всё началось ещё с первой встречи. Чёртов Антон Викторович со своим интервью. Чёртова Анастасия, из-за которой его поймали, избили и отвезли к Арестовичу. Чёртов Лёша, который смотрел своими невозможными глазами улыбаясь так, что у Подоляка земля из-под ног уходила. И чёртовы Давид с Виталиком, которые смотрели на них тихо хихикая, уже так привычно сидя в гостиной дома Алексея. Миша успел проклясть всё на белом свете, а особенно ситуацию, когда он напился на дне рождении коллеги, из-за чего и лез к Лёше, но тот лишь уложил его в кровать, заставив проспаться, так как старший понимал, что возлюбленный пьян в стельку. Не обошлось и без приколов в сторону Кима и Арахамии. Парни же лишь отнекивались, маша руками, а Давид в качестве аргумента просто молча прекращал разговор. Ким их приколов не оценивал — лишь буркал, тыча парням средний палец. Пролетали дни, недели, месяцы их внезапной и странной дружбы. Парни отлично ладили, сближаясь с каждым днём всё больше. Миша настолько подружился с Давидом, что они уже не один раз слышали недовольные ворчания Лёши и Виталика, хотя второй яро отрицал свои чувства к политику. Журналист часто ловил на себе многозначительные взгляды старшего, так же, как почти каждый день слышал в свою сторону до ужаса пошлые шутки и фразы, которые заставляли его забавно краснеть. Он не знал, что ему делать и как набраться смелости, дабы самому сделать первый шаг. Точно так же думал и Лёша, который всё никак не мог заставить себя сделать первый шаг и поторопить события, так как боялся, что это оттолкнет Мишу. Зато в последнее время мозг Подоляка что-то уж слишком часто начал думать о сексе как таковом, размышлять по поводу его первого раза. Для него это было чем-то особым и до жути личным. Для многих его знакомых было нормой потрахаться прям на первой же встречи с человеком, которого до этого не знал и вообще впервые видишь. Зато некоторые люди годами могут жить без секса, ведь для многих секс — не самое главное и не является стержнем отношений. А ещё, по правде говоря, Миша до жути боялся, что Арестович его бросит. Ну перепихнутся они, а дальше что? Факт того, что он уже несколько месяцев в отношениях с Лешей и живёт у политика — его вообще не смутил и не поставил мозги на место. Иногда по ночам засыпать в обнимку с Алексеем было просто невозможным, потому что Подоляка крыло такое возбуждение, что он еле держал себя в руках, стесняясь сказать об этом старшему. Жить так до чертиков тяжело. Всрамся, але не здамся — точнее фразы сейчас явно не подберешь.***
Давид и Алексей должны были ехать на какое-то важное собрание политиков, куда был приглашен Михаил в качестве журналиста, и Виталик — фотографа. Уже перед самым выездом телефон Подоляка начал разрываться от звонков лучшего друга. — Да? Я уже вызываю такси и еду, ты где? — Михаил второпях надел на себя пиджак, поправляя ворот и лацканы, придирчиво оглядев своё отражение. — Меня не будет, — хрипло проговорил тот, а затем послышался громкий сухой кашель. — Ты заболел? — мягко спросил журналист, выравниваясь. — Нет. — А что тогда? — Подоляк выходит с комнаты, хватая рюкзак и спускается на первый этаж, дабы обуться. — Ты будешь ржать! Я тебя знаю! — сопит тот, забавно чихая. — Говори уже, — Миша достал туфли, придерживая телефон плечом. — У меня ветрянка, — выдал тот, сразу же замолкая. — У тебя что? — Подоляк действительно зашелся в диком хохоте, прикрывая глаза. — А я что говорил! — парень срывается на хрип, пытаясь откашляться и берет стакан воды. — Ты теперь Шрек? — сквозь смех спросил журналист, пытаясь утихомирить себя. — Очень остроумно, Миш! Все, пока. Заебал! — Я тебя пока что не ебал, как и Давид. — Подоляк! Ну я те.. — Ким не успевает разразиться грозной тирадой, так как Миша первый сбросил вызов и выскочил с дома, где уже стояла машина.***
Михаил крутился возле Зеленского, дабы перехватить того и взять интервью. Подоляк достает блокнот, где был написан список политиков, с которыми он должен был побеседовать. 1. Владимир Зеленский. 2. Давид Арахамия. 3. Алексей Арестович. 4. Дмитрий Кулеба. 5. Алексей Резников. Парень чешет затылок, и взгляд сам находит одного из мужчин. Он достает блокнот, быстрым шагом преодолевая расстояние между ним и Дмитрием, который стоял в другом конце зала, но парня за локоть ловит Лёша, уводя в другой бок. — Лёша, пусти сейчас же! Мне с Кулебой надо побеседовать! Он же сейчас убежит куда-то, а мне потом опять придется искать его 100500 часов, — начал ныть Подоляк, но все равно продолжил идти за политиком. — Я на минуту, не бузи, — Алексей вывел юношу в коридор, где никого не было. — Ну? — Давида не будет, нужно что-то придумать. — Это ещё почему? — Он.. приболел, — уклончиво ответил тот, пытаясь сдержать смех. — Я так понял, что он теперь Фиона, да? — прямо спросил Миша, держа в руке блокнот и ручку. — Ты откуда знаешь? — Виталик мой лучший друг, вообще-то. Или ты забыл уже? Он позвонил мне перед выходом и сказал, что слег с ветрянкой. Видимо, Давид от него и подцепил. — Ты хоть болел? — Ещё в далеком прошлом, а ты? — Я тоже, так что мазать жопу зеленкой не придется. — Хворий чи шо? — с улыбкой спросил Миша. — Не виновата мама, шо ребенок глуповатый, — со смешком ответил политик, вовлекая Подоляка в поцелуй. Журналист мягко отстранился, мазнув губами по чужой шее. — Все, я к Кулебе, не скучай, — он быстро шмыгнул в зал, направляясь к политику, который все ещё стоял возле стола. Михаил побеседовал с ним, затем ему удалось перехватить господина Резникова. Арахамию пришлось вычеркнуть с этого списка. Юноша стоял в уголке, взглядом выискивая подтянутую фигуру Зеленского. Он увидел президента возле какого-то мужчины в военной форме, отчего несмело пошел к нему. Как оказалось — возле него стоял охранник, которому Зеленский давал какие-то указания. Владимир Александрович с радостью отвечал на все вопросы, которые задавал ему Миша, а напоследок с широкой улыбкой согласился на фото и автограф. Последний человек в списке. Алексей Арестович. Миша уверенно подходит к нему, пока тот беседовал с Резниковым. — Господин Арестович, добрый вечер, — наигранно говорит тот, — я представляю журнал «Українські реалії», можно побеседовать с Вами? Резников понятливо кивает головой, покидая их, а глаза Леши опасно сужаются. — Неужели ты наконец-то возьмешь у меня интервью? — со смешком спрашивает Алексей, чуть склоняя голову. — Лёш, не бубни, а, — обижено тянет Подоляк, доставая блокнот, — что ж, первый вопрос, который всех так интересует: в отношениях ли сейчас господин Арестович? Политик хитро улыбается, чуть выгибая правую бровь. — Да, в отношениях, в которых я действительно счастлив и спокоен. Подоляк смущается, но записывает ответ в блокнот и на диктофон. — Второй вопрос: будете ли Вы баллотироваться в президенты на следующих выборах? — Да, буду, и очень надеюсь на успех. Нет, я, конечно, очень уважаю и в некотором роде люблю господина Зеленского, но у нас с ним немного разные взгляды на будущее Украины. — Хорошо, дальше: если Вас выберут, то разрешите ли Вы проводить ЛГБТ парады, как это делает Владимир Александрович? Лёша как-то непонятно хмурится, покусывая нижнюю губу. — Нет. Я считаю, что это лишнее. Пусть данные представители мирно сидят дома и не показывают это на публику, — отвечает он, наблюдая за реакцией своего парня. Подоляк поджимает нижнюю губу, обижено отводя глаза. — И последний вопрос: зачем Вы все время вешаете народу лапшу на уши? Арестович усмехается, тихо хмыкая. Этот вопрос его действительно позабавил. — Я всего лишь говорю правду. Если кто-то интеллектом не дотянул до того, чтобы понять суть моих слов — то это уже не мои проблемы. Миша выключает запись, клацая кнопку и прячет блокнот. — Спасибо, я поехал домой. — Все в порядке? — Алексей сжимает его локоть, но Подоляк одним движением убирает чужую руку. — Да, просто пойду мирно сидеть дома и не показываться на публике, — отрезает он, тут же разворачиваясь и уходя с зала. Арестович уже было порывается пойти за ним, но его отвлекает Кулеба, которого уже немного развезло, и он переключается на товарища, обещая себе, что с Мишей он разберется чуть попозже.***
Подоляк завалился домой, сразу же направляюсь в ванную комнату, дабы помыть руки, а затем плетется на кухню, чтобы приготовить ужин. Силы как-то резко покинули его, из-за чего журналист падает на диван в гостиной, заказывая себе любимые суши. Алексей ужинать не захочет, так как до отвала наестся на корпоративе. Миша уплетал ужин, смотря «Люцифера», когда послышался щелчок двери и тихий скрип. — Котенок, я дома, — с порога заявил Лёша, кинув ключи на тумбочку. Мужчина прошел в комнату, где сидел его парень и чуть склонил голову. — Хорошо, — ответил тот с набитым ртом, но на Арестовича даже не взглянул. Старшему не понравился такой расклад вещей, из-за чего он вплотную подошел к журналисту, пытаясь обратить на себя его внимание, но безуспешно. — Обиделся, да? — негромко спросил он, садясь перед Мишей на корточки. Тот как раз доел, поставив коробку и палочки на стол. — Я всего лишь сижу дома и не показываюсь на публике, что ты ещё хочешь от меня, а? — отрезал Миша, немного повернув голову, дабы посмотреть на экран телевизора, который ему перекрыл Лёша. Арестович лишь тихо буркнул, поднимаясь, но уже в следующий миг подался вперед, дабы поцеловать Мишу, который лишь молча увернулся от поцелуя. Алексей завелся моментально — он подмял под себя парня, подаваясь ближе к его лицу. Миша, кажется, замер. Он смотрел на политика своими огромными темными глазами, тихонько дыша. Мысли набатом били в голове: «яйца в кулак возьми! Сейчас идеальный момент! Миша, блять, прием!» И это сработало. Младший сам подается вперед, обхватывая лицо Алексея ладонями и целует. Старший лишь мычит в чужие губы, пока руки лениво исследуют родное тело. Миша сразу же решил для себя, что его руки должны быть на талии политика, но тот вовсе и не был против. Мягко поерзав на его ногах, Лёша чуть сжал тонкую талию, заставляя того откинуть голову. Арестович наклонился, невесомо проводя носом по шее парня, сдерживая себя от укусов и меток. — Ты можешь.. — Подоляк сразу же смекнул, почему тот замешкался. Лёша больше не стал медлить, тут же впиваясь укусом в его шею, оставляя небольшой багровый след, опускаясь ниже, прикусывая ключицы. Журналист чуть выгнулся, подставляя тело умелому языку и горячим ладоням, которые гладили его торс. Лёша, как завороженный наблюдал за тем, как выгибалось тело под ним, как парень шумно дышал и часто сглатывал. — Блять.. какой же ты сладкий, Миш.. — Арестович провел руками по его торсу и стянул с парня такую ненужную футболку. Мужчина жадно окинул его телом взглядом и, плавно спустившись на пол, мягко раздвинул колени парня в стороны, смотря тому в глаза. Миша не выдержал такого напряжения, отворачивая голову и, закусив губу, попытался сдержать громкий стон, поэтому он запустил пальцы в волосы Алексея, чуть натягивая их от нарастающего возбуждения. Мужчина одобрительно простонал и, прикрыв глаза, провёл горячим языком по члену Подоляка сквозь тонкую ткань шорт. Младший машинально выгнулся и вильнул бёдрами, подаваясь навстречу умелому языку. Алексей сильнее сжал бёдра Подоляка, прижимая его к дивану. — Прости, но тут я раздаю команды, — он на миг поднял голову, встречаясь с младшим взглядом. Политик зубами стянул резинку шорт и услышал облегчённый выдох Миши, который покраснел даже в районе шеи. — Так не терпится? — съязвил старший, глядя парню прямо в глаза. Миша вновь не выдержал этого взгляда и молча отвернул голову. Только шумное и сбивчивое дыхание выдавало его. Алексей бессовестно провёл языком по нижней губе, а затем медленно насадился на всю длину, помогая себе рукой. Подоляк уж явно не ожидал, что язык у Арестовича настолько умелый. Он сильно натянул чужие волосы, сдерживая себя, чтобы не начать вбиваться в его глотку. Алексей же, прикрыл глаза и начал двигать головой уже без помощи рук, но, услышав тихий всхлип Миши, мягко отодвинулся. В комнате было полу-темно, но журналист заметил, как блестят губы Леши от слюны и его собственной смазки. Он не выдержал такого зрелища, поэтому наклонился, чтобы потянуть Арестовича на себя. — Лёша.. — начал ворчать младший в чужие губы, — я до тебя ни с кем.. Ну вообще ни с кем, понимаешь? Я как бы не особо знаю, что нужно делать. Только не смейся, пожалуйста, — тараторил тот, опуская глаза, а затем и вовсе зажмурился. — Заткнись уже, я тебя прошу, — Лёша не выдержал и вновь утянул младшего в поцелуй, лишь бы тот замолчал. — Шикарный способ меня заткнуть, не так ли? — Миша улыбнулся, сжимая талию Арестовича. — Да, надо бы чаще им пользоваться. Старший чуть поёрзал, специально задевая член Подоляка, вызывая у него всхлипы и стоны. — Н-не издевайся.. — Миша откинул голову на спинку дивана и провёл языком по губам. — Неужели так не терпится? — Блять, заткнись, — журналист поднял на него затуманенный взгляд, пытаясь сфокусироваться на мужчине. Алексей тут же схватил его за подбородок, сильно сжимая и повернул на себя. — Тут я главный, поэтому не советую открывать ко мне рот, — политик надавил пальцем на нижнюю губу парня, а тот лишь покорно приоткрыл рот и Алексей скользнул пальцем в его рот проводя по языку. Миша же, прикрыл глаза и начал послушно вылизывать пальцы. В один момент Арестович убрал пальцы и, наклонившись, взял парня за подбородок утягивая того в поцелуй. — На колени, сладкий, и ко мне задницей, — Лёша мягко провел кончиками пальцев по его плечу. — Я не уверен, что мы здесь поместимся, — он чуть выгнул бровь, внимательно смотря на него. — Ну да, я об этом не подумал, — политик тихо рассмеялся, поднимаясь с дивана. Не успел Подоляк стать на ноги, как его ловко подхватил Арестович, направляясь в сторону спальни. — Ты вообще с ума сошёл, Лёш? — Миша пытался вырваться, но его держали крепко и надёжно. — Уже давно, котенок, — Алексей мягко ударил его по заднице, аккуратно кинув того на кровать и навис сверху. — Дурак, — Подоляк положил ладонь на его щеку, нежно проводя пальцем по скуле. — Знаю, не новость, — Арестович чуть повернул голову, целуя парня в ладонь и пальцы. Миша молча протянул парню баночку смазки, красноречиво повернувшись к нему задом и ложась на локти, чуть выгибая спинку. Лёша взял баночку и, наклонившись, поцеловал парня в затылок, а затем спустился ниже. Не удержавшись, он провёл языком между лопаток, чем вызвал громкий стон. Мужчина на миг отстранился, чтобы открыть смазку и вылил её на свои пальцы, согревая лубрикант. Миша замер, прикрывая глаза и отдался новым неведомым ощущениям. Алексей издал звук, походивший на урчание, и, укусив Подоляка за затылок, начал мягко массажировать вход. Журналист вскинул голову, резко втянув воздух. — Но я же не сказал, что я сам с собой.. не играю.. — Миша стыдливо опустил голову. Лёша на миг замер, пытаясь сфокусировать взгляд. Вот это новость. — Чёрт, котенок.. — Арестович возбуждённо провёл языком по губам, не в силах скрыть дрожь в руках. Политик быстро взял себя в руки, пытаясь выбросить из головы образ Подоляка, который выгибается с красивым пушистым хвостиком. — Лёш, н-не тяни.. — Миша еле слышно простонал, кусая костяшки. Эти слова стали спусковым крючком для Арестовича. Он прижался к журналисту, обняв его за живот прижимая к себе. — Если будешь послушным мальчиком, то разрешу трахнуть себя, — Лёша укусил плечо Миши, вводя в него первый палец. Подоляк выгнулся, протяжно застонав. — Н-не надо растягивать, Лёш, — парень сглотнул, облизав пересохшие губы. Алексей мягко убрал палец и, отодвинувшись от него, стянул с щиколоток парня шорты, осознав, что под ними ничего не было. Подоляк покраснел в районе ушек, крепко зажмурившись. — Всегда ходишь без боксёров или меня ждал? Миша молча поднял на него взгляд, повернув голову и Лёша понял — кому-то пиздец. Подоляк схватил Арестовича за плечи, перевернув его на спину. — Слишком много болтаешь, сладкий, — Миша не дал ему возможности ответить, впиваясь в его губы поцелуем. Алексей машинально положил свои ладони на лицо журналиста, чуть поёрзав. — И ты слишком тянешь время. Лёша улыбнулся в поцелуй и, чуть приподняв младшего за бёдра, мягко толкнулся. Парни одновременно простонали в поцелуй и Арестович начал двигаться. — Мх.. папочка.. — Миша сам от себя не ожидал такого, но политику словно крышу снесло после этих слов. Он начал двигаться быстрее, с каждым разом попадая точно по простате, выбивая из журналиста громкие звонкие стоны. — Любишь жёстко, да, котёнок? — мужчина укусил его за плечо, оставляя глубокий укус. — Как захочет папочка, — Миша сделал невинное выражение лица, но в его глазах был такой азарт, а зрачки настолько расширились, что Лёша сдержал себя, чтобы позорно не кончить. — О, папочка точно знает, что тебе нужно, — Алексей вновь впился в его губы, сжимая тонкую шею. Миша потянулся к своему члену, за что получил по руке. — Я разве разрешал тебе касаться себя? — Н-нет.. — младший выгнулся и еле слышно проскулил от удовольствия. — Закрой глаза. Коснись меня, — сбивчиво шепчет Алексей. — Ты пахнешь цитрусом и соблазном, — отвечает Миша, так одурманенно ластясь к Арестовичу. — Я люблю тебя, — Лёша сделал ещё несколько глубоких толчков и, выйдя из Подоляка, кончил ему на живот. — Папочка.. п-пожалуйст..а.. — журналист красноречиво указал взглядом на свой член. Политик поменял их местами, нависая над младшим и, наклонившись, взял его член в рот. Подоляк не долго продержался и вскоре излился мужчине в рот. Лёша же, спокойно всё проглотил и, поднявшись, вытер рот тыльной стороной ладони. — Я тоже тебя люблю, — Миша улыбнулся, устало глядя на Арестовича. — Ты бы ещё позднее ответил, — политик рассмеялся, достав из тумбочки влажные салфетки, — давай вытру тебя и пойдем в душ. Бережно проделав некие махинации, он рухнул возле парня на кровать, выкинув салфетки в мусорную корзину возле кровати. — Я дико хочу спать, — Миша повернулся к Арестовичу. — Я тоже, корпоратив был отличным, — он мягко улыбнулся ему. — Спокойной ночи, — парень подался вперёд, поцеловав Лёшу. — Спокойной ночи, малыш, — Арестович обнял Мишу со спины и оба вскоре уснули.***
— Чудо, не елозь! — Давид пыхтел, пытаясь попасть ушной палочкой по носу Виталия, который ворочался, не давая ему возможности сделать задуманное. — Дэв! Ну убери ты эту зеленку! — Виталик! Сейчас охватишь по жопе и сразу затихнешь! — рыкнул Арахамия, зажимая бока Кима коленями. Тот покорно замер, подставляя лицо под бережные касания политика, который тыкал палочкой. Когда мужчина закончил с «пытками», как выразился Ким, то оставил бережный поцелуй на чужих устах, безмолвно прося прощения. Виталий лишь крепко обнял мужчину, утыкаясь носом в ямочку между ключицами, наплевав на то, что у того даже там была зеленка. — Я люблю тебя, — тихо шепчет Арахамия, но ответа он не получил, так как младший уже крепко спал из-за вновь поднявшейся температуры, которая была вызвана этой треклятой ветрянкой.