Secret of the universe 2

Первая неделя в лагере новобранцев прошла очень быстро. Суета выматывала. Их бросали то в одно место, то в другое. Перевозили, собирали в группы, потом расформировывали. Постоянные передислокации и движение блокировали поток сомнительных размышлений. Было трудно, весьма. Перед тем, как попасть в отдельную касту, пришлось пройти испытания на предрасположенности. Неофитов разбили на категории, в соответствии того, что у будущих солдат получалось наиболее хорошо, то они и развивали. Очень не хватало снайперов. Недельное обучение военному делу опыта особо не прибавило, но это лучше, чем ничего. Ребята БТС по возможности держались вместе и попросились в одну группу. Им разрешили. В панике, не имея толком времени некогда было возиться со всеми. Так что под шумок у друзей получилось остаться рядом. Пройдёт более двух месяцев прежде, чем Чонгук со своими попадут в один штурмовой отряд и станут частью сплотившегося коллектива. В итоге у них будет два первоклассных снайпера, Шуга и сам Чонгук. Снайпера всегда работают в паре. На эту тему Чон нашёл в ПК файлах старого мира множество материалов и поделился ими с Шугой. Оба увлеклись изучением военного ремесла и погрузились в это с головой, утянув туда же друзей. Так же в отряд входила сухопутная пехота, два связных, несколько лазутчиков и все под командованием новоиспеченного командира Ким Намджуна. Назначать попросту некого. В современном мире людям не с кем враждовать. Самыми главными недругами на планете долгое время оставались стихии. Люди военного дела в глаза не видывали то, с чем им пришлось теперь столкнуться. На роль командиров и руководящих армией брали всех наиболее подходящих. Этот мрак можно назвать бардаком, да только кто ж знал, что четвёртая мировая война нагрянет вот так неожиданно и приобретёт столь уродливый облик. Едва призвавшись, друзья взялись за чтение. Они искали материалы и видеофайлы, делились друг с другом. Может показаться смешным, но хёны сами не знали, чему нужно учить будущих солдат. Намджун подавал все признаки талантливого руководителя. Сам же он и близко командовать не хотел. Его поставили перед фактом: Кто, если не ты? Некому. Пришлось браться. Один Ким знал, чего ему это стоило… — Чонгук, проснись… — солдат благодаря своему чуткому сну, что выработался в условиях сложившейся ситуации, моментально пробудился. — Намджун? — никак не привыкнет обращаться к нему с учетом его звания. Они всё ещё друзья. — Что случилось? — Гук огляделся. Взвод спал сном младенца. В их временном городке царила тишина и несвойственный военному положению покой. — Не спится, — Джун тяжело вздохнул. Чон спустил ноги с койки. Он понимает состояние молодого хёна. К утру прибудут ещё люди и образуют роту, их отправят на один из пунктов пересечения дорог, что ведут прямиком к уязвимым цитаделям. Теперь на шее Кима ответственность за множество жизней. С него будет спрос, да и дело не в этом. Намджун сам готов положить голову, но ребят спасти. А ведь всех уберечь от смерти невозможно. И вот это лишает сна. Те эмоции, которые ещё предстоит пережить… — Тебе не станет легче от тоски, — говорит Чонгук, сжимая крепкое плечо командующего. — Спи, мозг в нашем деле нужен ясный. Намджун кивает и собирается уйти на свою койку. — Я горжусь тобой, хён, — признаётся Чон и молодому командиру на миг делается легче. На самом деле ему не хватало поддержки, и он с лихвой находил её в друзьях. Им предстоит выдержать множество боёв. Враг проявлял активность и нетерпеливость, что было на руку людям. Противостоящие стороны изучают друг друга. Чонгук внесёт колоссальное количество фактов к сведениям, которые выяснит лично. Куда лучше наносить удары. В какое время суток монстры наиболее подвижны. Намджун так же заинтересуется наблюдениями. Он начнёт вести личный дневник. Будет делать записи и иллюстрации. Позже этот дневник попросят адаптировать под брошюру. Её напечатают огромным тиражом и раздадут всем военным. Ким Намджун получит множество наград и благодарностей, как и помогающий ему Чон Чонгук. Название бестселлера «Я познаю тебя, мой враг». Эта брошюра спасёт тысячи жизней. Однако её создатели не увидят повода для гордости. Это их долг, не более. Взаимосвязь с любимым неразрывна. Чонгук переслушивает голос Тэ, поглощая его в себя и подпитываясь. Они рассказывают друг другу всё, что с ними происходило за день. Поддержка любимых самый ценный подарок от жизни. Как же тяжко её терять. Ким в курсе, что и другие отряды потеряли связь со своими колониями или цитаделями. Мутанты поступали чересчур разумно, для тупых выродков. Иногда в голову каждого из БТС приходила идея, настолько постыдная, что они отрекались от неё, не успев даже впустить толком в разум… Вдали от дома. От Тэхёна. Чонгук приободрял себя всеми доступными способами. Он ведь сильный и опасный для врагов. Он сорви голова, но всё равно живой человек. И не только он. В казарме все плакали. А если не плакали, то теряли аппетит, худели, тосковали. Об этом никто не говорит, не признаётся. Однако это факт. Все плачут, кто-то в открытую, напоказ, не стыдясь слабости. Кто-то втихую, чтобы никто не увидел. Чонгук пару раз обронил несколько слезинок, и на том всё. Не время ныть. Взяв трудности на себя, юноша стал негласным лидером своего отряда после того, как неосознанно подал пример для подражания. Это его шутки веселили таких же парней, как он сам. Вырванных из колыбели общества и брошенных в объятия смерти. Да, Чон травил тупые приколы, но именно благодаря им солдаты тянулись к нему. Искали утешения и просили советы. Постепенно Чонгук осознал, что является фундаментом своего отряда. До Джуна у них был командир. Бывший военный мужичок, когда-то отвечавший за безопасность нескольких цитаделей высокоранговых хёнов. Он прекрасно знал Бэн Луна и на ровне с Чоном не доверял ему. Сэт Мигео увидел в Чонгуке приятеля, а затем друга. Без совета Чона Сэт не решался принимать важные решения. И его нисколько не волновал собственный авторитет. Напротив, он бы с радостью отдал командование Чонгуку. О чём не раз заявлял во всеуслышание… — Командиром должен стать ты, Чонгук, — улыбался Сэт, желая сложить свои полномочия у ног несгибаемого, как ему казалось, Чона. — Ни-за-что, — твердил в ответ солдат. Он будет сражаться с монстрами, выполнять все приказы, делать больше, чем в его силах. Но вести людей на верную смерть непосильная ноша. На такое ему духу не хватит. Надев маску беспечной юности, он прятал истинную природу страха. После смерти Мигео, каждый боялся участи стать лидером. Для юношей это страшнее собственной смерти. Груз ответственности весьма велик, того гляди раздавит. И когда Ким Намджуна уполномочили, многие выдохнули так громко, что вызвали на себя укоризненные взгляды. — Сочувствую, брат, — Шуга хлопнул молодого командира по плечу. Однако падать духом Ким и не думал, на удивление всем. В чём секрет командира? Хороший вопрос. Да, безусловно он есть и наверное, мистического происхождения. А название ему — любовь. Ким защищает всё, что дорого его сердцу. И там, далеко, за стенами цитадели на женской половине осталась она. Прекрасная, нежная и хрупкая. Если он будет слаб, то кто защитит возлюбленную? Выбора у Намджуна нет. Да даже будь, он будет бояться, но идти вперёд, пряча за своими плечами всех, о ком печётся. — Что она тебе писала, в последний раз? — Шуга глядит на бессвязный ПК и мечтает услышать заветный сигнал, какой бывает при получении сообщения. Он понимает, как тяжело Чимину и как сильно тот переживает. Самому Шуге не легче. — Писала, что я сильный, — без какого-либо хвастовства говорит Намджун и выпивает из фляги. — Она хорошая, добрая. — И Чимин хороший, — думает Шуга. — Он даже слишком хорош, для меня… — Командир, разреши обратиться? — улыбчивый Хосок возникает подле друзей. — Обращайся, — кивает Ким. — Чон, ну долго тебя ждать? — на миг отвлекается в сторону Гука и не успевает продолжить, как тот с чем-то в руках подбегает к ним. — Мы со снайпером кое-что надумали, хотели поделиться. Глянете? — Не томите, — и все четверо виснут над низким столиком, увлекаясь в разговор. Ким поощряет импульсивные идеи, возникающие в головах его солдат. Но чаще всего, к сожалению, такие импульсы выдают только его друзья. Другие всё ещё робеют. Намджун пытается понять своих солдат, только выходит это плохо. И ему страшно, и Шуге, и Хосоку с Чонгуком тоже, да вот только они пока что единственные, кто хоть как-то продвигается и набирается опыта. Ну ничего, всё придёт. Просто ему ещё нужно расположить ребят к себе, стать для них не только командующим лицом, но и крепким плечом. Ведь, по сути, им есть с кого брать пример. Парни задорно и с энтузиазмом рассказывают и показывают, подчёркивая план практичностью. Чонгук хохочет и Ким на миг выскальзывает из мира грёз. Хоть там и очень уютно, безопасно, там есть она… приходится вернуться и выслушать друзей внимательно. Хосок и Чон просятся выйти на разведку. Хотят обследовать пещеры, до них полдня пути на вездеходах. Не говоря уже о том, какой это опасный путь, да и сама затея. — А это что за маршрут? — интересуется командир и Хосок докладывает. Компания из четырёх молодых мужчин смеётся, выдавая на словесные действия собеседников свои комментарии. Естественно, характер таких комментариев достаточно пошлый или даже с привкусом чёрного юмора. Да только какому ещё юмору быть во фронтовых условиях? Военные глядят на БТС и почему-то улыбаются. Пока звучат задорные голоса ребят, всё кажется спокойным. — А если там засада будет? — прищуривается Юнги. — А мы их пиздык, пиздык, хуячь! — жестикулирует Чонгук. Все засмеялись, кроме командира. — Чон, — хмурится Джун. — Прекрати ругаться, — беззлобно делает замечание, но в душе посмеивается. — Извини. БТС отбирает вокруг себя верную армию ребят. Их дружба, отвага и упорство дают людям надежду. Они внушают доверие, их броня пуленепробиваемая. Все хотят стать частью их команды. Даже вдали друг от друга семеро ребят интересуют общество. Как гласит правдивая поговорка: Наша слава бежит впереди нас. БТС часто занимают первые, и ещё чаще главные, новостные позиции. Естественно, завистники у ребят тоже есть. Навроде Бэн Луна и его прихвостней. Но наряду с успехами БТС, эта зависть меркнет и делается бессмысленной. Даже как-то странно, заметил Чон, они ведь борются за одно дело. За свою свободу и безопасность. Так в чём смысл чьей-то зависти? А ответ прост. Нет в этом смысла, и не было. *** Ранним утром вставать не трудно. Солдатские привычки привились быстро. Тэхён мирно спит. Чон укрывает его и целует в плечо, прежде чем покинуть уютную постель. На улице спокойно, мирно. Словно и не было тех жутких моментов, от которых накатывал позыв выблевать собственную селезёнку. Даже появилось желание покурить и выпить крепкого кофейку, так спокойствие расслабляло. Но вредные привычки портят здоровье. Раньше, полгода назад, когда он был молод и глуп, не понимал этого. Сейчас его заботит собственное состояние. Не стыдно признать такие элементарные вещи, в те времена кажущиеся чем-то отстойным. Подаренный Ви блок сигарет будет хорошим обменом на шоколад или лишний бутерброд. Сигареты нынче дорогой товар. Закурили со стресса многие. В какой-то момент даже Намджун потянулся, но вовремя одернул себя. — Как хорошо, — вздохнув полной грудью, парень идёт на площадку и разминается недолго. У него есть одно важное дельце. Стоит поспешить. Ему не хочется, чтобы Тэ о чём-то узнал. Не к чему любимому лишний раз нервничать. Ничего не изменилось. Даже протоптанная тропинка так и пролегала между кустов. Солдат усмехнулся, заметив на земле окурки. Чонгук входит в апартаменты. С порога пахнуло перегаром и сигаретным дымом. Качество папирос низкое. В нынешних условиях это никого не удивит. Чонгук бросил вредную привычку потому, что неудобно. Он использовал сиги как валюту, но сам старался ограничить свой организм от них. И получалось. Густой дым подействовал тошнотворно. Солдат бесшумно проходит вглубь помещения, направляясь к кухне-студии. В коридоре много мусора, не помешало бы обитателям сделать уборку. Послышался негромкий смех. За столом сидят четверо. Играют в азартные игры. — Здорова, Бэн, — все оборачиваются, прекратив оживлённую беседу. Нависает тишина. В ответ молчание. — Поговорить хочу. Наедине. — Высокий, красивый солдат с суровым взглядом выбивает из присутствующих дух. Его не сразу-то узнали. Все, кроме упомянутого, спешно выходят. Молча, без сопротивления. Оставшись наедине Чонгук без спроса, присаживается напротив Луна. Глядит мужчине в глаза. Тот теряет самообладание и устремляет взгляд в пол. — Знаешь, зачем я пришёл? Бэн мотает головой. Но подозревает, что ему пригрозят или набьют лицо. Ответ вынуждает мужчину поднять голову и с неверием посмотреть на солдата. — Чтобы убить тебя! — Чонгук вынимает из-за пазухи нож и табельный пистолет. — Чонгук, я же… я не собирался… — А мне неизвестно, — перебивает Чон. — Собирался или нет. Ради своего спокойствия я тебя убью, Бэн! — Неизвестно, когда он сможет вернуться к Тэхёну. В момент острой нужды, он будет далеко. А пока Лун под следствием, невозможно предугадать, что ему в голову полезет. Мужчина пару секунд молчит, в упор глядя на незваного гостя. Слишком резко двигает стол в его сторону, отчего солдат падает на столешницу животом. — Ах ты, сука-а-а, — не больно, даже смешно. Бэн выскакивает в окно второго этажа, приземляясь на искусственную ногу. Треск протеза. Мужчина воет кротко от боли в суставах. Чонгук глядит в его спину, пока тот удирает. Бежит Лун словно бы от пожара. Комичная ситуация. Не сдержавшись, солдат прыскает со смеху. Так глупо. Бэн даёт дёру слишком ржачно. За последние полгода Чон не смеялся настолько открыто в голос. Вот это инстинкт самосохранения. Хотя тут не над чем веселиться. Бэн Лун сдался. Его пробрал страх. Более ни он, ни его компания опасность не представляют. Все попросту сбежали. Чон удивился. Он не ожидал таких переменен в характере столь упёртого мужика. Да и сам Чонгук изменился, и Тэ. Перемены коснулись всех и каждого. Главное одно — Тэхён в безопасности. Более ничто их тревожить не должно. Осталась самая малость — выиграть войну. Вернувшись к возлюбленному, Чонгук решил зайти на кухню и сварить им кофе. Аромат пробудил парня. С заспанным видом, в помятой футболке и с растрепанными волосами Тэхён пришёл к Чонгуку. Обнял солдата сзади и улыбнулся. — С добрым утром, малыш. — С добрым утром, Гуки. И всё, как всегда. Так же уютно, с одним лишь исключением… людской род в опасности. *** Снегири вымерили парочку десятилетий назад. Голограмма воссоздала этих зимних пташек. Теперь они щебечут, вне зависимости от сезона, перепрыгивая с ветки на ветку. Чаще всего их трель слышна утром. Тэ ассоциирует эти воркования на заре с Чонгуком. — Ты что тут? — улыбается юноша, выходя на балкон. — Да так, — жмёт Ви плечами. — Наслаждаюсь покоем. — Не замёрз? — Чонгук обнимает юношу сзади, укладывает ему на плечо подбородок. — Рядом с тобой тепло, — Тэхён блаженствует и желает зависнуть в этом прекрасном мгновении. Ещё каких-то два дня и его возлюбленный покинет их уютное гнездо. Улетит далеко. В края, где буйствует смерть и разруха. Тэ закрывает глаза, до боли сжав веки. Хочется кричать о своём горе. Их расставание рвёт душу. Опять бессонные ночи, переживания и нескончаемая тоска. Тэхён молит небеса, о снисхождении. Не искусственные, а те настоящие, что царствуют над куполом. — Тише, — шепчет Чон, учуяв беспокойство любимого. — Всё будет хорошо. Обещаю. И Ви верит. Эти слова ему придают сил и поддерживают, как ничто другое. — Я хочу тебе кое-что показать, — теперь очередь Тэхёна подпитать мотивацией солдата. Они возвращаются в спальню и усаживаются на постель. Тэ открывает на ПК несколько документов и начинает демонстрировать парню свои, совместно с другими инженерами, разработки оружия. Чонгук внимательно слушал, пристально поглядывая и его спокойствие насторожило юношу… — Что скажешь? — с волнением поинтересовался Ви, закончив презентацию. — Знаешь, — начал солдат, сердце Ви замерло в ожидании. — Я беззлобно завидую, — его лицо озарила улыбка. — Ты ведь шутишь, — смутился парень. — Нет, Ви, — мотает головой. — Я сам бы до такого не додумался. Вы уже представили проект правительству? — Собираемся, осталось доделать пару мелочей. — Надеюсь в скором времени я смогу выйти на поле боя с твоим оружием в руках, — шутит солдат, однако настрой его вполне серьёзный. — Тогда никто не сможет ранить меня. Тэхён резко подымает на солдата испуганные глаза. Ласково касается его шрама на лице и тихонько просит… — Не надо, Чонгук, — ему страшно, он дрожит. — Я извёлся мыслями о том, что могу тебя… потерять… — с тяжёлым выдохом юноша произнёс последнее слово. Чонгук не грубо схватил руку парня и принялся целовать кончики его тонких пальцев, причитая… — Не потеряешь. Я очень изворотлив и живуч! — Чонгук хихикает. Ви надувает губки и пытается отодвинуться, но тщетно. Его окольцовывают объятия из крепких рук. Чонгук нависает сверху… — Поцелуй меня… — просит с замиранием и в глаза с пылкостью смотрит. Не в силах отказать своему любимому, Тэ словно под гипнозом тянется к его губам… *** Наступил печальный момент расставания. Тэхён был подавлен с самого вечера накануне. Чонгук шутил и приободрял возлюбленного, хоть и скрывал своё не менее подавленное состояние. Провожали военных в тишине. Шум возобновится, когда они вернуться с победой. Обнявшись напоследок, Чон что-то прошептал Тэхёну и глаза у юноши загорелись надеждой. Солдаты сели в вездеходы. Тронулись в долгий путь. Ворота за караваном заперлись, мгновенно погружая цитадель в анабиоз. И всё же намного легче. Та скоротечная неделя помогла восстановить дух и возродить надежду. — Может Шуга приедет в следующий раз? — задал сам себе вопрос Чимин. Тэхён обернулся на друга. Как же ему тяжко. Ви встретил любимого, провёл с ним время. А бедняжка Чимми продолжал каждый день записывать голосовые и видео сообщения. Собирал их в архив. Всё что мог в этой ситуации Ви, лишь покрепче обнять друга. *** Ночь. Юноша уложил голову на подушку. Закрыл глаза и погрузился в мир сна. Там, далеко, где сейчас становится очень холодно, ведь уже поздно и солдат давно ждет его в грёзах. — Наконец-то, — говорит Гукман, поднимаясь с громадного камня. Он фиолетового цвета, с серебристыми крапинками. — Я поздно лёг, — оправдывается Тэ. Хочет сказать ещё что-то для большей убедительности, но солдат ему верит. Они обнимают друг друга. Страстно целуются. — Пройдёмся? — спрашивает Чонгук и получает в ответ положительный кивок. Они неспешно шагают по лунной дорожке. Молчат. Вдруг Чонгук останавливается и прислушивается. — Что? — настораживается Тэхён. — Мутанты? — пугается красивый парень. — Нет, — улыбается Чон. — Тут их не бывает. Они в том мире, но не в этом. — Ви с облегчением выдыхает. Из-за розовых кустов донеслись звуки копошения. Пригнувшись, солдат пошёл к ним. Тэ уж было хотел спросить, но Чон приложил к своим губам указательный палец. Они подкрались к кустарнику. Чонгук осторожно протиснул свою руку в пушистую листву и извлёк из сердцевины пурпурного букета маленькую птичку. — Ой! — с восторгом воскликнул Тэ. — Какая прелесть. — Держи, это канарейка, — реакция парня порадовала солдата, и он нежно уложил хрупкое создание в подрагивающую ладонь. — Она такая… милая и мягкая, и… тёплая. — пичужка не боялась, напротив, она уселась на ладони и принялась расправлять свои пёрышки. Молодые люди шли по тропинке, та становилась уже, затем расширялась. Пичужка летала около них и усаживалась то на плечо, то на выставленную руку. В какой-то момент, когда они оба следили за ней глазами, пташка что-то прочирикала и засияла так, словно проглотила солнечный лучик. Тэхён засмеялся. Громко и очень живо, Чонгук глядел на него и мягко улыбался. — Ты очень красивый, Ви. — И ты, Чонгук. А теперь ещё и взрослый, мужественный. Солдат протянул юноше руку. Они сцепили пальцы, продолжили идти к показавшемуся неподалёку саду. — Гуки, — чуть не плачет юноша. — Я не хочу, не хочу! — Чего, маленький? — солдат ласково притягивает его к себе. — Чего ты не хочешь? — Не хочу просыпаться! — не сдержав эмоции, всхлипывает Ви и цепляется длинными пальцами за воротник камуфлированной куртки. — Там нет тебя, и я так… устал. — Я знаю, милый, — Чон гладит волосы парня и целует его в лоб, затем губы. — И я устал. Я волнуюсь за тебя и очень люблю. На миг делается легче и даже теплее. Ви признаётся в ещё большей любви и напоследок ловит нежную улыбку на любимом, слегка окрасившимся суровостью, лице. Облик солдата гаснет для Ви, и он ощущает дуновение холода. Всё, пора просыпаться. Уже утро. — Я вновь приду, — обещает Чонгук. — Ты будешь меня ждать? — Всегда, Гуки! — писк будильника окончательно пробуждает парня. Его огорчил факт расставания. Но ведь ещё будут ночи и они вновь встретятся. А где-то там, далеко, вдохновлённый проснулся и Чонгук. Это утро на удивление не началось с паники или тревоги. Оно почти такое же, как те, когда в мире не было войны. Одно исключение, рядом нет Тэхёна. *** Им нужно поговорить. Тэхён обязан высказать Бэну всё накопившееся. Это было неизбежно. Новость о результатах допроса пронеслась по цитадели со скоростью звука. Бэн под прицелом, но его не заперли. Ведь бежать некуда. А если он покинет цитадель, то ему всё равно не жить. Тэхён сам его нашёл в саду. Он присел на другой конец скамьи, пристально глядя на темнокожего. — Мы никогда не говорили с тобой, малыш, — Бэн скользил по юноше жадным взглядом. — Не зови меня так! — требует Тэхён. — Почему? — для Луна всё привычно. — Хотя бы перед смертью, ты можешь увидеть во мне равного человека, а не кусок мяса? Можешь начать считаться с моими желаниями? Бэн глядит парню в глаза и кивает. Да, сейчас он видит его равным и считается с его словами. А потому и не смеет возразить, когда Тэхён начинает свой долгий и весьма красноречивый диалог. Он отчитывает мужчину и тот впервые в своей жизни осознаёт, каким был ублюдком. Но как бы там ни было, по-другому Бэн не умеет и не хочет себя вести. И поверни время вспять, он ничего не стал бы в себе менять. — А теперь я отпускаю тебя и свою на тебя обиду, — завершает Тэ. Бэн замечает нервозность парня и понимает, что тот спешит покинуть его компанию. — Возьми, — Лун, слегка подавшись вперёд, пихает в ладонь парня что-то маленькое и гладкое. — Что это? Зачем? — Тэ не успевает оттолкнуть от себя руку мужчины. А потом видит в руке флешку. — Забери… — Прошу, оставь, — выставляет ладонь, чтобы сдержать порыв Тэхёна. — Там вся информация, которую я собрал за время своей службы хёнам и нунам. На этой флешке много засекреченных материалов. Так, я хочу извиниться перед тобой, Тэхёни. Ви на это не обращает внимание. Только морщится на своё ласковое имя из пухлых уст темнокожего. А Лун счастлив тому малому времени, что провёл с самым необычайным и прекрасным человеком в своей жизни. И пусть у них не сложилось, он считает малыша своим. Чонгук это так, увлечение и Бэн уверяет себя, что Тэхёни его никогда не забудет. Он вообще много в чём себя уверяет, прячась за этой уверенностью. Порой трудно отличить собственный вымысел от гнетущей реальности. Бэн из той породы людей, что часто живут в собственных грёзах, да и справедливость у них своя. Бэн Лун уходит с большой неохотой. Завтра его допросят в последний раз, дабы окончательно убедиться в материалах дела. Выявят вину и после приговора, казнят. Введут в вены сыворотку сна, погрузив мужчину в вечность мрака. Тэхён ничего не испытывает по этому поводу. Ни жалости, ни печали. Злость и обида на Бэна покидают душу, после их первого и единственного разговора «по душам». Он получил, что хотел. Лун извинился, это важно. Теперь нужно жить дальше во имя своей любви, во имя друзей и надежды. «Он думает обо мне. Вспоминает сейчас. Мой малыш» — веки мужчины смыкаются. Он лежит скованный на кушетке прикрытый одной простынёй на обнажённое тело. По венам сочится смертоносная жидкость, убивая живые клетки. Жутко хочется спать. Лун верит в то, во что хочет. Тэхён в мгновения смерти Бэна думает о Чонгуке, а тот в свою очередь отправляет Тэхёну послания с фронта, когда-то дойдут. Последний кроткий миг осознания безнадёжности и горькая, одинокая слеза по щеке. Предатели должны понести наказание. Таковы правила. Бэн Лун удалён.