Как скоро ты приедешь вновь?

      Марк уже не помнил, когда последний раз просыпался без злости. Когда без злости вообще проводил дни. При чем если в первую неделю злился он только на Милоша и его поступок, то на исходе третьей понял, что ненавидит, по большей части, себя. Именно он во всем виноват. Хотя парень не страдал низкой самооценкой и никогда, вроде как, серьезно самобичеванием не занимался, именно сейчас пробило на загоны. Ведь если подумать, будь он поляком, да любой другой национальности, не обязательно перечислять, ничего бы не было. Почему он не знает английского? Они бы с Милошем легко придумали легенду о том, что он из Америки. Но на уроках иностранного Марк спал, второй иностранный тем более не учил, хотя французский не сильно бы помог, Марк явно на француза не тянет.       Почему вообще он придумал эту поездку? Остался бы в России, ничего бы этого не произошло. И драки не было бы, и не заболели бы оба. Но только назад ничего уже не вернуть. Марк понимал, что можно написать и извиниться, даже несколько раз пытался сочинить сообщение, но не смог даже закончить их, не то, что отправить. Гордость не позволяла. Еще сильнее раздражала Полина. Она не то, что не помогала. Наоборот, избегала этой темы, лишь иногда спрашивая, нет ли изменений. А еще Милош тоже раздражал. Продолжал выкладывать видео со своих репетиций, будто ничего не произошло. Марк знал, что он страдает, но никаких этому доказательств не было. Никаких намеков и никаких изменений в поведении, что вызывало сомнения, а правда ли Милошу плохо.       — Давайте встретимся сегодня, выпьем? — пишет Марк в беседу с парнями. Они не собирались уже давно, хотя общение поддерживали.       — Что-то ты поздно написал. — отвечает Никита. — Во сколько и где?       Марк смотрит в окно и понимает, что на улице уже темно. Нет смысла находить квартиру, можно сесть где-нибудь во дворе.       — Давайте у меня в подъезде минут через 15. — отвечает, и остальные пишут «ок» в качестве согласия.       Организатором является Марк, поэтому именно ему нужно дойти до ларька. Берет дешевый коньяк и газировку, похожую на колу. Продавщица не докапывалась, просто недобро посмотрела, но без разговоров пробила товары.       Парни собрались вовремя. Может не все хотели выходить из дома, но все были не против выпить. На девятом этаже всего две жилые квартиры, именно там они обычно устраивали собрания. Парни не докапывались сначала, но потом смекнули, что тут что-то не ладно. Марку пришлось сказать, что он расстался с девушкой. Все поняли, обняли даже по очереди, и говорили поддерживающие тосты, желали найти новую и получше, только Денис, решив отличиться, пожелал, чтобы с этой все было хорошо и они снова сошлись. Все неодобрительно посмотрели, но Марк ответил улыбкой и благодарностью.       А немного позже компания вместо веселья и улыбок стала демонстрировать уставший вид. Расходиться, однако, не спешили. Кто-то боялся предстать пьяным перед родителями, кого-то дома ждала младшая сестра, которой нужно показывать хороший пример, а кто-то просто не хотел. Все понимали, что это скоро закончится. Следующий год для них станет последним, по крайней мере для Марка точно, а этот последний сразу для двоих. Больше они не соберутся выпить в подъезде, не обсудят сиськи «вон той Таньки» и, скорее всего, на этом их пути разойдутся. Марк с ностальгией вспоминал времена, когда всей компанией они ездили на озеро за город, когда во дворе гоняли мяч. Все это были теплые моменты, которые, наверное, на всю жизнь запомнятся. Жаль только, что дружбе, похоже, пришел конец. Никто, конечно, этого не заявлял, даже темы для разговоров находились крайне быстро, только вот нависшее напряжение давало понять, что произойдет.       — Ребят, пора бы по домам. — начинает Марк. — Хорошо посидели, спасибо вам.       — Тебе спасибо. — Никита встает со ступенек и отряхивается. — За снабжение так сказать.              Со всеми Марк прощается объятиями. Не как с Милошем, теперь они будто жестче, боязливее. Но все же прощается, провожает всех на лифте, выходя на втором этаже. Бутылки Марк предусмотрительно опустил в мусоропровод еще на девятом этаже. Отец спал. Было совершенно неудивительно, учитывая его образ жизни. Марк с каждым днем все больше понимал, как сильно хочет, чтобы все вернулось на круги своя, во времена девятого класса. Счастливые полгода так резко закончились, что Марк даже не смог к такому приготовиться. Все закончилось, будто ничего никогда не становилось хорошо. Причину Марк искать не хотел, просто радовался, что иногда находит отца спящим, потому что не приходится выслушивать крики.              Марк ложится на кровать и открывает телефон. В глаза бросаются четыре запроса в друзья от иностранных аккаунтов. Саша, Антони, Жан? Правил чтения в польском Марк не знал, как не знал польского в целом, и отнесся пренебрежительно, пока не увидел единственного общего друга — Милоша. От самого Милоша, кстати, тоже были уведомления. Целых два. Текст и видео. Марк сразу вспомнил свое условие, но не верил, что Милош это сделал. Просто не мог осознать, что он действительно пожертвовал собой ради Марка.              — Chłopaki, mam wam coś do powiedzenia. — говорит Милош, после чего уже на русском повторяет. — Я сейчас все расскажу. — парни в кадре переглядываются, не понимая, что происходит, и задают какие-то вопросы, на которые ответ не получают.       — Bardzo boję się ci powiedzieć, ale chcę zaryzykować dla ukochanej osoby. — остальные еще больше давят непонимание на лицах. — Właściwie jestem w połowie rosyjski. I doskonale znam rosyjski. Mam też ukochaną osobę z Rosji. — делает паузу перед главным фактом. — Nazywa się Mark. Парни переглядываются вновь, затем смотрят на Милоша и спрашивают:       — W porządku, ale… dlaczego bałeś się nam powiedzieć? — Милош застывает, не осознавая того, что произошло. Затем поворачивается в камеру.       — Прости меня, я идиот. — затем возвращается к друзьям, набирает в легкие побольше воздуха и на одном дыхании говорит. — W ostatniej szkole nie byłem lubiany ze względu na narodowość. Cóż, z powodu orientacji.       -Ale zdajesz sobie sprawę, że o tym wiedzieliśmy, prawda? O narodowości? — говорит один, похожий на Марка внешне. — Masz mnóstwo rosyjskich książek, Lena mówi do ciebie po rosyjsku, są rosyjskie kanały…              Милош оглядывается, остальные кивают. Милош начинает улыбаться, что через несколько секунд перерастает в истеричный смех. Все наконец возвращают свое внимание к камере.              — Ten film? — спрашивает один. — dla kogo? Dla Marka?       — Tak. — отвечает Милош. — Один из парней подвигается ближе к камере, машет рукой.       — Cześć, jestem Jan. Nie znam cię, ale mam nadzieję, że wkrótce się dowiem! — потом поворачивается к Милошу и просит. — Przetłumacz mu, proszę.       — Он говорит: Привет, меня зовут Ян. Я тебя не знаю, но надеюсь скоро узнать. — поворачивается к камере и очень грустно смотрит. — Ну, я признался им. Прости меня, пожалуйста, еще раз, я очень жалею о том, что так поступил. Надеюсь ты послушаешь. — Тянется к телефону и видео прерывается.       Марку остается только прочитать сообщение. «Прости меня. Я им рассказал. Ты, скорее всего, не понял, но они, оказывается, знали, что я русский. Знаю, ты не просил рассказывать об отношениях, но я рассказал. Мне казалось без этого история будет не полной. Прости меня, мне очень тебя не хватает.»       Отвечать Марк не спешил, после принятия всех заявок тот самый Ян написал большое сообщение. Марк не думал, что они так увлекутся этой темой. Так, наверное, и было, для большинства. «Он рассказал нам, что произошло. Я на твой стороне, потому что Милош действительно плохо поступил. Но я надеюсь, ты его простишь. Сам он не скажет, но ему через два дня ехать в Литву выступать, а все эмоции, вся пластика будто пропали. Я не знал, с чем это связано, но теперь понял. Важность этого конкурса сложно переоценить, он защищает и честь колледжа, честь свою и всей Польши. А еще у него есть возможность выиграть грант. Мы сами не знаем, куда он уйдет, скорее всего на усовершенствование колледжа, но это очень большой грант. Пожалуйста, поговорите и решите все между собой. Я не хочу, чтобы он страдал.»       Марк ответил сначала Яну. Написал, что обязательно поговорит прямо сейчас и все решит. И сказал спасибо, что они приняли Милоша. А затем перешел в другой диалог. Надо было позвонить, но он не мог себя пересилить. Прощать вживую сложнее, он с большей вероятностью скажет что-то не то, и ссора пойдет по второму кругу. А Милоша очень хотелось вернуть, потому что без него слишком… слишком. «Спасибо. Большое тебе спасибо за то, что таким жертвуешь ради меня. Твои друзья — прекрасные люди, а ты — самый лучший из всех, с кем я когда-либо общался. Пожалуйста, не переживай больше. Я тебя простил и больше не обижен. И я надеюсь, что ты тоже не обижен на меня. Без тебя мне было очень плохо, будто пустота вокруг и внутри, а от меня осталась лишь оболочка. Ты очень важен для меня, и я тебя люблю.»       Милош заходит в сеть моментально, сообщение отмечается прочитанным. Он молчит пару минут, а затем звонит. Марк отвечает не раздумывая. Милош, в слезах, но с улыбкой предстает перед камерой. Засвеченное изображение передает почти все вложенные эмоции.       — Привет. — говорит и вытирает слезы. — Ты как?       — Все теперь хорошо. — отвечает Марк и улыбается в ответ. — А ты как?       И все стало как раньше. Марк иногда вставлял какие-то истории и реплики, а Милош несколько десятков минут рассказывал о колледже, о конкурсе, о своем сольном танце в стиле контемп, о том, как мечтает выиграть. Милош был уверен, что не займет никакого места. Марк был уверен, что он выиграет грант.

***

      Марк просыпается и как обычно первым делом идет ставить чайник. На кухне никого, отец в свой внеплановый выходной лежал на диване в зале и смотрел телевизор. Пока парень умывался, отец вдруг начал звать его к себе слишком адекватно, чтобы хотеть наорать. Марк вытер лицо и через несколько шагов оказался в комнате.       — Что такое, бать? — заговорил Марк, остановившись в проеме.       — Посмотри, не твоего этого Милоша показывают? — Марк подходит ближе, заглядывая в экран и вслушивается.       — Это первый случай, когда несовершеннолетний стал абсолютным победителем. Напомним, что Вишневский соревновался не в своей возрастной категории, что доказывает его профессионализм. — вещает голос женщины из телевизора. Марк не понимает, почему такое событие показываю по российскому каналу, а затем камеру переводят на Милоша, и у Марка появляется своя версия.       — Для меня это невообразимо. Я танцую всю жизнь, буквально живу этим. Надеюсь, что после моего выпуска я смогу перебраться в Россию и танцевать в одном из главных театров. — он улыбается так счастливо, держа свой кубок.       — А что вас связвает с Россией сейчас? — спрашивает репортер за кадром, а Милош вздыхает и раздумывает.       — У меня там отец. — делает паузу. — А еще любимый человек.       Марк глупо улыбается, пока тридцатисекундный сюжет уже успевает смениться другими новостями. Про него сказали на всю страну, его назвали любимым человеком не просто на страну, на весь мир. Но чуть позже, по пути в школу пришло другое осознание. Пока Марк пишет никому не интересные зарисовки и редкие произведения побольше, Милош стал артистом международного класса, теперь о нем знает весь мир, а Марк даже не заметил бы. Теперь, наверное, он будет занят еще больше, будет стараться, чтобы выигрывать еще. Что если Милош поймет, что Марк ему не ровня? Но от этих мыслей отвлекла догнавшая его Полина.