***
Пауэр уже заснула и свернулась колачиком вокруг своей кошки, а к Дэнджи сон не шёл. Парень лежал и смотрел в потолок, думая о разговоре с Макимой и Аки. Демона-пушку уже схватили и убить его никак не получится, а из этого следует, что Макима не исполнит его желание. «Бред какой-то..» — сдвигая брови к переносице, думает светловолосый. — «Макима же не станет давать мне невыполнимое задание.. или станет?» Всё это было очень и очень сложно, особенно для не привыкшего к подобного рода размышлениям Дэнджи. Слишком уж много мыслей, задач и все они неимоверно сложные. Раньше, когда парень жил в старом потрёпанном временем сарае, всё было проще, были чёткие задачи и ясный путь к ним, а сейчас всё превратилось в какой-то ужасный и огромный пазл, собрать который у Дэнджи совсем никак не получалось. В голове однозначно была полная неразбериха, а вот в груди нет. Сердце всецело тянулось к тому, кто исполнил его несуразную мечту, к тому, чьи прикосновения показались столь особенными и желанными, к тому, кто был рядом всё это время. И это не Пауэр, давшая потрогать свою грудь.***
— Ты чего не спишь? — малость грубо поинтересовался парень о состоянии друга, придя в его комнату. — Я это, — сомневаясь в своих словах, начал тот. — Тосты хочу, сделаешь? — Тосты? В два часа ночи? — недоумевая, обернулся Аки. — Да, тосты. Да, в два часа ночи, в субботу. Да, хочу. И что, ты же мне их сделаешь? — Хорошо, я приготовлю. Сделать только с джемом или ты хочешь с мёдом или арахисовой пастой? — согласился старший, стирая с глаз проступившие слезинки и поднимаясь на ноги. — А? — ошарашенно и с открытым ртом уставился Дэнджи на Хаякаву. — Да быть такого не может чтоб ты так легко согласился, в чём подвох? — В том, что я могу передумать и отказаться, — с лёгкой усмешкой, ответил Аки. — Как пить дать понял, — с улыбкой ответил светловолосый и поспешил на кухню. С Хаякавой было спокойно, тот сам был спокойным, собранным и всегда таким «правильным», что будучи рядом с ним у Дэнджи все лишние и гнетущие мысли сами по себе исчезали и становилось так хорошо и умиротворённо на душе. Это ощущение покоя подкупало как ничто иное. Макима вытащила парня буквально из грязи и нищеты и подарила новую жизнь, но вся эта новая, лучшая жизнь началась с Хаяквой, в его квартире и с его тостами. Пока Дэнджи удобно устроился на кухонной столешнице и с довольной улыбкой наблюдал за действиями старшего, Хаякава включил плиту, достал сковородку и хлеб для тостов, затем и джем. Мужчина понимал, что видения демона-будущего неоспоримы и что эти тосты - это последнее, что он приготовит для Дэнджи. До того как парень стал жить в его квартире Аки крайне редко делал тосты, да и в целом ни для кого больше не готовил, изредка для Химэно, но не более. От осознания было плохо, ему нравилось готовить тосты с джемом, нравилось смотреть как светловолосый тянет в рот всё что хоть немного съедобно, не давая выбрасывать остатки еды или овощи, выковырянные Пауэр, ему нравилось быть рядом и ему нравился Дэнджи со всеми его достоинствами и недостатками. По лицу Хаякавы потекли слёзы, он не хотел терять напарника вновь и не хотел, чтоб Дэнджи оставался один. Аки наконец понял свои чувства, но было уже слишком поздно. — Ты сжёг хлеб! — воскликнул парень, почувствовав запах гари и поворачиваясь к Хаякаве. — Как ты мо.. — тут Дэнджи заметил как неестественно сильно тот сжимает ручку сковородки и слёзы на лице Хаякавы, и растерялся. — П-погоди, ты чего? Светловолосый не знал что делать наверняка и как вообще быть в такой ситуации, но руки сами потянулись к старшему. Промешкав всего лишь несколько секунд, Дэнджи неуклюже обнял Хаякаву, прижимая его к себе. Видеть такого Аки было странно. Обычно это из Дэнджи ручьём струятся все его эмоции, а мужчина просит его успокоиться. Хаякава зацепился за футболку младшего, сжимая ту в ладони, и ткнулся лбом в чужое плечо. Он думал, что был готов расстаться с жизнью и лишь в последние дни Аки понял то ради чего хотел жить, ради кого. — Из-за хлеба что ли реветь начал? Или это из-за руки? — парень, похлопывая, погладил Хаякаву по спине. — Я сейчас как научусь готовить и ничуть не хуже твоего, ещё сам будешь просить меня приготовить что-нибудь для тебя. — самодовольно выдаёт Дэнджи, не зная как ещё может успокоить друга. Мужчина немного выпрямляется и заглядывает в янтарные глаза Дэнджи, ладонью он коснулся мягкой щеки, чуть поглаживая и уводя её к затылку, а после решился и, шепнув короткое «прости» в желанные губы, поцеловал парня, аккуратно, не слишком напористо, давая возможность его оттолкнуть. Дэнджи от удивления распахнул глаза и по началу отстранился, по его спине пробежались мурашки. После нескольких коротких мгновений он подался вперёд, неумело целуя Аки в ответ и закрывая глаза. Это был уже не первый поцелуй парня, но этот поцелуй ощущался по-другому, более волнительно. Почувствовав тёплый и мягкий язык Хаякавы, Дэнджи усилил напор, перетягивая инициативу в свои, не слишком умелые в этом деле, руки. Хаякава был в смятении, но не думал противиться, поддаваясь и совсем немного краснея. На ответный поцелуй он и не смел рассчитывать и всё же получил его. Глаза наполнились слезами, которые Аки не мог сдержать. Дэнджи отстранился и начал вытирать слёзы Хаякавы, взяв его лицо в свои ладони. Парень чувствовал себя так воодушевлённо и смущённо, что совсем не понимал от чего может плакать темноволосый. — Зачем сопли распустил? Всё же хорошо, — с улыбкой произнёс Дэнджи, заглядывая в серо-голубые глаза Хаякавы. — У меня появилась новая мечта, я хочу приготовить для тебя лучшие тосты с джемом в твоей жизни, чтоб ты был мне обязан, и поцеловать тебя ещё раз, Аки, — также радостно делится своими мыслями парень. — Вот проведём эту операцию с пушка-демоном и я обещаю, я точно сделаю это. — Я буду ждать этого, Дэнджи, — с грустной улыбкой соглашается Хаякава, — Обещаю, — Аки прижимается щекой к тёплой ладони Дэнджи и накрывает ту своей, обещая парню невозможное и глядя на него так, будто пытаясь запомнить все черты его лица в самых мельчайших подробностях.