я знаю, но

ким громко хлопает железной дверью клуба, почти пинком врываясь в помещение. охранники разом вскакивают с мест, но живо склоняют головы в уважительном поклоне, узнав младшего сына главной семьи. парень на секунду останавливается, окидывая их тревожным взглядом, следом срываясь на бег, поправляя растрепанные влажные волосы пятерней. сердце панически колотится в груди, мысли путаются друг в друге, в висках болезненно ноет. тело, в принципе не предназначенное для подобных физических и эмоциональных нагрузок, отказывает и на ходу игнорируется его обладателем. не сейчас. музыка оглушает, отдается глубокими взрывами в груди, разноцветные мигающие огни мешают ориентироваться в пространстве, слепят, но ким упорно продвигается вперед, отталкивая людей, кого-то высматривая. взгляд скользит по компаниям за столиками, по танцующим пьяным телам на танцполе, по выпивающим за барной стойкой, по официантам и барменам, задавая лишь один немой вопрос. «где он?» толпа один за одним оглядывается на нарушителя спокойствия, бесцеремонно расталкивающего попадающихся на пути, но быстро возвращается к своим делам, утопая в алкоголе и веселье. сейчас точно не время для споров и драк, но время на исходе. атмосфера праздности особенно четко ощущается именно здесь, в центре бушующей людской стихии, ким ловит затуманенные наркотиками взгляды бездонных зрачков и мысленно молится найти вовремя. страх только подстегивает двигаться резче, а сердце умоляет бежать, будто внимая чьему-то зову. кожаная куртка неприятно липнет к рукам изнутри, но физический дискомфорт — последнее, о чем ким сейчас может думать. он в панике теряется, не вывозя нагрузки на все органы чувств сразу, хватается за голову, затыкая уши, и садится на корточки прямо посреди зала. закрывает глаза, глубоко дышит, отмечая лишь запахи высокоградусного алкоголя и человеческого пота, просит себя продержаться хотя бы еще немного и решительно встает. во взгляде читается жесткость и непреклонность, даже если пульс переваливает за сотню, сейчас ничто не имеет права помешать ему. парень находит порче в самом конце большого зала за угловым столиком в компании неизвестных старшему личностей. ким резко останавливается, наблюдая издалека, собственное сердцебиение заглушает любые звуки, заставляя музыку доноситься будто из-под толщи воды. по спине от поясницы до шеи пробегают мурашки, в конце пути легко касаясь затылка нежным поцелуем, дыхание после бега по клубу постепенно выравнивается, а глаза не могут оторваться от родного человека, блестят в темноте, душу будто вырывают из груди, топчут, раздирают, хочется выть и умолять принять обратно. все его нутро рвется туда, к нему. паника понемногу отступает, и мысли проясняются, обнаруживая своего человека в относительной безопасности. он здесь. только протяни руку и коснись свежевыкрашенных иссиня-черных волос, запусти в них руку, чуть оттяни и заставь посмотреть себе прямо в глаза. так близко... но сейчас далеко не его рука тянется к че, подносит ко рту таблетку, вынуждая разомкнуть пухлые губы, и ким срывается на бег, спустя мгновение выбивая наркотик ударом по запястью. двое вскакивают со своих мест, пытаются оттеснить парня, но дальний почти сразу же валится на диван, хватаясь за наливающийся синяк на скуле и сплевывая кровь. звук от мощного удара по лицу заставляет остальную компанию в унисон охнуть: кто-то в страхе вжался в мягкую обивку, кто-то вовсе бросился на выход. костяшки противно жжет. — сидеть! — сквозь зубы как собаке угрожает ким, указательным пальцем тыча в широкую грудь, и второй незнакомец подчиняется, поднимая руки. в глазах плещутся неприкрытые ненависть с безумием, и старший без оглядки убил бы их всех прямо здесь несколькими точными выстрелами в голову, если бы это не сказалось в итоге на че, такого ким точно не вынесет. по его вине младший связался с мафией, постоянно играл со смертью в прятки, отказался от музыки, оказался преданным. еще хоть одна капля вины в эту переполненную чашу, и ким не сможет ручаться за последствия всего это груза для самого себя. че, все это время лишь с удивлением наблюдавший за развернувшейся сценой большими глазами, болезненно мычит, когда старший хватает его за руку, вытаскивая из-за стола. он тянет его в коридор, где находятся уборные, подальше от шумной толпы, и толкает в стену, едва добравшись. ударяясь, порче хмурится, прикрывает глаза, но внезапно ухмыляется. небольшая улыбка быстро перерастает в смех, поначалу тихий и растерянный, а затем неконтролируемый и безумный. ким с испугом наблюдает, переживая внутри целую революцию, ведь он мог не успеть, оставить младшего на растерзание незнакомцам, и лишь доли минуты, вероятно, спасли его хрупкую невинную жизнь. при этом он снова влез в нее, миллионы раз обещая себе не делать этого, обещая оставить и дать простить себя хотя бы мысленно, хотя бы от усталости и бессилия. может быть, так он загладил бы вину перед самим собой. вернул бы любовь младшего к музыке, оградил бы от опасностей. но он здесь и, тяжело признавать, до тошноты этому рад. — и что ты, по-твоему, делаешь? — немного успокаиваясь и вытирая мокрые уголки глаз тыльной стороной ладони, выдает порче. — по всей видимости, спасаю тебя! — ярость вскипает стремительно и слишком неожиданно, стирая собой остальные мысли. он действительно не осознает, к чему это могло привести? как это может быть опасно? ким нервно ухмыляется собственным мыслям, пораженный. — это я должен спрашивать. что делаешь ты, че? — взволнованно. собственное имя легко срывается с губ, и младший всего на мгновение теряется, будто пуля бесшумно входит в мягкую плоть, разрывая ткани и застревая в них. хочется сложиться пополам, заглушить чертово жжение, прижать руки к груди и рыдать так сильно, пока глупое сердце не перестанет отзываться на родной голос. едва преодолев короткий болевой шок, че снова заливисто смеется. — а что? расскажешь моим родителям? — улыбается, не замечая сорвавшейся по щеке слезы то ли от смеха, то ли от боли, и смотрит прямо в глаза. в них по буквам читается тоска. кима будто бьют по голове, все его существо протестует, рвется с мясом вырвать эту печаль острыми когтями, исполосовать ее виновника. осознание, что он и есть главная причина, никак не останавливает внутреннего зверя, и старший лично открывает клетку, отдаваясь ему на растерзание. он виноват и заставит себя ответить за это. — порче... — делает шаг навстречу, протягивая руки, но... — не подходи, — ломающимся голосом, и первая рваная рана приходится на грудь, но ощущение похоже на огромный синяк от тупого удара. у кима кружится голова. взгляд, пропитанный сожалением и мольбой, встречается с прочной кирпичной стеной, выстроенной уже после его ухода. холодная сталь в глазах напротив кусается, защищает своего обладателя, ранят колючими шипами розы. они прикрывают беззащитного ребенка, повзрослевшего до ужаса рано, и старший может разглядеть его там, натыкающегося на собственноручно выставленные пики. и неспособность вызволить его оттуда — самое жестокое орудие пыток, созданное лично для кима. че не уверен, что когда-то сможет снова доверять людям. — ненавижу тебя, — неожиданно серьезно и тихо, но так, что ким слышит. в очередной раз пронзает собственное сердце, позволяя словам впитаться в кожу смертельным ядом. он заслужил и понесет наказание, как больно бы это не было. ведь другому еще хуже. «я знаю». — но... — продолжает порче, невидящим взглядом уставившись в пол, — почему же так сильно люблю? — еле слышный голос срывается на хрип на последнем слове, запинаясь о вставший в горле ком. младший отшатывается к стенке, медленно съезжая, и хватается за белую майку в районе сердца, сжимая ткань до вонзающихся в ладони ногтей. горячие слезы оставляют неприятные ожоги на щеках, капли противно стекают к подбородку, срываясь с него почти сразу же, оставляют мокрые следы на одежде. — че! порче! — мгновенно подлетает ким, не давая парню окончательно осесть на пол, обнимает его за талию и тянет вверх. — маленький... прости. прости, прости, прости меня... старший прижимает ближе, шепчет куда-то на ухо, мельком вдыхая знакомый аромат шампуня и удивляясь чужой верности своему выбору, ломается и ломает, пока не чувствует ответные объятия. порче поднимает руки и обвивает шею, запуская пальцы в волосы, позволяя слезам стекать уже по чужой кожаной куртке. через несколько секунд громкие всхлипы прорываются сквозь плотный слой клубной музыки, перерастая практически в крик, от которого у кима бегут стаи мурашек по всему телу, паника накрывает еще хлеще. — порче, прошу тебя... ударь меня, не оставь живого места на теле, убей, но, я умоляю, не плачь, — старший не может сдержать и собственных слез, голос дрожит. ким сильнее вжимает в себя ослабшее тело, зажмуривает глаза, перед которыми ночным небом вспыхивают тысячи звезд. хочется бить себя кулаком в грудь, заглушая боль в сердце физической, проломить ребра, проткнуть ими легкие, но добраться до истекающим кровью органа. че всхлипывает, пальцами лишь сильнее сжимая чужие волосы: — не могу... я не могу... пи’ким... — я рядом, родной, я рядом. все хорошо, — шепчет. порче маленьким ребенком продолжает: — я не могу забыть тебя... — тшшшш, тише, не продолжай, — успокаивающе гладит по спине и наклоняется ближе. — я все знаю. пи'ким все знает, малыш, — носом утыкается в плечо и целует через ткань в попытке утешить. и, кажется, это работает, потому что через пару минут покачиваний в объятиях, че затихает, и соленые капли больше не норовят утопить старшего. первым отстраняется ким, отодвигаясь лишь на пару сантиметров и вонзаясь глазами в чужое опухшее от слез лицо. отпускает талию, большими пальцами вытирая мокрые дорожки с щек, и на пробу улыбается. в эту самую секунду он готов взять всю ответственность мира, водрузить ее на плечи и титаном держать мирное небо над головой этого милого мальчика. ким больше не сможет отказаться от него, не после всех произнесенных слов и пролитых слез, он будет бороться до конца за их совместный покой, станет щитом и мечом, его каменной крепостью. он больше не бесчувственная машина для убийств. взгляд че бегает по лицу старшего, и сложно понять, что творится в голове у ребенка на данный момент. губы решительно сжимаются, но в красных глазах все та же детская растерянность. младший шмыгает носом. — пи'ким... — смотрит куда-то в район шеи. — да, ангел? — наклоняется старший в попытке поймать взгляд, ладонями все еще согревая остывшие от влаги щеки. че, наконец, смело поднимает глаза, впиваясь в глаза напротив, колеблется всего секунду и тянется ближе, едва дыша. когда младший целует верхнюю губу кима, тот замирает, боясь пошевелиться. глаза видят лишь стену перед собой, но старший поспешно их закрывает, когда чувствует второй, уже более настойчивый, поцелуй, и с жадностью отвечает. кладет руку на чужой затылок, и в мгновение порче оказывается прижатым к стене, защищенный от удара головой теплой ладонью в волосах. вкус алкоголя на языке почти сразу делится на двоих, когда младший приоткрывает рот и робко лижет чужую нижнюю губу перед очередным мягким поцелуем. вплетает пальцы в заметно отросшие черные волосы, то тянет, то прижимает ближе, распаляя и распаляясь сам. дыхание тяжелеет, и вдыхать через нос с каждым мокрым касанием становится все сложнее, но голову просто срывает, когда ким укусом оттягивает нижнюю губу, через секунду прижимаясь в следующем нетерпеливом и несдержанном поцелуе. порче льстит то, как сильно ведет старшего, но самого ведет не меньше. ким поглаживает щеку, аккуратными длинными пальцами спускается за ухо, касаясь невесомо, будто спрашивая разрешения, добирается до шеи и обхватывает ее. сначала нежно гладит, растирает кончиками пальцев, но с очередным поцелуем несильно сдавливает, не перекрывая поток воздуха, а лишь немного затрудняя дыхание. на это че резко открывает рот, хватая воздух и слегка закатывая глаза, а старший продолжает по очереди целовать нижнюю и верхнюю губу, иногда покусывая. младший растворяется в ощущениях. ему нравится, как бережно ким держит его жизнь в своих руках, как властно управляет им, как внимательно контролирует его состояние и уверенно ходит по тонкой грани. порче беспрекословно доверяет старшему себя, верит ему и прощает, искренне устав сопротивляться. изможденный, он изводил себя приказами забыть, пытался отвлечься, ломаясь, игнорируя, но старался поступить как можно правильнее, выдворив предателя, сохранив чувство собственного достоинства и не преступая гордости. че предали. он помнит это и будет помнить всегда, ведь прощение — не возврат к точке начала отсчета, а лишь шанс исправить, нарисовать поверх счастливое продолжение. и он готов его предоставить, потому что просто не видит для себя другого выхода. не видит будущего без него рядом. они не могут жить друг без друга и будут до конца жизней отравлять совместными воспоминаниями каждую попытку продолжить двигаться вперед, навечно застряв в тех нескольких месяцах. и порче понимает это. он готов страдать, готов жить в страхе, готов прятаться от смерти, поджидающей их за поворотом, если это означает быть с кимом. че верит, что вместе они преодолеют любые трудности, чтобы еще хоть раз прикоснуться друг к другу вот так. в детском сердце оказывается на удивление много мужества. младший ластится, наконец полностью отпуская медленно убивающие его мысли, с легкой душой слабо улыбается в поцелуй, ощущая на себе то самое абсолютное счастье прощения, небольшими пальчиками перемещается с чужих волос на лицо. гладит везде, где достает: проводит по лбу, убирая спавшие волосы за уши, касается закрытых дрожащих глаз, большими пальцами обводит нос, трогает их губы прямо в поцелуе, немного его замедляя, замирая при каждом новом касании на несколько долгих мучительных секунд. хочет запомнить все в мелких деталях, чтобы зарисовать, повесить над рабочим столом, распечатать, расклеить листовками, признаваясь всему миру. наконец касается щек, шумно вдыхает через нос и уже пылко продолжает, забивая на тормоза. старший может лишь следовать его желаниям, с усилием подстраиваясь под резкие смены темпа, но пожаловаться сейчас будет подобно самоубийству. он не мог и мечтать о том, что когда-то выпадет шанс трогать порче вот так, чувствовать жар его тела совсем близко, целовать податливые губы и дрожать от бережных касаний безгрешных рук, нетронутых чужой кровью. дверь уборной хлопает, выпуская человека, что нетвердой походкой медленно проходит мимо, туманным взглядом пялясь на парочку у стены. порче тут же отрывается от сладких покрасневших от поцелуев губ и смущенно склоняет голову, прячась за широкими плечами, носом вжимается в футболку. опускает руки и обнимает кима за талию, пробираясь под куртку, чувствует влагу и жар тела, вдыхает знакомый аромат, что еще сильнее кружит голову. старший на это лишь посмеивается и подходит ближе, вжимая в стену, опираясь локтем о стену у чужой головы, закрывая от пристального обжигающего взгляда незнакомца. — ну, чего ты? стесняешься? такой милый... — шепчет ким на ушко, когда человек уходит и младший немного отстраняется. оставляет дорожку влажных поцелуев от скулы до уголка губ, задерживаясь на очаровательно покрасневшей щеке со вкусом соли, пока че тает от горячего дыхания на своем лице. легко чмокает губы, не давая углубиться, и тихо радуется собственному счастью. через несколько таких поцелуев, порче с серьезным выражением резко поднимает голову, заставляя жизнь испуганно пронестись перед глазами старшего, хватает запястье кима и за руку тащит того в мужскую уборную. широко распахнув дверь, втаскивает парня внутрь, взглядом быстро сканирует помещение и направляется к дальней кабинке. на лице старшего застывает непонимание и страх, когда его силой вталкивают в узкое пространство, где едва ли помещается пара человек. порче щелкает задвижкой и поворачивается к недоумевающему парню. он смотрит так растерянно, будто действительно не понимает, что все это значит. че усмехается своим мыслям. младший двумя руками бережно берется за чужие запястья, поглаживает их, глазами прослеживая свои действия. а затем отступает назад, спиной врезаясь в деревянную стенку кабинки, громко ударяясь головой, и тянет кима на себя, хватаясь за щеки, исступленно целуя. и старший без колебаний отвечает, через поцелуй в очередной раз просит прощения, просит дать ему шанс, а че прощает. приоткрывает рот, тут же ощущая теплый влажный язык, толкнувшийся внутрь, и лижет его в ответ, забываясь. старший поглаживает чужую талию через плотную ткань майки, не решаясь зайти дальше, но порче касается его рук, задирая мешающую ткань и направляя грубые от мозолей из-за струн пальцы, выгибается в спине в попытке скорее ощутить их на себе и шумно выдыхает через рот, когда это происходит. дает свое разрешение, и ким его принимает. касается горячей гладкой кожи живота, круговыми движениями растирает, посылая болезненные волны в пах, холодный металл перстня кусается, вызывая мурашки, стройными рядами тянущиеся ниже, и порче почти скулит в поцелуй. медленно проводит по чужим рукам от запястий до плеч, за ворот тянет кожаную куртку в немой просьбе снять мешающую вещь, и ким подчиняется, сбрасывая ее прямо на пол, в следующую секунду уже привычно пробираясь под майку че. скользит по бокам ладонями, запоминает каждый изгиб, всю нежность нетронутой кожи, чтобы позже фильмом пересматривать во сне. старший коленом вклинивается между чужих ног, задевая возбуждение порче и выбивая из него нежнейший тихий стон, медом коснувшийся ушей и электрическим разрядом отозвавшийся внизу живота. че гладит широкие плечи напротив, забирается в ворот футболки, чтобы коснуться влажной спины и прижимает еще ближе. они целуются мокро и тепло, создавая неповторимую и понятную только им мелодию движениями собственных тел. первым решается порче, рукой соскальзывая по белой футболке, обводя контур тела, которым раньше мог лишь любоваться, выправляет ее из черных кожаных штанов и кладет руку поверх выпирающего бугорка. ким коротко шипит в губы, но позволяет, в который раз за сегодня поражаясь смелости парня напротив. младший быстро осваивается, через несколько поглаживаний уже двумя руками стягивая чужие штаны вместе с нижним бельем, освобождая вставший член, который бьется о футболку, оставляя на ней мокрый след выделившейся смазки. ким тяжело выдыхает, отрываясь от поцелуя, и жмурится, руками сильнее сжимая мягкие бока. между ртами протягивается тонкая нить слюны, че замечает ее и тянется к старшему, слизывая влагу с губ, привлекая чужое внимание. маленькие пальчики обеих рук неумело касаются члена, несколько раз проводят по нему вверх-вниз, на что ким со стуком впечатывает голову че в стенку, губами припадая к шее за ушком. порче тихо скулит, замедляя движения руками, и сосредотачивается на обжигающих мокрых поцелуях: сначала старший мучительно медленно ведет языком по самому краю ушной раковины, затем облизывает мочку и спускается ниже, оставляя после себя красные следы, которые не нальются яркими синяками в ближайшем будущем, заранее заботясь о том, что че пришлось бы отбиваться от любопытных знакомых. по спине от затылка бегут мурашки, и младший трется собственным возбуждением о колено, все еще придерживающее его от падения в результате слишком глубокого погружения в переполняющие обоих эмоции. ким последний раз проводит по горящему телу ладонями, задевая большими пальцами соски, чем извлекает из податливого ротика еще один красивый стон, и спускает к джинсам, быстро справляясь с ширинкой и стягивая их до колен. поглаживает бугорок через нижнее белье, задевая на нем мокрое пятно, любуется отразившемся на лице спектром эмоций и вслушивается в тихое хныканье, слегка улыбаясь. — пи’ким, пожалуйста... — нуждается. и старший подчиняется, стаскивая белье вслед за джинсами, большим пальцем размазывает смазку по головке, следом размашисто проводя по всей длине. член дергается в волне удовольствия, и че запрокидывает голову, в который раз стукаясь, жмурит глаза. ким двигается еще ближе с целью соединить их органы вместе и теперь накрывает крошечные руки порче своей крупной, направляя того и вынуждая двигаться. младший собирается с силами и старательно пытается поспевать за взмахами чужого запястья, утопая в приятных ощущениях, уши закладывает, но он все еще может чувствовать, как парень напротив снова нагибается, осыпая поцелуями подбородок, шею, ключицы. дверь уборной хлопает, оповещая о том, что кто-то вошел внутрь, и порче замирает, в то время как старший ускоряет движения, выбивая чужой шумный вздох. — тише, будь хорошим мальчиком, — шепчет на ухо, после целуя за ним, зарывается во влажные волосы носом, вдыхает аромат его тела и пота, возбуждаясь лишь сильнее. младшему только больше хочется скулить от этих слов, и он отрывает одну руку от их членов, зажимая себе рот, что категорически не нравится киму. свободной рукой за запястье он освобождает распухшие от поцелуев губы и погружается в очередной, бесстыдный и чувственный. младший продолжает водить своими невинными пальчиками по их членам, чувствуя все тот же ледяной перстень кима, свободную же руку парень напротив припечатывает к деревянной перегородке. дверь хлопает второй раз, давая понять, что незнакомец, наконец, вышел, и че сам отрывается от ласковых губ, кладет голову на плечо старшего и выпускает тихие хриплые стоны при каждом движении их рук, жарким дыханием касаясь кожи на чужой шее, чем сводит ее обладателя с ума. — че... порче, послушай, — прерывисто из-за тяжелого дыхания, — я люблю тебя. младший замолкает на секунду и в следующую уже тянется за сладким невесомым поцелуем, исследуя налившиеся кровью губы, как в первый раз, осторожно и аккуратно. ким привычно отвечает, лишь поддерживая очаровательную инициативу, и снова шепчет в чужие уста: — я так сильно люблю тебя. порче жмурится и содрогается, выплескивая липкую вязкую жидкость, а после по инерции дрожит, пока старший продолжает водить рукой, размазывая чужую сперму по всей длине их органов. ким немигающим взглядом следит за тем, как удовольствие отражается на милом привлекательном личике, и кончает еще через несколько движений, во второй раз пачкая их футболки. порче немного скользит по стене, но ким вовремя подхватывает его и обнимает, чистой рукой за волосы притягивая голову к собственной груди. парни часто дышат, восстанавливая дыхание, младший открывает глаза и тянется за ответными объятиями, пока щекой ближе жмется к влажной от пота футболке. — я тоже люблю тебя, — на грани слышимости. старший расплывается в самой яркой улыбке и целует своего мальчика в макушку. впереди им предстоит убрать весь наведенный ими беспорядок и прожить полную опасностей жизнь, закрывая друг друга от летящих пуль. и оба полностью к этому готовы.