***
Она снилась ему ночами. Изумрудный отблеск задорно завлекал в пучину соблазна, ласковый шёпот возбуждал и притуплял осторожность. Так хотелось поддаться накатившему опьянению и украдкой провести ладонью по её растрёпанным волосам, лишь слегка задевая кончиками пальцев короткие пряди, в порыве восхваления представшего перед ним совершенства... Но сон всегда обрывался на самом пикантом моменте, оставляя его с ноющем чувством голода, печали и боли в груди. После он с тоской на сердце плёлся в уборную, иногда пересекаясь в коридоре с Каваки, что привычно недовольно бормотал слова поддержки. Боруто хмурился, отмахиваясь в ответ, но в душе всегда был благодарен названному брату за разъяснение некоторых сопутствующих симптомов взросления, что позволяли не чувствовать себя таким виноватым за естественные процессы. Возможно, поддержка со стороны Каваки была единственной причиной, почему он до сих пор не сошёл с ума от этих мучительных снов.***
Нервно подёргивая ногой под столом Каваки молча ждал. В гостиной они были одни – идеальные условия для душевного диалога между названными братьями. Именно так сказал бы Боруто, если бы тягучее напряжение заполняющие пространство исходило от самого Каваки. Но сейчас всё было иначе и вытаскивать из болота самокопания приходилось именно Боруто силами Каваки, как бы напряжнно это не было. Прикрыв глаза и намеренно шумно вздохнув, Каваки попытался привлечь к себе внимание. Боруто, словно выйдя из транса, моргнул, растерянно переведя взгляд на брата. — Момошики? Ничто так не тревожило Каваки, как хрупкое благополучие его новой семьи. И если инопланетный ублюдок снова норовил завладеть телом его брата, размениваться на снисходительность он не собирался. — Нет... – словно с опозданием осознав вопрос ответил Боруто, покачав головой, — Тут... — и осекся, в попытке подобрать правильные слова. Каваки озадаченно нахмурился, подмечая накатившую на Боруто наивную неуверенность, подкреплённую алым румянцем, расцветшим на щеках. Некая мысль неуловимо ютилась в его голове, пересекаясь с разного рода воспоминаниями из их совместного времяпрепровождения. Внезапно осознание настигло его разум, и, цыкнув и сжав в нервном жесте переносицу, Каваки уронил сдавленный смешок. — Влюбился! — с хитрым прищуром выпалил он, словно уличив брата в дерзком преступлении. Боруто в испуге осёкся, потупив взгляд, и лишь спустя секунду кротко кивнул. Их дальнейший диалог нельзя было назвать продуктивным. Всё свелось к лекции о гормонах и особенностях полового созревания, под громкие протесты Боруто о искренности собственных чувств, а также к бессмысленному спору, с дальнейшим демонстративным уходом первенца семьи Узумаки в свою комнату. — Ты это перерастёшь! – только и успел крикнуть Каваки до того, как послышался громкий хлопок дверью, а после качнув головой и усмехнувшись, добавил, — вот же дурень...***
Боруто был уверен, что чувствовал насмешливый взгляд Каваки своей спиной. Ирония судьбы подкинула им очередную совместную миссию в стенах госпиталя, под непосредственным наблюдением Сакуры-сан. Перетаскивать прибывший груз на склад учреждения было не сложно, куда сложней оказалось ежесекундно заставлять себя давить желания обронить на неё очередной кроткий взгляд — Сакура-сан как нарочно не отправлялась в своё отделение, помогая седьмой команде быстрее разобраться с заданием. Мягкие шутки, подбадривания, мелодия её голоса терзали юное сердце, заставляя поочередно сменяться умиление воодушевлением, а затем горькой болью в груди. — Ты заметно повзрослел, Боруто. Тёплая ладонь неожиданно взъерошила его непослушные волосы, от чего Боруто замер, чуть не выронив коробку, держащую в руках. В ту же секунду аромат её духов утяжелил воздух в его лёгких. — Стал таким серьёзным и задумчивым — настоящий мужчина! — приукрашено закончила свою похвалу Сакура-сан, игриво подмигнув Боруто напоследок. В груди тут же разлилось жгучее тепло, мгновенно окрасившее щеки алым. Боруто неосознанно широко и глупо заулыбался, восторженно выпятив грудь вперёд, в смущении поблагодарив Сакуру за комплимент. Каваки цыкнул, нахмурившись, краем глаза наблюдая за их взаимодействием. Глупая женщина совершенно не понимала, что творила. Заигрывая с мальчишкой она не вдохновляла его, а лишь подпитывала ложную надежду, упрямо томящуюся на дне его души. Если так пойдёт дальше, то всё закончится печально для Боруто. Каваки это прекрасно понимал, но совершенно не знал, имеет ли он право нарушать столь интимные границы и раскрывать чужие тайны, пусть и ради блага. — Безумная дамочка и дурачёк, — пробормотал себе под нос Каваки в надежде выплеснуть эмоции и ослабить тревогу за благополучие брата, сковавшую его разум. Находиться в их компании становилось совсем некомфортно.***
Тепло в груди окрыляло, холодя кожу и вызывая чувство озноба. Она его похвалила, заметила, выделила среди других. Он стал в её глазах старше и наверняка мужественнее. Мог ли он рассчитывать, что на его глупые чувства ответят взаимностью? Что если от счастья его удерживало лишь признание? И что тогда... Тайный роман? Опороченная честь? Измотанный собственными мыслями Боруто весь вечер медленно вышагивал по малолюдным улицам Конохи, старательно избегая встречи со знакомыми, но всё равно в итоге оказался возле её дома, с грустью вглядываясь в окно её квартиры, в надежде уловить хотя бы силуэт. Тряхнув головой Боруто шумно вздохнул, затем опустил взгляд к земле, с безнадёгой рассматривая свои запылённые сандалии. Нет, он не подлец, и определённо не станет рушить чужую семью, даже ради своей выгоды. Тем более, что это бы навредило другим близким ему людям. Но... Соблазн коварно подталкивал к безумным решениям. Не обязательно ведь сознаваться, можно вести игру тайно, восхищаться ей украдкой как и прежде, наслаждаться её всепоглощающем присутствием, бездумно тонуть в её ласковом голосе и в омуте зелёных глаз... Подхваченный жгучим желанием ещё хоть раз увидеть её сегодня, Боруто решительно направился к её квартире. Стук. Тишина. Боруто нахмурился и постучал более настойчиво. Хозяева явно не спешили ему открывать. Нервно перетаптываясь с ноги на ногу, Боруто начал подозревать, что дома и вовсе никого не было, когда дверь перед ним внезапно открылась. — Так и знала, что это ты, — с насмешливой ухмылкой и снисхождением в голосе встретила его Сарада, — Только ты можешь так неравномерно отстукивать ритм. Боруто даже не заострил внимание на едком замечании, нервно заглядывая ей через плечо, надеясь увидеть Сакуру-сан. Сарада нахмурилась, с любопытством проследив за взглядом Боруто. — Что там? Озадаченный взгляд Сарады выбил землю из под его ног. Боруто осёкся, замялся. — Там... нет... я хотел... — пытаясь подобрать правдоподобные причины как своего прихода, так и странного поведения, неразборчиво бормотал Боруто, инстинктивно отводя взгляд от тёмных очей сокомандницы, — может... — Боруто, — медленно, буквально по слогам произнесла Сарада, отчего Боруто мгновенно замер, — что ты от меня скрываешь? Сердце пропустило удар. Быть не может — она догадалась? Взгляд Сарады стал острей, пронзительней, отчего, несмотря на горящие уши, кожа покрылась стайкой ледяных мурашек. Что она скажет? Она его уже ненавидит? А сможет ли простить? А можно ли прощать такое? Нет! Боруто сглотнул. Нужно было срочно исправлять ситуацию, ляпнуть что угодно, лишь бы сделать вид что она ошиблась. Но горло от страха предательски свело спазмом и воздуха в целом стало странно не хватать. Не желая встречаться со взглядом подруги, Боруто низко опустил голову и попятился к выходу. Внезапно накатило тепло на запястье, сменившееся крепкой хваткой, удерживая его. — Стой... — голос Сарады показался подозрительно мягким. Переполненный сомнениями Боруто осторожно, из под чёлки, взглянул на неё, желая проверить не выдаёт ли он случайно желаемое за действительное, — Я понимаю..., — почти непривычно тихо продолжила она, демонстрируя странную уязвимость, — Мне тоже хочется, чтобы папа больше времени проводил дома и... — её вздох казался слишком тяжёлым, учитывая как резко следом её голос вернулся к привычно серьёзному тону, — Пойдём, сегодня я с тобой потренируюсь. Боруто не стал пытаться противиться, молча следуя за ней. Возможно хорошая тренировка смогла бы отвлечь его от собственных мыслей и позволила бы хотя бы немного за сутки спокойно дышать.***
Саске-сан вызывал восхищение. Своей мощью, своим талантом, навыками. Боруто всегда хотелось достичь его мастерства, стать таким же великим шиноби как Саске, но было кое-что ещё, что пробуждало в сознании Боруто гнев и ненависть в отношении кумира. Неудачное приземление, травма голени и разодранное плечо, вновь вернули Боруто на больничную койку в местном госпитале. Возможно если бы он обратился сам, то его непременно принял первый попавшийся медик и ему не пришлось бы тогда наблюдать, как объект его наивной влюблённости светился от счастья и неловко краснел лишь от одного присутствия совершенно иного мужчины. Боруто хмурился, старательно удерживая взгляд на плакате о правилах оказания первой помощи, весящем над кушеткой, но приторное щебетание Сакуры, заполнившее не только всё пространство, но и мысли самого Боруто, не позволяло отвлечься. Кокетливое предложение чая, дабы скрасить ожидание, Саске грубо не принял, лишь отмахнувшись, словно не испытывал даже благодарность за заботу. Но Сакура приняла подобный жест с непростительным умилением, и в тот момент, когда её смешок настиг Боруто, он больше не смог терпеть. В глазах больно защипало. Стиснув зубы, ни то от злости, ни то боли, Боруто резко спрыгнул с кушетки и, даже не постаравшись придумать оправдание, выскочил за дверь. Это было не справедливо! Мягкий взгляд зелёных глаз, мелодия её голоса, всё... Всё досталось другому, тому, кто даже не мог высказать в слух благодарность, отвечая на все её вопросы односложными фразами. Больно. Боруто вздохнул, взглянул с накатившей апатией в потолок, а затем тихонько поплёлся по коридору, до ближайшей лавочки. — Боруто? Погрязший в собственных мыслях, Боруто даже не сразу заметил, как кто-то произнёс его имя. Осознав, он остановился, обернулся. Обеспокоенный взгляд Сумире пробудил странное чувство тревоги и муки совести.***
— Ай! Ссс... — Не дёргайся, — мягко пропела Сумире, натягивая бинт на обработанную рану, — Тебе всё же стоит быть более аккуратным на тренировках. — Ага, — совсем без энтузиазма согласился Боруто, стараясь не показывать как ему на самом деле было больно. Сумирэ мягко хмыкнула, но тут же осеклась и странно быстро выдохнула. Боруто нахмурился, пытаясь осознать, что ей показалось смешным и сам не заметил, как озвучил крутившейся в голове вопрос. — Что не так? — А? — То есть, я хотел сказать... Ты смеялась... Вот я и подумал. Сумире остановилась, удерживая бинт натянутым. — Я не со зла, — почти шёпотом ответила она, не поднимая взгляда, — Просто, это было так мило, — её голос стал ещё тише, что было совсем неожиданно — вот я и не удержалась... Нежная пыльца румянца покрыла её щёки, контрастируя с природно-бледной кожей. Полуприкрытые веки, кроткая печальная улыбка... Боруто и сам не заметил, как в груди стало приятно тепло. Уголки губ сами собой вздёрнулись вверх, и ранее мучившая тревога слегка притупилась. — Ты тоже очень милая... Сумирэ подняла свой взгляд, глубокий, насыщенный, тёплый. В нём прослеживалась странная власть и сила. И восхищение. Боруто зардел, смутился, вздохнул, рукой провёл по волосам. — То есть, я хотел сказать, что тоже считаю тебя милой. То есть... Мягкий смешок снова остановил его, заставил посмотреть на Сумире. На её губах играла нежная улыбка, не такая дерзкая как у Сарады и вовсе не материнская, как у Сакуры-сан, а та самая, которой награждают дорогих людей. В груди совсем стало горячо и сердце очень быстро забилось... Возможно Каваки был прав и он это всё в итоге перерастёт.