Няня и Демонический-божок в желтом комбинезоне.

Этому мужику было двадцать четыре? Может тридцать! Ему плевать. У него лишь один вопрос. Почему этот мешок с костями его не боится? *** Все началось с переселения душ в младенца. Настолько я наскучил нашему владыке, что он решил сослать меня в это хлипкое тело. Человеческого детёныша. По моим данным, самого низшего по силе в иерархии людей. Да, я думал что когда император говорил о том, что даст мне дар в виде человеческого тела он даст мне супер-сильного человека! Так сказать, из грязи в князи… Но тут… Из грязи — в еще большую грязь! И в теле младенца было настолько скучно, что хотелось кого-нибудь убить. Или посмотреть на гладиаторские бои, что проводят у нас. Тогда он бы утолил свою жажду крови на дня два. Не больше. Затем, надежда… То бишь, мои родители, послали мне няньку. Это была старая старуха, с седыми волосами, в цветастом платье и шалью. Она целыми сутками сидела рядом со мной, качала колыбельку, смотрела телевизор, меняла подгузники… И ничего интересного! К Тогда я решил развеять свою скуку, и поделать маленькие шалости. Не спрашивайте зачем… Просто… Это чувство поселилось у меня давно в груди. Будто я чего-то лишён. Мне чего-то не хватает. И это что-то… Веселье? Да, с детства нам, низшим, твердили, что мы мусор. Подстилка. Мы годны лишь на мелкую работёнку… Поэтому детство я провёл в лизании жопы большим шишкам. В изнурительных тренировках чтобы стать сильнее и доказать всем, что можно подняться в ступенях и знаниях! Но нет. Я не стал сильнее. Лишь на три ступени поднялся к отчаянию? Да. Безусловно. Я продолжал драить полы, быть подстилкой, игрушкой для битья смазливых мальчиков из сильных и богатых семейств и родов… Всем… Кроме сильного, успешного, и богатого. Поэтому сначала я начал недалеко перемещаться… Но я не думал что эта старуха так быстро умрёт. Да, она уже была сухой и на ее счету было лишь три-четыре года… Но кто знал что у старушки плохо с сердцем?! Да мне даже было стыдно пожирать ее душу. Она была иссохшая и вся чёрствая. Так что она не утолила мой голод. Так, родители отправляли в мои голодные лапы все больше и больше нянек… Что «случайно» умирали каждый раз. Или уходили. Или и вовсе пропадали без вести. Все это было случайно, и не имело никакого отношения ко мне! Все так думали. Когда в один день не появился этот нянька. Да. «Он прошел через входную дверь, и с отвращением посмотрел на меня. — Э, ну я типа твоя сиделка?.. — все с таким же озадаченным и бесстрастным лицом он смотрел прямо на меня и разговаривал со мной… На полном серьёзе. Нет никаких «Моя лапуся, кто хочет есть» и постоянные сюсюканья. Он на полном серьёзе сейчас стоял и разговаривал со мной… — Что-то ты меня уже напрягаешь.» Его поведение меня сразу озадачило. Он с полным серьёзом смотрел в мои глаза, без умиления, неуверенности. Мне было реально сложно понять его эмоцию. Тогда я подумал, что он смотрел на меня с отвращением или раздражением. Но это было не так. Ему было… Все равно? Он даже мое имя не знал поэтому назвал « — Сайтама? — снова вопросительно посмотрел он мне в лицо, что-то обдумывая. Прожигал взглядом. Буравя им. Делая дырку… Как вдруг этот сумасшедший выпалил: — Лысый.» О нет. Я мог бы смириться с Сайтамой. Хотя сомневался что оно значило что-то крутое или хорошее. Но… Лысый?! И на этом его клички не закончились. Знал бы я что это оскорбительное прозвище было началом, то я убил бы его первым. Без задней мысли о веселье убил. Вы скажите: «Ладно, может он хороший нянь!» да черта с два. Ведь ему повезло что я не чувствую боли в этом теле и все те «побои» что он мне устраивает не отражаются на мне никак, только из-за регенерации. А на людей, особенно самых слабых, моих способностей хватает. Но все равно неприятно что тебя лупят об шкаф или кидают с лестницы… Неоднократно… И так, этот Валера, как его называла моя «мать», тоже должен был умереть. Должен был. Я начал его терроризировать с простого перемещения. Ну реально. Хоть это и примитивно, но на других действовало. «Наконец он додумался поменять мне подгузник. Ради дьявола! Он не безнадёжен. Что-то да умеет.» — Как же я ошибался. — «Ведь через несколько секунд я уже не долетел до пеленального столика. Я бы сказал что он худший нянь, блять, на свете! Ладно уж, используем на нем мой любимый метод. Я переместился со стола, пока он искал трусы, на пол. В нескольких шагах от ванной. Я уже хотел услышать как он вопит и кричит от ужаса. Или проклинает просроченный обед… Но вместо этого он почти сразу вышел и скептическим взглядом оглядел сидевшего меня. И вместо него ахуел уже я. — И че ты тут расселся? — спросил он, подойдя, и подняв меня на руки. Кто он, блять, такой.» Да, на нем не сработала уловка! Я уже задумался об его убийстве. Я реально собрался взять и покончить с ним. Но сначала я хотел… Спать. Да, и что? Смейтесь, смейтесь! Это тело действительно очень слабое. Поэтому я решил отложить мои кровавые мечты на часик другой. «Пока это чучело искало мои апартаменты, мне надо было сидеть в апельсинах. По его словам. И я уже начинал волноваться о том как бы мне в няньки наркомана не дали. Но апельсины долго меня держать не стали. Поэтому я снова упал. (Это начало раздражать сильнее обычного). — Чтоб маман ни слова, понял? — настороженно сказал мне горе нянька, и снова положил меня в эти оранжевые кружки. Браво, Валера. Могу поздравить тебя, дети в таком возрасте не способны разговаривать.» Не то чтобы я не уловил иронию. И мне даже начинало нравится что он разговаривает со мной как с настоящим человеком, а не личинкой, что ничего не понимает и с ней нужно болтать только сладкими речами и исковерканными буквами… Но иногда его шутки или фразы были… Очень странными. «Когда он все-таки нашел мою комнату, то соизволил достать меня из апельсинов. Он небрежно положил меня в кровать и снова начал ныть что-то о том как же ему тяжело со мной и так далее. Мужик, кому тяжело здесь, так это мне. Шутки твои тупые слушать и всю несуразицу что ты несёшь не каждый способен… Особенно когда не можешь сказать тебе «Да заткнись ты!» и вот он наконец щёлкнул выключателем. Я уже расслабился и готов был поспать… Как он неожиданно выпалил, прежде чем закрыть дверь: — Запомни, спит не тот кто устал. А спит — это скорость. — он хлопнул дверью и я тут же услышал голос мужчины из телевизора. Что блять он сейчас сказал.» Короче, немного покопавшись в архивах памяти, я понял шутку! Английское слово «speed» — что в переводе «скорость», созвучно с русским «спит» и поэтому… И не смейте снова ржать! Я этим занимался битый час, если не больше. Вместо того чтобы спать. И его шутки — тупые и плоские как он сам… Но эта была смешная. *** Дальше не было ничего интересного. Он снова возмущённо причитал, когда я попытался переместиться и напугать его снова. Перенес меня обратно в так называемую «тюрьму», совершенно не испуганный. Даже снова пошутил свои странные шутки, что так мне надоели. Потом мне пришлось пройти через стену, чтобы избежать перелома или сотрясения мозга этого глупого младенца. Что его снова не удивило, ведь этот идиот, что похоже любит убивать детей, ведь это действие я не могу никак по другому понять, безэмоционально, но все-таки с ноткой замешательства, сказал: «Выкрутасы мне твои не нравятся что-то…» Он будто каждый день видит как дети через стену перелетают. Затем он решил сделать свой гениальный ход… «Он снова положил меня в кровать, окинув что-то подозревающим взглядом, и медленно закрыл дверь. — Я ушёл! — он потопал ногами на месте, будто я какой-то дурачок. Как вдруг он резко влетает в комнату с криком: — Что ты делаешь? Че не спишь?! Действительно.» Затем мы играли в прятки. Да, это не входило в мои планы просто… Я помню как дети из знатных семей играли в нее, пока я подметал их двор. И я бы хотел с кем-нибудь поиграть. В детстве все дети смотрели на меня с презрением, пинали и прогоняли. И это чувство… Когда он тебя ищет… Под кроватью, в шкафах, под диваном… И наконец открывает холодильник, находит и смеётся. Смеётся вместе со мной. Наверное, над таким гениальным местом. Или… может ему весело со мной? Может я ему понравился и он будет играть со мной? Может мне не убивать его… Нет, нет, и нет! О чем я только думаю! Возможно я сошёл с ума, но в его глазах была капелька нежности. И он смотрел ей на меня. На того, кому было суждено с рождения повиноваться и быть рабом. На того кого даже дети в такой же ситуации смотрели с презрением. Я сошел с ума? *** И так, шел второй день. Я решил брать по крупному. Да, мои размышления о том какой он хороший, и «Убивать или не убивать. Вот в чем вопрос.» рассеялись из-за всего одного часа рядом с ним. (Но он все еще начал мне немного симпатизировать…) Первой стадией был выключенный свет и жуткие звуки. Звуки были иллюзией, которую я перенес сюда из леса смерти. Так же я перенёс жару и духоту оттуда. Затем, я менял температуру на холодную. Что вызывало миражи. И это наносило удар по голове. На то это и лес смерти. Ведь если там поддаться миражу, то сразу будешь растерзан, или потеряешься и сгинешь там же. Хоть из-за моей магии эффект был не такой сильный, но все всегда уносили ноги… Кроме него. И этот черт сразу догадался кто был в этом замешан… Я уже не думаю, как и зачем… Все равно его лучше прибить! « — Будешь такое вытворять, забудешь как есть ртом. — держа в руках бутылочку, сказал он. Звучало не очень убедительно. Особенно когда он был одет в розовый фартук, с соской в кармане. Я уже оборжался тогда, и все еще умираю со смеху сейчас.» И да… Я просто не понимаю почему он не боится, не бьётся в истерике и в панике, повторяя в конвульсиях: «Что произошло. Что это такое…» как другие няни. Уже либо трупы, либо психопаты что уверяли что я «дитя дьявола» хотя… Может оно и так. Но он… Он был необычной сиделкой. *** «Меня зовут Хастур… Низший демон. Изгнанное божество. У меня есть мечта стать высшим из демонов и высшим из божеств. Я не могу опуститься до такого уровня» — в принципе он уже опустился до самого низкого уровня, так что куда еще ниже? — «Но я все же сделаю это… Валера потянулся за трусами, пристально следя за движениями ребёнка, что не моргая смотрел на него невинными глазками. И не успел он схватить трусы, как лысый махнул пальчиком и несчастные портянки… Убежали прямо из ванной.» О да. Ему понравилось, как новая нянька носилась за его трусами. И он не жалеет. (Только если свою потерянную гордость… Ну и кроме того, что его тоже приплели в охоту на трусы… Но за это он уже два раза проклял бедную сиделку) Но вот Валера теперь всегда проверяет этот несчастный подгузник… …И закрывает дверь, чтоб они снова «сами по себе» не убежали. Как будто это поможет. Сама наивность.