Няня и Демонический-божок в желтом комбинезоне.

Синие волосы мелькнули в толпе и промчались к парню, стоявшему около окна. Он что-то быстро писал, с раздражённым лицом. Любой бы испугался и отошёл, не желая ещё больше причинять неудобства парню… Но… Не все были столь умны. — Привет, Хастур! — девчушка, немного ниже парня, приветливо улыбнулась ему и подошла достаточно близко, намекая на поцелуй. Но тот лишь холодным взглядом пронзительно глянул на неё. Джинсовая куртка, так хорошо подходящая к топу, что поглаживал и подчёркивал фигуру, гармонично смотрелся с юбкой, открывавшей вид на длинные ноги девушки. Она снова ярко улыбнулась, опьяняя всех парней в округе. Лишь только Хастур, что смотрел на эти выкрутасы девушки, лениво зевнул. — С днём рождения! — она раскинула руки для объятий, но, видя взгляд Хастура, ее энтузиазм поутих. — Тебе было необязательно меня поздравлять, Маша. — Машка будто пропустила эти слова мимо ушей, и снова затараторила. — Знаешь, я предлагаю сходить куда-нибудь, отметить. Или, если ты не любишь такое, то я приглашаю тебя на чай… — она хитро ухмыльнулась, но демон демонстративно отвёл взгляд в телефон. К более приятному человеку. На лице заиграла улыбка, от голосового сообщения с диалогом бабушки на в автобусе и его самого. Они увлечённо обсуждали ее соседку, у которой вчера родился внучок. А так же редиску. Хастур не смог удержаться чтобы не написать: «Дедуля?»… В душе появилось дежавю. Но его снова прервал тонкий голосок. Он повернул голову. Рядом с ним стояла Машка и бестактно смотрела в телефон. На их переписку. — Давай сегодня сядем вместе на паре? Этот препод такой зануда! Скучно одной сидеть. — жалобно простонала она. Она похлопала глазками и заправила синюю прядь за ушко. — В этом году не иду на допы. Я пришёл чисто зонт забрать. Да и вообще, сядь с Ксюхой. — отмахнулся от нее Хастур. В руках действительно был зонт, напоминая, что он задержался тут. А Маша надула губы, и пристально посмотрела на Ксюшу. Девушку с короткой стрижкой, которая лениво пялилась в телефон дожёвывая третью жвачку. — Ну Ксюха! — она сердито посмотрела на неё, будто не замечая ее тоскливый взгляд, и снова отвела взгляд. А на телефон Хастура снова пришло уведомление. 02.08.22. 15:34. Saaanders0: «Отшивай ее быстрее. Нам идти надо.» Hastuiiir_Ghoster: «Если ты ее ревнуешь — иди, подойди, и сама избавь меня от нее, что клеится ко мне уже не первый день. И не месяц.» Saaanders0: «Выражения выбирай, сердцеед.» Hastuiiir_Ghoster: «Если мне не нравится что ко мне лезут, когда я чётко нарисовал границы между нами, и сказал все как есть — это не значит, что я тварь, бабник, и ловелас какой-нибудь.» Saaanders0: «Я этого и не говорила. Просто когда отшивают каждую девушку, что хоть как-то пытается сблизиться с тобой, и улыбается в экран телефона какому-то «Valera_Ghoster» — говорит, и значит, что ты не тварь, бабник, и ловелас какой-нибудь. Это значит, что ты чёртов гей.» Hastuiiir_Ghoster: «И стебет меня за это чёртова лесбушка с невзаимной любовью, чей объект воздыхания сейчас всю себя выводит чтобы переспать со мной, или влюбить в себя. Как делает с другими парнями.» Saaanders0: «И у тебя все не так гладко. Я же вижу, и по личному опыту знаю, что ты всеми силами и способами пытаешься добиться его. Но он просто отшучивается и небрежно отмахивается от тебя. Мол, я же не гей. И не педофил…» Глаза Хастура округлились. Он стрельнул глазами прямо в Ксюшу, что ухмыляясь, строчила новое сообщение. А на фоне щебетала Машка, совершенно не беспокоясь, что про нее забыли и не слушают. Saaanders0: «Воу, задели за живое? Гадаешь сейчас наверное, как я узнала? Да тут все просто. Нашла аккаунт твоего дедули. В опыте работы, которое не менялось с почти что года твоего рождения, прочитала что работал он нянькой. Выглядит он конечно на двадцать два, но, я пробила его, и выяснила, что твоему Валере больше чем двадцать два… Милый, да ты попал похлеще чем я!» Хастур решил не продолжать диалог, и повернулся к все ещё болтавшей девчонке. Она, прикрыв глаза, рассказывала об очередном парне с которым она вчера провела вечер, пытаясь заставить ревновать Хастура. Но беспокойство и раздражение во взгляде получала не от него, а от Ксюши. Она резко нахмурилась, и быстрыми движениями схватила девушку за запястье, и так же быстро потянула ее в сторону аудитории. — Пока, Хастур. — прошипела она, не обращая внимания на Машку, что отчаянно пыталась вырваться из мёртвой хватки подруги. — Пока, сладкий! — слащавым голосом пролепетала она, смирившись со своей участью. В коридоре наконец стало тихо, и Хастур направился в сторону выхода из универа. На улице была довольно тёплая погода, но холодный ветер предвещал о скорых осенних деньках. На светофоре показался зелёный свет, и он двинулся в сторону автобусной остановки. Сегодня Валера приедет к нему. К ним. Если быть точнее. *** Высокая многоэтажка показалась из-за деревьев. Он прошел прямо к домофону, и на автомате нажал на знакомые цифры. Мерзкий пищащий звонок говорил о том, что он сейчас три минуты будет дозваниваться до матери, что никак не будет обращать на него внимание. На удивление быстро кто-то подошёл, и немного детский, женский голос спросил его: «Кто?» — Действительно, кто? — усмехнулся парень, уже привыкший к людским замашкам. «А, узбек. А я так неслась! Думала Лерик! Ладно, я сегодня добрая, так уж и быть, пущу бомжей поссать.» Где-то сзади послышалась ругань матери. Девчушка что-то пробурчала, но все-таки нажала на злостную, беленькую кнопочку, что с еще одним писком отворила дверь. Стены мятного цвета, немного потрескавшиеся и облезлые, приветствовали его, обнажая другой цвет стены. Почтовые отделения с номерками, все ржавые и скрипящие, были абсолютно пусты. Не мудрено, все основные жильцы — старики да старухи. Даже брошюрные рекламки сметают под чистую, потому что не пишет никто. И развлечений мало. Одиноко висевшая лампочка, что была совершенно голой, помигала, крича о том что ее следует заменить. Уже зная, что этого никто не сделает. — Увижу гадину — убью. — процедил сквозь зубы Хастур. Он нажал на кнопку лифта, и он с грохотом поехал прямо к нему. Трещащие двери распахнулись, и показали свои расписные внутренности. На разбитом зеркале был выведен огромный хуй, ниже с подписью: «Катя Кошелькова шмара, сосет у 189-его соседа» Держится уже 7 лет. Мать всегда говорила отвернуться от этого зеркала маленькой сестрёнке, но эта надпись стала локальным «мемом», как его называла Касильда. Они часто шутили так среди дворовых компаний, упорно не рассказывая им о происхождении этой шутки. И только избранные получали ответ. Это была такая своеобразная игра, когда все падали ниц перед ним и Касильдой. Тогда это было так ахуенно. Он даже почувствовал себя самым настоящим сатаной на троне… Пока самое доверенное лицо — Мира, бывшая подруженька Касильды, не разболтала всем. Помню как Касильда плакала, когда та раскрыла их секрет, и все перестали плясать под их дудку. Тогда Хастур понял — это точно его сестра. (Ну и, откровенно говоря, они ходили по разным дворам, снова господствуя над не знающими) Хастур тихо рассмеялся под трещание двигающегося лифта, и вот, двери перед ним раскрываются, и он идёт навстречу чёрной двери с металлическими цифрами «553». Стук три раза. Своеобразный ритуал, если быть точно. Звонок смотрит на него. Новенький. Но стук в дверь привычнее, роднее. По ту сторону двери слышится шуршание. Замок со скрежетом поворачивается и на Хастура смотрит Касильда и мама. — Добрая сегодня, да? — скептически смотрит он на неё, и здоровается с мамой. Та лишь закатывает глаза и смеётся. *** Проходя в комнату сестры, естественно, без приглашения, он вальяжно развалился на черном кресле. Девчонка сердито глянула на брата, и тяжело вздохнула. — Че надо, лысый? — она облокотилась о косяк двери. Лысый. После уезда Валеры она начала называть его так. Будто дразня. Сначала он прощал ей это в детстве, маленькая же. Но она, видя раздражение брата, нарочно продолжала это делать. — Лерик? — напомнил он, о ее выше сказанных словах в домофон. Тогда он не обратил внимание, но в лифте у него было время чтобы с помощью внутренней чёрной магии прокрутить все воспоминания. — Ахах, а ты думал единственный такой особенный? Валера и со мной поддерживает связь. — усмехнулась она и выудила из кармана телефон, показывая на недавнюю переписку. Она положила его на тумбочку, и, всплеснув руками, ушла к маме на кухню. Но Хастур заметил ее язвительный взгляд. Как давно? Почему Валера не сказал об этом… Но это не его вина. Касильда та еще змея. Хастур понял это давно. Он поднялся с кресла, и взял ее телефон с красным чехлом. Это подло, бесстыдно. Но, бесстыдно знать, что твоему брату нравится человек, и демонстративно конкурировать и всячески мешать ему. Он напрягся и вспомнил, какими пальцами она нажимала на пароль в телефоне. Парень повторил ее действия, и вот, телефон в свободном доступе. Она знала что он полезет туда. В их переписку. И специально оставила его, мол, «смотри, братец, завидуй. Пока я не дала тебе просраться.» Последними сообщениями были: Valera_Ghoster: «Привет, Касс!» _Silda_⚰: «Привет, Лерчик. Когда приедешь? У нас салатики!» Valera_Ghoster: «Сейчас в такси. Еду с вокзала. Салатики с чем, интересно? :)» _Silda_⚰: " Оливье, твой любимый. Ладушки, мама зовёт на кухню. Жду!» Valera_Ghoster: «Уже слюни текут! А как там Хастур? Уже приехал?» _Silda_⚰: «Этот тормоз как всегда. Не беспокойся, с ним все в порядке. Я то знаю…» Valera_Ghoster: «Да, ты у нас умничка. Не позволишь брата обидеть. Мне бы такую сестру! Ладно, встали в пробку. До встречи.» Раньше их с сестрой отношения были крепче некуда. Касильда всегда равнялась на брата. Мать не могла уделять много внимания и времени детям из-за работы. Это Хастур понял изначально — когда только попал в тело младенца. Он погиб в автокатастрофе. Когда он ещё рос где-то у неё в утробе. Точнее не он, мальчик, душу которого он вытеснил. Хотя, он бы все равно умер. У Анны был шок и стресс, ей повезло что был не выкидыш… И она могла посмотреть на своего, ещё секунд пять дышащего, малыша. Но… Хастур пришёл во время. Ведь мать не пережила потери еще и сына. Единственного — что осталось от мужа. И до сих пор он замечал ее тосковавшие глаза, что искали в нем — его отца. Именно поэтому, маленькая Касильда подумала про отца, когда на пороге появился мужчина. Который улыбался ей, гладя по голове. Спрашивал про енотов, и хорошо относился к Хастуру. Она была наивная. Общалась только с енотами, которых частенько брала в школу. И приходила без них, грязными со следами от ботинок, порванными… Ее одноклассницы пользовались самыми изощрёнными способами. Они трогали то, что ей дорого — но не ее. Во первых, ее брат, который по слухам, самый настоящий нарцисс и сумасшедший психопат-гений, из тех фильмов. Естественно, сестра такая же. Во вторых, «она больная. Тронем — заразимся глупостью и другими болячками.» Поэтому Касильду перевели на домашнее обучение. В комфортной ей обстановке. Но потом… Касильда становилась старше и замкнулась в себе. Нехватка общения со сверстниками. Уезд Валеры. Потеря смысла жизни. Да, она сбилась. С малого детства текла по реке обусловленных событий, склёпанных для нее мамой или братом. Болезненная девчушка, в жизни знакомилась лишь с помощью брата. Или матери. Она не знала что будет с её будущим. С учебой все отлично, оказалось, что Касильда чистый математик. И, ее даже взяли на бюджет… Но… Что-то не давало ей покоя. Тогда и участилась ее тревога — руки стали непроизвольно дрожать даже от мысли «А что будет дальше?» Частые кошмары, недосып… Все это сказывалось на учебе. Ей было нужно выговориться. Рассказать. Облегчить свою ношу. Но, не хотелось доставлять маме и брату проблем. У него тоже в университете не сладко, а мать устроилась на второю работу. Психолог? Денег ноль, как говорится. И вот, он наконец приезжает. Валера. Это было счастье. Все снова собрались за круглым столом, Хастур счастливее чем обычно… Мама, что так давно не видела старого друга. Улыбка не сходила с лица все время. Он остался у них на ночь. Прямо за толстой и холодной стеной. Она успела скрыть очередной крик рукой… Но похоже это не скрылось от няни. В ту же секунду он легонько стучал по двери. В пижаме, в холодную зиму на плитке. Ветер обдувал в коридоре больше обычного, а за окном было стихийное бедствие. Касильда металась из стороны в стороны, чувствуя вину и… Облегчение? Оставлять мёрзнуть там Валеру. Он сам виноват что встал. Ему не все равно на тебя. Я не маленькая, могу решить проблемы сама. Нет, не можешь. С такой мыслью она открыла дверь и впустила Валеру. Он сразу бросился обнимать ее. А она плакала и говорила, говорила и говорила. О разном. А он все обнимал и утешал. Обнимал и утешал. Слушал. Ей стало легче. Лучше. Он спас ее. Так, они снова сблизились. Но, Касильда знала, что Хастур не ровно дышит в сторону бывшей няньки. Ей было все равно. Главное, чтобы он насильственно, с помощью магии демона не зачаровал его. Хастур мог это — безусловно. Она знала все о демонах. *** Три стука в дверь. Как обычно. Аня спешит прямо к двери, не успевая выпустить нож из правой руки. Хастур во всю пляшет перед зеркалом, пытаясь исправить положение. Черная рубашка с белым галстуком, а-ля, «смотрите, я не такой как все». А так же свободные джинсы, немного висящие на нём. — Ой, да отлично ты выглядишь. Иди давай, к мужчине сердца. — она вытащила его из комнаты, прямо к двери, которую открывала Анна. В проходе показался он… Валера звонко смеялся вместе с Анной, что все ещё держала нож в руке. Хастур опустил глаза стыдясь посмотреть на него. Но, он покрепче сжал кулаки и все-таки быстро мотнул головой. Его бордовые глаза встретились с его, черными, как вороньи крылья, глазами. На его лице играла счастливая улыбка. Он всем своим телом будто подзывал и дразнил: «Ну давай, демонюга, обними меня». И он не стал сопротивляться. Живенько подбежал к нему и крепко обнял его. Его теплые руки он тут же почувствовал у себя на спине. Прошло уже порядка три минуты, но объятия так никто и не решался прервать. Слишком долго не ощущали тепло друг друга. Он привык что холодные клавиши заменяли его чувства, хриплые голосовые от Валеры были сущим подарком. (Ведь он из-за своей новой работы успевал только писать. И на том спасибо) а экран видеозвонка по вечерам — чудом. Видеть лохматого Валеру, что сидел в теплой пижаме и расслабленно говорил с ним, было всем его желанием. Их распростёртые объятия были прерваны Касильдой. Она, вдоволь насмотревшись на обжиманиями своего брата и няни, третий раз скучающе вздохнула. А на четвертый не выдержала. Дернула брата за плечо в сторону, чтобы он вышел из своего транса, и сама обняла Валеру. Их объятия были не менее короткими, по желанию самой Касильды, и ещё более теплые. И когда все друг друга поприветствовали, они уселись за стол, густо накрытый разными салатами и блюдами. — Мы же хотели просто посидеть… А вы тут целый пир устроили… — Анна хитро пожала плечами, и отмахнулась, мол «А это мы не для тебя. Это на неделю нам.» Валера рассмеялся, и все принялись за еду. Атмосфера была веселая и непринужденная, и вот, дело зашло до работы… — Валер, слушай, а ты же вроде на новую работу устроился! Это как-то связано с педагогом? — спросила Аня, и три пары глаз выжидающе просмотрели на няню. — Хм, ну, я работаю… В морге? Как раз после смены пришлось ехать. — нависло неловкое молчание. Первым его прервала Анна. — Разве это связано с… Работой няни? — Это была лишь подработка. Ну а во второй раз я согласился только из-за Хастура и, естественно, чтобы увидеть Касильду. — Анна угукнула, набивая рот едой. Ее вопросы иссякли. — Слушай… А мистика там есть какая-то? Ходячие мертвецы? — по тарелке нервозно и громко скрипнула вилка, царапая ее. Анна недоуменно глянула на Хастура, и отвесила подзатыльник, «чтоб тарелки праздничные не царапал». — Ну ты придумаешь конечно. — рассмеялся Валера, и отвёл взгляд в стену, пережевывая очередной салат. «Актер погорелого театра.» — пронеслось в голове у Хастура.