Няня и Демонический-божок в желтом комбинезоне.

Ужин закончился на «ура!». Все счастливые разбрелись по комнатам, не думая ни о чём. Только Валера томным взглядом смотрел в окно. Форточка открыта, и его волосы развивались на холодном ветру. Уже август. Пора бы начать отпускать лето и привыкать к промёрзлым денькам. Он содрогнулся. Мысли о будущем, о предстоящем холоде, о возвращении обратно. О работе. Это все изматывало. Работа в морге — сама по себе сложная штука. Работа в морге с живыми трупами, которые, по видимому все еще не закрыли гештальт — ещё труднее. Он нанимался на работу в морге, а не психологом. У него и своих проблем хватает, но, тем не менее, он каждый раз сидел на кушетке и выслушивал надоедливых «зомби». А их глупые проблемы никак не хотели заканчиваться. Все капали и капали на мозг. Увы и ах, пожаловаться некому. Быстро возьмут за ноги за руки и кинут к мягким, и белым стенкам. Возможно, где ему и место. У Валеры с детства были проблемы с мистическими тварями. Хэллоуин — неофициальный праздник, который, почему-то, праздновала их школа — был адом. Повсюду тыквы… Духи… Все радуются. Переодеваются в чертиков. А он этих чертиков на улице встречает каждый день. Пока все дети действительно вызывали Пиковую даму, потому что знали, что она не придёт, то он же… Не вызвал. Помпезная дама в пышных нарядах сама шла к нему и жаловалась на жизнь. Регулярно. Конечно, потом он все же додумался сыпать соль на порог дома. А подкроватные монстры? Он работал экзорцистом на пол ставки, так что видел как эти боязливые «страшилы» прячутся от страха. И ноги им ваши не нужны. Только вот, монстрик недоучка с ума бабку свёл, или она его. Вот она и побежала сначала к священнику, потом к «экзорцистам», которые, к слову, разводили людей на деньги. Он сменял профессию за профессией… И в каждой из них была чертовщина, нечисть… А не шизофрения ли у него? Нет, точно нет. Не зря же бабушка, когда увидела его в комнате, рядом со скрюченным демона с виляющим хвостом, слегла от инфаркта. Выражение ужаса застыло на ее лице. Тело ударилось о пол с громким гулом. Это был не инфаркт. Демон сожрал ее душу с потрохами. Вцепился когтями, и виляя хвостом пожирал ее. Вытягивал что-то «настоящее». Он ушёл через два часа, когда покончил с трупом. Ушёл, и оставил его наедине с тишиной и мертвой бабушкой. Возникал только один вопрос: «Почему он меня не съел?». Они час сидели в его комнате и играли в гляделки. Тихо тихо билось сердце, пока Валера смотрел на него. В его темные глаза… Что затягивали… Затягивали… Будто в бездонное озеро. А сердце билось. Он не любил своих родственников, особенно по маминой линии, так что особо не грустил на ее похоронах. Свечи, всхлипы и слезы, пожелания успокоится с миром. И ее картина в темной рамке. Обычная картина. Та, которая всегда стояла на маминой тумбочке. Но в этот день… Что-то было не так. Взгляд бабушки был не её собственный. Похожий на черные глаза того демона. Он заторможенно смотрел на ее лицо на фотографии, играл в гляделки… Черные глаза смотрели на него. Пожирали взглядом. И никто из них, ни бабушка, ни он, не смели отвести его. А в голове было только одно… Глаза бабушки были голубыми. *** Когда мы подолгу не можем уснуть, будто на нас кто-то пялится, пристально смотрит… А в темноте будто стоит тёмный силуэт. Мозг подсознательно успокаивает: «Это все не правда. Там никого нет, просто тень. Моя фантазия.» А для него это не фантазия. Тяжело жить с мыслью, что на тебя кто-то смотрит пока ты спишь. Хочет тебя сожрать. И подкрадывается близко близко… Бесстыдно дышит прямо в лицо. Тем не менее, Валера спал без задних ног. Не велите казнить, боже мой. Это было страшно. Но страшнее всего была сессия, школа, и вообще реальный мир. Ко всему привыкаешь. Будь это монстры, или еще что похуже. Но, сказать так, с демонюгами у него какая-то судьба. Везде найдут… Притягивает их что ли он? Хуй знает. Из всей чертовщины — они самые частые гости. И самые загадочные… Сидят себе и принюхиваются, смотрят со стороны. Невольно возникает мысль: «А может они и вовсе, безобидные?» Они то, этого и добиваются. Ждут пока ты бдительность ослабишь. И тогда… Сожрут. Самые опасные из безобразных монстров — демоны. *** Дверь со скрипом открывается, и из коридора на него большими, красными глазами смотрит Хастур. Он мнётся у двери с подушкой и одеялом, ожидая разрешения войти. «Прямо как в детстве». — мелькнуло в голове у Гостера. Резкая ностальгия ударила по голове. «В черно-голубой пижамке у двери стоит мальчик. Он наблюдает за сиделкой, которая раскладывает диван, что ему выдали для сна. Новое, вкусно пахнущее бельё. Еще один взмах рукой, и на подушке красуется наволочка с цветочками. Он мнётся, краснеет, и все никак не может позвать няню. А тот, как на зло, не обращает внимание. Специально ли? Хастур думает что да. — Долго будешь там стоять? — даже не смотря на мальчишку, говорит старший, и продолжает возиться с пододеяльником. Хастур от неожиданности встрепенулся и сел на уже накрытый простынёй диван. Когда Валера закончил, то хитро прищурившись, посмотрел на Хастура. Он, весь красный, отвёл взгляд и молчаливо лёг с другой стороны дивана. Он повернулся к мужчине спиной, и разглядывал узорчатую стену. Причудливые рисунки закручивались и переплетались между собой. Они пестрели перед глазами, то ли успокаивая, то ли добавляли тревожности. Хастур зажмурил глаза и быстро отвернулся, не желая больше смотреть на нее… Он думал, что если рассматривать ее еще дольше, то можно попасть в плен глупому гипнозу. А это — позор для демона… Свет потух. Хастур открыл один глаз, и увидел Валеру лежащего рядом с ним. Тот с улыбкой глядел на мальчика. — Милая пижамка. — посмеялся он. Хастур залился краской. Мама купила это глупое одеяние с тучкой на животе, и заставила надеть. А пока ты перед этой женщиной… С гордостью лучше распрощаться. Особенно, с демонической. — Молчи! — прошипел Хастур, заставляя Валеру еще больше расхохотаться от умиления. — Боже! Милашечка. — он прижал раскрасневшегося малыша к себе, и с нежностью и заботой смотрел на него. Минуту или две… Хастур действительно пытался сопротивляться. Но… Он давно понял что тает в его руках! В прямом смысле. Его вечно колеблющаяся магия, что прыгала из стороны в сторону, рядом с ним, особенно при близком контакте, успокаивалась. Становилась похожей на тонкую линию, белоснежную, и спокойную. Рядом с ним врождённая агрессия, что заложена в каждого демона, пропадает. Жажда крови превращается в нечто иное. Внизу живота что-то тянет… Неприятно. И нет, он проверял. Это не несварение. Но тогда что?.. — О чем думаешь? — за окном снова послышался порыв ветра, что тонкой струйкой проник в комнату. По телу пробежали мурашки, и он посильнее укутался в одеяло. — Что за внезапные вопросы? — ответил Хастур, и снова отвернулся к стене. Узоров не было видно, и поэтому «гипноз», нисколько не смущал демона. — Хм, ты просто весь день такой задумчивый… Вот смотрю на тебя и думаю… А что у тебя в голове? — повисло молчание. Снова завыл ветер. Провода, висевшие на столбах, закачались, издавая непонятные звуки. — Вчера мне снилось… Что я рыба. Такая одинокая. Сижу себе на дне океана, ничего не делаю. — невольно вспомнились события из сна. Единственный, который он запомнил. — Странные сны всегда запоминаются? Валера томно выдохнул и дотронулся до темных волос Хастура, из-за чего он нервозно подался вперёд. — Я работаю на двух работах… Это очень стрессовая работа… Я настолько сильно устаю, что мне не снятся сны. Только иногда проскакивают кошмары разные. Знаешь, длинные лица вытягиваются и кричат… Визжат и бьются в конвульсиях. Они такие разные и… Пугающие? Я потом час заснуть не могу. — снова усталый вздох. — Я вроде не маленький… А такую ересь не люблю. Психоделическую. Хастур задумался и начал вспоминать разные заклятия для хороших снов… Пусть это будет стоить ему всей магии.» — Долго будешь там стоять? — Хастур ухмыльнулся, поняв, что он имеет ввиду, и присел на тоже самое место. Валера рассмеялся, и, приняв это как вызов, тоже расселся рядом с ним. — О чем думаешь? — тут Хастур не выдержал… Валера и он расхохотались. Заливисто. И так ярко. Он смахнул слезинки из кончиков глаз, и во все зубы улыбнулся демону. — Знаешь… Я помню тот разговор. Среди тысячи других… Он самый запоминающийся. А все потому что… После него мне стали сниться сны. Не кошмары. А сны. Счастливые. — Хастур как заворожённый смотрел на Валеру. Скользил по нему взглядом… — Это ведь ты, да? — из раздумий его вывел голос. Прямо над ухом. Бархатный, нежный, и такой родной. — Это твоя магия, Хастур, да… Скажи-ка… — молчание. Никто не мог вымолвить ни слова. Ни одного лишнего звука. В голове у Хастура была чертовщина. Все резко перемешалось, превратилось в кашу. Непонятный шум, что сейчас скачет. Внизу живота тянет. Снова и снова. Он шепчет ему на ухо. Жар в районе паха. Этот голос сводит с ума… Душит. Хастур попытался отвести взгляд, но, стрельнул не туда, и уже смотрел на его губы. Такие манящие. Он не мог сдерживаться. Он понял это давно — сидел в раздумьях часами. Думал о нём. Отказывал всем, и думал о нём. Он — Валера. Он его любит. Любым. Он лучший человек в его жизни. Когда он так истерил по нему, плакал так сильно, что глаза болели. Любовь — для демона слабость… К чёрту, мать его. Он — не демон, а человек. Давно пора было это понять. «У демонов это…» — нет. Ты понял это давно, еще в аду. Не хочешь ты быть демоном. Ты не можешь. Это утомляет. Он проклинал сатану, что использовал его в качестве игрушки. Что закинул его сюда, потехи ради! А сейчас он благодарит. Благодарит и небеса, и архангелов, и ангелов, выше стоящих, что скинули его в ад, за все пороки. Ведь, не будь он в аду, не будь он игрушкой короля — он бы сидел там. В аду. Еще тысячелетия, пока не будет пора сменить армию. А до тех пор тысячные битвы, лязг металла, кровь, и боль… Но, теперь он тут. И теперь он хочет чувствовать только тепло Валеры, приятные запахи, и… Одуванчики. Странные цветы, что люди считают сорняками. А он их любит. То желтые, как яркое солнце, то пушистые и белоснежные, как луна в ночном небе. Он благодарит их всех-всех, за то что встретил его — самого лучшего человека на чёрном и белом свете… Валера положил ладони на чужие щёки. Хастур пришёл в себя от размышлений… Вроде. В голове все еще летали мысли… О Валере. Теперь он разобрал их. Только он. А руки Валеры все ещё были на щеках Хастура. Демон вжался в них, принимая чужую любовь и нежность. На губах заиграла улыбка и он подался вперёд, прямо к лицу Валеры. Их лица были в сантиметре друг от друга. Валера смотрел в его глаза, красные. Хастур глядел в его. Сердце бешено стучало. Он не может так поступить. Это было слишком сложно. Он хочет вцепиться в эти губы, почувствовать их… Но совесть душила его. Он не может так поступить. Нет. — Ну и? — резкий голос Валеры в очередной раз отрезвил его. Он оторвал одну руку от раскрасневшейся щеки Хастура, и дал ему по детски смешной щелбан. Хастур недоуменно смотрел на него. — Я вообще-то жду поцелуя, умник. — Ч-чего… — он ещё больше залился краской. — Вот и давай инициативу молодым… — Валера выдохнул. — Вот все самому снова… Я тебя люблю. Люблю всем сердцем. Люблю смотреть на твою одержимость котятами, люблю как ты делаешь венки из одуванчиков и отправляешь мне их каждый раз. Люблю то, как ты ведёшь социальные сети, выкладыаешь все подряд. От того, как ты поел, до того, какой фильм смотришь. Люблю твои попытки казаться серьёзным взрослым и крутым. Как ты путаешь свои носки. Люблю то, что ты — это именно ты. — И-и… Я! Я тоже! — из глаз Хастура текли сверкающие слезинки. — Я люблю тебя больше, чем ты меня! Люблю твои глаза и-и… Твой одеколон, как ты одеваешься. Люблю то, как ты постоянно радуешься выходам нового обновления в играх. Ты весь день тогда ходишь и пританцовывая поёшь что-то. Как ты любишь лениться и ничего не делать. Как ты лежишь на диване и, укутавшись в одеяло, прямо так и засыпаешь. А ещё ты не храпишь, а мило посапываешь. И люблю чай, который ты постоянно привозишь! И люблю твой голос и шутки. Я… Люблю тебя Валера. — он наконец поднял голову, и увидел Валеру, что закрыл лицо ладонями. Хастур озадаченно посмотрел на него. Одну, две, три секунды… — Оу, только не говори, что я смутил тебя… — протяжно спросил демон. — Н-нет! — мотнул головой мужчина, все ещё не показывая лицо. Его уши были все красные, как и лицо. Такие речи выбили его из колеи. Ему казалось, что он уже повидал все в мире. Но его смутили лишь… Комплименты… От этого наглого демоненка. Он ещё и смеет издеваться, видите ли! Снова воцарилось молчание. Валера потихоньку убрал половину руки с лица, чтобы увидеть причину внезапной тишины. Его руки быстро перехватили чужие, заставляя дернуться, и открыть взор на свои красные щеки. Хастуру открылась замечательная картина, как весь красный мужчина отводит глаза, и… Первый раз его жизнь… Выглядит не столько горячим и крутым, а… Милым. — Ох… Прости, Валера, кажется я не сдержусь. — Гостер нерешительно поднял глаза, как вдруг в его губы впились чужие. Такие мягкие и влажные. Это был просто поцелуй. Но такой невесомый и полный любви… Нежный и любящий. Они отодвинулись друг от друга и снова воссоединили зрительный контакт. Глаза в глаза. Валера улыбнулся Хастуру. Из его губ вырвался смешок. Ещё один, второй… Они оба снова расхохотались. Смех заполнил всю комнату… *** Лежа на коленях Валеры, что в очередной раз читал очередную книгу, Хастур размышлял о событиях… Что произошли за прошлый час. Валера же, как считал Хастур и как было на самом деле, не думал об этом, предпочитая стыд — хорошей книге. Вот он медленно убирает книгу и смотрит вдаль. Прямо в окно. — Это твой первый поцелуй? — Хастур даже поперхнулся воздухом. Он был возмущён и… Да неужели он так плохо целуется?! Да, партнёра никогда не было… Он же всем только ради него и отказывал! — Ну да… — признался все же демон. — Мой тоже.