***
День у Цезаря выдался далеко не из самых лучших. Парень выглядел, мягко говоря, ужасно. Темные круги под глазами, как будто нарисованные перманентным маркером, кривая, натянутая улыбка и резко дергающийся глаз, выдавал его состояние. «День ужасен, мир ужасен, все ужасно. И эта глупая булка не такая вкусная была» крутилось в мыслях Цеппели пока он, делая шаг за шагом, шел со своей новой подработки. Конечно, работать на одной работе, а потом подрабатывать на другой восемь часов в сутки, безусловно тяжело. Но что еще оставалось делать Блондину? Джозеф уже нашел работу, но даже не собирается выходить на неё в ближайшие дни. Да, родители итальянца отправляли ему маленькую помощь и всякие "плюшки", в виде переводов денежных средств на карту. Но этого категорически не хватало на жизнь Цезаря и Джозефа. Ох, конечно. Они могут себя побаловать. Но не так, как могли, пока Джозеф работал. Мысль о том, чтобы взять еще одну подработку, стала частым гостем у Цезаря. Перед тем, как войти в свою скудную квартирку, мужчина поправляет встрепанные из-за ветра волосы. Не успел блондин войти внутрь, как перед ним уже стоит довольный собой Джозеф, с широкой улыбкой до ушей и хитрым блеском в глазах. —Цез! —радостно лепечет Джозеф, резко обнимая Цеппели и кладя свои руки на щеки блондина. Джостар выглядел безумно счастливым и радостным. Казалось, случилось что-то хорошее? — Свет мой! Как дела на работе, что нового? Ты выглядишь ужасно. Свет мой? Ясно, Джозеф опять стебется. Цеппели лишь нервно ухмыляется и тихо посмеивается. Рука Итальянца нежно приобнимает его за бок и слегка прижимает кисть к нему. Казалось, наконец-то. Вот оно. Покой и спокойствие. —я устал. Очень сильно. Я хочу спать. Прямо сейчас. Сухие ответы Цезаря показались Джозефу безумно агрессивными, из-за чего тот сразу же убрал руки от Цеппели и отстранился. Как уже успел заметить Джостар, у Цезаря явно не было настроения. Тому лишь оставалось смотреть на Шатена как на идиота. —Я опять сделал что-то не так, Цезарь? —как всегда язвительно спрашивает Джоджо, складывая руки по бокам и с укором смотря прямо в глаза работящего парня— что со мной не так на этот раз? Цезарь тяжело вздыхает и пытается максимально быстро успокоиться, пока Джозеф снова не начал кричать как белуга, на и без его уставшего Цеппели. —Нет, нет, Джоджо, душа моя, нет-- Цезарь не успевает договорить. Его перебивает наглый Шатен, что явно раздражен ни на шутку. Джостар ненавидит такие сухие и простые ответы на его вопросы. Складывается ощущение, что Цезарь остыл к своему соседу по квартире. — Или я снова раздражаю тебя своим присутствием? Устал от меня? Так давай я уйду вообще! Цеппели раздражённо закатывает глаза и закрывает лицо руками, тяжело вздыхая. Он смотрит на юношу сквозь пальцы. —Джоджо, милый, прошу, не веди себя как маленькая девочка истеричка. Я не говорил такого сейчас. Джозеф выглядит очень возмущённо, оскорблённо глядя на Цеппели, взглядом, полный агрессии и недовольства. Словно вот-вот взорвётся. —Повтори?! —Я не говорил того, что я устал от тебя. —повторил спокойным и нежным голосом Цезарь, стараясь как можно быстрее успокоить этого злого на весь мир мустанга. —Я не маленькая девочка!! —Хорошо, не маленькая. Джозеф, прошу, не начинай конфликт, я устал. —От чего ты устал?! То, что ты работаешь? Так это абсолютно нормально! —Блять, все. Хватит, Джозеф. - Повышая голос, говорит итальянец, сжимая одну руку в кулак и пытаясь, всё же, перебороть себя и свою злость. —ОХ, НЕТ УЖ, ПОПЫТАЙСЯ ТЕПЕРЬ ОБЪЯСНИТЬ, ОТ ЧЕГО ЖЕ ТЫ УСТАЛ! Резкий и громкий голос цезаря заставляет Джостара лишь ахнуть. —Ох, хорошо блять! Я объясню тебе! —как будто дикое рычание, вырвалось из уст итальянца. —Ты сидишь на моей шее еще со времен нашего поступления в институт, Джозеф! Ты жрешь, пьешь алкашку, покупаешь все, что душе угодно на деньги, которые заработал Я! Не ты, блять, а я! И живешь ты в моей квартире! Почему бы тебе не пойти и заняться своими делами, не мешать мне? Я весь день работал, и я хочу покоя, а не твоих доебов! Джозеф резко замолчал и косо посмотрел на своего работящего друга. Сердце билось ужасно быстро. Мозг лихорадочно думал, как бы ответить Цезарю на его слова. Это звучит ужасно обидно. Но именно так звучит истина. Шатен хотел уже сказать что-то, но его перебил Цеппели, что все никак не мог угомониться. Он возмущённо жестикулировал и сверлил Джоджо взглядом. —Я прихожу домой отдыхать, а не слушать твои недовольства! Может хватит? Я хочу покоя! Я хочу придти домой к любящему парню, а не к недовольной роже! —вскипел Итальянец, чувствуя, как в ушах уже начинает пульсировать, а голова ужасно сильно болеть. Эта боль стала ещё сильнее, чем была. Зря, конечно, Цеппели кричал. Джозеф лишь молча кивнул, и опустив голову вниз, смотря на свои ноги, уходит в гостиную. Он не хотел больше заставлять Цезаря вот так сильно на него кричать. Шатен знал, что Цеппели устал. Очень сильно устал. Поэтому прямо сейчас он решил дать ему маленький перерыв. Совсем маленький. Цеппели смотрит Джозефу в спину,тяжело вздыхая и массируя круговыми движениями свои виски. Только сейчас он понял, что выплюнул столько яда на Джозефа. От самого себя воротит. И что сейчас? Каков итог? Они оба обижены лишь на себя.***
—тогда я думал, что он как всегда пропустит мою агрессию мимо ушей. Но смотря на то, что происходит сейчас, я понимаю, что действительно задел его. Он будто провоцирует меня на конфликты. — И вы так и не помирились? —хмурясь, говорит Абдул, понимая, насколько все может быть серьёзно для этой сладкой парочки. —Типо, даже не пытались? —Я пытался. —с давящей тоской в голосе шепчет итальянец, уже не скрывая своих эмоций. Да, блондин довольно сильно расстроен всем этим. —Зная то, как ты умеешь извинятся с горяча, это нихуя не сработает в твоей ситуации. —грубо буркнул Абдул, хмуря свои орлиные брови и продолжая смотреть на вечно нервного Цезаря. Цеппели, не в состоянии сдерживать поток негатива, тихо ругнулся себе под нос на своем родном языке. —Неужели обычного "прости" не хватает! —Не хватает. Ты хоть понимаешь что сам виноват в этом? —Да. —Ну, значит, подошел и сказал "Джозеф, прости меня, я идиот, я знаю, что был не прав" и дальше по классике. —Абдул слабо и натянуто улыбается, стараясь разбавить обстановку хоть чем-то позитивным. Хотя прекрасно понимает что улыбаться нечему.—я уверен, Джозеф простит тебя, и, скорее всего, только этого и ждет! —Мне ему покаяться что-ли? —Блять, ну Цезарь—недовольно бурчит Абдул, выдыхая через рот, но все так же мило продолжает улыбаться, стараясь успокоить Цеппели хотя бы этим. Не может же Абдул резко начать жалеть этого несчастного итальяшку за его же проеб? —Каяться будешь святому отцу. А там, с ним, ты будешь признавать свою ошибку. —Боюсь. —А чего боятся-то? —Боюсь, что все блять, кончилось. Джозеф же такой.... Придурок. —Так, лучше помолчи и не выводи меня своими тупыми догадками—Цеппели послушно кивает головой, замолкая. Абдула тоже можно понять. Все же, не всегда приятно слышать такое от человека, с которым знаком словно вечность. А тут, он легко опускает руки, даже не приняв попыток полноценно извинится! —Цезарь, откуда такие мысли. Ты что, Джозефа не знаешь что-ли? Он сам не позволит всем вашим "отношениям" рухнуть. —говорит Абдул, словно это так очевидно понять тому, кто поссорился со своим чертовым любовником, и без того находясь вечно на нервах. — да, он обижается, это точно. Но ты же не идиот в конце концов. Ты должен сделать первый шаг. —Наверное, ты прав. —Вздыхает Цеппели, закрывая ладонями лицо и опираясь локтями на колени, опуская лицо вниз. — скорее всего, мне впервые так стыдно. Хочу, чтобы он был счастлив со мной. Как всегда.—шепчет цезарь, виновато опуская глаза и смотря на свои ладони, рассматривая каждый изгиб, каждую царапину или маленькую ранку. И вспоминает, совершенно случайно. И это еще сильнее начинает тревожить Цезаря—и его рука.. Та рана, от разбитого стекла, еще не до конца зажила. И сейчас он даже не дает мне ее посмотреть! —Тебе стоит поговорить об этом всём с Джозефом. —На выдохе отвечает Мохаммед, стараясь не провоцировать Цезаря на агрессию и говорить спокойным, мягким голосом. Абдул прекрасно понимает состояние Цезаря—Цезарь. Тебе все равно не избежать этого разговора, понимаешь? И понятное дело, за один ваш разговор он тебя сразу не простит... Ну, если, конечно, сам по тебе не соскучился. Купи ему что-нибудь что-ли. —Боже, только не намекай на цветы, он же не девушка в конце концов. —Я не про цветы. Не тупи, идиотина.—раздраженно вздыхает Авдол, уже явно не скрывая своей нервозности. Теперь они оба в одной лодке — Неужели Джозеф не любит вино? В чем проблема выпить по бокалу и спокойно обсудить все? —Говоришь так, словно ты сам такие "ритуалы" проводишь. —Иногда. Если приходится конечно. —Все с тобой ясно. —недовольно шепчет Цезарь —Ладно,куплю я ему вино. —Ну значит.. Действуй? Молчание. Гробовое молчание и стук сердца Цезаря отдавало, словно убивающей его изнутри пульсацией. Стук сердца настолько раздражал Цезаря, что итальянец готов слушать Абдула всю ебучую жизнь, лишь бы не слышать этого. —И мне все же что-то не нравится в этом. —Говорит цеппели, в последний раз взглянув на нервного и обеспокоенного Мохаммеда с огромной благодарностью в глазах. И Абдул не мог не удержаться от улыбки. Все же, Цезарь далеко не плохой человек. Теперь его грубое поведение можно вполне оправдать. И у Абдула уже не поворачивается язык назвать итальянца идиотом или что-то в этом роде. Жалко дурака. —Я смотрю, тебе цветы еженедельно дарят. Как не приду, каждый раз новые стоят. —отходя от темы, говорит Цезарь, рассматривая букет белых роз на столике, который находится напротив дивана. А Цеппели даже не знает, кто их дарит. —есть кому. —посмеивается Абдул, быстро глянув на букет, а после снова на Цезаря. Неужели понял? —Ну-ну, принцесса. —с привычной для цеппели ухмылкой на лице хитро говорит итальянец, смотря на растерянного и смущенного его словами Абдула. Блондин делает вид, что знает, кто ему их дарит. Пусть понервничает немного. —Иди уже!—недовольно пробормотал Абдул,тихо посмеиваясь,а после спокойно добавляя— я оставлю этот разговор в секрете. Не забудь рассказать мне, как все прошло. —Да. Обязательно. Спасибо, Абдул. Чай они так и не выпили.***
Цезарь уже летит домой на крыльях любви к своему дорогому Джозефу, как можно быстрее. В пакете Цезаря звенит бутылка вина, и коробка дорогих конфет,от которых Джостар просто без ума. Конфеты из белого шоколада и кокосовой стружкой. Цеппели уверен, что конфетам он точно обрадуется. И этих конфет тут куча кучей. Конечно, дорого это обошлось итальянцу. Мало того, вино очень дорогое взял, так ещё и эти проклятые, мать его, конфеты. Похоже ли это на подарок девушке? Возможно. Но Цезаря мало это смущает. Сейчас главное как можно быстрее уладить все со своим горе любовником. Если говорить честно, он бы и цветы купил. Вот только, блондин не нашёл нормального магазина цветов, где после покупки букета лепестки не осыпятся через день. Конечно, возможно его разговор с Мохаммедом как то образумил и даже подтолкнул на решительные действия. Безусловно, итальянец понимает, что рано или поздно все равно поговорил бы на эту тему с Джостаром. Но прошло бы тогда все гладко? Хоть и не факт, что все пройдёт так, как планирует блондин в своих мыслях прямо сейчас. С такими слабыми нервами Цезарь может сорваться опять. И вот уж тогда, это может стать точкой невозврата. И умудрился же Цеппели попасть прямо под чертов дождь! На удивление довольно холодная погода для августа. И ветер какой то холодный поднялся. Повезло, что Абдул хотя бы зонтик дал. Так бы промок до нитки и приполз домой весь мокрый, холодный и злой. Тогда Джозеф вообще не заговорил бы с ним! Наверное. Подумать только, они с Джозефом не общались нормально, около недели? Или больше, господи! Столь короткий срок для Цезаря был явно самой ужасной и жестокой пыткой в его жизни. И еще хоть день без того привычного, озорного огонька в глазах Джозефа, Цеппели не намерен больше терпеть. Абдул прав, этого разговора не избежать. Так что Цезарь решил все исправить сегодня же. Если понадобится, и в ногах валяться будет, слезно моля о прощении. (ну это уже крайности, на самом-то деле) И вот, дверь в подъезд, лестница, пятый этаж, дверь в квартиру. Сердце панически забилось в груди Цеппели, и как бы он не успокаивал себя в мыслях, он продолжал волноваться. Сердце явно было ему не под стать. Пройдёт ли все так, как хочет Цеппели? Выслушает ли его Джозеф, или просто проигнорирует просьбу поговорить? Цеппели молча заходит в квартиру. Тишина. Лишь голоса доносятся из телевизора где-то далеко в гостиной. Блондин тяжело вздыхает, и торопливо снимает свою обувь, отбрасывая ногой куда то в сторону. Зонтик он скинул в том же коридоре, даже не потрудившись закрыть его. Цеппели тихо проходит дальше в квартиру. Звуки телевизора все громче и громче, но даже они не в состоянии перебить громкий стук сердца Цезаря. Волнение взяло вверх. Он лишь молился всем богам, которых только знает, чтобы Джостар хотя бы выслушал его оправдания. Цезарь аккуратно выглядывает из дверного проема и его взор замечает Джозефа, сидящего на диване перед телевизором и явно увлеченный всем этим. Он тяжело вздыхает, прочищая горло чтобы его голос случайно не дрогнул при разговоре, или не хрипел. —Джоджо? —тихо окликивает Джостара Блондин, медленно подходя к Джозефу с слабой улыбкой на лице. Джозеф никак не реагировал. Цеппели слегка хмурит свои светлые брови, быстро успокаивая возросший гнев. Он был немного зол от того, что Джозеф, скорее всего, теперь игнорирует Цеппели полностью. Но вспоминая тот факт, что он был виноват в их последнем конфликте, быстро утихомирил себя. —Джозеф.— Цеппели пробует еще раз окликнуть любимого, кладя руку ему на плече и нежно поглаживая его, все же удачно привлекая внимание своего партнёра. Джозеф повернул голову и запрокинув бровь вверх, глянул на Цеппели, отчего итальянцу стало не по себе. —Ты что-то хотел? Разве ты не устал сегодня? Все ясно, Джозеф действительно был довольно сильно обижен на Блондина. Его голос звучал по-настоящему обиженно и безразлично. Цеппели лишь глубоко вздыхает, на мгновение закрывая глаза, а после слегка приобнимая его сзади за шею. Цеппели тихо начал говорить, стараясь смотреть в глаза Джозефа. —Давай поговорим, пожалуйста. Мне неприятно видеть твое обиженное лицо. —Цезарь делает паузу а после, его голос становится на тон тише— я купил вина и твоих любимых конфет. Я просто хочу, чтобы ты дал мне хотя бы шанс извиниться перед тобой и объяснить все. Джозеф тяжело вздыхает и слегка кивает головой. Он высвобождается из хватки Цезаря и ерошит его светлые волосы. Цеппели лишь слабо улыбался, как наивный дурак. Но один факт смущал Цеппели. Джозеф ведет себя так, как будто окончательно вырос. Слишком спокойно. И это пугало Блондина до мозга костей. Джостар встает с дивана и по пути на кухню, берет пакет с вином и конфетами, который Цеппели оставил рядом с входом в гостиную. Шатен был рад, что итальянец наконец-то решил поговорить, потому что нервы Джоджо начали потихоньку сдавать. Эта неделя с лишним хорошенько запомниться темноволосому, как самое ужасное, что могло произойти в его жизни. Цеппели следует за Джозефом с той же слабой улыбкой на лице, в очередной раз прокручивая в голове молитву. На его душе все еще лежит огромный камень. Он зыркает на руку джозефа и на не особо чистый бинт. Итальянец хмурит брови и ускоряет шаг, следуя за Джоджо чуть быстрее. Как только Джозеф включает свет на кухне и садиться за стол, вынимая из пакета белую коробку конфет и дорогое вино. Шатен оценивающим взглядом смотрит на вино, считывая текст с этикетки. "Alma Valley Cuvee? Хм. Неплохой у него вкус однако." Прокручивает у себя в мыслях Джоджо. Парень ставит бутылку на стол. Он ждет, пока Цеппели что-то сделает. Цеппели подходит к нему и подсаживается на соседний стул. Итальянец молча разглядывает руку Джозефа, пока что не прикасаясь к нему. В это время Джостар уже открывал коробку конфет и, откусив половину одной конфеты, тихо начал чавкать. Цезарь лишь слабо улыбнулся, а после тихо сказал. —Ты менял бинт, Джозеф? —Джостар лишь слегка виновато посмотрел в глаза Цезарю и отрицательно помахал головой, на что Цеппели оставалось лишь вздохнуть. Он встает со стула и открывает шкафчик. Достаёт аптечку и ставит ее на стол. Сейчас явно не до вина. —Дай мне заменить бинт и посмотреть рану.—нежно и заботливо шепчет Цеппели, пытаясь взять пораненую ладонь Джостара в свою и присматриваясь. —Нет!—недовольно прикрикивает Джозеф, смотря на итальянца с нахмуреными бровями. —Я сказал, дай мне посмотреть. Пожалуйста—Более сурово и серьезно говорит Цезарь. Шатену оставалось лишь замолчать и послушно протянуть свою руку Цеппели, стыдливо опуская взгляд куда то в пол.—Спасибо, дорогуша. Цеппели молча разматывает бинт на руке Джозефа, поражаясь тому, насколько же он был в ужасном состоянии. В принципе, как и рана. Цеппели начинает аккуратно осматривать руку Джозефа, щуря глаза. Сам порез уже фактически зажил, и не выглядел так серьёзно и опасно,как это было раньше. Сердце Цеппели все так же быстро бьётся. Волнение не покидает его тело ни на секунду. —Ты.. Кхм. Ты совсем не обрабатывал рану? — Да. Вообще никак. —Почему? —Обычно это делаешь ты,а не я. Я боюсь трогать свою руку.—бормочет Джостар, второй рукой хватая конфету за конфетой.—Ты ведь знаешь, какой я неуклюжий. —Не неуклюжий ты. Хороший. На лице Джозефа появилась кривая, но явно смущенная улыбка. Как давно Цезарь не видел её. Щеки совсем немного порозовели. Цезарь слегка Посмеивается своим же словам, а после, взяв вату и перекись, принялся обрабатывать рану, периодически смотря на Джозефа, что корчит непонятные рожецы от неприятных ощущений. Он стиснул зубы и зажмурил глаза, нахмурясь. —Ебляять!! —тихо бормочет Джозеф, не понимая, куда себя деть. Он поднял голову вверх, выпрямив спину и посмотрел в потолок очень хмурым взглядом. Когда перекись проникла чуть глубже, в почти зажившую рану, он чуть ли не верещал. Словно щекотливая боль пробила его тело насквозь — Бляяять, дуй, цезарь! Блондин промолчал и аккуратно продолжал обрабатывать кожу вокруг раны ватой, не обращая внимание на комментарии Джостара. Джоджо был явно недоволен. —Джозеф, ты не ребёнок. Терпи. Недовольно пробубнил себе под нос цеппели, стараясь больше не попадать в середину раны ватой, что уже приобрела слегка темно-розоватый оттенок. —Да больно, блин! —Взвыл Шатен, извиваясь и пытаясь отдернуть от Цезаря свою руку. Его глаза зажмурены—Уааа, я щас расплачусь, чееррт!! —Не выдумывай, Джоджо! Твоя рана почти зажила! Идиот! Цезарю ничего не оставалось, как набрать в рот воздуха и аккуратно начать обдувать рану холодным воздухом. Джозеф прикусил губу и тихо захныкал. —Ребёнок. —Хочешь все заного начать? —Все, молчу. После этой ситуации, Цеппели окончательно отбросил от себя мысль, что Джозеф, все таки, повзрослел. Ни капли. Всё как всегда. И это успокаивало Блондина. Спустя минуту, Блондин уже бережно и аккуратно, словно вместо руки Джозефа был хрусталь, обматывал рану бинтом. Итальянец надеется, что Джозефу не больно. Он не особо горел желанием снова лицезреть, как тот корчит рожи от боли. После, юноша нежно подносит забинтованную руку Шатена к своим губам и легко целует место, где была рана. А после, аккуратно гладится щекой и губами об её. Минута слабости. Кажется, совсем мгновение нежности - но Джоджо запомнит это чувство надолго. —Теперь не больно? —Не больно. Цеппели отстраняет лицо от руки джоджо, тяжело вздыхает и нежно смотрит на Джозефа. Его щеки слегка покраснели. И снова это неловкое молчание. Цеппели просто аккуратно поглаживал его руку, словно успокаивая Джостара. Хотя тот, кого стоит успокоить прямо сейчас, это Цеппели. Он ужасно сильно нервничал, и уже хотел было сбежать от этого разговора. Спрятаться и не высовываться! Но, пути назад уже нет. —Джозеф. Послушай... Сердце Джоджо упало в пятки. Он ужасно сильно боялся того, что может сказать Цеппели сейчас. А вдруг сейчас Цезарь скажет ему уходить?? —Я понимаю, что я поступил не правильно. Я накричал на тебя. Я понимаю, что я виноват. Но и не без твоего участия. —взгляд Цезаря заметался по комнате, но вскоре тот сфокусировал взгляд лишь на руке Джозефа, пальцами поглаживая бинт и саму руку. — Пойми, я безумно сильно устаю на работе. И я хочу приходить домой к любящему парню, а не к истеричке. Шатен смотрел на то, как сильно Цеппели нервничал: ДжоДжо знает, как ведёт себя Цеппели в такие моменты. Он похож на маленького нервного ёжика в таком состоянии. Все ещё колючий, но такой беспомощный. Джостар нежно сжал руку, так же нежно гладя цезаря по руке в ответ, словно пытаясь успокоить. И это действительно начало помогать. Цеппели сделал тяжелый вдох и продолжил говорить своим тихим и отчаявшимся голосом. —Я просто хочу сказать, что я по-настоящему дорожу тобой, и не могу думать о том, что ты так сильно обижен на меня. Пойми, я люблю тебя. Этого не видно? Я сделаю все, чтобы ты понял, что я люблю тебя. Просто, прости меня. Прошу. ДжоДжо начал нелепо улыбаться. Он резко бросается в крепкие объятья к Цезарю, крепко обнимая и снова по-детски что-то лепеча. Цеппели уже не разбирал слова, что говорил его дорогой душе соседушка. Он просто обнял Джоджо в ответ, поглаживая его по затылку и слегка покачиваясь влево вправо: словно укачивая его как маленького ребёнка. —Я тоже тебя люблю. И ты знаешь это, Цезарь. — Нежно шепчет в ответ Джозеф, прижимаясь крепче к итальянцу. Его душа словно расцвела. ДжоДжо закрыл глаза и тяжело вздохнул. После продолжил говорить. Его голос стал тихим, спокойным. —Прости меня за это. Я тогда был слишком сильно зол. В тот день у меня почти ничего не получалось и я сделал ровно ничего из того, что хотел. — снова Шепчет Джозеф, прижимаясь к Цеппели очень тесно, пытаясь компенсировать все упущенное время одними обьятьями. — Ещё и Какеин задрал, вечно мне пишет. Нет, ну я не отрицаю, что я люблю с ним разговаривать, но тогда я был занят немного другими делами. —Дай угадаю—начал Цезарь, слегка хихикая и немного отстраняясь от Шатена— ты снова уселся в ванной и плескался там как мелкий ребёнок? Не надоело? —Это гигиена!! —Это называется детский сад штаны на лямках. —Подстебывает Цеппели, лукаво ухмыляясь. * * * Рука обработана, половину бутылки вина уже была опустошена. Казалось, прошло от силы минут двадцать? А может тридцать? Парни не особо следили за временем. Они быстро перебрались обратно в гостиную, сидели и обсуждали что попало, наслаждаясь компанией друг друга. Впервые за неделю. Или больше?... как будто прошла вечность,а не неделя с лишним. По телевизору идёт какой то фоновый фильм, за которым юноши не следили. Но это создавало комфортную, домашнюю, родную сердцу и душе обстановку. Цеппели ждал этого, словно всю свою жизнь. Он так давно не видел этого доброго Джозефа. По ощущениям прошла вечность с тех пор, когда они так комфортно проводили время вместе. —Я соскучился. —тихо пробормотал Цеппели, надеясь, что Джостар не услышит это. Ему было стыдно за своё поведение, и за то, как он поступил тогда. Лишь вспомнив о своём поступке, его пробивает холод и неприятные чувства. Как будто Джозеф просто делает вид, что его простили. Джозеф на секунду прервался и замолчал, смотря на цезаря. На лице Брюнета появилась огромная солнечная улыбка. В глазах появился нежный блеск. То, что стало Цеппели дороже, чем воздух. —Я тоже. —с улыбкой на лице, говорит джоджо, прижимаясь к итальянцу ближе, утыкаясь своим лбом в плечо блондина. Голос Джозефа такой счастливый, тёплый и нежный. Он так успокаивал душу Цеппели, на которой в последнее время было неспокойно. Словно бушующее море внутри, наконец-то, утихло. —Ненавижу тебя. Сквозь временную тишину послышалось из уст Цеппели. Джозеф лишь улыбнулся ещё сильнее, обнимая руку цезаря и все так же прижимаясь лбом о его плече. Мужчина уже привык к этим словам, и к тому что "я ненавижу тебя" на языке Цезаря означает совсем иное. —Я тоже очень люблю тебя. Наступает немая пауза. Оба не хотели ничего говорить. Они просто молча обнимали друг друга и смотрели телевизор. —Ты серьёзно был на меня обижен? —Спокойно спрашивает блондин, вопросительно смотря на Джозефа. Шатен явно не ожидал услышать этот вопрос от блондина. Цеппели заметно занервничал. —Стоп, ты думал, что я был обижен на тебя? —Недопонимающе переспросил парень, уставившись на Цезаря, как на идиота. Стоп. Так он не был обижен?! Тогда на кой черт Цезарь так много нервничал? Зачем надо было все это? Ладно, так даже лучше. Намного лучше. Цеппели замолчал. Он не знал что ответить. Сказать, что он просто по приколу спросил, или же сказать правду? — Да. —Честно ответил цезарь смотря на ДжоДжо и щелкая Шатена по лбу. Джозеф рассмеялся, а после ойкнул, начиная тереть лоб ладонями. После он глупо усмехается. —Я думал, что ты устал, поэтому не особо доставал тебя. —Джозеф. Ты придурок. Уж лучше бы устраивал мне сцены ревности. —Недовольно пробурчал мужчина, закатывая глаза и откидываясь на спинку дивана, запрокидывая голову назад и пялясь в потолок. —Учту твоё замечание. —Господи, ты действительно придурок. —шипит себе под нос Цезарь, прижимая Джозефа ближе к себе. Джоджо лишь молча кладёт голову на плече Цезаря и смотрит на телевизор. Наконец-то, покой и спокойствие.***
Абдул расхаживал по кухне вперёд назад, бурно рассказывая все свои эмоции, что он испытал от разговора с Цезарем. За столом сидел Жан и громко сербал своим кофе, пытаясь его немного остудить. —Ну, он просто чая пришёл выпить. И я там заметил, что какие то они не такие. Спросил.. А он как начал пиздеть, я сижу не вкуриваю вообще, че он несёт. Я вообще тогда только недавно проснулся блять!— недовольно бормочет Мохаммед, смотря как Поль жадно пьёт кофе и ест конфеты, что стояли на столе в его кухне всю его жизнь. Ну, хоть нашлось кому потреблять все это. —Ну, а он фто— с полным ртом конфет спрашивает Польнарефф, внимательно слушая парня. Художник часто задаётся вопросом. Как этот придурок ещё не заработал себе сахарный диабет? —Ну что-то у них там с Джозефом не клеилось. Накосячили оба сильно, обосранцы— все так же недовольно высказываться Абдул, опираясь на столешницу кухни и рассматривая свою руку. — сделают как всегда хрень какую то, а потом будут ко мне за советами бегать. —Ты ничем не лучше. —В шутку язвит Беловолосый, откидываясь на стул сзади и разглядывая Мохаммеда. —Пей кофе молча, иначе по загривку получишь. Тон Абдула звучал серьёзно, поэтому Польнарефф не стал спорить и продолжил допивать свой проклятый кофе. Абдул минуту молчит, смотря в окно, а после продолжает говорить: —Если говорить честно, то я сейчас ужасно за них волнуюсь. Цез приходил ко мне может час, два назад. Я за временем не слежу. И все ещё не отписался, не отзвонился. —Ну, а что ты хотел? Голубки влюбленные. —Ойй боже. А сам то! —Хохочет Абдул, хитро ухмыляясь. Он резко отвлекается на уведомление. Кто-то написал.—Вспомни солнце вот и лучик. Цезарь написал. —Что пишет?—Заинтересованно говорит бариста, пытаясь нормально прожевать остатки конфет, что он ещё не успел съесть. Абдул быстро пробегается глазами по сообщению, прочитывая его. Он вздыхает с облегчением и кладёт телефон на стол, за которым Польнарефф имел честь нажраться до упора. — «все ок»—Абдул закатывает глаза и начинает слегка злиться— Блять, ну кто их учил писать так! Где таких штампуют, я не понимаю. —ох уж эти мужики. Хуже баб, ей богу. —сморозил Жан, наконец-то допивая свой кофе и выпуская из рук кружку. Он поставил её и теперь подпирает рукой голову, развалившись на столе. —Ой, ты хоть не подпездывай...— хриплым голосом шепчет Абдул, сверля Польнареффа взглядом. —В любом случае, я рад, что у них все в порядке. Лишние уши нам не нужны. Поэтому, если я узнаю, что ты кому то рассказал... Я оторву тебе все, что лишнее. —Я понял. Понял. Никому не говорить.—на одном дыхании сказал Жан, вставая из-за стола и захватывая свою сумку. Он быстро закидывает её себе на плече и торопливо смотрит на время. Черт! Опять он опаздывает. Бариста издаёт протяжный усталый вздох— боже, прости, я уже опаздываю. Пойду на работу, а то начальник опять пилить будет. Быстро бросил Беловолосый, слегка приобнимая Абдула и легко, почти неощутимо, целуя его в щеку. После ярко улыбнувшись. —Если не встретишь меня после смены, больше не приду к тебе в гости —шутливо произносит Жан, ухмылясь и подмигивая Мохаммеду. Тот лишь залился тихим смехом и заулыбался. —Конечно встречу. Куда я от тебя денусь? Ты меня из под земли достать готов. —Молодец, хорошо меня знаешь. Ой! Все, я побежал! Целую.— быстро выкрикнул Жан, выбегая из кухни и направляясь к выходу из квартиры. Абдул сложил руки на груди и ухмыльнулся смотря на то, как тот уходит. На последок тот говорит: —Куртку не забудь! А то простудишься. Хороший денёк сегодня выдался. Для Цезаря особенно.