The Girl Who L...

       В комнате повисла тишина. Майкл прикрыл лицо руками, они ощутимо дрожали. Полина тут же бросилась к нему и обняла, пытаясь защитить от враждебного мира. В этот раз не было попытки договориться, как-то смягчить ситуацию. Приехали люди в форме, надели на Майкла наручники. Он поморщился, но ничего не сказал. Полина провожала его до самой машины. Полицейские удивлялись, видя, насколько грозно смотрелась хрупкая девушка. - Позаботься о детях, Поли, - попросил Майкл, - я люблю тебя в бесконечной степени. - Налюбил уже, вон троих родила, - не удержался один из парней. - Засунь свои замечания себе в жопу! – Прошипела Полина, - хоть какой-то секс будет в твоей никчемной жизни! - Мисс Кейн, мы пытаемся вас защитить, а вы… - Мистер Снеддон, у вас склероз? Я, кажется, все вам рассказала в прошлый раз, и ничего не поменялось. - О да, я вижу, мисс Кейн. Ваша язвительность и ваши шутки – всего лишь способ эмоциональной защиты, это помогает вам не переживать травмирующее событие во всей его полноте, а экранироваться. Может, поэтому вы такая язвительная? Пытаетесь компенсировать произошедший с вами сексуальный абьюз? - Руководство по критической психологии, том первый, - кивнула Полина, - о да, именно этим и занимаюсь, прокурор, только единственный абьюз, который я пытаюсь сейчас компенсировать, исходит от вас!        Она сделала шаг вперед, но Джавон сжал ей плечо, не давая нарваться на неприятности. - В этот раз вы ответите за свою наглость, мисс Кейн.        Девушка отвернулась, не в силах смотреть, как Майкла увозят, точно преступника. Стоило кортежу скрыться, Полина повалилась на руки Джавону и заревела. У нее не было сил, чтобы пережить все это еще раз. Разгромленный от обыска Неверлэнд, напуганные дети, арестованный Майкл, все это заставляло Полину позавидовать Джеймсу, у которого больше не было проблем. Что бы ни говорил Майкл, а девушка не очень верила в Бога и вечную жизнь. Будь на свете высшие силы, они бы никогда не позволили подобному случиться.        «А, может, это расплата за ваши грехи? – хмуро спросил Полину внутренний голос, - Кэтрин же говорила, как плохо заниматься сексом вне брака».        Врач поставил ей хорошую дозу Диазепама, и девушка проспала целый день. Няне пришлось остаться с детьми, постоянно спрашивавшими, где папа.        Адвокатам Джексона потребовалось несколько дней, чтобы вытащить певца под подписку о невыезде. Он вернулся в синяках с негнущейся спиной и рукой. Доктору пришлось провести несколько исследований, чтобы исключить опасные для жизни переломы. Но все было относительно хорошо, если не считать внешнего вида Майкла. Он не спал без лекарств, просыпался от кошмаров и кричал, боялся темноты, закутываясь в одеяла, постоянно искал Полину, не желая оставаться один. При этом разговаривали они мало, Джексон большую часть времени был задумчив, напряженно о чем-то размышляя.        Полину вновь вызвали давать показания, и она на десятый раз повторяла одно и то же. - Нет, Майкл не принуждал меня ни к каким действиям сексуального характера, если бы это было так, я бы сломала ему нос. – Без эмоций говорила девушка. - Может, вы просто их таковыми не воспринимали? - Мне было пятнадцать, если бы Майк пытался меня трахнуть, я бы поняла. - Может, имели место намеки? Скажем, когда вы оставались наедине. На железной дороге или в его спальне… - Стоп, - Полина нахмурилась, - мы говорим о 1989? – Следователь кивнул, - тогда в Неверлэнде не было железной дороги, все передвигались на гольфкарах, причем долго. Я не помню, когда ее построили, но точно позже.        Адвокат Полины глянул на нее так, словно она только что придумала песню, способную раскрутиться до уровня Billie Jean. - Кажется, мистер Робсон говорил о том, что его совратили в вагоне поезда? Несуществующего, да?        Следователь побледнел и принялся рыться в бумагах. Полина довольно откинулась на спинку стула. Временные нестыковки – отличная возможность для защиты. Она вернулась домой вымотанная. Майкл встретил ее в пижаме, лохматый и, похоже, только выбравшийся из постели, хотя было уже далеко за полдень. - Майк, сколько таблеток ты выпил? – Настороженно спросила девушка. - У меня нет сил, дети с няней, а я… хотел поговорить.        Мужчина опустил голову, явно не очень довольный темой разговора. Полина тут же заявила, что поговорит с ним во время прогулки. Ей нужно проветриться. Майкл кивнул, ушел наверх, и вскоре вернулся в более приличном виде. Он поинтересовался, как прошел допрос, и Полина обнадежила Джексона новыми возможностями защиты, он кивал, однако особого энтузиазма не выказывал, и девушка подозревала в этом роль очередного сильнодействующего препарата. Она видела, как Майкл выпивал сразу несколько таблеток, потому что одной ему не хватало. Полина хотела обсудить начинавшуюся кризисную ситуацию, но Джексон заговорил первым. - Поли, я… я боюсь. - Я тоже, но ты ни в чем не виноват, и я вновь буду тебя защищать…        Мужчина упрямо замотал головой, сжав губы в нитку. - Я не могу требовать от тебя этого, ты и так слишком много для меня сделала, любовь моя. – Его усталое лицо озарилось грустной улыбкой, - не представляю, что может быть ценнее наших с тобой часов, Сюзи, Габриэля и Мии. У меня сердце разрывается, когда я думаю, в какое положение вас поставил. - Майкл, мы семья… - Да, я хочу, чтобы ты знала, - он остановился и обратил к Полине полные слез глаза, - я воспринимаю тебя своей женой, что бы там ни было в документах. Я готов разделить с тобой свой дом, свою фамилию, все, что у меня есть… именно поэтому я не могу позволить вам пострадать. Поли, уезжайте. Возьми детей, покиньте страну, затаитесь. - Майк, ты с ума сошел? Я не оставлю тебя! Как ты будешь здесь в такое тяжелое время один? И речи быть не может!        Полина видела, какого труда и боли стоило Джексону это решение. Ее саму словно кто-то начал бить, и это тупая боль расплывалась по грудной клетке, мешая дышать. - Ты должна думать о детях, - четко выговаривал Майкл, - если со мной что-то случится… - Не смей говорить при мне такого! – Вскрикнула девушка, - я тут же отправлюсь следом… - Полина, прошу тебя! – Тонкие пальцы Джексона сжались на ее плечах и встряхнули, - ты мать! Защити их, - он еще крепче вцепился в нее, переходя в истерику, - пожалуйста, сделай то, что я не могу, увези их отсюда. Я не хочу, чтобы они слышали, как их отца называют педофилом. Ты нужна им! - А ты? Как я оставлю тебя, Майкл? - Ради них я готов потерпеть, - убежденно заявил мужчина, его била дрожь, и Полина практически повисла на нем, - вы вернетесь, когда все закончится, или я приеду к вам. Мы будем вместе, это все временно, Поли…        Девушка отстранилась, заглядывая в темные, покрытые блестящей пленкой, точно линзой, глаза. Они были полны неизбежной тоски, и Полина вдруг ужаснулась, поняв, что еще там увидела: безнадежность. - Ты не веришь, что останешься на свободе, - кое-как прошептала она. – Ты отсылаешь нас, чтобы мы не утонули вместе с тобой. - Какой же я отец и муж, если не забочусь о своей семье, - хмуро откликнулся Джексон, но мужественно поднял пальцы и стер слезы с лица девушки, - тюрьма – не конец, Поли. Возможно, я наконец-то смогу искупить все свои грехи. Моей душе они все равно ничего не сделают. Единственное, чего мне будет не хватать, это вы. - Не смей сдавать раньше времени, Джексон!        Полина вырвалась и топнула ногой. - Я не сдаюсь, Поли, я просто готовлюсь к худшему. Ты будешь любить меня, если меня осудят? - Я тебя не сужу, ты невиновен, Майкл. - Спасибо, Поли.        Тем вечером они даже занимались любовью, пытаясь поделиться своей нежностью друг с другом, как будто это была их последняя ночь. Полине хотелось полностью отдаться Майклу, показать, насколько он для нее дорог, и как ей будет его не хватать. - Я бы родила тебе еще троих, - вновь плача, прошептала Полина, прижимаясь к его тощей груди, когда они уже глядели в повисшую между шторами луну, - к черту работу, к черту все. Лишь бы ты был со мной.        Майкл мягко провел пальцами по ее щеке до шеи, привлекая к себе, и вновь поцеловал, заставляя девушку окунуться в ласки и забыть обо всем. Полина сползла вниз, погружая его в теплую влажную теплоту. Джексон тихо застонал и зарылся руками в ее волосы.

***

       Билеты были куплены. Майкл выбрал для них Бахрейн и снял дом. Джавон должен был лететь с ними. Джексон лично поговорил с телохранителем, объяснив ему ситуацию и свои мотивы. Возможно, в глубине души он надеялся, что если его посадят, Полина найдет в Джавоне утешение и сможет быть счастлива. Он любил ее, это было видно, и вырастил бы их детей, как родных. Сколько лет им придется пробыть в Бахрейне, певец сказать не мог.        Они прощались, практически без слез. Все уже было выплакано. Дети обнимали отца, и Майкл с улыбкой говорил, что им нужно отдохнуть, посмотреть мир, пока он будет работать. Как только у него станет меньше дел, он тут прилетит к ним. - Не обижайте маму, помните, она у вас одна, - погладил Майкл по рукам почти шестилетнюю Сюзи, обнял трехлетнего Габриэля, и поцеловал спящую годовалую Мию.        Младшая дочь Джексона была копией Полины, лишь темные глаза да кожа с золотистым оттенком выдавали в ней родство с Майклом. Какими разными они были, несмотря на одних родителей.        Полина крепко обняла Майкла, его кольцо она решила не снимать, а себя считать полноправно замужней женщиной. Джексон вдохнул аромат ее волос, стараясь не думать, увидит ли он Поли вновь. У девушки дрожали губы, певец побелел, не удержался и при всех страстно приник к ним, практически сбивая любимую женщину с ног. - Фу, - не удержалась Сюзи, разряжая обстановку. - Я буду тебя ждать, Майк…        Легкое прикосновение ее пальцев, которое через секунду сдул ветер, оставив лишь жжение и множество несказанных «люблю». Полина с детьми, няней и Джавоном сели в самолет. Майкл наблюдал за ними до самого отлета. Его поддерживал Билл, потому что поп-король с трудом стоял на ногах. Дома ему сделали очередной укол сильнодействующих препаратов, и мужчина заснул.        Полина следила за происходящим уже из Бахрейна, Майкл снял им большой дом в Манаме с бассейном и садом. Поли никогда не увлекалась цветами, но эта мелкая работа отвлекала ее от пустоты в жизни и сердце. Она делала все возможное для детей, но дыра в груди ими не затягивалась. Джавон и Грейс помогали ей. Они с Майклом часто созванивались, обсуждая дела. Певец постоянно был занят, то давал показания, то общался с адвокатами, выискивая в многотомных наветах Робсона и Сейфчака нестыковки, коих при должном внимании можно было обнаружить достаточно.        Ему ужасно не хватало Полины. Вечерами Майкл просто не видел смысла в своей жизни. Он скучал по детям, по любимой, и все время тосковал. Тело болело, заставляя Джексона оставаться на лекарствах. Да еще СМИ не давали ему прохода. Они уже делили шкуру, как им казалось, поверженного Майкла Джексона, показывали камеру, в которой певцу предстояло сидеть остаток жизни, смаковали отлет Полины с детьми в Бахрейн. Многие писали, что девушка не выдержала и бросила его, кто-то предполагал, у нее только сейчас открылись глаза. Но никто не думал о решении Майкла отослать семью подальше из этого ада.        По телефону не было ссор. Джексон с женой общались с любовью и максимальным пониманием. Они забыли о своих конфликтах и поддерживали друг друга с нежностью и тактом. Полина, как показалось Майклу, заметно выросла. Как и он. Наверное, раньше певец ревновал бы ее к Джавону, но теперь был уверен в Поли.        В июне 2005 года перед основным слушанием Полина оставила детей с Грейс и прилетела в Лос-Анджелес. Майкл был несказанно рад ее видеть. Девушка его еле узнала: кудри выпрямились, лицо заострилось, в глазах больше не было той детской непринужденности. Майкл казался мертвым. - Поли, - он обнял ее, встретив в отеле, чтобы женщине не пришлось собирать хвост из репортеров, стороживших ранчо день и ночь. – Ты все такая же красавица. - Сколько ты весишь, Майк? - Не знаю, не взвешивался, - пожал плечами певец, - меня это мало волнует.        Появление Полины якобы бросившей поп-короля стало фурором для прессы. Девушка всячески отрицала свой побег и, как ни в чем не бывало, давала показания в пользу Майкла. Через несколько часов стало понятно, что преступлений, в которых обвиняли Джексона, не было. Когда зачитывали вердикт и, под каждым пунктом звучало «не виновен», у Майкла подгибались ноги, жена и Билл поддерживали его под руки, не давая упасть. Белый костюм Джексона оказался как нельзя в тему. - Боже, - он прикрыл глаза и заплакал, когда они вышли из суда.        Его обнимали все, включая Кэтрин и Джанет. Майкл казался атлантом, с плеч которого сняли небо. - Я увижу детей, - шептал он, поглаживая Полину по волосам, - я буду с вами…        Майкл улетел в Бахрейн тем же вечером. Он ни минуты не хотел оставаться в стране, где его считали извращенцем и пытались призвать к ответственности за то, чего он не совершал, даже когда это в рупор кричала якобы жертва его постыдных действий. Неверлэнд опустел. Майкл Джексон навсегда покинул страну вечного детства.