Справедливость

В просторной столовой одного из сеульских университетов как обычно гудели студенты. Кто-то сидел за столиком и ел, пока было свободное время, кто-то за ним же над чем-то работал. Во время летних каникул здесь проходил ремонт: заменили старые панорамные окна на такие же новые, в потолок добавили дополнительные лампы, чтобы вечером было так же светло, как днём. Ещё заменили мебель: за матовые белые столы поставили чёрные стулья со спинками. Теперь студенты приходили сюда с ещё бóльшим удовольствием. Стали чаще здесь работать или фотографироваться. — Ну что?  — Феликс вскинул брови и рукой показал на стул рядом с собой, приглашая друга сесть туда. — Ничего, — Хёнджин закатил глаза и подсел к Феликсу. — Почему я не могу ничего почувствовать? Типа ну да, он классный и всё такое, мне нравится, в моём, вроде, вкусе, но эмоций он никаких не вызывает, про чувства я вообще молчу, — он вздохнул. — В общем, мы расстались. Не понимаю, я думал, дело в гендере, думал, я гей, раз к девушкам ничего не чувствую, но с парнями та же фигня. — Я же говорил, — довольно улыбнулся Феликс и откусил кусочек омлета.  — Не начинай. Не верю я в эти ваши соулмейтские сказки. Это просто не мой человек, видимо, — он отпил вишнёвый сок из чужого стакана. Феликс никак не отреагировал. Он привык. — Да, потому что твой человек нарисовал тебе знак бесконечности вчера на запястье. Минхо тоже в это не верил, пока меня не встретил, — улыбнулся Феликс.   — Тогда я тем более не хочу с ним встретиться. Бесконечность на запястье, — он фыркнул. — Что за бред? Он в прошлом застрял? — Ну, сегодня вон, Кронг на шее, — Феликс усмехнулся и отодвинул пустую тарелку от себя, отнял свой стакан с соком. — Где? — Хёнджин схватился за шею. — Кто? Из Пороро, что ли? Боже, он, видимо, просто ходит в начальную школу.   Он включил камеру на телефоне и посмотрелся. Действительно, Кронг. Раздражающе милый зелёный крокодильчик сидел над впадиной его ключиц. Хёнджин срочно нашёл в своём портфеле квадратный пластырь и наклеил на то место. Пускай лучше все думают, что он скрывает засос, чем видят этот нелепый рисунок. С таким количеством поклонниц, в принципе, так оно и случится, так что можно не париться. До конца окна оставалось ещё минут сорок, Хёнджин планировал погулять с Феликсом. Они вышли в коридор, их тут же ослепило солнце из окна напротив. Пожалуй, в больших окнах, тем более без штор, есть свои минусы. Белые стены, отражающие свет, не помогали. Хёнджин согнул ладонь дугой над глазами и отвернулся в правую сторону, там им навстречу шёл Минхо — четверокурсник, с которым второй год встречается Феликс. Минхо учится на экономическом и с детства ненавидит спорт в любом его проявлении. После поступления он всё не мог нарадоваться, что в университете с двумя настолько развитыми спортивными секциями часов физкультуры у него выходит в два раза меньше, чем выходило в школе. А к концу второго курса он познакомился со своим соулмейтом — Феликсом с первого курса, капитаном чирлидеров. Примерно тогда Бог покинул его, ведь с этого момента он не пропускал ни одного баскетбольного матча. Минхо поздоровался с парнями, для вида поинтересовался делами Хёнджина и украл у него Феликса. Хёнджин больше не возмущался этому, он смирился с такой своеобразной местью старшего. Он мало того, что лучший друг Феликса, так ещё и часть баскетбольной команды. Преимущественно из-за него Феликс пошёл в чирлидинг, Минхо об этом прекрасно знал, поэтому позволял себе такие вольности. Хёнджин не был капитаном, зато был всеобщим любимчиком и самым популярным игроком в команде. Добрая половина зрителей на их матчи приходила только из-за него. И играл он действительно потрясающе, даже получал спортивную стипендию, что лишь укрепляло его статус. Хёнджин сел на чёрную скамейку в коридоре, стал ждать начала своей пары, а ему, между прочим, тоже хотелось, чтобы его кто-то так взял и украл на время окна. Да хоть с занятий. Неужели его партнёром обязательно должен быть какой-то там соулмейт? У него ведь так много поклонников, почему ни с кем не получается? Что за глупая вселенная, в которой ему не повезло родиться. — Ты чего такой грустный? — усмехнулся Чонин и подсел к Хёнджину.  — Я надеюсь, продолжения ты не знаешь, малявка, — он поджал губы. — Ты не занят сейчас? Погуляем полчасика? Чонин согласился. Кто вообще от такого предложения отказывается? Сам Хван Хёнджин зовёт на свидание. Чонину до сих пор не верилось, что ему удалось с ним подружиться, видимо, не зря записался на баскетбольную секцию, на которой, кстати, Хёнджин ему с удовольствием в свободное время помогал. Он совершенно искренне говорил, что готовит из первокурсника своего преемника. Чонин для него был слишком очаровательным, да и способности к баскетболу у него имелись на достаточно хорошем уровне. Они вышли из здания университета. Красивая зелёная аллея стала ещё красивее, когда деревья начали наливаться золотым и красным цветами. Пожалуй, сейчас это была одна из немногих причин, по которой студентам могло нравиться ходить в университет. Да, уже начался октябрь, но они буквально только что вышли с выходных после чусока. За воротами, прямо напротив университета, стоял небольшой продуктовый магазин, Хёнджин предложил Чонину зайти туда. Они купили по пачке чипсов с креветками и вернулись обратно в аллею, сели на газон болтать. У них было много тем для разговора, потому что изо рта Чонина лился нескончаемый поток вопросов по поводу учёбы и университетской жизни в целом, хотя, казалось бы, он с начала их знакомства успел выпытать всё на свете. Чонин, в принципе, всё и узнал, но каждый раз новые вопросы придумывались сами собой. Зато они никогда не сидели в тишине. Хёнджин, как повидавший некое дерьмо третьекурсник, был рад помочь другу, тем более, что за такой короткий период времени он уже стал ему напоминать некогда желаемого младшего брата. И всё в их диалоге было хорошо, ровно до того момента, как Чонин начал тему соулмейтов. Хёнджин всегда затыкал Феликса, если тот заводил эту шарманку, но Чонина расстраивать не мог, поэтому просто вздохнул и стал слушать воодушевлённого младшего. Пускай верит, если ему это так нравится.  — Я уже всё тело разрисовал, но так никого и не смог найти с похожими рисунками. А сегодня хён заставил всё смыть. Эх, — он вздохнул. — Он вообще бяка, ему никто не рисует, вот он и бесится, — Чонин оттянул нижнюю губу. — Ничего, Чонин, уверен, рано или поздно ты найдёшь своего этого соулмейта, — Хёнджин доел остатки чипсов, смял упаковку в неаккуратный шарик и закинул в мусорку, что стояла у другой скамейки неподалёку от них. — Потрясающий трёхочковый, — Чонин захлопал в ладоши. — Спасибо, — он усмехнулся. — Есть влажные салфетки? Чонин закивал и передал пачку салфеток из портфеля, потом вытер свои руки и снова начал жаловаться на соулмейта. Хёнджин успокаивающе погладил его по волосам. Он не понимал этих всеобщих обсессий с соулмейтами. Вдруг соулмейт окажется за рамками вкуса? Или каким-нибудь преступником? Или ещё чего. Хёнджину хотелось встречаться по любви, а не по велению их вселенной. Хотя, с другой стороны, он ведь сам не преступник, а соулмейт на то и соулмейт, что родственная душа, то есть у них должно быть много общего… Как же сложно это всё. — Смотри, идёт, — с презрением прошептал он и кивнул головой в сторону своего однокурсника Чанбина, который шёл с территории университета. — У него в гардеробе есть хоть что-то кроме чёрной одежды и хоккейной формы? Наверняка единственный ребёнок в семье. Или, может, вообще сирота. Слава богу, что у вратарей маски на всё лицо, а то он распугал бы всю свою команду. Завидный капитан, ничего не скажешь. — Ты ведь тоже единственный ребёнок в семье, Хёнджин-хён, — улыбнулся Чонин и получил от старшего щелбан. — Хватит ядом плеваться, пойдём лучше. Ты на последнюю пару, я — домой.  Хёнджин согласился и пошёл в сторону университета, показывая язык Чонину в ответ. Нет, этот ребёнок самый очаровательный ребёнок на свете. Хёнджину даже было немного жаль, что осталось учиться меньше, чем два года — в магистратуру он твёрдо решил не идти. Он поднялся на крыльцо и у дверей встретил обжимающихся минликсов. “Постеснялись бы”, — бросил он и зашёл внутрь. Ему было завидно. Но долго скучать не пришлось — уже в холле его тут же облепили девушки. Он взял у одной из них номер, чтобы списаться на выходных, и зашёл в свою аудиторию. Пара обещала быть долгой. Хёнджин зевнул и посмотрел на экран телефона, лектор как раз закончил пару. Он встал и лениво потянулся. Надо найти Феликса раньше Минхо, чтобы пойти домой вместе. Ну, как пойти домой. Феликс снимает студию совсем рядом с университетом, до него дойти — то, что доктор прописал. А дальше Хёнджина заберёт водитель его отца. Он вышел из кабинета и врезался в Чанбина вполсилы.    — Смотри, куда прёшь, придурок, — “плюнул” Хёнджин и толкнул того плечом. Чанбин закатил глаза и пошёл дальше. С ним никто особо не общался, а баскетболисты и вовсе не любили, но оно и неудивительно, это было взаимно, хоккеисты тоже их презирали. Чанбину, честно говоря, было плевать на это с высокой колокольни. Такие отношения — обычное дело для конкурентов, тем более, когда на кону спортивная стипендия и зрители. Народ не особо шёл на хоккейные матчи из-за холода, в основном на стадион приходили настоящие фанаты этого спорта. Ну и если матч пересекался по времени с баскетбольным — пиши пропало, любители обоих видов спорта никогда не выбирали хоккей перед баскетболом. Хоккеистов также бесило, что люди ходят на тренировки баскетболистов и возводят игроков чуть ли не в айдолов, чего не скажешь про них самих. Даже одногруппники порой удивлялись, что учатся вместе с хоккеистами. Но их, по крайней мере, за это уважали, поскольку ”в хоккей играют только настоящие мужчины”. Просто им не повезло со страной. Вот жили бы они в Канаде, тогда да, тогда их бы возносили на ряду с баскетболистами, но увы, они живут и играют в Южной Корее. Возвращаясь к спортивной стипендии, Чанбин тоже её получал, поскольку был капитаном университетской хоккейной команды и их голкипером, а также ответственным и выдающимся игроком. При нём на воротах команда получала минимальное количество шайб. Кто знает, может, после университета его позовут в КХЛ, а там и до НХЛ будет почти недалеко. Ректор любил хоккей и всячески поддерживал ребят. Он был в хороших отношениях с Чанбином и в начале учебного года выдвинул его кандидатом на стипендию в следующем семестре, однако, почти сразу после этого, поползли слухи про связь Чанбина с допингом. Больше всего в этой ситуации бесился Хёнджин. Он ненавидел хоккей, потому что в детстве на матче, куда они ездили с классом, ему разбили нос шайбой, причём так, что он на какое-то время потерял сознание, но, к счастью, обошлось без сотрясения мозга. А ещё он ненавидел жульничество. Хёнджина раздражали люди, которые готовы принимать допинг ради чего бы там ни было. Чанбин решил заработать лёгких денег? Что ж, Хёнджин самолично убедится в том, чтобы этого не произошло. Это были не просто слухи, нацеленные убрать Чанбина из списка кандидатов, иначе это сделали бы ещё на втором курсе или даже на первом. Это была истинная правда. Хёнджин своими ушами слышал, как тренер ругался с Чанбином, потому что поймал того на втюхивании команде таблеток. ”Да, я буду кормить своих парней этой дрянью, чтобы поехать на выездной матч”, — эти слова отпечатались у него на подкорке. И на его диктофоне. Наверняка Чанбин ещё и жестоко обращается со своей командой на тренировках. Если так, дело может дойти и до суда. ”Тебе никогда против меня не выиграть, Со Чанбин”, — прошипел Хёнджин про себя и агрессивно пошёл на поиски Феликса. *** Хёнджин делал растяжку в углу огромного спортзала. Уже через полчаса начнётся важный матч, противниками на который приехали студенты из другого университета. Нужно выложиться на все сто и защитить честь своего университета. А ещё здесь будут ребята из секции, которых капитан планирует в конце семестра взять в команду, поскольку трое четверокурсников уйдут из неё в связи с окончанием учёбы. Среди кандидатов был и Чонин, но в зале его до сих пор не было. Это не очень хорошо. Если хочет быть в команде, опаздывать нельзя ни в коем случае. Хёнджин наклонился, потянувшись ладонями до пола, и услышал, как сзади запищали девушки. Он неловко улыбнулся стене и встал. Достаточно разминки. Он зашёл в раздевалку, Чонин оказался там — сидел на скамейке. — Так ты здесь, — Хёнджин улыбнулся и сел рядом. — Переживаешь? — Немного. Больше из-за брата переживаю. Я обещал ему сходить на хоккей… — Чонин, — он усмехнулся. — Пускай мы и враждуем, тебе никто не запрещает ходить на хоккейные матчи. — Да, но матч через, — Чонин проверил время. — через час начнётся. — А у нас через двадцать минут. Матч в идеальных условиях продлится пятьдесят девять минут, но так как мы и они наверняка будем брать тайм-ауты, так как судья может останавливать игру, то, думаю, ну, минут сто это всё займёт. Надеюсь, ничьи не будет. Так, — Хёнджин нахмурился, пытаясь вспомнить временные рамки хоккейного матча. — В хоккее, насколько я помню, три периода по… — Двадцать минут. И два перерыва по пятнадцать, — помог ему Чонин. — Да, точно. Получается девяносто минут на всю игру. Но там ведь тоже есть тайм-аут, есть овертайм и всё такое, так что сто десять минут плюс-минус. Думаю, на последний период придёшь, может даже на второй успеешь. Не переживай. Чонин согласился. Всё-таки не каждый день выпадает возможность стать частью университетской баскетбольной команды. Пускай он, скорее всего, и будет сидеть в резерве, но по крайней мере уже на один огромный шаг ближе к мечте. Он постарался настроиться на позитив и довольный вышел из раздевалки, но тут же замер. Его тело сковал животный страх, табуном мурашек побежал по спине. Прямо перед ним стоял Чанбин. Чонин попытался сбежать, но безуспешно — тот поймал его за руку. — Что ты тут делаешь? — удивлённо спросил Чанбин. Он осмотрел Чонина с головы до ног. Баскетбольная форма? — Хён, я сейчас всё объясню, ты только не кричи. — Хён? — брезгливо спросил Хёнджин, выходивший из раздевалки. Чонин от неловкости стиснул зубы. Он, конечно, знал, что не сможет скрывать своё увлечение и своего брата друг от друга вечно, тем более, когда они все в одном университете, но искренне надеялся, что это произойдёт как-то более спокойно и когда-нибудь не в такое напряжённое время. — Да, хён. Тебе-то какое дело? — сквозь зубы процедил Чанбин, всё ещё сжимая руку брата. — Он отстаивать честь университета пошёл, не трогай его и cвали, — Хёнджин вырвал руку Чонина и пошёл с ним в зал. Баскетбол — зрелищная и напряжённая игра. Это вам не футбол, где тайм длится целых сорок пять минут. Когда ты знаешь, что у тебя мало времени, то выкладываешься на все сто пять процентов. Но на самом деле, за десять минут можно многое успеть, тем более, размер площадки сравнительно небольшой. Чонин сидел на скамейке запасных, ждал своего звёздного часа. Если закинет мяч в корзину той команды, можно считать, что проверку прошёл, в команду его точно возьмут. Но те играли агрессивно, постоянно выводили мяч из своей зоны. Не то чтобы наши позволяли им играть у своего кольца, но поведение противников заставляло понервничать. Чонин судорожно надевал на себя кофту и штаны прямо поверх баскетбольной формы. Они выиграли, правда с разрывом всего в три очка, но всё же выиграли, а сейчас ему срочно надо попасть на хоккейный матч. Когда в раздевалке появился Хёнджин, парни встретили его криком и свистом. Он — звезда сегодняшнего матча. Он посмотрел на торопящегося Чонина и вспомнил, что сейчас идёт хоккей. Неплохо было бы и ему туда заявиться, посмотреть на допинг в действии. Хёнджин быстренько ополоснулся и спустился на нулевой этаж. Он зашёл к катку, надпись на табло сверху говорила, что идёт третий период, счёт 4:1 в пользу университета. Да, зрителей тут очень мало, к ним на тренировки столько ходит, если не больше. Хёнджин вздохнул, нашёл Чонина на трибунах и подсел к нему. — С аутсайдерами играют? — поинтересовался он. — Нет, почему? Просто у ”Львов” бомбардира из первой пятёрки нет из-за травмы, и ещё сильный защитник дисквалифицирован за драку, так что как-то так. — Ясно. Ты капитану очень на игре понравился, кстати. Хёнджин понаблюдал за игрой ещё немного. Ему всё казалось подозрительным: хоккеисты на поле ездят слишком быстро, Чанбин ловит шайбу слишком резко. Можно было бы предположить, что это из-за того, что он знает про допинг, поэтому надумывает того, чего нет. Всё же в хоккее он не особо разбирается, а за университетской командой вообще не следил, может, они всегда такие. Но на поле была и другая команда. В сравнении, они были гораздо слабее, хотя Чонин отрицал, что те аутсайдеры. Да и счёт говорил сам за себя. После пятой заброшенной шайбы Хёнджин встал с трибун и ушёл за своими вещами. Хоккеисты сидят на допинге, теперь он уверен, что тогда была не разовая акция. *** Они сидели в библиотеке, Чонин пытался повторить задание по французскому, в котором был уверен на полные ноль процентов. Хёнджин же был уверен в том, что Чонин всех порвёт, тем более, что спрашивать его будут завтра, времени впереди ещё много, поэтому он активно жужжал над ухом, мешая доучивать доклад. Сначала он рассказывал про дела в команде и про свои успехи в рисовании картин, а потом вспомнил Чанбина и пошло поехало. Он начал жаловаться на него и беситься, вспоминая, что в декабре будут назначать спортивную стипендию. Хёнджин не мог ни понять, ни принять тот факт, что ректор вообще до сих пор хоккеиста не отчислил. Допинг — это очень серьёзно, ректор просто не имеет права закрывать на это глаза. А если посмеет — Хёнджин попросит своего отца вмешаться. Да, он превратит жизнь Чанбина в ад, если тот попробует убежать от ответственности. — Хён, — Чонин вздохнул и закрыл тетрадку, исписанную французским текстом от руки. — Ты не думаешь, что он не такой плохой, каким ты его себе представил? — Чонин, я не представил его таким, он такой и есть. Может, для тебя он и хороший, но для остальных — нет. Вот ты знаешь, что у него проблемы с допингом? Нельзя его за это выгораживать, даже если он твой брат. — Нет. Нет у него никаких проблем с допингом, — возмутился Чонин. — Вот видишь, он наверняка многое от тебя скрывает. Проверь ночью укромные места в доме, может, он где-то прячет наркотики. — Он не… Так. Слушай, может, он на самом деле тебе нравится? Поэтому ты так и бесишься. — Что? Нет! — Хёнджин закричал, библиотекарша пригрозила ему пальцем. — Он мне не нравится, — он злобно прошептал. — Я вообще его каждой клеточкой тела ненавижу. — Ладно-ладно, — Чонин рассмеялся. — Собирайся, пошли. — Куда? — Хёнджин зевнул. — У меня ещё одна пара. — За красивые глазки тебе простят. Пошли, хён сейчас должен быть дома, — он встал из-за стола. — Что? Я не собираюсь с ним знакомиться, Чонин. Мы друг друга изобьём в лучшем случае. В худшем — я его подожгу. — Прости, хён, но он одним ударом отправит тебя в нокаут, — Чонин засмеялся. — Я не буду вас знакомить, ты просто посмотришь на него со стороны. Пошли. Хёнджин пошёл за младшим, но ещё долго возмущался по поводу его слов. Он не считал Чанбина сильнее себя. И что, что у него мускулы больше? Подумаешь. Большой шкаф громче падает. Да и в конце концов, благодаря баскетболу у него сильные ноги — убежит, если что. Хёнджин сидел в своей (отцовской) машине, наблюдал через затонированное окно за братьями Со, которые играли в футбол. И что это должно ему дать? Да, может, как человек Чанбин действительно хорош, но даже самый добрый и порядочный человек может хранить свои скелеты в шкафу. Но его позабавил наряд хоккеиста — тот был в розовой пижаме. Уж чего-чего, а этого Хёнджин точно не ожидал. Он на секунду отвлёкся, чтобы проверить сообщение от Феликса, а когда поднял голову — никого перед собой не увидел. Он открыл дверь и вышел на улицу, оглянулся по сторонам. Вот, чёрт. Он вышел за машины, спина Чанбина скрылась в подъезде. Хёнджин успел это увидеть, а ещё он услышал, как (вероятно, от боли) стонал Чонин. Что произошло, он понятия не имел, но почему-то очень испугался. Мало ли, что могло случиться. Он зашёл в подъезд следом. Благо, номер квартиры ему был известен из-за анкеты, которую Чонин заполнял, вступая в секцию. Хёнджин поднялся на нужный этаж и дёрнул ручку. Закрыто. И у Чанбина ещё хватило времени закрыть дверь! Хёнджин постучался, ему открыли немного погодя. — Хёнджин? — удивился Чанбин. — Где Чонин? — Да дома, — он растерянно ответил. Хёнджин отодвинул Чанбина и прошёл внутрь. Квартира Со была небольшой: ванная, кухня и зал, который по совместительству являлся спальней. Зато ремонт был современным, минималистичным — доминировал бежевый цвет, но его разбавляли коричневые вещи. Дома было чисто. Чанбин стоял в ступоре до тех пор, пока не услышал: ”Хён, ну ты где там?”. Они одновременно с Хёнджином зашли в зал, Чонин лежал на диване с обработанной коленкой. — Уже меньше болит? — Чанбин улыбнулся и сел рядом. Хёнджин подумал, что впервые увидел улыбку хоккеиста. Вопреки его стереотипам, тот умел улыбаться, причём очень красиво. Так, что внутри у Хёнджина что-то мимолётно ёкнуло. — Коленка уже не болит, — Чонин потёр указательным пальцем глаз. — А что болит? — встревоженно спросил Чанбин. — Душа. Душа у меня болит. Я же не поел, — Чонин театрально схватился за верх груди и прикрыл глаза. — Господи, — Чанбин рассмеялся и закатил глаза. — Дойдёшь до кухни? — Отнеси! — оживился Чонин, Чанбин покачал головой. Конечно, коленку Чонин ушиб не настолько сильно, чтобы не смочь ходить, но кому какая разница? Хёнджин вздохнул — он собирался незаметно уйти, поскольку чувствовал себя третьим-лишним в этой семейной идиллии. Судя по всему, Чанбин действительно хороший хён, так что ему тут делать нечего. — Хёнджин, не хочешь присоединиться к Чонину? Раз уж вы, по всей видимости, друзья, — предложил Чанбин, посадив брата за стол. — Я сейчас уйду на тренировку. Хёнджин засомневался — его выдавали морщины на нахмуренном лбу. — Давай, не стесняйся. Мне стипендия пришла, так что я заказал пулькоги и чапчхэ, хён утром кимчи-чигэ делал, ты очень вовремя заглянул. Угощайся, — улыбнулся Чонин и захлопал глазками. Хван вздохнул и кивнул Чанбину, чтобы тот наложил ему порцию кимчи-чигэ, добавив: "Только мне немного, вечер уже". Он сел к Чонину, стал молча наблюдать за Чанбином. В доме повисла неловкая тишина. Хёнджин переглядывался с другом, пока ждал свою еду. Первую ложку он попробовал, когда старший Со искал в шкафу свой тёмный свитер. К его удивлению, у Чанбина хорошо получается готовить, суп оказался вкусным. А вот Чонин всё буравил взглядом Хёнджина, который, в общем-то, этого не замечал. Поэтому младший стукнул его по ноге. Хёнджин взглядом спросил его, что случилось, на что Чонин лишь угрожающе кивнул, дёрнув головой вверх. Хёнджин вздохнул. Этот лис слишком многое себе позволяет. — Это обязательная тренировка? — с явной претензией к Чонину спросил Хван. — А? — переспросил Чанбин. — Ты не можешь поесть с нами? — громко спросил Чонин. — Пожалуйста. — Чонин, ты же знаешь, они без меня весь каток разнесут, будут играть в догонялки вместо того, чтобы реально заниматься. — Ой, да ничего не случится, если ты разок пропустишь. У тебя взрослые мужики в команде, давай садись к нам уже. Возражения не принимаются. Чанбин положил сумку у порога, вернулся к столу, но после того, как звонком предупредил Ёнхёна, его ассистента, о своём сегодняшнем отсутствии. Поведение Чонина вызывало в нём лёгкое беспокойство. Не сосватать ли он их решил? Или, может, примирить своих двух друзей, которые, к слову, не особо были этим довольны. Но пока никто не пытался выколоть другому глаз, ситуацию можно считать терпимой. Ради Чонина они оба пойдут на уступки. Чонин жевал свою лапшу с грибами и мясом, при этом успевал доставать парней попытками разговорить их, но ему позвонили. Прочитав имя с экрана, он быстро проглотил остатки еды и вышел из-за стола, а когда вернулся, заявил, что ”покидает эту чудесную трапезу”, поскольку его вчера найденный соулмейт зовёт на свидание. И он действительно ушёл. — Думаешь, он специально так сделал? — вздохнул Хёнджин, Чанбин пожал плечами. Есть совсем расхотелось. — Тогда я пойду.  — Дверь захлопни, — бросил Чанбин и пошёл в комнату. Хёнджин про себя передразнил его и подошёл к двери. Рядом с ней валялась спортивная сумка, с которой Чанбин собирался идти на тренировку. Любопытство пересилило здравый смысл, Хёнджин сел на корточки и осторожно расстегнул молнию. Там лежала хоккейная форма, ничего криминального. Он не собирался рыться по чужим вещам, поэтому взялся за застёжку, но его глаз упал на торчащий пакетик. Он достал его рукавом своей кофты. Допинг. Честно говоря, слушая Чонина с его попытками очистить имя хёна, Хёнджин и сам начинал сомневаться в своей правоте, но вот это уже ни в какие ворота. Особенно не в хоккейные. Спокойно носить с собой таблетки, где это слыхано? Хёнджин спрятал улику в карман. Он планировал по-быстрому уйти домой, но внутри что-то заныло, вспоминая Чонина. Он решил дать Чанбину шанс и с тяжёлым вздохом заглянул в комнату. — Ты принимаешь допинг? Признайся честно, я никому не расскажу. Просто хочу понять, что толкает людей на такие поступки, — Хёнджин облокотился на дверной косяк, Чанбин усмехнулся. — Ты пришёл ко мне домой, чтобы права качать? Я не принимаю допинг. — А если у меня есть как минимум два доказательства обратного? — Тогда удачи с ними, — понизил голос Чанбин, подойдя к баскетболисту вплотную. — Как же ты раздражаешь, так бы и врезал, — зашипел Хёнджин. — Так врежь, чего ждёшь? — Я ведь помочь хотел, — он фыркнул и развернулся, чтобы выйти из этой квартиры наконец. — Ну-ну. *** Хёнджин сидел в библиотеке и нервно стучал ногой по полу. Он крутил в руках телефон, раздумывая над своим следующим действием. Чанбин вчера был таким самоуверенным, аж бесит, до сих пор хочется кулаком стереть эту дурацкую ухмылку. Хёнджин включил телефон, нажал кнопку ”Play” на диктофоне, в наушниках раздалось отчётливое: ”Да, я буду кормить своих парней этой дрянью, чтобы поехать на выездной матч”. Он не записал ничего, кроме этого, потому что испугался. Он сам не ожидал, что ему удастся услышать что-то такое из кабинета. Тогда он возвращался домой после поздней одиночной тренировки, спустился вниз к раздевалкам хоккеистов, потому что на их этаже душ не работал, а помыться хотелось, но наткнулся на кое-что интереснее. Хёнджин услышал крики в одной из двух раздевалок и пошёл туда проверить. Подойдя ближе, он расслышал голос тренера Чхве и слово ”допинг”. Этого было достаточно, чтобы судорожно достать телефон из кармана и включить диктофон, а дальше последовала та самая фраза. Глаза Хёнджина расширились, он выключил запись и на цыпочках убежал с нулевого этажа. А теперь, кроме этого, у него есть вещдок. Эта власть напрягала, но он сделает то, что должен. Хёнджин резко вздрогнул от того, что кто-то положил ему руку на плечо. Он вынул из уха наушник и посмотрел на нарушителя его спокойствия. — Хён, нарисуй мне что-нибудь милое на плече, — Чонин невинно захлопал ресницами. — Ты напугал меня. Зачем тебе? Ты же, вроде, своего соулмейта нашёл. — Так я его порадовать хочу, — он смущённо улыбнулся и увёл взгляд в пол. — Ты просто очень красиво рисуешь. Хёнджин тоже улыбнулся. Он взял красную ручку и аккуратно нарисовал небольшого зайчика с длинными ушами. Включил камеру на своём телефоне, чтобы Чонин смог оценить творение. Чонину понравилось. Его взгляд упал на время, и он сорвался с места, крича про опоздание на пару. Хёнджин потянулся. Этот несносный ребёнок совсем отвлёк его от дела. Он перенёс файл с записью с телефона на пустую карту памяти, вытащил её и вставил в плеер. Проверил ещё раз и вышел в коридор, поймал там Джуёна — ещё одного своего знакомого с первого курса. Тот ошивался рядом в ожидании баскетболиста, поскольку они договаривались встретиться здесь. Хёнджин передал плеер. — Всё понял? — Да. А почему ты сам всем не расскажешь? Ты же с ним в контрах, а не я. — Ко мне будет слишком много вопросов. — А ко мне? — Джуён сощурился. Ему не очень-то нравилось всё это. — А к тебе — нет. Ты с ним не в контрах, к тому же ты в секции хоккея. Шёл с тренировки и подслушал, вот и всё. — Не особо хочется от Чанбина по морде получить, — он поделился своими переживаниями. — Он тебя не тронет. Завтра придёт результат экспертизы таблеток, так что мы в выигрыше, не переживай. Будешь под моей защитой. Я пошёл. Хёнджин скрылся в одном из кабинетов, оставляя Джуёна в смятении. Всё-таки ему никогда не понять этих старшаков. Он подошёл к окну, у которого стояла девушка, что вечно крутилась около Хёнджина. — Дарю, — Джуён протянул ей плеер и поспешил уйти. Зря он в это ввязался, надо было просто выкинуть. Девушка удивлённо посмотрела на удаляющуюся спину, а потом на плеер. Пожав плечами, она надела один наушник и осторожно включила запись. Её глаза медленно расширились, рот принял форму нуля. Чонин шёл по коридору в приподнятом настроении. Нарисованный зайчик не остался незамеченным, за него ему сделали комплимент и позвали на свидание. Он запищал в руку и вприпрыжку побежал на нулевой этаж. Если Чанбин на тренировке, стоит предупредить его сразу о том, что домой он придёт, скорее всего, поздно. Светящаяся улыбка сползла с его лица, когда он спустился по лестнице. Двое парней из команды Чанбина, кажется, Минхо и Ёнхён, прижимали его одногруппника к стенке в раздевалке. Сейчас они его не били, но, судя по кровоподтёку на щеке и разбитой губе, получить он успел. — Не трогайте его! — закричал Чонин, забежав внутрь. — Ты ещё кто? — Это брат Чанбина, Минхо, — Ёнхён кивнул хоккеисту, чтобы тот успокоился. — О, — Минхо кивнул. — Тогда тебе будет интересно это услышать. Повтори для него. — Джуён? — настороженно спросил Чонин. Он вылетел из раздевалки, готовый убивать. Ни о каком свидании уже не могло идти речи, он совсем о нём забыл. В мыслях осталось лишь кричащее: ”Хван Хёнджин”. Чонин успел выучить его расписание, судя по времени, его последняя пара должна была только что закончиться, можно перехватить его у гардероба. Он прибежал туда и услышал в толпе, что Хёнджин вышел на улицу. Чонин пошёл из университета за ним. — Что ты сделал? — с претензией в голосе спросил он, наконец найдя Хёнджина. — Что? — Хёнджин не глупый, он сразу догадался, о чём спрашивал Чонин, но как он узнал? Причём так быстро. — Когда я говорил, что задушу ту тварь, которая распустила слухи про хёна, я даже подумать не мог, что это был ты. Я закрывал глаза на твою к нему ненависть, хотя мне было очень неприятно каждый день слушать про то, какой мой брат мудак! Я пытался сгладить ваш конфликт, а ты взял и распространил эту дебильную запись с диктофона, вырванную из контекста, испортив всё. Какой же ты… — он разочарованно посмотрел на баскетболиста. — Чонин, это не коснётся тебя, я не понимаю… — Да? Не коснётся? Как же. Мы же такие богатые, нам эта стипендия что есть, что нет. А в команду баскетбольную мне наверняка уже путь закрыт за компанию. Но это уже неважно, ведь мне теперь придётся работать, а не учиться, чтобы было на что жить. Спасибо, Хёнджин-хён, — Чонин всхлипнул и пошёл в сторону университета. — Чонин! — вскрикнул Хёнджин и остановил его за руку. — Почему ты злишься на меня, если принимал допинг он! Это всё равно бы вскрылось! — В своей жизни больше, чем тебя, он ненавидит только допинг. Ты его подставил, вырвав слова из контекста, а он ведь тогда ругался с тренером из-за того, что тот предлагал ему всю команду подсадить на эту дрянь. Больше ко мне не приближайся, потому что тебя я ненавижу больше, чем допинг, — Чонин оттолкнул его и пошёл в сторону дома.