Кругом люди, снующие взад-вперёд, толкаются и лживо улыбаются друг другу, словно минуту назад не стояли и не пускали грязные сплетни. Хочется выколоть глаза от вида того, как дамочки уже не первой свежести лебезят перед молоденькими кавалерами и натягивают притворно слащавые улыбочки. Будто тонны косметики, пудры и заклинаний могут спасти их и так плачевное положение.
Глаза слепит от обилия света и свечей. Огромная люстра, отреставрированная после войны, больно резала сетчатку глаз обилием ярких огоньков. Боюсь, что если бы эта груда хрусталя и золота по какой-то причине всё же упала, то непременно пришибла бы человек пять, а то и больше. Чему я был бы рад - может, народу стало бы меньше и не пришлось лавировать между потными телами, залитыми дорогими духами так, что лёгкие хотелось выхаркать.
Краем глаза, пока пробираюсь в сторону башни с шампанским, вижу, как очередная женщина идёт в мою сторону, заманчиво (на её взгляд) хлопая ресницами. Я ускоряюсь и, почти расталкивая людей, бегу от неё, иногда врезаясь в чужие спины и роняя извинения. Достигая своей цели, быстро хватаю фужер, тут же опрокидывая содержимое в себя. На языке чувствуется приятная ягодная кислинка, но это никак не подавляет лёгкую сладость напитка. Яркие фруктовые и цитрусовые нотки заставляют мои плечи чуть расслабиться, а яблочное послевкусие вынуждает закатить глаза. Что-что, а вкус на алкоголь у Малфоев превосходный. Но это не отменяет того, что сейчас я бы не отказался от чего покрепче.
Мерлин, я терпеть не мог эти светские вечера, приёмы и праздники. Всё это казалось сборищем лицемеров, которые пытались посадить на крючок таких же подхалимов, как и они сами. Галстук на шее был как удавка, и резким движение руки я попытался его ослабить.
Душно...
Церемония должна была вот-вот начаться. Гости, знатные особы и
сама чета Малфоев, а точнее, то, что от неё осталось Нарцисса расположились на заботливо предоставленных стульях. Таких же напыщенных, как и все эти свадебные украшения. Словно никто тут не знал каким состоянием владеют Малфои.
Белые стулья на витиеватых ножках, расшитые золотистыми нитками, были расставлены справа полукругом, а слева, чуть поодаль от стойки с бумагами, которые должны будут подписать жених с невестой. Посреди зала была не очень удачно поставленная колонна, которая немного мешала сидящим справа наблюдать за церемонией.
Нарцисса, как мать жениха, села, конечно же, в первом ряду по левую руку, чтобы роспись прошла прямо перед ее носом.
Двустворчатые двери открывались со скрипом и не закрывались до конца, постоянно распахиваясь, пока услужливый сотрудник не показал, как мудрёно они закрываются.
Зал росписи находился на втором этаже, в то время как на первый можно было спуститься, также, как и подняться на второй, по винтовой лестнице. Ничего важного из себя первый этаж не представлял, будучи просто обставленным огромными искусственными букетами и неудобными, вычурными креслами. Здесь устраивали фотосессию, чтобы упечь колдографии в свадебный альбом и никогда его не открывать.
Свадебные украшения подсвечивали магией, придавая всему сказочный и несомненно богатый шарм.
Я уже точно знал, что это мероприятие в Пророке окрестят, как "Свадьба века!" или "Один из самых завидных холостяков Британии теперь окольцован!".
Я вливал себе в горло уже третий фужер, когда среди всей этой зубодробительной аристократии увидел белую макушку жениха. Хотелось провалиться сквозь землю, надеть мантию невидимку или испариться с планеты, чтобы он меня не заметил и прошёл мимо, скрывшись в толпе. Но он не не заметил меня, не прошёл мимо, не заговорил с кем-то другим, а поймал своим взглядом мой, прожигающий его насквозь.
— Тео! — Нараспев и несвойственно радостно для него заговорил он, хватая меня за плечо. — Рад тебя видеть, дружище!
Захотелось фыркнуть, сбросить худую, по-аристократически красивую руку, и плюнуть Малфою в лицо. Но, вместо этого я натянул вежливую улыбку и бросил в ответ:
— Я тоже,
Драко, — его имя после стольких лет молчания ощущалось неправильно, почти ядовито, разъедая все внутри.
И, может быть, Малфой что-то замечает на моём лице, что-то, что заставляет его улыбку дрогнуть. Всего на секунду, но я улавливаю это также быстро, как и раньше любую эмоцию на его лице.
Он что-то говорит, не умолкая, снова не похоже на него. И мне кажется, что он просто не хочет, чтобы я открывал свой рот, потому что знает, что одно моё слово может разрушить всю идиллию его предстоящего брака.
— Зачем ты это сделал? — И вопрос срывается раньше, чем я успеваю себя остановить, затолкав в рот красивый с виду и настолько сладкий , что сводит зубы, десерт.
—
"Прямо как вся его жизнь", — думаю я.
Великолепный снаружи и пустой внутри.
Драко хлопает ртом, как рыба выброшенная на берег. Затем хмурит свои тёмные брови и непонимающе спрашивает:
— Сделал что?
Мне хочется рассмеяться, зайтись хохотом, наплевав на окружающих нас людей.
— Прислал приглашение.
Это приглашение было как отрезвляющая пощёчина, оскорбление, красиво завернутое в белоснежную бумагу с печатью семейства Малфоев. Будто ничего между нами не было.
Я заинтересованно смотрю на него, почти заискивающе, будто смогу разгадать его.
Всегда разгадывал.
Когда Малфой вдруг выдаёт:
— Ты мой друг, — говорит он, так словно действительно пытается в это верить.
Короткий смешок срывается с моих губ и, будь я чуть внимательней, заметил бы его взгляд, направленный на них.
— Мы никогда не были друзьями, Драко, — и, прежде чем он успевает что-то вставить, я говорю, — Между нами всегда был, как минимум, секс, — притворная ухмылка касается моего лица образуя ямочку и теперь я чувствую себя таким же лживым ублюдком, как и все остальные на этих похоронах моей надежды.
Надежды на нас.
Он смотрит на меня и в его серых, как сталь глазах проскальзывает чистое удивление, а затем что-то похожее на страх и Драко оглядывается, боясь, что наш разговор мог кто-то услышать.
Я снова усмехаюсь, понимая, что ничего так и не изменилось. Он все так же остался трусом, боявшимся мнения общества.
— Я...
—
"Жалеешь? Мучаешься от чувства вины? Считаешь себя идиотом?" — подсказывает мой внутренний голос.
— Тебе пора, — вместо этого вдруг говорю я наблюдая, как суетиться Миссис Малфой, выискивая глазами сына, — Нарцисса будет в ярости, если ты задержится хоть ещё на минуту.
Я ухожу от него быстрее, чем Драко успевает что-то сказать.
Мне не нужны его объяснения. Не нужны оправдания. Я не хочу от него ничего слышать. Даже если это значит, что сегодня ночью я буду лезть на стену, желая услышать его немного хриплый, вечно уставший голос.
Я наблюдаю, как двери открываются, как выходит Астория в шикарном, точно дизайнерском платье, расшитом драгоценными камнями. Как блестят её глаза от радости, как влюблённо она улыбается... И это так похоже на меня прошлого, что становиться тошно.
Шлейф белого платья плетется за ней, а гости бросают завистливые взгляды и что-то мне подсказывает, что я смотрю точно также, только мои голубые глаза покрыты дымкой горечи.
Астория подходит к жениху и берет его под руку. Уже слегка утомлённая, хмурится и потирает виски. Дороги назад уже нет, а ей и не надо. Довольная тем, что скоро обретёт почетную фамилию Малфой, ведёт взглядом по Драко сверху вниз, оглядывая его от идеально залаченой прически (напоминающая мне первый курс в Хогвартсе) до кончиков лакированных туфель, которые не казались удобными. Поправляет, одергивает пару складок на пиджаке и улыбается своему возлюбленному. Последний раз мельком смотрит на него и поправляет прическу, ведёт Драко к стойке с документами. Подходит симпатичная женщина в темно-синей мантии, улыбается гостям и механическим голосом начинает оглашать заученное нудное вступление. Нет никаких влюбленных речей от жениха невесте и наоборот, только сугубая официальность. Наконец, минут через десять, женщина приступает к делу:
— Согласны ли вы, Астория Гринграсс, выйти замуж за Драко Малфоя? Чтобы жить с ним в болезни и в здравии, богатстве и в бедности, печали и в радости. Пока смерть не разлучит вас?
Их руки переплетены и кисти лежат на предплечьях друг друга. Тонкая голубая нить опоясывает их руки,
словно пожизненно связывая.
— Да, — говорит бывшая Гринграсс и я чувствую, как медленно умираю.
— Согласны ли вы, Драко Малфой, взять в жены Асторию? Любить и быть любимым, поддерживать свою жену во всём, быть ей опорой и поддержкой?
Внутри что-то ёкнуло. И я молю Мэрлина и всех мне известных богов, чтобы Драко сказал нет, но в противовес моим мечтаниям звучит отчетливое:
— Да.
— Властью, данной мне, объявляю вас мужем и женой!
Голубая нить тускнеет, закрепляя данные обещания.
Все начинают хлопать в ладоши, будто в этом полного притворства, не со стороны невесты, так со стороны жениха, браке есть хоть что-то искреннее.
Драко слегка дрожащими руками надевает на тонкий пальчик Астории небольшое серебрянное колечко. Простое и с маленьким камушком посередине, опоясонное по кругу ещё более мелкими блестяшками. Я, наблюдая за этим, задаюсь вопросом: "Насколько опустело хранилище Малфоев в банке от такого подарочка?"
Живая музыка отрезвляет меня и я замечаю, как люди начинают становиться в пары, кавалеры зовут дам на танец, а жених протягивает свою руку невесте, а точнее уже жене. В моей голове тысячи слов как совсем не по-аристократически обозвать Асторию, которая успела принять его приглашение.
Руки Драко ложатся на её тонкую талию и я плотнее сжимаю челюсть. Я не имею права что-то чувствовать и я это знаю. Он ушёл, а я все ещё глупо надеюсь, что Малфой вернётся, забыв о долге перед родом, о страхе перед обществом и о боязне разочаровать собственную мать.
— "Первый танец жениха и невесты" — передразниваю я в голове, смотря как и все остальные тоже стали в пары, чуть дальше от виновников торжества.
Я стою поодаль от всех и прожигаю спину Драко глазами, кажется ещё чуть-чуть и на его идеальном костюме в районе лопаток появится дырка.
Не будь я должен толкать речь, давно бы ушёл от сюда. Скрылся в своей небольшой квартирке во Франции, может быть, встретился с Панси и порыдал ей в жилетку или сходил бы в бар и подцепил какого-нибудь парня, бросив его через пару минут, не давая надежды на продолжение.
Я чувствую себя преданным, когда мои глаза останавливаются на серебряном кольце на тонких пальцах Драко.
—
"Не мой", — набатом звучит у меня в голове и от понимания этого хочется разрыдаться прямо на месте, как маленький мальчик. Но, несмотря на это, я чувствую, как губы изгибаются в улыбке.
Я чувствую, словно каждая клетка моего сердца горит, я скучаю по нам, несмотря на то, какими неправильными мы были.
Я знаю, между нами не было ничего серьёзного, чем бы это ни было, но постепенно все становилось серьёзнее
для меня. И, когда он предпочел меня ей, я сломался с оглушительным треском.
Я хотел, чтобы Драко любил меня, я хотел большего, чем пара часов вместе. Я желал, чтобы он хотел меня точно так же, как я его, до боли в лёгких вдыхая запах принадлежащий только ему.
И вот я здесь:
сломанный, грустный, пьяный и
сентиментальный, пока Малфой целует её.
Музыка стихает и я выхожу в центр зала, толпа передо мной расступается сама, мне даже не приходится никого толкать. Делаю небольшой глоток шампанского, ухватывая немного времени на то, чтобы собраться с мыслями и для того, чтобы не выдать дрожь в голосе.
— Выбрать... — тяжёлый вдох. — Выбрать человека, с которым ты хочешь разделить свою жизнь – это самое тяжёлое решение для каждого из нас.
Самое.
Я не отрывал взгляд от него, стоящего рядом с Асторией, которую он приобнимает за талию , словно моя глупая, по-блядски сентиментальная речь могла что-то исправить.
— Потому что если ошибётесь, жизнь теряет краски и... Иногда вы этого даже не замечаете, пока однажды не просыпаетесь и не понимаете, что пролетели годы. Нам обоим знакомо это чувство, Драко.
Я слышу как о грудную клетку грохочет сердце, должно быть готовясь вот-вот её сломать и выпрыгнуть.
Наше с ним исковерканное понятие
дружбы не было ошибкой. Я не считал ошибкой поцелуи в висок после нежных объятий на потёртом кресле в
нашей моей маленькой квартирке. Не считал ошибкой нежный до одури секс и яркие следы страсти на шее, не считал чем-то плохим давать ему свои сигареты и смотреть, как его припухшие от поцелуев губы обхватывают фильтр и совсем по-магловски прикуривают её зажигалкой. Я не считал ошибкой то, что он позволял носить мне свои футболки.
Что действительно я считал ошибкой, каждый раз разрывающей моё сердце, так это то, что всегда, когда я просил оставить красный след на шее, он поджимал губы, подносил палочку и стирал все под чистую, словно ничего никогда не было.
Я считал ошибкой, что каждый раз, просыпаясь утром, не находил горячего тела рядом. Меня лишь ждали его холодная подушка пропахшая запахом хвои, мяты и чего-то ещё горького...
Я считал самой большой ошибкой то, что однажды он просто перестал приходить, не сказав ни слова.
Я считал ошибкой то, что он стёр нас.
—
Дружба, — я скривился, мне не нравилось это слова, оно не подходило нам. —
Дружба с тобой принесла целый фейерверк красок в мою жизнь. Ты был рядом даже в самые странные моменты и я очень благодарен тебе за это. Надеюсь я ответил тебе тем же... Надеюсь, что да...
Я никогда не забуду, как впервые увидел его слезы. Он ворвался в комнату в слезах, бледный, с огромными перепуганными глазами и виной, плескавшейся на дне серого неба. Я всё понял ещё раньше, чем Малфой оголил левое предплечие с меткой. Всё, что я мог сделать это обнять его, зарывшись рукой в платиновые прядки.
— Но иногда ты не понимаешь, что самое лучшее, что у тебя есть находится прямо под носом, но всё хорошо... Правда. Ведь я понял, что не важно где ты, что делаешь и с кем ты я всегда, всегда буду бесконечно любить тебя... — Крошечная улыбка появилась на моём лице, совсем маленькая, и я знал, что Драко понял... Это было прощание... Я приподнял вверх фужер с шампанским, как бы сделал, если бы говорил тост- и осушил его до дна.
Хотелось домой.
Я аккуратно, не обращая внимание на весь гомон людей, пробрался к выходу с этого праздника лжи.
К черту это.
Кто-то схватил меня за руку, я повернулся и встретился с пронзительно взглядом жидкого серебра.
—
Отпусти меня, Малфой, — и от двусмысленности этой фразы мы оба непроизвольно вздрогнули.
— Тео... — Начал Драко и от сожаления, сквозившего в его голосе, мне хотелось взвыть.
— Я впустил тебя в свой мир, — прошептал я на грани слышимости. — Я никого не впускаю! И ты это знал... — Усмешка появляется на моем лице и я фыркаю то ли от боли, то ли от досады. — И ты отнял это у нас, — я пальцем злостно тыкнул в его грудь, чувствуя как слезы стали обжигать щеки. — Ты был нужен мне, но сломал меня...
Это последнее, что я говорю ему перед тем как уйти...
Уйти раз и навсегда...
***
Пару месяцев спустя...
Было тихо. По моим меркам даже слишком.
Пока не раздался противный звонок в дверь.
Я резко поднялся с дивана, задев при этом бутылку вина. Красная жидкость разлилась по светлому ковру, заставив меня недовольно бурчать.
Я нехотя поплёлся к двери и посмотрел в глазок. То, что я там увидел повергло меня в шок.
Точнее, кого я там увидел.
Замок щёлкнул, дверь открылась.
Светлые пряди падали на лоб, серые глаза напоминали грозовое небо.
И всего на секунду мне показалось, что у меня пьяные галлюцинации, но нет. Малфой был настоящим.
— Я развёлся, — это было первое, что он сказал и по моему телу от его голоса пробежали мурашки.
Я хмурюсь и открываю рот готовый послать его, сказав что-то вроде: "Иди к чёртовой матери! Вали!".
Но не успеваю, потому что его губы накрывают мои. Сначала нежно, трепетно, боясь, что ещё секунда и я оттолкну его. Я хочу ударить его по груди, но вместо этого мои руки опускаются.
Оттолкнуть его всегда было не в моих силах. Я аккуратно подаюсь вперёд и беззвучно произнесённое
"Можно" витает в воздухе.
Напряжение с его тела спало и наши губы слились в сокрушительном поцелуе. И все вокруг просто исчезло, остался лишь он.
Драко Люциус Малфой.
Горячий бред.
Лихорадка чувств.
И я потерялся в этом поцелуе, который мгновенно стал глубоким и жёстким, неукротимым и откровенным.
В этом поцелуе было всё: обещание, что он больше не сбежит, что будет рядом, что любит так же сильно, как и я. Что это что-то большее, чем дружба, есть и будет.
Мы всё сильнее вжимались друг в друга, чуть покусывая, сплетались языками. Руки хватались и тянули за всё, до чего могли добраться. Губы смыкались, поглощая, почти жёстко, словно бурлившую между нами энергию нельзя было сдержать – трахни или сражайся, поцелуй или убей. Бездумная потребность брала верх, отчаянно прося освобождения, готовая вот-вот вспыхнуть, оставив от нас лишь тлеющие обломки в куче разорванной одежды.
— Я так хочу тебя, — прошептал он доверительно, выцеловывая мою шею — Весь день… Каждый гребаный миг, — признания вырываются из него и Драко шепчет их прямо мне на ухо, замечая, как оно немного краснеет.
— Я здесь, — выдавливаю я, сдерживая стон, двигая бедрами, прижимаюсь к нему.
Предлагая.
Не прекращая целовать, Драко протягивает руки к ширинке на моих джинсах, я запоздало осознаю, что мы все ещё стоим в проходе с настежь открытой дверью. Он без слов понимает меня, быстро закрывает дверь и тут же оставляет новый, не менее жаркий поцелуй. Его руки снова тянутся к ширинке, Малфой расстёгивает пуговицу, резко дергает вниз молнию. Я закатываю глаза, когда он касается моей твердой ноющей плоти.
— Я вёл себя плохо, — хрипло проговорил он, посасывая мне шею и кусая за ухо.
— Да, ты козёл. — С придыханием говорю я, наслаждаясь ощущением его губ на моей шее и почти сразу слышу фырканье.
Ну хотя бы он не отрицает этого.
— Хочу загладить свою вину…
Прежде чем я понимаю, что происходит, он опустился на колени, высвобождая мою плоть из джинсов. На смену раздражению и злости на него мгновенно пришёл невероятный жар и влажность его рта. И я застонал, удивляясь, что вообще так умею.
Я поднял лицо к потолку, сдаваясь Малфою. Он казался беспощадным, то глубоко заглатывая мой член, то неспешно посасывая, благоговейно обвивая его языком и поглаживая руками.
Я пытался за что-нибудь ухватиться, поскольку все нервные окончания в моем теле сошлись в одном месте – там, где его язык касался плоти.
Под руку попалась тумбочка, а затем послышался звук разбивающегося стекла, но ни один из нас не обратил на это внимание, я лишь дрожащей рукой нащупал его голову и мои пальцы чуть коснулись влажных волос.
— Не стесняйся, Тео, — прорычал Драко. И только от звука, с которым моё имя сорвалось с его рта, я застонал.
Вслух. Громко. Пошло.
Я провел пальцами по его голове, а затем крепко ухватился за волосы, а мои бёдра раскачивались взад и вперед. Он одобрительно хмыкнул, ускоряя движение, усиливая напор, чтобы подвести меня к грани.
— О Мэрлин, Драко, чёрт побери… — Бездумно простонал я, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не трахнуть его рот так жёстко, как того требовало моё тело.
— Да, — прошипел Малфой, переводя дыхание. — Кончи для меня. Я так хочу. Мне нужно всё это…
"Мне нужно всё это" – звучало у меня в голове. И я точно знал, что речь шла не о бездумном сексе.
Он вновь взял в рот мой член, глубоко, медленно посасывая, и я резко выкрикнул его имя, когда во мне вспыхнул оргазм. Воспламенив тугой узел болезненного наслаждения у основания позвоночника, выворачивая меня наизнанку. Малфой принял всё, высасывая из меня семя, убеждая освободиться, а затем неторопливо действовал языком, чтоб завершить дело.
Я привалился к стене, измученный и слабый. Судорожно дыша, пытался прийти в себя.
— Мать… Твою… — Выдавил я, пока Драко прятал мой член обратно в джинсы и поднимался на ноги.
— Хорошо? — Гордо спросил он с распутной ухмылкой на лице и припухшими губами.
Я чуть пихнул его в плечо.
— Заткнись. Ты же знаешь, что было ахуенно.
В квартире снова стоит тишина, прерываемая нашим громким, неровным дыханием.
Он в очередной раз тянется ко мне за поцелуем, вымаливая прощение. Я знаю, что Драко не попросит его вслух, но когда он отрывается от моих опухших от поцелуев губ, прикусывает ухо и шепчет тихое, но уловимое "
Прости" я замираю.
—
Прости, прости, прости, — мою шею осыпают десятками поцелуев, а я не в силах сделать и одного глотка воздуха. Я притягивают его к себе, не оставляя ни единого миллиметра между нами и целую.
Жадно,
умоляюще,
прося о большем.
В джинсах снова становится тесно. Казалось бы после того, что Малфой сделал я думал, что ещё год не смогу возбудиться, но не тут-то было.
В висках стучит, холодные руки пробираются ко мне под футболку, задирая её, сжимая соски. Я прикусываю губы в попытки сдержать стон и практически кусаю Драко куда-то в районе ключицы, словно мщу за ту боль, что он мне причинил, за то, что пропал, за то, что бросил, за то, что променял меня не неё. Но я тут же зализываю красный след и выцеловываю линию острой, как бритва, челюсти.
Его горячие дыхание касается моей щеки и я, поддаваясь порыву, забираюсь к нему на бёдра.
Малфой притянул меня к себе и поцеловал, ненасытно и требовательно, не оставляя сомнений в своих намерениях. Я чувствовал их в настойчивом прикосновении его языка. И в давящей твердости, прижавшейся к моей плоти. Мой собственный член болел от желания, и я сдержал проклятие, осознавая, что ещё ни разу не кончил. Тянусь к ширинке его брюк, чтобы заняться его членом.
Я закрыл глаза и нежно поцеловал его в первый и последний раз за эту ночь. А потом моя домашняя, изрядно поношенная футболка и его рубашка были брошены на пол в безумии обжигающих ласк и поцелуев, от которых кружилась голова и путались мысли. Малфой опустился на кровать и я навалился на него всем телом, кожа к коже, как можно полнее стремясь ощутить его прикосновение. Когда наши бедра притиснулись друг к другу, сердце гулко стукнуло в груди.
— Драко… — Выдохнул я его имя, словно мольбу. Потому что я и впрямь умолял и отчаянно в нём нуждался. — Подготовь меня.
Он кивнул и понимание затопило меня, словно жар, бушевавший в крови.
— Хватит раздумывать, — говорю я притягивают его к себе, чтобы поцеловать. Его настойчивый, горячий рот приник к моему.
Драко сделал, как я сказал. Перестал думать и что-то считать, оценивать и взвешивать. Навыки из его холодной, идеальной жизни здесь были ни к чему. Я лежал перед ним, обнажённый. Касался его и целовал, скользя руками по телу. Потом он прошептал заклинание и я почувствовал смазку, стекающюю между ног. И пока восхитительные пальцы Драко готовили меня для него, я не прекращал поцелуи. Я расслабился, потому что доверял ему, как бы неправильно это не было после всего, что он сделал. И когда мы соединились, я, черт возьми, готов был разрыдаться. Я вдохнул всю боль, обиду на него и выпустил её, так что осталось лишь ощущение блаженства.
— Ты в порядке? — Спросил Драко.
— Прекрасно, — прошептал я в ответ. – Но двигайся медленно…
Он кивнул, заставляя меня теснее прижаться спиной к кровати и погружаясь глубже.
— Мэрлин,
Тео…
—
Дыши, малыш...
Произнесённые мной слова застигли его врасплох. И он изумился ещё больше, поняв, как сильно ему понравилось услышать подобное из моих уст.
Ощущение того, что Драко находился внутри меня, с каждым толчком бёдер чувствуя, как плотно я сжимаю его член, разбивало все мысли на части.
—
Блять, – выдавил я.
Тысяча сбывшихся желаний. Тысяча нарушенных обещаний исцелиться от него, данных самому себе. Сто чёрных ночей из потрясения, страха и обиды, за которыми следовали ещё сотни, наполненные болью и злостью. Всё это растворилось в совершенстве проведённого с ним мгновения.
Приложив неимоверные усилия, Малфой двигался медленно. Моим миром стал Драко. Его руки, что держали меня, погружая свой член глубже. Его дыхание, неровное и хриплое.
— Сильнее, — процедил я сквозь зубы.
Малфой не стал спрашивать, готов ли я. Он знал, кто я и чего хочу, и это мне в нем
чертовски нравилось. Драко повиновался, быстрее двигая бедрами. Жар кожи и мышц надо мной, вкус пота и слез. Чёрт возьми, всё это стало реальным. Не только наше воссоединение. Внутри меня что-то тоже, наконец, стало целым.
— Мэрлин, Тео, — выдохнул Драко между толчками.
—
Это правда? Черт, всё на самом деле? — я словно в бреду повторял эти слова, даже не ожидая ответа, но Драко все равно кивнул, и жилы на его шее натянулись от напряжения, когда он сделал ещё один жёсткий толчок, выбивая из меня стон. Пресс его, четко обрисовавшись, затвердел. Его член двигался во мне всё быстрее и сильнее и с губ Драко сорвался стон. Он приподнялся, чтобы меня поцеловать, требовательно, чуть покусывая, а потом упал обратно на подушку. В его расширившихся, повлажневших серых глазах светилось желание и сияла
любовь ко мне.
Он потянулся между нами, намереваясь взять мой член. Мне хотелось дать ему всё в этом чертовом мире. Малфой оперся на правый локоть, опускаясь ниже, и погладил его левой рукой.
— А, чёрт, – прохрипел я.
Боже, да, это казалось чудесным. Он поглаживал меня твёрдо и быстро, поймав ритм своих движений внутри меня.
Ёбаную гармонию.
Через несколько мгновений я выгнулся под ним, напрягшись от оргазма, что он во мне породил. Короткий, резкий вскрик и я кончил на собственный живот и его пальцы, и это была полностью заслуга Драко, что б его, Люциуса Малфоя.
Он принадлежал мне.
Целиком. Точно так же, как и я ему.
Я поцеловал его и протяжный стон вырвался из него.
— Да, Драко, – хрипло проговорил я, поглаживая руками его бледную спину, талию и прижимая к себе, когда толчки стали беспорядочными. –
Кончи для меня, Драко.
И он излился в меня, а его тело гудело и дрожало от оргазма, что затронул все нервные окончания до единого.
Наша близость казалась идеально правильной.
Я обхватил Драко руками и держал в крепких объятиях. Он свалился в них, совершенно измученный. Уткнулся лицом в изгиб моего плеча. Грудь поднималась и опускалась в унисон с моим дыханием.
— Теперь по традиции ты снова должен свалить? — То ли спрашивая, то ли утверждая, говорю я.
Драко тяжело вздыхает и переворачивается на бок.
— Нет.
Больше нет, — вздыхает он и крепко прижимает к себе, словно я был всей его жизнью и кто-то хотел отнять меня у него.
Драко обнимал Тео чувствуя, что вся жизнь в нём и это на самом деле было так...
