Марве нравится

      Это была случайность. Это была случайность.       А теперь Марва улыбается Гильермо так откровенно и томно, пока телохранитель пытается стереть нарисованный мальчиком член на лбу — пустой какой-то получился праздник без Гильермо.       Теперь Марва перехватывает влажную салфетку из его пальцев, и мыло перехватывает — Колин Робинсон знал, что он делает: кукла Надья подсказала, какой маркер взять лучше всего, потому что Марва касается его лба, а рисунок никуда не уходит.       Это должен делать Нандор, но он слишком труслив, чтобы выйти из ниши.       Где-то неподалеку он слышит возню и пение, и ворчание, и вздохи — интересно, кто на этот раз заперся с Бароном в кладовке?       — Честное слово, я справлюсь сам, — бурчит Гильермо смущенно.       Марва берет его лицо в свои изящные руки, и салфетка падает вниз, пока Гильермо хмурится. Нандор знает, что сейчас произойдет, но остается стоять, не выдавая свое присутствие ничем. Он не хочет наблюдать.       Он хочет быть на месте своей жены.       Он хочет придушить Джинна.       Он хочет чтобы это не было так смущающе и так бессмысленно одновременно.       Марва держит лицо Гильермо в ладонях — и целует его в губы, с той страстью, с которой целовал бы Нандор.       — Ты такой милый, — щебечет его жена его бывшему фамильяру.       Нандор не может ее винить в собственных чувствах.       — Что ты делаешь?..— в панике отодвигает ее Гильермо, и озирается, то ли уворачиваясь от следующего поцелуя — то ли осматриваясь, не видит ли их кто-нибудь.       — Ты мне очень, очень нравишься, — говорит Марва сладко, пытаясь опуститься на колени Гильермо. — Такой сильный и храбрый.       Прекрати, думает Нандор. Черт возьми, если он сейчас выйдет — Гильермо поймет, что он был здесь все это время. Гильермо поймет, кто накрыл его, спящего, так же, как поймет, что Нандор видел все происходящее, но ничего не делал.       — Мне... Марва, мне очень жаль, — Гильермо встает, не давая ей сесть. — Во-первых, у тебя есть муж. Во-вторых — у меня есть любимый человек. И я гей, Марва, мне нравятся только мужчины.       Нандор замирает.       И кто же? — думает он.       — И кто же? — спрашивает Марва.       В ее голосе — обида, аналогичная обиде Нандора, Гильермо аккуратно перехватывает ее руки, сжимая их в своих ладонях. Если бы он попытался сделать так с Нандором — Нандор уже прижал бы Гильермо к ближайшей стене.       И целовал бы, пока у Гильермо не закончится воздух в легких, пока у него не задрожат коленки, пока он не запросит пощады — только ради того, чтобы мгновением позже просить еще.       Но это Марва стоит перед Гильермо, а Нандор, как трусливая крыса прячется за шторами, подсматривая в тонкую щель, и трясется.       — Он ждет меня в Англии, — говорит Гильермо. — И я его очень люблю.       Нандор чувствует, как холод ползет по хребту.       Он хочет убить того, кто ждет Гильермо в Англии.       Он хочет загадать Джинну желание — чтобы Гильермо любил только его.       Он хочет выпрыгнуть из укрытия и допытываться, допытываться до Гильермо — как так вообще вышло, ведь никто, кроме Нандора не имеет права...       Он остается стоять. Марва, поджав губы, тоже стоит посреди коридора, пока Гильермо уходит быстрым шагом вон, прочь, на улицу, с полустертым членом на лбу, нервно сутулясь и хмурясь, и Нандор покидает укрытие только когда перестает слышать шаги Гильермо.       Марва сбита с толку.       — Я не... уверена, что сейчас произошло, — говорит она, и она сбита с толку настолько, что не выглядит виноватой.       — Все в порядке, — отвечает ей Нандор и кладет ей руку на плечо. — Просто забудь об этом, сделаем вид, что я ничего не видел.       Марве нравится то, что нравится Нандору.       Хорошо, что Гильермо об этом не знает.