Добрый вечер, а что это значит?

Как вы себе представляли факультет инженерии? Наверное, никак, потому что это богом забытое русло, на которое идут большинство выпускников. Никто не знает, что они там творят и какие там люди. А единственная шутка, про одно из подразделений этого факультета, звучит так: " — Ты на энергетика учишься? — Да. — С каким вкусом?» Тьма тьмущая и пожалуй, учебные будни Жана Кирштейна ясно и точно покажут, как именно там всё проходит. *** В отличии от вездесущего Марко, Жан предпочитал держаться в стороне от всего и всех. Будучи вспыльчивым человеком, именно он, во время работы в группе, становится зачинщиком конфликта между и так неуравновешенными людьми. После таких неудачных опытов, мало кто соглашается общаться с ним, но впрочем, его это вполне устраивало. Не то, чтобы он был интровертом, просто по своему опыту понимал, что никто кроме Марко и его матери не может вынести такое беснование в лице Жана. На потоке с ним, училась одна интересная особа — Микаса Аккерман. Она была одной из лучших учениц института, но в отличии от иных зубрилок, не давала списывать и никому не помогала. А после очередной пары и вовсе испарялась, как будто никогда и не существовала. Однокурссники Жана, видели её, бегающей хвостиком за каким-то первогодкой по фамилии Йегер. Некоторые говорили, что она влюблена в него, а кто-то и вовсе, что они давно пара. Слухов было много, но ни один никак не подкреплялся реальными фактами. Микаса считалась не только вундеркиндом, но и первой красавицей. Иссиня-чёрное каре, пронзительные серые глаза с узким разрезом и элегантные черты лица, которые очень привлекали внимание. Жан также находил в ней что-то необычное и привлекательное. Они не были знакомы и никогда не разговаривали, но каким-то образом, на занятиях, она приковывала его взгляд к себе, отчего у однокурссников, сложилось впечатление, что их непреступный блондин, положил глаз на такую же непреступную девушку. Слыша такие предположения, он даже не реагировал, ведь они были так далеки от правды, что даже представить себе не могли. Была ещё одна странноватая девушка. Эмир. Она была третьегодкой, но её очень редко можно было увидеть за трибуной в аудитории. Прогульщица — так окрестили девушку знакомые. Жан тоже был грешен и иногда пропускал пары, но старался не палиться перед Марко, ведь потом ещё долго будет выслушивать от зубрилки нотации на тему:"Образование- очень важно.». На что блондин, обычно затыкал его речи поцелуем, а иногда и несколькими. Разгельдяйский нрав у него было чуть ли не с рождения. Мать воспитывала его в одиночку, поскольку отец, будучи беспечным молодым дураком, как говорится, поматросил и бросил мать Жана, которая была уже не так молода и рассудительна, как раньше. Потому, решив для себя, что раз ребёнок будет расти без отца, то нужно дать ему всё, чтобы он был счастлив и не нуждался во втором родителе. Жан рос избалованным и капризным, а мать, потакала всем его прихотям. Она делала это из добрых побуждений, но портила жизнь свою и собственного сына. Вот они, две ужасные крайности: Марко запрещалость практически всё, а Жану — давалась полная свобода. Удивительно то, что в итоге, эти двое, абсолютно разно-воспитанные люди, в итоге встретились, стали дружить, а после сошлись как пара. Конечно, путь от неприязни и до принятия, длился на протяжении многих лет, но об этом позже. Задумавшись, он не услышал, как до него пытается докричаться преподаватель, а как очнулся, снова услышал гневный окрик. — Кирштейн! Олух длинномордый, я к тебе обращаюсь! Кис Шадис — один из инструкторов их факультета, который иногда проводит у них занятия. Если вас он не злит, то значит вы его боитесь — третьего не дано. Он уже получал выговор от директора за некомпитентное обращение к учениками и полное отсутствие тактичности, но ему хоть бы хны. — Жан Кирштейн! — снова окрик. Жан и так уже попадал под раздачу этого полоумного, поэтому и отхватил прозвище, и сейчас ему не хотелось больше неприятностей, а потому он быстро встал с места и заговорил ровным, спокойным голосом. — Да, инструктор, — извинятся он не стал за то, что не слушал, это точно бы подкосило его авторитет. — Я гарантирую тебе вылет отсюда, если продолжишь ворон считать, — он ходил из стороны в сторону, держа руки за спиной, сдвинув брови к переносице, что не красило его — не жди поблажек на экзамене! Подъитожив, он продолжил лекцию, на тему безопасности при работе в лаборатории, которая ожидает их на следующее занятие, и Жан опустился на место, ловля на себе насмешливые взгляды. «Как будто вы поблажки хоть раз давали!» — процедил он про себя и решил, что на сегодня неприятностей хватит, а потому стал слушать лектора с нулевым интересом на лице. *** Друзей он не успел заиметь за эти 2 года, но этот день, пожалуй, изменил и это. Злосчастные пары закончились, а время уже было ближе к 7 часам вечера. «Чёрт, пока сдал всё, кучу времени убил, Марко наверное уже ушёл или опять с этим Арлертом сидит.» Он размышлял о об не долго, примерно до выхода из здания универа. В планах было проверить аудиторию и зайти за Марко, если он там был, а дальше домой, но перед этим жизненно важно было закурить. День выдался неудачный и тяжёлый, самое время для этого. На самом деле, зависимости он не имел и выкуривал сигарету только в тех случаях, если ему действительно было хреново, а сейчас именно такой момент. Марко не одобрял такое, но ведь не пойман — не вор, так? Жан не был разборчив в этом деле, поэтому брал, что порекомендуют на кассе подешевле и полегче. Сделав первую затяжку, он расслабленно выдохнул. Как гора с плеч, но не тут то было. Краем уха, он уловил чьи-то вскрики. Обездвижившись и полностью погрузившись в атмосферу, звуки стали чётче и были даже ближе, чем казалось. Их универ имел полу-угловое строение и заброшенную часть, где находились общежития для тех, кому было нечего терять. За тем самым общежитием, мелькнула чья-то рука. Жана это не на шутку встревожило, а потому он быстро, но осторожно, стал идти на звук. Уже подойдя совсем близко, стало понятно, что кряхтения принадлежат парню и того кажется избивают. «Наверное гопота, мне туда лучше не лезть» — подумал он и хотел было развернуться, но услышал диалог двоих или даже троих людей. — Ты хоть живым его оставь, а то мамаше денег на похороны не хватит, — шутка оказалась явно смешной, поэтому вся компания залилась громогласым хохотом. — Да что с ним будет? Череп крепкий, сам же так сказал, ты же так сказал? — один из парней обратился к тому, кого они мучали, но ответа не последовало. «Ох и пожалею же я об этом» — пронеслось у него в голове, но ноги уже вели его к месту происшествия. «Идти на разборки, когда я даже драться не умею, нет ну это просто гениально!» — и с этой мыслью он остановился, прокручивая в голове возможный план. Машинально он стал копаться в своём кармане брюк и нащупал очень странную вещь. В его кармане, оказался свисток мистера Аккермана. Тот им пользовался, когда отгонял ворон и ребятню с засаженного участка института, а сегодня Жан случайно нашёл его на полу в одной из аудиорий. Наверное, он обронил во время уборки. Но к тому времени, его смена поменялась и Кирштейн решил вручить свисток ему лично на следующий день. Именно этот свисток подал ему идею. Как раз недалеко от того места, находится участок и Жан немного отошёл назад и сорвавшись с места, побежал в их сторону, но так, чтобы не было видно кто именно бежит, при этом засвистев, что есть мочи. — Это Аккерман! — крикнул один из парней. — Валим! — ответил тот ему и быстро умотали куда глаза глядят. План сработал! Жан радовался проделанной работе, но вспомнил, что был ещё один аспект. Тот парень, которого они избивали. Он повернул голову к стене здания и увидел не крупного и лысыватого парнишу, который лежал у стены, весь в синяках, державшегося за живот, куда скорее всего били сильнее и больше. Жан быстро подошёл к нему и присел на корточки. — Тебе помочь? — он обратился к нему, поскольку тот был в сознании. Паренёк приоткрыл глаза и с изумлением (насколько это позволял фингал под глазом, оглядел Жана. Кажется, он хотел спросить, куда делись те парни, и явно не понял, что сейчас произошло. Жан прочитал этот вопрос на его лице и тут же ответил, повертев в руке свисток. — Хитростью их прогнал, — устало пробормотал он, посмотрев в ту сторону, куда улепётывали хулиганы — помочь говорю? Он ещё раз спросил это, поскольку первый раз не получил ответа. Парень прокряхтел и попытался приподняться, но все его жалкие попытки оборвались на том, что он чуть не свалился снова и Жан вовремя поймал его за ворот кофты. Парень оказался давольно лёгким и очень маленьким, по сравнению с высоким блондином, поэтому ему не составило большого труда его удержать. Теперь он лишь думал, как-бы его донести до медпункта. С их разницей в росте примерно в сантиметров 30, было бы затруднительно перекинуть его руку через плечо, а своей поддерживать тем же способом. С его весом, он мог легко закинуть парня на плечо и так донести, но судя по его состоянию, лучше так не делать. За незнанием иных методов переноса людей на собственном горбу, он подхватил его на руки, как ребёнка, закинув чужую руку себе на шею. Парень особо не подавал признаков жизни, но часто моргал, пытаясь понять, что же всё — таки происходит, но вместо слов, он лишь что-то мычал по нос. Быстро, насколько ему позволял груз на руках, он дошёл до медкабинета, который оказался открыт, но медсестры не было на месте. Положив побитого парня на диван, он внимательно окинул взглядом всего его. Вроде были только синяки, но он всё ещё держался за живот. Вспомнив все уроки первой помощи ещё в школьные годы и обнаружив бинты, спирт и пакет льда, с самым участливым видом, он принялся обрабатывать царапины. Оставался только живот. Убрав руку больного, который старательно пытался противиться этому, Жан приподнял его кофту и болезненно сощурился. Гиматома фиолетового цвета красовалась на животе и выглядела жутко, но отступать было поздно. *** Прошло не больше 20-ти минут, как больной пришёл в себя и с любопытством поглядывал на Жана, но почему-то не заговаривая с ним. Блондин откинул голову на спинку стула, стоящего возле дивана. — За что тебя били? — не вставая с этого положения спросил Жан. Паренёк отвернулся, прикусив губу. Жан чувствовал страх, но не мог понять его природу. Почему он так боится? Облоктившись локтями о колени, он пристально вгляделся в парня. Он был худым и лысыватым; большие глаза, которые так и смотрели в одну точку, а брови были напряжены. «Ну и что мне с ним делать?» — обречённо вздохнул Кирштейн. — Если бы я хотел тебя прибить, то добил бы прям там же. Парень с ужасом в глазах повернулся к нему. «Ахриненно успокоил, теперь он ещё больше меня боится.» — Я имею ввиду, что ты мне не сдался, но и оставлять тебя там как-то не по божески, поэтому скажи спасибо, что жизнь тебе спас, а то молчишь как рыба, хоть имя своё скажи? Кажется, его слова подействовали на него. Парень немного расслабился и сглотнул ком. — Конни... Конни Спрингер, — пробормотал тот поёжившись — а били меня, за то, что глаза мазолю. Жан вопросиельно изогнул бровь, но видимо парень не хотел дальше говорить об этом, поэтому нужно было сменить тему. — Жан Кирштейн, — сказал он и протянул руку — будем знакомы. Конни боязливо протянул руку в ответ и вздрогнул, стоило ему только коснутся крупной ладони Жана. — Ты где живёшь? Сам ведь не дойдёшь, давай доведу. На самом деле, ему не очень-то хотелось нянчиться с этим первогодкой, но совесть ему бы такое не простила. Конни назвал адрес, а у Жана повыпадали глаза из орбит. Как оказалось, Конни приезжал сюда на автобусе из деревни, что находится за городом. — Автобус уже давно ушёл, но меня видимо искать не стали, — разочарованно проговорил тот, присев на край дивана — здесь мне некуда идти, что же мне делать. «Я об этом пожалею!» — со злостью пронеслось у него в голове, но язык был быстрее. Собрав всю волю в кулак, Жан процедил: — Переночуешь у нас на квартире и это не обсуждается, вставай давай! Парень опешил, но весь засветился от счаться. Послушно вскочив с дивана, он шутошно отдал честь и поскакал вслед за спасителем. *** Слава богу, Конни не был из болтливых, поэтому они молчали почти всю дорогу до дома, но вскоре, паренёк всё же осмелился нарушить тишину. — Ты сказал «у нас»? — обратился он к Жану. Тот повернулся к нему, кивнув головой. — Значит, ты делишь с кем-то квартиру? А кто это? — Друг. «Может он и безобидный, но не хватало ещё вовлекать в наши тайны посторонних». — А нам не будет тесно втроём? — продолжал заваливать его вопросами Конни, уже без страха смотря ему в глаза. — На месте определимся. "Надеюсь, Марко против не будет, хотя о чём это я..." *** Стоя на пороге дома и открывая дверь, Жан нахмурился и ещё раз взглянул на Конни. Тот видно ели сдерживал свою радость и то и дело с улыбкой поглядывая на него. Эта радостная улыбка, напомнила ему Марко, отчего он немного смягчился и попытался улыбнуться ему в ответ, но это был не Марко. Это было главной проблемой блондина: во всех людях вокруг он видел лишь «непохожих на своего любимого» и обходлся с ними так, как обходятся с чужаками, случайно заговорившими с тобой. А теперь, на пороге их дома, стоял практически незнакомый человек, которого он, Жан, самолично привёл, ну и где теперь его сравнения? Улыбнуться так и не получилось, поэтому он поспешно отвернулся и открыл перед Конни дверь, стараясь казаться вежливым. Тот пулей залетел в помещение и кажется столкнулся с Марко, судя по голосам. Жан быстро зашёл следом, хлопнув дверью слишком сильно, отчего все трое разом вздрогнули. Марко вопросительно и со страхом глядел на Жана, явно ожидая объяснений, но Конни оказался быстрее. — Привет, ты наверное тот друг, про которого Жан говорил, я — Конни Спрингер, — тот протянул ему руку, как Жан в своё время. Брюнет пожал в ответ, кивнув. — Марко Бодт, — тихо сказал он и снова посмотрел на Жана — Конни, мы выйдем на крыльцо, можешь сесть на кровать, подожди немного, пожалуйста. Марко говорил в спешке, уже выталкивая своего соквартирника на улицу и стараясь улыбаться гостю. Паренёк энергично закивал и уселся на кровать, рассматривая дом. Вытолкав на улицу, даже не протестующего Жана, он закрыл дверь и вопросительно развёл руки в стороны, помотав головой, мол, что всё это значит? — Его избивали, я его спас, потом в медпункт отнёс, а он живёт не здесь идти некуда поэтому он тут. Рассказ был коротким и сбивчивым, поэтому пришлось пересказать всё в деталях, а в конце его повествования, Марко задал логичный вопрос, котоый так пугал Жана. — Что если он расскажет, что мы живём вместе? Ты понимаешь, чем это может нам обернуться? — Я сказал, что мы просто друзья, у него нет никаких подозрений, я в этом уверен. Вроде как, ровный и спокойный голос Жана, подействовал на Марко благоприятно, а также он вспомнил про Армина, Микасу и Эрена. Может и Конни тоже из тех, кто не против таких как они? Хотя они всё равно ничего ему не скажут, так что и беспокоиться не о чем, ведь так?