Добрый вечер, а что это значит?

Эти двое проводили сутки на пролёт вместе: в универе, на прогулках, дома и только подработки Марко давали им возможность отдохнуть друг от друга. Они достаточно давно вместе, чтобы предотвращать ссоры одним лишь действием, а точнее действенным способом. Когда они чувствуют, что устают друг от друга, то без предупреждения и колебаний, оба уходят из дома. Не звонят, не пишут и вообще как-либо не пытаются узнать, как их вторая половинка поживает и чем занята. Вот так же и случилось в это утро воскресенья, когда Марко обнаружил, что в кровате он лежит один, хотя Жан обычно сопит рядом. Но ему не понадобились объяснения, он сразу понял, куда делся Кирштейн, точнее, Марко не знал, куда конкретно он ушёл. Они решили не говорить друг другу о местах их временного обитания, чтобы в порыве захлестнувшей тоски, не рвануть к этому месту. У Марко этим «временным обиталищем» служил дом его старого знакомого, который жил на окраине города и всегда был рад, когда «веснушчатое чудо» — так он называл Марко, приезжал к нему на день в гости. Быстро одевшись и взяв с собой самые необходимые вещи, а именно: телефон, наушники, ветровку (поскольку на улице стоял прохладный сентябрь, но сейчас утро и похолодать не успело) и кружку. Да, кружку. У его друга была одна единственная кружка на весь дом — его личная. И онсразу предупреждал всех, кто к нему соберётся в гости, брать с собой кружку. Он жил один и вот была у него причуда такая, но для Марко это лишь добавляло изюминки в их общение. Идти до него пешком было безумием, ведь их квартира в центре, а пешкодрапом - это добрых 4 часа, если не больше. Поэтому, разумным вариантом было поймать такси и воткнув в уши наушники, поставить плейлист, как раз подобранный на такие поездки. К одиннадцати часам, он уже подъезжал к дому. Расплатившись за такси, он вылез и вдохнул свежий воздух. На окраинах было как в другой стране: недалеко лесопосадка с белками и лисами, а вокруг дома росли сосны и приятно оживляли прохладный воздух ароматом хвои и смолы. Дом был частным, давольно большим и очень чистым. Тёмно-коричневая крыша, которая по планировке была настолько длинной, что хватило отстроить беседку, которую эта самая крыша и накрыла. Сам дом кирпичный и как можно понять, друг его не бедствует, раз мог позволить себе такой дорогой участок, на котором, между прочим, был небольшой сад, где не росли цветы, как можно подумать, зато уже спела кукуруза. Земля тут была очень плодородной, ведь совсем недалеко чернозёмные лиственные леса, поэтому жители окраин этим удачно пользовались. Поскольку он учился на последнем курсе, то времени у него не так много, но уследить за одной грядкой было подсилу. Ещё раз отметив, что он хотел бы себе похожий дом и пройдя по дорожке, обложенной симпатичной красноватой плиткой, Марко позвонил в домофон. Услышав сонный, но радостный голос Бертольда, Марко улыбнулся и помотал головой. В ту же секунду послышался щелчок замка и перед Марко предстал заспанный и помятый высокий парень, потирающий глаза, явно пытаясь прогнать остатки сна. — Ой, Марко, прости, я, — он зевнул в кулак, не в силах договорить — я сегодня не выспался и лёг ещё на часа 2, проходи. — Доброе утро, — вежливо поздоровался он и прошел в коридор, попутно разуваясь. Снимая кроссовки, он заметил 2 пары новой обуви, которой он не видел, и совсем маленькие женские ботинки. Марко был немного удивлён, ведь знал, что Бертольд живёт один. Да, он знал, что к нему часто захаживают друзья, но что необычно: девушек в его окружении не было. Спросить он постеснялся, поэтому промолчал и посторался забыть об этом. Но чувство тревоги его не покидало. Такое часто случалось, когда Марко не мог разобраться в ситуации и всегда думал о худшем. — Будешь что-нибудь? — эхом отдалось от хозяина дома с кухни. — Берт, я и сам могу приготовить, иди отдохни, — он прошёл в столовую, которая соединялась с кухней и уселся на небольшой диван. Но разлохмаченный брюнет уже ставил на стол тосты и бутерброды. Марко цыкнул и скрестил руки на груди. — Зачем спрашивал, если уже готовил? Бертольд пожал плечами и отхлебнул чай. Тут же протянул руку, и Марко, уже знавший этот жест, подал свою кружку. — А почему не выспался? Ты вроде не читаешь на ночь, да и в телефоне особо не сидишь, — приятель не был особо разговорчив, поэтому приходилось начинать диалог первым. Тот неловко помялся почесав шею. — Да, тут такое дело, просто… — но ему не дал договорить топот чьих-то ног по лестнице со второго этажа. Марко аж вздрогнул, но выдохнул, увидев, что это был, скорее всего, один из приятелей Бертольда. Это был мускулистый и широкоплечий блондин с короткой стрижкой. На вид выглядел сурово и даже немного пугающе, по крайней мере, для трусишки Марко, все качки казались устрашающими. Парень, казалось, и вовсе не удивился присутствию Марко в доме и лишь приветственно махнул рукой, пройдя в ванную. Марко повернулся к приятелю, вопросительно изогнув бровь. — Вот о чём я и хотел сказать. Ко мне приехали друзья с другого города, они уже закончили учёбу и подыскивают квартиру здесь, попросили на время жилья у меня. «Приехали? А, так вот значит чья эта обувь» — подумал брюнет и дабы усмерить свой скачущий пульс, глотнул чая. Бретольд продолжил. — Это Райнер. Он не настолько суров, насколько выглядит таким, просто только проснулся. - На входе стояла и другая обувь, — начал Марко со стороны — не думал, что в твоём доме появится «женская особь». Бретольд лишь хмыкнул. Марко частенько подстёгивал друга, насчёт того, что тот никак не мог найти себе девушку. Бертольд ещё в прошлую встречу жаловался другу на это и вот тебе на — у него ночует девушка. — Мы просто друзья, не думай себе там лишнего, маленький ещё, — с нарочитой строгостью сказал брюнет, доедая бутерброд. С едой во рту его слова звучали даже смешнее, чем нужно было. Но эта фраза. Почему-то она эхом отдалась в его голове, но он не успел дойти до сути, как с лестницы спустилась девушка, такая же блондинка, такая же суровая и даже немного подкаченная. Марко пришла в голову мысль, что типаж у Бертольда ясен и очевиден: сильные телом и духом с солнечно-золотыми волосами и строгим взглядом. — Доброе утро, Энни, — мягко сказал тот — как спалось? Девушка повернулась в его сторону, окинула взглядом Марко, мельком глянула на дверь в ванной и быстро прошла к дивану в столовой. Только усевшись, она буркнула что-то вроде «нормально» и пустым взглядом уставмлпсь в одну точку. «Всё таки странные у него друзья, может у неё что-то случилось, почему она так смотрит?». Но задать этот вопрос в слух при ней было бы странно. Наконец Райнер вышел из ванной уже переодетый и Энни метнулась туда же. Блондин зевнул. — Ты Марко, да? — обратился он к нему. Честно, самого брюнета этот вопрос застал в расплох, Берт уже успел разболтать про него? Он кивнул. — Бертольд предупреждал, что ты раз в месяц сюда наведываешься, по очень необычной причине, — он плюхнулся на диван, где до этого сидела девушка, раскинувшись. Берт засуетился и стал кошеварить и на этих двоих. Почему-то слова Райнера его задели. Необычная причина? А что в ней необычного? — Примерно раз в месяц разбегаетесь с парнем, чтобы отвлечься, а потом снова мирно живёте? Вот так дела, спасибо, — он мельком поблагодарил Бертольда за поданный чай, а Марко растерянно взглянул на того же. Наверное, он хотел предотвратить непонимание, поэтому именно так объяснил своему приятелю их с Жаном обычай. Но как бы он не старался внушить себе то, что брюнет это не специально, на душе всё равно остался осадок. — Пожалуй, — тихо проговорил Марко и стараясь не показывать разочарованный вид, принялся за еду. *** День в доме Бертольда прошёл давольно быстро. Хоть Марко и не эмпанировал в отношении Райнера и Энни, один из которых не знал слово тактичность, а вторая и вовсе слов кажется не знала, он не плохо провёл время с Бертом, который позже извинился за свою оплошность, объяснив это тем, что они приехали очень рано утром и брюнет, толком не проснувшись, брякнул не подумав. Конечно же, Марко отмахнулся, но было приятно, что всё устаканилось. Он узнал, что эта троица, вместе выросла и жила в одной деревушке, пока Бертольд не поступил в университет, находящийся в городе. Тогда и остальные разъехались по городам и вот сейчас выпал шанс собраться вместе. Райнер оказался болтлив. Много говорил о себе и много задавал вопросов Марко, от чего тот безумно устал, ведь расспрашивал он долго, а прямо сказать о своей усталости? Простите, это не такой человек, ищите прямолинейности в других людях. Зато Энни даже не пыталась быть любезной и просто молчала, а если и спрашивали, то отвечала скупо или вовсе игнорировала вопрос. Марко второй раз в жизни, увидел абсолютно 3 разных человека, которые умудрялись находить общий язык, несмотря на сильные, можно даже сказать колоссальные различия в манере общения и характере. Жаль, он не мог этим поделится с Жаном. *** Все четверо уселись за сериал. То есть, Энни и Марко во все глаза таращились и наблюдали за происходящим, а Бертольд с Райнером тихо переговаривались о чём-то в стороне. На экране происходила какая-то драмматичная сцена и Марко, не желая пропустить ничего, часто поморгал и понял, что на улице уже темно, раз глазаиначали уставать. На улице темно.. Темно? Невольно повернувшись к окну он увидел, что наступила ночь, а взглянув на часы и вовсе ужаснулся. Время уже шло за полночь. — Чёрт меня подери, — тихо проговорил тот и спрыгеув с дивана побежал собирать вещи. — Марко, ты чего...А, время, — Бертольд тоже соскочил с места и отдал кружку брюнету. — Такси сюда в такое время не сунеться, может тебя отвезти? — заботливо спросил тот, провожая друга до коридора. Быстрыми движениями он надел кроссовки и накинул ветровку, попутно прощаясь с ребятами. Бертольд повторил вопрос и только со второго раза Марко в торопях ответил. — Нет нет, не нужно, тут есть автобусная остановка… — Пешком до неё минут 30, давай хотя-бы до неё довезу, тебе ведь важна скорость. И с этими словами он попросил Райнера с Энни подождать и накинул куртку, выйдя во двор в пижамных штанах. Позади дома, находился гараж с недавно купленной «ламбаргини». Марко ещё раз про себя задал вопрос, откуда у его друга столько денег, но в слух ничего не сказал. Доехали они быстро и к счастью, автобус прибыл тут же. Попращавшись, ребята разъехались в разные стороны. *** Автобус был абсолютно пуст и одинок. Машинист, был мужчиной в возрасте, одетый явно на свою скудную зарплату — от слова, плохо. Марко сел на одно из сидений в самом конце транспорта. Тишину нарушали лишь всхлипы старого мотора и небольшие толчки, на которые, постукиванием друг о друга, реагировали подвесные пластиковые поручни. Марко Бодт, пусть и любил тишину, но не переносил ощущения одиночества и пустоты. Такой экстраверт, как он, привык находиться в кругу близких людей, а сейчас, он был совершенно один, и одна лишь мысль, что скоро он увидится с его любимым, согревала. Прошло немного времени, с тех пор, как автобус остановился и двое мужчин зашли в него, что-то сказав машинисту. Марко не особо обратил на них внимание, но те двое были явно знакомы, раз сели рядом и тихо продолжили свой разговор, иногда жестикулируя руками. Ещё с детства его учили, что пялиться на людей не вежливо, хотя этот факт всегда будоражил в мальчике негодование. А что, если ему нравится смотреть на людей? На то, как они одеты, как говорят и что делают. Но будучи уроженцем из строгой семьи, его маленькие прихоти считались непозволительными и присекались очень жестоко. Вспомнив о собственной семье, он невольно нахмурился и с тоской уставился в небольшое окошко, где были видны лишь фонари и лес. Ещё через время, в автобус села семья, состоящая из четырёх человек. По всей видимости отец, заранее расплатился с водителем и помог жене с двумя детьми примерно детсадовского возраста, которые уже клевали носами и хотели спать. Один из детей, в полудрёме обратил внимание на сидящего дальше всех парня и они встретились взглядами. Мальчик был черноволос и худоват, а в глазах читалась одна лишь усталость. «Он на меня похож» — то ли с нежностью, то ли с грустью подумал тот, снова вспомнив о детстве и поспешил улыбнуться ребёнку. Тот распахнул большие голубые глазки и уткнулся в грудь отцу. «А хотя, может и не похож» Его отец не позволял ему такие нежности и всегда отчитывал мальчика, когда тот от радости хотел обнять родителя. Наверное поэтому, он так не любил одиночество и страстно желал быть любимым кем-то, хоть кем-нибудь. От того и стремление к самовыражению через чрезмерную эмпатичность и любознательность. От размышлений его отвлёк резкий толчок. Автобус снова остановился и в него уже зашли около пяти человек. Видимо они уже подъезжали к городу, раз людей стало больше. Тишину уже прирывали, пусть и не громкие, но голоса. Но чувство одиночества лишь росло и он с тоской бросил взгляд на двух молодых парней, которые были явно старше Марко на несколько лет. Они о чём-то переговаривались, то и дело подводя к друг другу экран телефона. Они были симпатичные, но видно что уставшие, скорее всего ехали с работы, ведь тут неподалёку был завод, да и их перепачканная одежда и пакеты, говорили об этом громче слов. Марко вспомнил их с Жаном во время школы. Они знакомы ещё с 5 класса, но им было трудно начать дружить. Тихий и улыбчивый худой мальчик, никак не мог найти подход к пухловатому и наглому задире, которые часто его дразнил за веснушки по всему телу и тощему телосложению. Воспоминания об этом, вызвали у него улыбку, ведь сейчас, Жан с особой нежностью целовал его щёки, где веснушек было больше всего и подбадривал его, когда тот загонялся из-за слишком худого тела. Очередная остановка и автобус был уже практически забит. Марко уже не обращал внимания на тех, кто заходит внутрь, полностью погрузившись в себя. Такое случалось часто. Ему нравилось блуждать по коридорам своего сознания, снова переживая какие-то моменты из жизни. Это немного мешало, но сейчас он принаровился и контролировал свои мыслительные процессы. В детстве же, ему было сложно и он частенько «выпадал» из мира сего, даже не понимая этого. Родители в сирьёз забеспокоились за него и принялись лечить своего сына, от этого недуга. Насильно заставляли принимать таблетки, водили к психиатру и по всевозможным психологам и психотерапевтам. Все говорили по разному. Кто-то просил оставить ребёнка в покое и просто подождать, пока он научится контролировать себя; другие, выдавали лечение и терапии, после которых выдвигали то же, что и первые — это всё временно. Нашлись и те, что твердили об опасности такой поталогии и рекомендовали обратиться в психиатрическую клинику, чтобы мальчик, немного «полежал» в таком месте и утверждали, что недуг как рукой снимет. Этот момент, очень сильно сказался на дальнейшем психологическом состоянии маленького Марко. Да, ему уже было в районе 12 лет, но он видел фильмы про психбольницы, смотрел документалки и до ужаса испугался, что попадёт туда, из-за чего, прямо на приёме у врача, он закричал и забился в угол. Обычно в таких случаях, дети прячутся за родителей, но он не видел в них защиту, а лишь угрозу. Честно, он не любил вспоминать об этом и когда рассказывал эту историю Жану, он, уже повзрослевший, со стойким характером к таким ситуациям, расплакался перед ним, совсем как ребёнок. Жан ещё долго успокаивал любимого и очень жалел, что не выдалось возможности обматерить этих подонков, за такое обращение с сыном. Автобус в очередной раз остановился и теперь был забит под завязку, но он уже не обращал на это никого внимания, и даже не обратил внимания на то, что по его щекам бегут солёные ручейки. Никто не обратил на это внимания, а Марко, заметив свои слёзы, быстро принялся их утирать, пока в конец автобуса, шло несколько человек. Перед Марко встал какой-то парень в пальто, ухватившись за поручень. Но он всё никак не мог управиться со слезами на глазах. Лицо было перепачканным, а глаза - покрасневшими. В этот момент, зазвонил телевон в кармане куртки. Марко сразу понял, что это Жан и прокашлявшись, взял трубку. — Жан, привет, я сейчас, уже еду домой, прости, что так долго. В ответ было лишь молчание. Марко смутился, почему он молчит? -Алло, Жан, меня слышно? На другом конце снова молчание, а потом и вовсе тихие гудки, знак того, что трубку повесили. Марко был в замешательстве. Что это значит? Может что-то случилось? Но его размышления и лихорадочные попытки написать сообщение или снова позвонить, прервал голос из автобуса. — Посмотри вверх. Он сначала не понял, кто говорит, ведь людей было много, но потом повиновался просьбе и поднял голову. Перед ним, в пальто и с глупой улыбкой на лице стоял Жан! Он видимо и сам был в шоке с произошедшего, поэтому не мог проронить и слова. Марко же не поверил увиденному. И на всякий случай, задал глупый вопрос. — Ты не галлюцинация? — с тоном потерянного ребёнка с такими же наивными глазами пробормотал он. Жан хихикнул и помотал головой. Но тут же заметил, что щёки Марко были немного грязные, а глаза красноватые и опухшие. Его лицо быстро переменилось. Он с грустью посмотрел на него и приложил свою руку к его лицу. От неожиданности Марко немного отпрянул и сглотнул ком в горле. Жан лишь снова прикоснулся, но всё так же осторожно. — Можешь не рассказывать, просто пообещай не расстраиваться из-за них, — прошептал Жан, так, чтобы только они слышали и больше никто. Марко ничего не ответил. Он знал, что не раз ещё вспомнит об этом, но сейчас, он думал лишь о том, как ему хочется прижаться к Жану, но ситуация не позволяла. Автобус был набит и блондин стоял почти впритык к нему и пока места не станет больше, у Марко не будет возможности встать. Жан видимо разделял его желание, но в отличии от Марко, не считал эту ситуацию «не удобной». К счастью, автобус вовремя остановился и блондин быстрыми движениями, встал, немного расставив ноги, и взяв его за кисти подтянул с сиденья на себя. Тут же, автобус тронулся и пока Марко соображал, что сейчас произошло, Жан одной рукой крепко ухватился за поручень, а другой придерживал Марко за спину. Сам того не понимая и из страха упасть, он судорожно обхватил его руками за талию и прижался щекой к груди. Разница в росте у них около 15 сантиметров и всегда, когда они обнимаются, Марко специально жмётся ниже головы, хотя в теории, его голова должна быть на уровне плеча блондина. И сейчас, он снова, но уже непроизвольно и ещё крепче прижался к нему. Уже придя в себя, брюнет немного ослабил хватку. От Жана пахло его адекалоном и сигаретами. Но этот запах, был самым родным и милым для маленького, испуганного мальчика, а тепло, исходящее от него, приятно грело замёрзшее лицо и руки. Жану нравилась такая близость. Жану нравился такой Марко — хрупкий и замёрзший, милый и веснушчатый, светлый и тёплый, совсем как солнышко. Он был готов убить каждого, кто посмеет посягнуть на этот свет и был готов защищать от любой угрозы. Жан немного опустил голову и нежно поцеловал его в волосы.