***
Я убил их. Неужели загадочный добрый парнишка, который вывел маленького Юнги из пожара, спрятал Мина в лесу, где потом его обнаружила у своего дома добрая фея… Это… И есть король магов? Как бы Юнги не пытался ещё сильнее напрячь память, ему уже не дано было вспомнить внешний вид своего спасителя и, по совместительству, убийцы родителей Мина. Но грусти, обиды или же злобы по этому поводу Юнги не чувствовал. Он не был привязан к родителям вообще никак, тем более они бросили его в тот день… И, если бы Чимин не нашёл бы Юнги по чистой случайности, он бы действительно погиб… Да и, наверное, то, что родители бросили его, тоже хорошо. Мина ведь именно по этой причине не убили вместе с ними. Хотя… Может и не убили бы всё равно, исходя из того, что Чимин спас его. Но гадать о прошлом можно очень долго. Вопрос сейчас состоит в другом: действительно ли Юнги жизнью обязан королю магов? — Если так рассудить… — медленно и неуверенно начал Юнги, — я помню, что меня спас один парень… Он отвел меня в лес тогда… Но разве это мог быть ты? — удивлённо спрашивает Мин, взглянув на Пака. Мягко улыбнувшись, Чимин кивает. И как же ему интересно наблюдать за меняющимися эмоциями на очаровательном личике Юнги, за этими сверкающими глазками, отражающими солнечный свет. — Может, ты вспомнишь ещё одну важную деталь? — спрашивает Чимин, придвинувшись ближе к лицу Юнги, заглядывая ему в глаза. Но Юнги, смутившись, лишь покачал головой. И тогда Чимин решил продолжить свою мысль, — Кроме меня, ни одна живая душа в этом королевстве не сможет поймать голыми руками горящее бревно. Ведь я — великий маг огня, — откинувшись на спинку скамьи, Чимин самодовольно сложил руки на груди. — И тогда уже был великим? — тихо спрашивает Юнги с искренним удивлением. — Да. Мне было тогда… Шестнадцать, вроде? В том возрасте мой огонь был уже достаточно хорош, чтобы поджечь величайшее строение эльфийской нации, — Пак смотрит на Юнги, находя в его личике искреннее восхищение. И ни капли страха или, того хуже, ненависти. У Мина нет совершенно никакой привязанности к своему народу и его ужасному горю десятилетней давности. — Ты… Это ты поджёг дворец? И… Моих родителей… — шепчет Юнги с всё таким же восхищением. — И их я тоже сжёг. Ладно… Теперь, когда мы разобрались с этим вопросом… У меня, думаю, есть полное право просить тебя о чём угодно. Нет, я не стану утверждать, что ты уж прям обязан мне жизнью, но… Как будто бы такая позиция имеет место быть, не так ли? — Чимин мягко улыбается Юнги. — Ты прав в этом. И я даже спорить не буду, — кивает Мин, тихо сглотнув, — И что же… Что же ты хочешь попросить у меня? — Хочу, чтобы ты остался со мной в этом дворце. И… Прошу, сделай вид, что ты — моя новая прислуга на особых правах, что-то вроде очень дорогого и красивого трофея… Знаю, тебе это может быть неприятно, но люди очень сильно ненавидят эльфов. И если у тебя будет положение выше названного… Они взбесятся. А бешеная толпа ой как ужасна… В первую очередь я беспокоюсь за тебя, — объясняет Чимин, действительно обеспокоенно смотря на Юнги. — Если беспокоишься, почему просто не вернёшь меня домой? — интересуется Юнги, а в его голосе проскальзывают особо печальные нотки, — дома… Мне точно лучше будет и никто не будет меня ненавидеть, — пробормотал Мин, уже без особого аппетита глядя на свой обед. — Нет… Я не смогу вернуть тебя домой. По крайней мере, пока что. Пойми же, Юнги, ты для них сейчас — главный центр их внимания. Ты ведь… Эльфийский принц, как-никак, — вздохнул Чимин. — Ясно… Значит, я здесь заперт, как в золотой клетке птичка, да? — грустно усмехнулся эльф. Чимин ему не ответил, погрузившись в свои размышления. Но Юнги и так понял, что ответ, скорее всего, положительный… И Мина, конечно же, очень интересует ещё один вопрос. Как долго продлится его заточение здесь? И настолько ему тут будет плохо? Если верить словам Чимина, то плохо Юнги не будет, если он будет соответствовать поведению, которого Пак требует от Мина. Наверное, Юнги действительно ещё не особо понимает того, как ему может быть нехорошо, если он вдруг потеряет расположение Чимина… Время покажет, а пока нужно покончить с обедом и вернуться во дворец.***
— А жить я где буду? — спросил Юнги, удивлённо уставившись на Чимина, когда Пак снова привёл его в свои покои. — На коврике у камина, — хихикнул Чимин, но, увидев искреннее негодование на очаровательном лице эльфа, тут же исправился, продолжив невинно улыбаться, — Я позаботился об этом вопросе. У тебя есть два варианта: чердак, где и живут остальные эльфы из прислуги, но… Боюсь, ты станешь такой же жертвой мерзкого человеческого поведения, как и остальные эльфы, там живущие. — А второй вариант? — хмурится Юнги. За свою сохранность он, вообще-то, беспокоится, ему бы не хотелось, чтобы с ним случилось что-то вроде того, что пытался сделать с ним отец Чонгука. Да и вообще Мину так и хочется остаться с Чимином, под его защитой… — Второй вариант… — Пак указывает на уютный диванчик у окна. На таких обычно валяются, чтобы почитать или укладываются на дневной сон. Да, особо на нём не получится разлечься, но в положении Юнги это — лучшее, на что он мог надеяться. — Предлагаешь спать с тобой в одной комнате? — переспрашивает Мин, удивлённо изогнув одну бровь. Невольно Чимин снова залип на это безумно красивое личико… — Не предлагаю, даю тебе выбор. Если я тебе противен вдруг стал, я тебя провожу к эльфам, — в голосе Чимина не прозвучало и капли обиды. Он действительно даёт Юнги выбор, но решение Мина в сложившейся ситуации просто очевидно. — Мой выбор тебе и так понятен, — сложив руки на груди, Юнги уселся на диванчик. — Вот и хорошо, — кивнул Чимин, и в этот момент кто-то постучал в дверь, — Войдите! — крикнул Пак, немного сменив тон голоса на более властный и строгий, как и подобает звучать голосу короля. В покои вошёл высокий мужчина, одетый в строгие деловые одежды. «Интересно, тоже маг?» — думает Юнги, осторожно разглядывая мужчину. А тот, тем временем, бросает на Мина откровенно презрительный взгляд. — А чего это он тут делает? — спрашивает он. — Намджуни, мой любимый эльф будет жить со мной и радовать меня своим присутствием и красотой каждый день! Разве не чудесно? Я весьма благодарен Чонгуку за такой приятный подарок, — очаровательно улыбаясь, восклицает Чимин. Он подходит ближе к Юнги и треплет его серебряные волосы так, словно он — щеночек какой-то. Мин недовольно морщится, но терпит это. Видимо, такова его роль в этом дворце — что-то вроде зверушки Чимина. — А… Зачем ты избавил его от цепей? — Намджун с презрением морщится, посмотрев на руки Юнги, на которых болтались оборванные цепи. — Разве можно допустить, чтобы у зверушки были связаны лапки? — продолжает улыбаться Чимин, всем своим видом показывая, как сильно ему нравится его новая «зверушка». Теперь он развязно гладит Юнги по голове, переходя к щеке и заострëнному ушку, на котором теребит длинную серёжку. — А магия? — продолжает вопрошать Намджун. — Ты правда думаешь, что великий маг огня не будет в состоянии справиться с маленьким эльфом? — Пак игриво тянет Юнги за ушко, из-за чего тот недовольно шипит. Но терпит и это тоже. Намджун хочет ещё что-то сказать, но Чимин его опережает своим гениальным способом выгнать Кима. Пак особо интимным жестом оглаживает шею Юнги, перейдя на его острые ключицы, заставляя Мина задрожать от испуга и мурашек, пробежавшихся по его телу. А Намджун, заметив искренний испуг на лице Юнги, одобряюще ухмыльнулся. — Намджун, пожалуйста, закрой дверь с другой стороны и позволь мне хорошенько насладиться моей новой зверушкой, — просит Чимин, скользнув томным взглядом по ещё сильнее бледнеющему от страха личику Юнги. Это он так хорошо играет испуг или действительно боится? А руки Чимина тем временем для правдоподобности его заявления опускаются на талию Юнги. Пальцы Пака даже проскальзывают под одежду эльфа, расстегнув пару пуговиц его тонкой рубашки. Эти пальцы до того тёплые, что при соприкосновении с холодным животом Мина вызывают у бедного эльфа целую волну мурашек и тихий беспомощный стон. — Тогда… Не буду Вам мешать, Ваше величество… — Намджун вышел из комнаты и собрался уже было закрыть дверь, но, резко вспомнив о чём-то, посмотрел на Чимина с просьбой в глазах, — а есть ли хоть какой-то шанс, что… Мне, как Вашему ближайшему советнику… Тоже перепадёт, когда Вы наиграетесь? — интересуется Ким. — Если будешь хорошо себя вести. Дверь, Ким, — строго и даже несколько злобно произносит Чимин, сверля старшего глазами, пока его руки всё так же скользят по телу Юнги. Но лишь до того момента, пока дверь наконец-то не закрывается, а потом не раздаются шаги уходящего Намджуна. И в тот же момент Чимин убирает руки от Юнги и поднимается с дивана, отойдя к окну и зашторив его. Юнги вопросительно смотрит на Чимина, дрожащими от ещё не прошедшего испуга застëгивая свою рубашку. — Пожалуйста, будь только потише, — просит Чимин, прикрыв глаза в ожидании микроистерики эльфа. — Пожалуйста, потрудись объяснить, что ты сейчас творил. И то, что ты сейчас сказал этому… — теперь Юнги начинает краснеть от возмущения. — Это неправда. Ни с кем я тобой делиться не собираюсь. Я не буду относиться к тебе, как к вещи, только потому что ты эльф. Ни за что. А то, что я сейчас делал… Просто маскировка. Пожалуйста, постарайся и дальше изображать такой испуг. А теперь… Я собираюсь пойти спать, — и с этими словами король принялся раздеваться. Покраснев теперь от смущения, Юнги резко отвернулся, а потом и вовсе лёг на свой диванчик, уткнувшись лицом в подушку. Раздеваться Мин точно не намерен. Это не его личная одежда, так что ему без разницы, будет ли она помята утром или нет. Тем более короля этот вопрос тоже, видимо, не беспокоил, раз он уже завалился в постель и почти сразу заснул. А вот Юнги ещё долго не мог уснуть, размышляя о своём весьма интересном положении. Прошлой ночью он ехал в холодной повозке и рисковал оказаться изнасилованным, а теперь… Ночует в покоях короля, который внезапно очень хорошо расположен к нему? «Это из-за того, что я просто красивый? Или потому что принц? Или хочет, чтобы я отработал долг с детства?» — вопросов у Юнги в голове было полно, когда он уставился на закрытые шторы, сквозь которые едва пробивался холодный лунный свет, отбрасывающий на пол изящные тени от витража. Рассматривать их было одно удовольствие, только вот, спустя почти час, эльф наконец-то уснул.