Истинный лицемер

-------------------------------- После инцидента на матче Хоакин был вынужден отлёживаться в медицинском крыле. Когда ему стало скучно, он пошёл прогуляться. Зима уже наступила, везде были сугробы. Несмотря на настояния Дамблдора, Хок пошёл в Запретный лес. Когда он пришёл на заснеженную поляну, то увидел Хагрида. Рядом с ним собрались пятикурсники и фестралы. Так же неподалёку стояла Жаба. Одежда Пожирателя уже давно насквозь промокла, но ему не было холодно. Внезапно его заметила Амбридж, и перебила Хагрида своим воплем. — Мистер Оксфорд! Все тут же посмотрели в сторону Хока. Ему стало неуютно. Парня мало кто навещал в медицинском крыле и он отвык от общества. — Подойдите сюда. — с возмущением продолжила Долорес. Аарон повиновался. — Что вы тут делаете? Вы должны сейчас находиться в замке, мадам Помфри будет недовольна. — недовольно произнесла инспектор. — Да я в порядке, профессор Амбридж. Столько времени прошло, мне лучше. — небрежно кинул Хоакин. — Мадам Помфри так не считает. Что вы делаете в Запретном лесу? — Гуляю. — спокойно ответил семикурсник. — Что, уже погулять нельзя? А если я ходить разучусь? Ученики хихикнули. — Почему вы никому не говорили, что у вас проблемы со здоровьем? — продолжила допрос Жаба. Глаза слизеринца удивлённо расширились. — Нет у меня никаких проблем. И вообще, мне пора уже, наверное. — Хоакин развернулся. — Ну уж подождите. Не зря же вы сюда пришли. Как вы считаете, профессор Хагрид достаточно компетентен, показывая опасных животных пятикурсникам? — спросила Долорес и все уставились на парня, в ожидании ответа. Оксфорд повернулся обратно и направился к инспектору, глядя только ей в глаза. — Фестралы — опасные животные? — наигранно хохотнул семикурсник. — Если они так уж и опасны, то почему они так долго работают на Хогвартс? Возят учеников, запряжённые в повозки? Около столетия не было зафиксировано ни единого нападения фестралов на людей. — спокойно продолжил Хоакин. Поттер вместе с друзьями и Хагридом благодарно глядели на Аарона. Но он сделал это не только из своей ненависти к Амбридж. На четвёртом курсе преподаватель УзМС помог Аарону, когда тот забрёл не в тот уголок Запретного леса и нарвался на беду. Лесник напоил его горячим чаем, успокоил и никому не сказал об этом инциденте. С того момента Хок хорошо относился к Хагриду и мечтал отплатить ему той же добротой. — Пожалуйста, продолжайте занятие… Я похожу, — она изобразила ходьбу — Среди учеников — показала на некоторых пальцем — И задам им несколько вопросов — Она показала на свой рот, изображая разговор. Хагрид уставился на нее, не в силах уразуметь, почему она ведет себя так, как будто он не понимает нормальной речи. Жаба передразнивает его! Амбридж подошла к Пэнси Паркинсон. — Ну так ног… — Хагрид изо всех сил старался поймать потерянную мысль, — Да, фестралы. Да. У них много хороших качеств… — Как вам кажется, — громко спросила Амбридж у Паркинсон… — Вы в состоянии понимать речь профессора Хагрида? — Мда… — выдохнул Оксфорд Пэнси давилась от смеха и поэтому едва смогла выговорить: — Нет… Потому что… Это… Большей частью… Похоже… На рычание. Амбридж записала в блокноте. — Да… Хорошие качества фестралов. Когда ты их приручил, как этих, ты уже никогда не заблудишься. Изумительно ориентируются — только скажи им, куда тебе надо… — Ну да, если они понимают твою речь, — громко заметил Драко, и Пэнси Паркинсон снова согнулась пополам от смеха. — Фу, как невоспитанно, Малфой. Какой из тебя аристократ. — раздражённо заметил Хоакин. Брат повернулся к нему и непонимающе глянул. Паркинсон замолчала, чувствуя напряжённость между слизеринцами. — Аарон, не лезь не в свои дела. — неуверенно парировал Малфой. — Да как же мне не лезть, брат. Когда ты ведёшь себя так… — Оксфорд тактично промолчал, показывая своё недовольство и отвернулся к Хагриду. Амбридж посмотрела на них снисходительно и повернулась к Невиллу. — Вы видите фестралов, не так ли, Долгопупс? Невилл кивнул. — Кто при вас умирал? — равнодушно спросила она. — Мой… мой дедушка. — И что вы о них думаете? — Она показала короткопалой рукой на лошадей, которые уже обглодали половину коровьей туши почти до костей. — Ну… — нерешительно начал Невилл и оглянулся на Хагрида. — Ну… они хорошие… — «Ученики… запуганы… настолько… что… не признаются… в своем страхе», — декламировала свою запись Амбридж. — Нет! — Невилл был явно расстроен. — Нет, я их не боюсь! — Ничего, ничего, — сказала Амбридж, похлопав Невилла по плечу и изобразив понимающую улыбку. Она повернулась к Хагриду и опять заговорила громко и раздельно: — Ну что ж. Я достаточно тут увидела. Вы получите — с таким жестом, как будто взяла что-то из воздуха — Результаты инспекции — показала на блокнот — Через десять дней. — Она растопырила десять пальцев и двинулась прочь, оставив позади себя хохочущих Малфоя и Пэнси Паркинсон, трясущуюся от ярости Гермиону и растерянного, огорченного Невилла. Оксфорд разочарованно глядел на Драко. Он не мог поверить, что брат так ужасно обходится с другими людьми, тем более с теми, кто того не заслужил. Поймав его взгляд, Малфой вновь замолчал. Хоакин помотал головой и развернулся, стремительно направившись в сторону замка. Присутствующие заинтересованно наблюдали за развернувшейся картиной. Драко ринулся за братом. Когда он всё-таки догнал брата, то схватил за плечо. — Аарон! Хоакин быстро повернулся, раздраженно спихнул его руку со своего плеча. — Что тебе нужно? Ты уже добился своего! Она уволит Хагрида, ты понимаешь это?! — гневно выкрикнул он в лицо Драко. — Тебе-то что с того? — так же громко ответил белобрысый. — А тебе какое дело?! Может, не все хотят его увольнения! Ладно, если бы Хагрид сделал тебе что-то плохое, но ничего! Абсолютно ничего! Каждый твой поступок совершается лишь из вредности или из ненависти к Поттеру. Где то остроумие, присущее лишь слизеринцам?! Куда оно пропало? Или Люциус своим воспитанием вышиб его из твоей головы?! Заглянув за спину Малфоя, он увидел растерянных учеников. Паркинсон не знала, что ей делать. — Что?! Нравится быть тёмными лошадками?! Терпеть ненависть со стороны других факультетов?! — обратился он к Пэнси и тут же поднял гневный взгляд на гриффиндорцев. — Мне вот уже надоело. — более спокойно закончил Оксфорд. Он вспоминал моменты из собраний Ордена Феникса. Как бы долго они не занимались, никто не мог принять слизеринца. Все его терпеть не могли и вставала в пару с ним лишь Лавгуд. Почему?! Потому-что он слизеринец! Когда Полумна встала с Финч-Флетли, то Хоакин был без пары и практиковался сам с собой. Он не понимал, почему он попал на этот факультет, будучи таким другим? Его бесили те ненавидящие взгляды, которыми окидывали его ОД. Единственный люди, судя по всему, просто не показывающие своё недовольство — Луна и Гарри. Он относился к ним с особой бережливостью. Ему было приятно, что они не смотрели на него так, как другие. Поэтому когда он понял, что поддержкой со стороны других факультетов он заручиться не смог, Хоакину стало так плохо. Это было особенно больно. Последние люди, которых Оксфорд считал терпимыми по отношению к нему, оказывается, всегда были против него. Пожирателя никто не навестил. Никто! Все про него либо забыли, либо просто не решились к нему прийти. Даже сокурсники, для которых он чуть ли не зубами вырвал победу. Он переломал пару рёбер и сумел совладать с собой в полубессознательном состоянии, чтобы показать всем, что он не такой слабак, что не зря он капитан команды! Хоку было больно, что даже обожаемый брат, хоть и в ссоре, не зашёл к нему. Оксфорд чувствовал отвращение ко всему живому. Он ненавидел каждый уголок замка и ничто не приносило ему облегчение. Стены больничного крыла давили на него, Аарону нечем было заняться, его преследовал лишь раздражающий звон тишины, приходилось слушать свой внутренний голос и не верить ему. Но тот твердил и твердил… Пока не убедил семикурсника. Даже Мадам Помфри, изредка заходящая, молча давала ему укрепляющее зелье и уходила, ведь тоже не особо жаловала слизеринцев. Именно тогда парень решился сбежать от этого в Запретный лес. Теперь, когда он слышал голоса людей, они распаляли его ещё сильнее. Смех Паркинсон действовал на него худшим образом. Оксфорд возненавидел общество за то недолгое время, что провёл в тишине. Наверное, потому что это была последняя клетка его стальных нервов. В том всепоглощающем одиночестве он стал сходить с ума. Теперь он не чувствовал каких-либо положительных эмоций, которые сохраняли его самообладание. Ничто не сдерживало его рассудок. Он чувствовал лишь гнев, раздражение, обиду и… Боль… Которую увидела Паркинсон, заглянув в омут его глаз. Никогда она не видела его таким открытым. До этого были лишь обычные всплески эмоций. Теперь было видно, что Оксфорд не мог сдерживать себя. В глаза Драко он не смотрел, слишком уж хорошо тот его знал. Хоакин молча отвернулся и отправился в замок, пытаясь бороться со своими эмоциями, обеими руками держась за голову. Теперь его одолевало горькое осознание, что прежним он больше не будет. — Аарон… — протянул Малфой. Он хотел отправиться за братом, но Пэнси мягко остановила его. — Драко, он сильно обижен на тебя. — Но за что.? — Подумай сам… Мы с ним мало знакомы, я попробую с ним поговорить. — спокойно проговорила Паркинсон и направилась за Оксфордом. Хоакин зашёл в замок и поднялся на Астрономическую башню. Там он достал из кармана упаковку маггловских сигарет и взял одну. Когда он сделал пару затяжек, рядом с ним остановилась Пэнси. Аарон даже не взглянул на неё, предпочитая неотрывно смотреть за пределы замка. Он никогда не признается себе, что боится посмотреть на неё. Паркинсон не просто так последовала за ним, она увидела в его глазах то, чего до этого не видела. Он чувствовал её прожигающий взгляд, но игнорировал его. Продолжая вдыхать никотин. — Не поделишься? — спокойно спросила пятикурсница. — Маленькая ещё. — небрежно кинул семикурсник. — Да ну ты что? — выгнула бровь Пэнси. Тогда он заглянул в её глаза и молча протянул протянул пачку. Паркинсон вытянула оттуда одну сигарету. Когда слизеринка подкурила её от палочки Хоакина, затянулась и закашлялась. Оксфорд ухмыльнулся. Но Пэнси с невозмутимым лицом сделала вторую затяжку, чем удивила пожирателя. Брюнетка ухмыльнулась в ответ. Они принялись разглядывать друг друга, как будто видели впервые. Выдохнув ядовитый дым, Аарон начал диалог. — Зачем ты пришла? — Я просто почувствовала, что тебе нужна поддержка. — всё так же спокойно ответила пятикурсница. — С чего ты так решила? — Увидела. Но помощь Малфоя не годится. Хоакин не мог не согласиться, но показывать это Пэнси он так же не планировал. Решил тактично промолчать. — Тебя ведь тоже что-то гложет. Слизеринка помолчала, размышляя, стоит ли делиться сокровенным. — Может быть. Видишь ли, мои родители — пожиратели смерти. — усмехнулась она. Аарон рассмеялся. Он очень плохо себя чувствовал. Пэнси вопросительно уставилась на него. Поймав её взгляд, он натянуто ухмыльнулся и оттянул левый рукав до локтя. Увидев метку, пятикурсница вздрогнула, но тут же затолкала страх в глубины своей души. — Что такое, Паркинсон? Напугалась меня? Вместо ответа, девушка взяла руку парня и провела ладонью по черепу со змеёй. Метка тут же откликнулась на её прикосновения. Хоакин напряжённо смотрел на Пэнси сверху вниз. — Почему? — спросила она. — А меня не спрашивали… — горько усмехаясь, протянул Оксфорд. Брюнетка тут же подняла взор своих светлых глаз. Когда они встретились взглядами, принялись наблюдать друг за другом. Она всё ещё держала свою ладонь на его предплечье, чувствуя шевеление змеи под рукой. Когда на астрономическую башню поднялся не кто иной, как… Профессор Снэгг… Молодые люди смущённо отпрянули друг от друга. Только сейчас они осознали, что слишком близко стояли, но их это не волновало до появления неожиданного гостя, а ведь они даже не друзья. Паркинсон поздоровалась с профессором и тут же стремительно удалилась с башни, напоследок кинув: — Позже встретимся, Оксфорд. Северус остановился и глянул на сигарету в руках Хоакина. Аарон, завидев его взгляд, быстро освободил руку. Тогда декан посмотрел в глаза семикурсника. Увидев в них отчаяние и боль, которые разглядела Пэнси, Старший Пожиратель постарался проникнуть в разум ученика. Из последних моральных сил, Оксфорд постарался отбиться от наглого проникновения. Прекратив попытки, Снэгг просто смотрел в глаза слизеринца. Хорошенько пораскинув мозгами, Оксфорд медленно кивнул. Зельевар тут же применил легилименцию и не встретил сопротивления. Впервые он в разуме Хоакина, слишком уж хороши его навыки окклюменции. Северус оказался в кромешной темноте, в которой не было слышно ни единого звука. Он направился к стеллажам, на которых хранились тусклые воспоминания, под ногами хрустело битое стекло. Он шёл и смотрел воспоминания: смерть родителей, пытки Лестрейндж, встречи с Волдемортом, взгляды учеников других факультетов, стычки с братом, и наконец, самобичевание в больничном крыле. Заглядывая в каждое воспоминание, Снэгг чувствовал те эмоции, которые чувствовал парень. Положительными эмоциями веяло лишь от одного недавнего воспоминания. Встреча с Паркинсон, вот это шок. Северус ничего не мог сделать. Добавлять хорошие воспоминания он не мог себе позволить, удалять негативные — тоже. Потому он вышел из разума и почувствовал, как Хоакин облегчённо выдыхает. Профессор положил свою руку на плечо ученика и тихо промолвил: — Главное — не сдавайся, Аарон. — и молча вышел, не зная, что ещё сказать. Оксфорд задумчиво глядел в небо. -------------------------- Когда Хок пришёл в Выручай-Комнату, то увидел украшения к празднику. Он заметно поморщился, вспоминая, что ему придётся ехать в Малфой-Мэнор, к Волдеморту на Рождество. Хоакин пришёл последним. От взглядов присутствующих не ускользнула измена в поведении слизеринца. Он больше не выглядел хладнокровным, а каким-то… Грустным, что-ли. Рейвенкловцы и хаффлпаффцы не могли понять, в чём дело. Зато гриффиндорцы знают и обязательно с ними поделятся. Поттер застыл на секунду, заметив измученный взгляд друга. Гарри не глупый, он уже понял, что всё это из-за изоляции в медицинском крыле. — Привет, Аарон. Хоакин избегал прямых зрительных контактов, поэтому молча кивнул, не глядя на Избранного. Он знал, что Поттер всё видел. Пройдя в угол помещения, парень встал там. — Хорошо, — сказал Гарри. — Я думаю, сегодня мы повторим то, чем занимались в прошлые разы. Это последняя встреча перед каникулами, и не имеет смысла начинать что-то новое, если впереди перерыв в три недели… — Ничего нового не будет? — шепотом, слышным всей комнате, недовольно спросил Захария. — Знал бы, не пришел. К удивлению всех присутствующих, слизеринец даже не глянул на Смита. Он продолжал подавленно смотреть в пол. В нём точно что-то поменялось! Прежний Оксфорд бы обязательно поставил хаффлпаффца на место. — Эх, жалко, Гарри тебя не предупредил, — сказал Фред. Несколько человек засмеялись. Прежний Оксфорд бы ухмыльнулся, но он даже не шевельнулся, игнорируя даже шутки братьев Уизли! Поттер наблюдал за парнем, который уже не тот. — Будем работать парами, — сказал Гарри. — Для начала десять минут — Чары помех. Потом разложим подушки и — Оглушающее заклятие. Разделились. Хоакин продолжал стоять в тёмном углу, не смотря ни на кого. К нему подошла Полумна и предложила встать в паре. Оксфорд лишь отстранённо кивнул, смотря в пол. Комнату огласили резкие выкрики «Импедимента». Спустя пару минут, Гарри оставил Невилла и пошёл смотреть на результаты других пар. Когда он поравнялся с Чжоу, она радостно улыбнулась ему. Проходя мимо пары слизеринца и рейвенкловки, Гарри увидел, что Хоакин избегает взглядов по максимуму. Он кидал заклинания без прежнего боевого ража, но каждое заклинание было сильно и приносило Аарону еле различимое облегчение. «Импедимента» слишком слабое заклятье. Поупражнявшись десять минут в Чарах помех, они разложили по полу подушки и занялись Оглушением. Пространства было слишком мало, чтобы всем заниматься одновременно; половина группы наблюдала за другой, а потом они менялись. Когда группа отдыхала, разговаривала друг с другом, Оксфорд стоял в отдалении и смотрел в пол. Гарри смотрел на работу одной из групп, и его буквально распирало от гордости. Правда, Невилл оглушил вместо Дина, в которого целился, его соседку Падму Патил, но промах был гораздо меньше обычного, и все остальные тоже действовали успешнее, чем прежде. Прежний Оксфорд бы рассмеялся, но он даже не отреагировал… Через час Гарри скомандовал: «Стоп». — У вас уже очень хорошо получается, — сказал он, обводя их довольным взглядом. — Когда вернемся с каникул, попробуем что-нибудь покрепче, может, даже Патронуса. В ответ — взволнованный гомон. Лишь Хоакин молча вышел первым, ни с кем не прощаясь. ОД удивлённо глянули на захлопнувшуюся дверь. Гарри догадывался, что слизеринец ломается. Что одиночество может сделать с человеком.