Школьные Кошмарики.

Девочка открыла глаза. Пустым взглядом, сквозь густую челку, спадающую на глаза, уставившись на потолок, она следила за перемещением большого паука. Тот быстро перебирал своими тонкими лапками, направляясь к ближайшему углу, что давным-давно полностью обволокла паутина. Девочка перевернулась на правый бок, уставившись на будильник: надо же, проснулась на час раньше положенного. А все из-за кошмара. Как только она переехала в этот маленький, дряхлый домик, что буквально разваливался на глазах, ее стали мучать кошмары. Каждый раз в своих страшных снах она встречала разных детей, будь то девочка с косичкой, мальчик с пакетом на голове, или ещё один мальчик, одна нога которого была закована в кандалы. И каждый раз она была свидетельницей самых настоящих ужасов, что выглядели до жути реалистично. Их лица расплывались, а голоса звучали так глухо, и раздвоенно, что девочка будто бы слышала их сквозь толщу воды. В любом случае, это лишь сны. И факт того, что до жути наивная девочка с косичкой разбилась об воду, мальчик с пакетом на голове упал в пропасть, а последнего ребенка съела она сама, — ничего для нее не значит. По телу пробежали мурашки, и на секунду, девочка подумала, что это ее новые соседи поспешили выбраться из-под прогнившей древесины, и поздороваться со своей сожительницей. Она недовольно оперлась на руки, разминая шею. Матрас противно заскрипел, а при первой попытке встать, в спину врезались пружины. Уже шесть часов утра, а за окном солнца так и не видать. Пора бы привыкнуть, что в этом месте все время идёт дождь. Как ни странно, но окно, даже ничем не прикрытое — единственное, что украшало одну из четырех голых стен. Кровать находилась прямо под окном, и с этого места, было прекрасно видно всю комнату. Справа от кровати находилась тумбочка, без одной ножки, вместо которой так заботливо подставили газету. Напротив кровати стоял старый шкаф, конечно же пустой. Возле того покоилась ещё не распакованная, рваная сумка. Девочка повернула голову в сторону, противоположную окну, и уставилась в проход, даже не пытаясь рассмотреть во тьме, что там было дальше. Она прекрасно запомнила, что кроме неработающего холодильника, грязной плиты, и большого стола с пятью стульями, прямо по центру комнаты, там ничего нет. Ну как, была ещё одна дыра в стене, без двери, но там уже находилась уборная. Туда девочка и отправилась, сбросив и так грязное одеяло прямо на пол, попутно захватив из сумки сложенную одежду. Стоя перед зеркалом она даже не попыталась привести свои короткие черные, взъерошенные волосы в порядок, ведь и так знала, что это бесполезно. Пару секунд она пялилась в разбитое зеркало, рассматривая свою одежду. Белая рубашка на пуговицах с короткими рукавами, длинная коричневая юбка, что доходила до колена — все это выглядело так странно. Она привыкла ходить в обносках, и факт того, что теперь ее одежда выглядит более-менее опрятно, даже несколько смущал. В любом случае, на внешний вид девочке было совершенно все равно, поэтому умыв лицо водой с хозяйственным мылом, и даже не пытаясь вытереть его сухим полотенцем, та прошла на кухню. На столе стояла явно не новая наплечная сумка, черного цвета, и несколько пачек с хлопьями. Девочка не стала заглядывать внутрь сумки, она знала, что там находятся учебники, и прочее, что понадобиться ей в ближайшее время, поэтому, поспешив взять из холодильник бутылочку молока, и достав из раковины небольшую миску, девочка поспешила сделать себе завтрак. До чего, а до еды она была жадной. Высыпав чуть ли не всю пачку с хлопьями, девочка стала жадно набивать ими рот, особо не думая о том, заляпает ли при этом свою одежду. От таких навязчивых мыслей, как взять добавку, она с огромным трудом пыталась отвязаться. Понимая, что еда ограничена, и с ее зверским аппетитом, той на положенное количество времени явно не хватит. Недовольно вздохнув, и сбросив грязную посуду в раковину, девочка повесила сумку на плечо, и подошла ко входной двери, в добавок, и единственной двери в доме. Перед выходом напялив на ноги длинные белые носки, и застегнув черные туфли, девочка вышла на улицу. Смысла оставаться дома больше, явно не было, и пока оставшаяся в ее холодильнике еда не свела ребенка с ума, тот поспешил в школу. Да, девочка вышла почти что за час до начала занятий. Зато теперь она может спокойно идти, не боясь опоздать. Понуро опустив голову, и с трудом переставляя ноги, девочка, прямо под моросящим дождем, пошла по грязи, даже не пытаясь обходить лужи, коих и так было немного. В скором времени, та зашла в редкий лес, все тропы которого вели в школу. Вокруг было ни души, но, кажется девочку это совсем не смущало. Она проходила мимо силуэтов различных домов, где-то за пределами леса, пытаясь игнорировать урчащий желудок. И вот, впереди показалось большое здание, на его внешний вид, похожий на каменную тюрьму, девочка так же не обратила внимания, толкая закрытую решетку. Дойдя до крыльца школы, она вдруг ощутила на себе чей-то взгляд, резко подняв глаза. Ей все равно на то, что на нее кто-то пялится. Просто. Было в этом чувстве что-то неприятное. Будто бы вместо глаз, на нее направили ножи. Схватившись за дверную ручку, девочка вновь опустила свой взгляд, следя за тем, как небольшая лужа образовывается у нее под ногами. Так и не подняв головы она потянула скрипучую дверь на себя. И оказалась в большом коридоре, окружённом лестницами. Девочка закрыла за собой дверь, как уставилась на бумажку, прикреплённую к той. «А1 — второй этаж, 10 кабинет. А2 — второй этаж, 13 кабинет. B1 — второй этаж, 11 кабинет. B2 — второй этаж, 16 кабинет…» Девочка бегло пробежалась глазами по списку, и наконец найдя, вроде как, свою букву, и нужный кабинет, ещё раз огляделась по сторонам, и пошла по пустому коридору, без интереса рассматривая грязные полы, оконные рамы, валяющиеся ручки под неработающими батареями. Дойдя до двери с табличкой 39, расположенной на третьем этаже, девочка вдруг насторожилась. Это ведь нечто, под названием школа, верно? Как-то здесь подозрительно тихо, для места, обитаемого детьми. Сжав лямку сумки, девочка поднесла руку к двери, постучавшись, а после чего, неуверенно зашла внутрь. В эту же секунду, раздался ужасный лязг: по учительскому столу резко и со всей силы ударили деревянной линейкой, попутно и сломав стеклянную поверхность, что находилась на нем. Вместе с кусочками стекла, что разлетелись по сторонам, девочка могла заметить и то, как ее одноклассники опустили головы, а некоторые чуть ли не подпрыгнули от неожиданности. А что до девочки — она привыкла, поэтому, осознав, что уже успела сделать что-то не так, лишь понуро опустила голову, рассматривая ботинки, зная, что и говорить ей сейчас не придется. — Что за поведение, мисс! Разве это видано! Вы умудрились опоздать на занятия в первый же день, срываете мой урок, отвлекаете класс, так ещё и заходите в кабинет, в отвратительном виде! — женщина в форме, держа линейку в руках, чудом не сломав ту, продолжала брызгать ядом, глазами полными ненависти и с отвратительной улыбкой, следя за действиями опоздавшей. — Вас отправить обратно мало… Она шипела, как-то странно дёргая головой. А позже, элегантно развернулась на каблуках, встав спиной к доске, и повернувшись лицом к классу. — Отвратительное поведение заслуживает наказания, я права? Что ж, на первый раз я буду великодушна, и Вы отделаетесь лишь тем, что сегодня Вас, с распростёртыми объятиями, после уроков, будет ждать угол позора. Займите уже свободное место! Девочка смотрела в пол, широко открыв глаза, скрытые за челкой. Она опоздала? Что это за бред? Она ведь проснулась за целый час до будильника. Проходя через занятые одиночные парты, не смотря на своих одноклассников, девочка шла к концу класса, и могла поклясться, что когда проходила мимо учителя, услышала: «Грязные крысы.» Наконец заняв единственное свободное место у окна, девочка, игнорируя все косые взгляды, направленные в ее сторону, молча, но с широко открытыми глазами доставала все необходимое из сумки, как вдруг, ее рука замерла. Время шло неправильно. Она не пришла в школу на час раньше. Она опоздала на это время. Черт возьми! Девочка осторожно повесила сумку на крючок, как вдруг, поднимаясь на место, случайно встретилась глазами с девочкой, сидевшей справа от нее. Девочка с русыми волосами, заплетенными в густую косу, и перевязанной красной лентой, ехидно улыбнулась, подмигнув, и вновь села прямо, развернувшись к учителю. Эта опрятная девочка, с улыбкой, не менее красивой, чем она сама, показалось девочке до боли знакомой. Черноволосая молча развернулась, крепче сжимая ручку в руке.