Черничный привкус

      — Экспелиармус! — палочка вылетает из рук едва вскинувшей её женщины. — Инкарцеро, — звучит следом, и верёвки окутывают её нестройную фигуру.       — Вам это с рук не сойдёт, мисс Поттер! — твёрдым и уверенным голосом отчеканила женщина. Гарри смотрела в её маленькие глаза, не испытывая ни угрызений совести, ни сожаления, ни жалости от того, что собиралась сделать с этой женщиной. Был конец учебного года и Певерелл готовилась к этому дню очень и очень долго.       — Поговорим на том свете, профессор Амбридж, — девушка не скрыла ухмылки и сверкнувших глаз, что вогнали в иррациональный ужас всех свидетелей этого действа. Весь год эта женщина терроризировала школу и наконец всё подошло к концу. Обставили всё легко. Дети массово напишут письма в министерство магии о том, что их пытают тёмно-магическим артефактом. А они тем временем обставят всё так, словно бы Амбридж сбежала, но это всё будет утром, а сейчас…       — Вперёд, — Гермиона подошла к камину и кинула в него порох. — Министерство Магии, — и вскоре они все исчезли из кабинета, полного кошачьего мяуканья.       — До сих пор не могу поверить, что мы это делаем, — слегка подпрыгивая от нетерпения, поделился Криви.       — Говори потише, балбес, иначе нас застукают, — прячась вслед за остальными, шикнул на него Забини. — Нас посадят, нас точно посадят.       — Ой, замолчите оба, — недовольно зыркнула на них Грейнджер. Несколько поворотов, спусков, коридоров и вот они влетают в широкое помещение, посреди которого стояла Арка Смерти.       — Так, давай ещё раз, почему именно Арка? — прознавшая позже всех и будучи ещё не в курсе дел, спросила Падма.       — Потому что это портал и только так можно безопасно сделать обмен, не прибегая к варианту с ритуалами, зельями и кровь, — вместо Гарри ответила Гермиона. Певерелл опустила на пол перед Аркой связанную Амбридж. Сердце билось бешенной птицей в клетке. Пальцы дрожали от волнения.       — Кричер! — появившийся перед ней домовик упал в ноги, рыдая и прося прощения и девушка поняла — дело дрянь.       — Так-так, кто тут у нас, — по спине прошёл табун дрожи, да так быстро, что волосы встали дыбом.       — Пап! — она резко развернулась к Сириусу, пялясь на него во все глаза и пытаясь прикрыть собой тело позади.       — Па-ап? — в унисон протянуло несколько человек. И в этот момент она поняла, что совсем забыла упомянуть, что у родителей была триада, а Сириус не крёстный отец, а вполне… нет, не биологический, хотя тоже родитель, не суть.       — А, да, я забыла, у родителей была триада и Сириус Блэк мой второй отец, — она взглянула на друзей, виновато улыбаясь. Из разношёрстной компании, включающую в себя восемь человек, эмоционально стабильным оказался именно Криви, который явно о чём-то таком догадывался, когда они проходили семейные отношения на одном из обучающих семинаров слизеринцев.       — Грифиндор, слизерин и когтевран. Странно, что в этой компании нет пуфендуйца, — прокомментировал их компанию Блэк, после чего сложил руки на груди и взглянул на дочь. — Гарри, сейчас опасное время, а ты самовольно покинула школу и…прихватила преподавателя? Я понимаю, что тебе не нравится ЗОТИ, но это не значит, что нужно связывать человека и подвешивать его в воздухе, вертя как курицу гриль, — мужчина покрутил пальцем в воздухе. — И почему именно сегодня? Почему именно этот день?       — Сегодня новолуние и для обряда с аркой смерти это подходящий день. Потом я бы не смогла поймать эту жабу, она бы явно вернулась в министерство, а новую жертву искать было бы проблематично, — девушка обвинительно ткнула пальцем в сторону Амбридж, в глазах которой явно был ужас.       — Гарри, нет, не сегодня. Кричер, перенеси всех обратно в Хогвартс, — мужчина отдал приказ эльфу.       — Кричер, запрещаю, — Поттер сощурилась в подозрении, смотря на отца. Домовой схватился за уши, начиная выкручивать их и тихо скуля. С одной стороны была хозяйка, а с другой — ее опекун. Конечно, приказ первой был важнее, но его мучали сомнения. — Что сегодня должно случиться? — медленно, с расстановкой, спросила девушка, пристально наблюдая за реакцией Блэка на ее вопрос. Тот понял, что проболтался, что точно подставил лорда, но и знал, что знать дочери этого не нужно.       — Волчонок, давай не сейчас? Пожалуйста, иди домой, то есть, в Хогвартс. Оставь взрослым разгребать их дела, — и снова намёк на то, что она маленькая. Ну да, как же иначе. Но не хватило ей и секунды, чтобы начать возмущаться, как стены сотряслись от громкого и явно сильного взрыва. Полумна подхватила качнувшуюся Грейнджер, которая не сдержала вскрика, явно не ожидая, что пол под ногами дрогнет. Забини же сгруппировался с Криви, Ноттом и Малфоем, окружив девушек.       — Что за? Вы что, напали на министерство? — Певерелл уставилась на отца, явно ожидая ответов, на что тот лишь тяжело вздохнул.       — Какие же вы ещё дети. Гарри, вы проникли в министерство без препятствий, неужели вас не насторожило, что вас не встретил ни один аврор? Что в ночное время вас вообще пропустил камин? Всё было запланировано заранее, волчонок. Поэтому пожалуйста, вернись домой, мы потом снова проведём ритуал, — Блэк примирительно поднял ладони вверх, чтобы сгладить углы, хотя и не подозревал, что завёл дочь сравнением про детей, от чего Малфой младший только покачал головой, вдохнув.       — Кричер, крысу сюда, быстро, — твёрдый голос девушки заставил её отца лишь обречённо простонать. Домовик мельком взглянул на Сириуса, после чего исчез и появился уже с бессознательным Петтигрю рядом. Не обращая внимания на отца, девушка подошла к Арке и тело преподавателя поплыло по воздуху вслед за ней. Ученики достали заранее приготовленные свечи, на которых были высечены руны обмена и смерти, и стали вокруг происходящего, почти у стен комнаты. Падма и Парвати нервно переглянулись. Они учили катрены вместе, но очень нервничали, в отличии от Гермионы, которую явно не волновало, что рядом, едва ли не за стеной, разгорается битва, ибо стены и пол снова дрогнули. Драко, Теодор, Криви и Забини встали с другой стороны от Полумны и остальных девочек. Присутствующих обоих полов было поровну, жертвы так же были разных полов для того, ведь возвращают они не только Друэллу.       — Все готовы? — Певерелл осмотрела присутствующих и те ответили кивками. Блэк лишь обречённо выдохнул и направился на выход.       — Если доберутся сюда, попробую их задержать, — кинул он фразу в воздух, не видя, как за его спиной кивнула дочь.       — Начнём, — тихим шёпотом слетело слово, и девушка достала из сумки кинжал. Факелы на стенах погасли, как только первый сказанный в унисон катрен сорвался с губ молодёжи, а свечи в их руках вспыхнули вначале алым, а после зелёным оттенком авады. Единственные, кто молчали — это Певерелл и её жертвы в этом ритуале.       Арка Смерти не даром так называлась. Это была дверь в другое измерение, где одни души обретали покой, другие же, не нашедшие его — пытались вернуться в мир живых, из раза в раз натыкаясь лишь на барьер, застревая в междумирье, и только искажённые в муке и немом крике лица можно было проследить в очертаниях туманной ряби своеобразной дверной арки. Гарри знала, что в случае провала души сестры и крёстного могли застрять, как эти бедные души, не способные вернуться ни в мир живых, ни в мир мёртвых. Руки тряслись от волнения, но она убеждала себя — она справится, она сможет.       Изумрудное пламя взвилось. Туман пустился по земле, распространяясь от Арки, заливая щиколотки ног могильным холодом, лаская их тем, что ждёт каждого в ином измерении. Певерелл невербальным заклинанием рассекла розовые одежды в трёх местах, нанося на кожу ритуальным ножом необходимые руны под шёпот произносимых друзьями катренов. Она и не знала, что ей понадобится помощь посторонних, думала, что справится сама, но в книге, которую выудила из недр семейного сейфа, было ясно выведено алыми чернилами по коже, что жертва должна быть противоположного пола, а меняющий эту жертву некромант не должен читать катренов, направляя свою силу только в другой мир. В книге также было сказано, что у некроманта должны быть помощники, ведь магии ритуал забирал не мало.       — Регулус Арктурус Блэк, — арка дрогнула так, словно капля попала на водную гладь, распространяя рябь от середины до уголков магического барьера. Тело преподавателя медленно исчезало, поглощаемое смертельным туманом. Певерелл с замиранием сердца, не слыша надрывного голоса подруг, смотрела на непрекращающуюся рябь, из которой медленно начала появляться рука до плеча, следом лицо довольно молодого парня, который, простонав от усилия и боли, вывалился на землю, тяжело дыша и дрожа. Он был одет в белую ритуальную рубаху, дарованную ему Смертью, Магией и Жизнью, которые позволили ему вернуться в мир живых. Девушки повалились на пол, дрожа от резкого истощения магических запасов и только чудо не дало им выпустить из рук ритуальные свечи, сгоревшие почти на половину.       Дверь сорвало с петель и в помещение, откинутый заклятием, влетел Блэк, пропахивая телом землю, полную тумана. Вихри света и тьмы, сталкиваясь в схватке, влетели следом, едва замечая творящуюся волшбу. Певерелл бросила полный паники взгляд на парней, которые пытались оценить обстановку.       — Продолжай! — крикнула ей в спину Лавгуд, понимающая, что прерывать ни произносимые катрены, ни ритуал нельзя, что пагубно скажется и на них, и на самой Гарриэтт. Тёмные силуэты начали растворяться, вставая перед творящими волшбу детьми. Ещё при приближении к двери Сириус успел крикнуть, что здесь Гарри. Люциус возник между Забини и своим сыном, тяжело дыша и держа на готове палочку, готовый отбивать заклятия. Приземлившийся рядом Крауч бросил в парней несколько защитных, которые больно вдарили по магическому запасу, но сделанного не вернуть.       Блэк медленно приподнялся, сплёвывая сгусток крови, поднимая взгляд, чтобы проверить, что дочь в порядке, да так замер, натыкаясь взглядом на серые глаза собственного младшего брата.       — Регулус, — не веря увиденному, прошептал Сириус, замирая, не ощущая опоры и себя в пространстве.       — Дьявольские отродья! — приземлившийся у входа маг окинул взглядом помещение, кривя губы в отвращении.       — Аластор, ты посмотри, что они заставили бедных детей делать! — женщина, чьи рыжие волосы шевелились от каждого малейшего дуновения ветра, с ужасом оглядела сидящих на земле девочек в форме хогвартса, особенно взгляд задержался на гриффиндорках.       — Спокойно, Молли, мы им поможем.       — Не трогайте детей, — тихий баритон звучал громче крика. Возникшие перед четырьмя школьницами мужчины, кинувшие в них несколько защитных, устремили взгляды на стоящих у двери орденовцев.       — Не думай, что я испугаюсь встречи с тобой, Волдеморт. Ты поплатишься за всё, — Эммелина Вэнс вскинула палочку вверх, направляя её на говорившего до этого. Стоящий рядом с ней Люпин вздрагивает от запретного имени, сказанного так смело. — Отдай пророчество и умри.       — Абсурдные вещи говорите, уважаемая, — насмешливый тон тёмного Лорда ей не понравился, что было видно по скривившемуся лицу. — Если я умру, то зачем вам пророчество?       — Гарри должна знать свою судьбу! — выкрикнула Уизли, только чудом не кинувшаяся вперёд, останавливаемая только своим мужем.       — Она сама вправе вершить её, без всякого пророчества.       — Не тебе решать, предательское пожирательское отродье! — только силой воли не сплюнув, прорычал Грюм, впившийся взглядом в Снейпа, что стоял рядом с Реддлом.       Шёпот продолжался. Стоящий рядом с сыном Люциус бросил на него полный ужаса взгляд, слыша из его уст катрены, вершащие судьбу, на которые никогда никто не решался. Тени играли с воображением и благо, что распалённые перепалкой и битвой орденцы ещё не заметили того, как Поттер вырезает на коже крысы руны и пускает тело в Арку Смерти. И только Нимфадора стоит неподвижно, осматривая происходящее, замечая близкую родню и делая вывод. С замиранием Сириус смотрит на рябь барьера, сидя рядом с братом. Его полный надежды взгляд едва не расплывался от напряжения. Проходит мгновение, второе, и рябь стихает.       — Нет… — шепчет в неверии девушка и сердце заполошно бьётся о рёбра. — Почему? — Гарри выдёргивает из сумки книгу, сразу открывая на нужной странице, благо закладка прилагается. То ли дело было в жертве, то ли в нарушителях, то ли в том, что Полумна сбилась с катрена, дабы выкрикнуть слово, не относящееся к происходящему таинству. Что же? В чём причина? — В чём? Почему? — она снова и снова бегает взглядом по строчкам, паникуя всё сильнее. Её друзья обмениваются взглядами, свечи почти догорают, а помещение взрывается заклинаниями, летящими в разные стороны.        Грюм с Кингсли и Вэнс наседают на Реддла и Снейпа, тогда как Молли с мужем обмениваются заклятьями с Краучем и Малфоем. Люпин прытко, подходяще для своей звериной сути, устремляется к Поттер, которую закрывает собой вскочивший на ноги Блэк. Может изначально они и пришли за предсказанием, повелись на выставленную приманку, попали в ловушку, но сейчас, разгоряченные битвой, мыслью о мести чертовым пожирателям, и вовсе теряли рассудок, зверея не хуже Блэковских берсерков.       Блэк не мог направить на друга палочку, не мог покалечить того, кого берёг столько лет, кто прикрывал его в битвах, кто ел с ним едва ли не из одной тарелки. И это было его ошибкой. Оборотню не нужна палочка, чтобы изуродовать своего врага. Снейп бросился наперерез, спасибо милорду, который ловко отбил бомбарду, летящую в него, направляя заклинание в наглую Вэнс и попадая.       — Нет! — свечи опаляют руки и дети отбрасывают их от себя, обжигаясь. — Друэлла Камелия Блэк!       — Папа!       Заставив упасть, на оборотня кинулась девушка, схватившая его за запястье и дёрнувшая на себя, заводя руку через плечо, после резко наклонилась, наваливая на себя тушу, подбивая пяткой ногу мужчины. Тело Люпина описывает едва ли красивую дугу, падая в арку, а девушка хватается за раму смертельного барьера, чтобы не упасть следом. Туман не трогает её, не пытается затянуть, избегает, дабы не задеть то, что было возвращено с таким трудом.       — Тяжёлый… — просипела, едва дыша, девушка, выпрямляясь и отпуская раму Арки Смерти, — …паскуда, — она разворачивается до того резко, что подол ритуальной рубахи колышет исчезающий туман, а тёмные кудряшки её волос осыпаются на плечи, сверкая отражением вновь горящих факелов.       — Авада Кедавра! — зелёный луч впивается в спину Грюма, замершего на произнесении половины заклинания, и тело мужчины падает недалеко от истекающей кровью Эммелины Вэнс.       — Предательница! — вопит рыжая бестия, направляя палочку на Тонкс, но та успевает первой, откидывая женщину Петрификусом прямо в руки её мужа. Оба исчезают в воронке аппарации, как и Кингсли, понявший, что они в меньшинстве. Палочки рыцарей были направлены на единственную угрозу, которая подняла руки вверх, тем не менее смотря только на замерших Блэков.       Теперь уже не Ева. Камелия смотрела на свою новообретённую семью. Она не понимала, почему так заполошно бьётся сердце, глаза слезятся, а нутро теплеет. А ещё не понимала, что она должна сделать сейчас. Хотелось до хруста собственных костей обняться, расплакаться и кричать, но она стояла как вкопанная, смотря на двух дорогих сердцу людей. Слабость заставила её тело слегка качнуться, а ноги подкоситься, но ринувшиеся к ней родные тут же сжали её с двух сторон, помогая сесть и обнимая. В какой-то момент она потерялась. Стало невероятно тепло, хорошо и нежно, что тяжесть собственного тела совершенно не ощущалась неправильной.       — Ну да, ну да, пошёл я нахер, — хмыкнул Регулус присаживаясь на земле и смотря на ошарашенно-счастливых отца и дочерей. Прыснув от смеха, Певерелл протянула ему ладонь и потянула на себя, едва мужчина к ним добрался, рухнув на колени и тоже обнимая. Да, они ещё не осознали всего произошедшего, но магия, семейная связь вибрировала, буйствовала, качалась между ними. Они — Блэки — единая стая. Именно это ощутила Нимфадора Тонкс, решившая предать Орден, а не идти против семьи. Внезапное, спонтанное решение отозвалось в солнечном сплетении, в центре магического ядра — правильным теплом, волшебной нежной пульсацией.       Это чувство нельзя было с чем-то сравнить. Можно лишь предположить, что это сродни глотку воды или скорее оазису после недельных скитаний в пустыне. Счастье, накатившее невероятно сильной волной после, казалось бы, многих лет одиночества, холода и отчаяния.       — Северус! — дозвался-таки до своего зельевара Марволо, осматривающий ожог на руках у Падмы, что была ближе к нему. Снейп присел рядом, сразу накладывая диагностические чары, и не сдержал облегчённого выдоха.       — В порядке, можно вылечить, — едва слышно выдохнул уже Люциус, осмотревший сына. Крауч всё ещё держал на прицеле Нимфадору. Спустя некоторое время из бездонного кармана было взято несколько флаконов едва зеленоватого свечения и явно сомнительного содержания и отвратительного запаха, но едва зелье коснулось ладоней, опаленных зелёным огнём сгоревшей свечи, как раны на глазах стали затягиваться, снимая боль. Ученики перестали корчиться в муках, а лица их разгладились и даже смахивали на радость.       — Вы не радуйтесь, молодые люди. Всех вас ждёт выговор, — чётко отчеканил декан Слизерина, осмотрев присутствующих. — Не посмотрю, что факультет другой, — добавил он и остальные приуныли. Но это ничего — явно думалось в их головах, ведь они помогли подруге, а ещё стали участниками очень великого и незабываемого события, даже двух.       Едва укрепившаяся магия родства стала успокаиваться, как Гарри заметила, что и Регулус, и Друэлла спали. Да, для их душ это было невероятное потрясение, от которого они уж точно будут долго отходить.       — Пап, забери их домой, — Гарри шевельнулась, касаясь ладони отца, а тот взглянул на дочь, едва видя её за пеленой слёз, так и не остановившихся после осознания обретения счастья.       — Хорошо, волчонок, — едва слышно хрипит мужчина, улыбаясь ей, и зовёт домовика, что появившись, едва не рыдая, подвывая, переносил хозяев домой. Скоро Блэк-касл снова оживёт, в нём будет слышен смех, стены сотрясутся от веселья, жизни и беззаботности, а по полу будут бегать жители этого, когда-то одинокого, дома.