Награда за храбрость / The Rewards of Bravery

Гарри был измотан, когда вошел в свою квартиру. Ему пришлось придумывать оправдание тому, почему Малфоя не было за их столом, когда к ним зашёл босс, а когда он понял, что старая картотека на самом деле неплохое место для проведения исследований по текущему списку преступлений ОНИМА, он решил спуститься туда сам. Он решил, что если ему удастся хотя бы прояснить некоторые из этих дел, то это в какой-то мере успокоит и его босса, и его напарника. Не факт, что Малфой захочет оставаться его напарником после того, что Гарри ему наговорил. Гарри провел большую часть дня, разрываясь между чувством вины и чувством оправдания, в маленьком, подлом смысле этого слова. Он провел несколько недель, думая, что Драко занимался этим только ради секса, и это заставляло Гарри чувствовать себя виноватым за то, что он согласился спать с человеком, который его ненавидел. Он чувствовал себя не в своей тарелке, его обманули, заставив думать, что между ними что-то происходит, хотя этого не было, и выяснение того, что он не ошибся, что Драко лгал ему, взбудоражило Гарри, и он заговорил без раздумий. И это было приятно. Гарри чувствовал вину за то, что расстроил Драко, но он также чувствовал, что тот заслужил это, что Драко заслужил вкус того, через что он заставил пройти Гарри, когда нагнул его через их стол, чтобы трахнуть, а затем бесцеремонно сообщил ему, что Гарри ему не нравится и никогда не понравится. Поэтому Гарри отбросил свои противоречивые чувства в сторону и провел большую часть дня, просматривая старые дела ОНИМА, чихая от пыли в качестве покаяния и раскрывая большинство дел совершенно случайно. Оказалось, что один из уборщиков, работавших на этаже отдела Неправомерного использования маггловских артефактов, нашел некоторые из конфискованных предметов и перераспределил их по лондонским ломбардам, чтобы заработать немного денег. Когда Гарри допрашивал его поздно вечером того же дня, оказалось, что он полагал, что проклятия были сняты и теперь магглы будут в безопасности. Он пытался их выкупить, но было уже поздно, а сдаваться он не хотел из-за страха потерять работу. Теперь ему пришлось это сделать, потому что, хотя воровство в Министерстве, безусловно, не одобрялось, рисковать жизнью магглов и угрожать Статуту секретности было гораздо большим преступлением. Гарри было даже жаль этого человека. К концу их смены он так и не увидел Драко, и хотя он приписывал решение дел работе, проделанной Драко в старой картотеке (которую вместо него выполнял Гарри), он не мог не задаться вопросом, собирается ли Драко вообще возвращаться. Может быть, он попросит, чтобы его сразу же перевели на другую должность и поставили в другой график смен. Отдел авроров на самом деле не был огромным, но Гарри знал, что Драко мог организовать всё так, чтобы они почти не общались в течение всего рабочего дня. И именно это больше всего расстраивало Гарри. Он был зол, расстроен и хотел от Драко большего, особенно когда понял, что Драко хотел того же самого, как бы он ни пытался это скрыть. Но мысль о том, что он не увидит его, не сможет с ним работать? Эта мысль жгла ему живот жарче, чем чувство унижения, которое он испытывал до этого. Тяжёлым шагом и с грузом на сердце он ответил на вызов Гермионы в её кабинет, но если она и заметила, каким подавленным выглядел Гарри, то никак не прокомментировала это. Она просто начала рассказывать о результатах своего расследования зелий, которыми облился Гарри, и продолжала, даже когда глаза Гарри остекленели от растерянности и незаинтересованности, и Гарри ушёл из её кабинета с тупой головной болью, угрожающей его глазам. Он сразу же отправился домой, желая лишь поесть, принять горячий душ и провести ночь на диване за бездумным просмотром телевизора. Он выполнил два своих желания, засунув остатки китайской кухни в микроволновку, и прыгнув в душ, пока ждал. Он ел стоя на кухне, босиком и в пижамных штанах, а потом выбросил наполовину пустой контейнер и поплелся в гостиную, прихватив мягкий плед, который Джинни настояла купить много лет назад, и пульт от телевизора. И тут раздался звонок в дверь. Гарри поднял голову и нахмурился. Никто никогда не звонил в дверь. К квартире просто так невозможно было подобраться, он позаботился об этом, когда после войны сумасшедшие фанаты и поклонники стали преследовать его повсюду. У тех немногих друзей и родственников, которые знали его адрес, имелся код от его камина, и все они звонили ему туда. Единственным, кто знал его адрес, но никогда им не пользовался, был… С сердцем в горле Гарри прошел по коридору и открыл входную дверь. Драко стоял и смотрел на него. — Что ты здесь делаешь? — спросил Гарри, ошеломленный. Он увидел, как дрогнуло лицо Драко, когда тот отступил на шаг, и Гарри вскинул руку. — Нет, подожди! Я просто хотел сказать, почему ты не воспользовался камином? Драко сглотнул. — Я не был уверен, что ты ответишь, если узнаешь, что это я. — Я бы ответил, — тихо сказал Гарри. — Могу я войти? Гарри кивнул и отступил от двери, слегка вздрогнув, когда прохладная шерсть пальто Драко коснулась его голой груди. Он закрыл дверь и провел Драко на кухню, поставив чайник, чтобы сделать им обоим по чашке кофе. Тишина была громкой и давящей, пока они оба ждали, пока вода закипит, Гарри был занят поиском чашек, ложек, молока и сахара, рылся в шкафах в поисках печенья, которое он мог бы предложить, снимал очки и чистил их полотенцем для посуды — все, что угодно, лишь бы не смотреть на Драко. Драко, в свою очередь, молча стоял у стойки, уставившись на свои ботинки, но время от времени поднимал глаза, чтобы проследить за перемещениями Гарри по комнате. Казалось, ни один из них не знал, что сказать, когда они стояли лицом к лицу, и ни одна из вещей, о которых Гарри думал в течение дня, не казалась подходящей сейчас, когда они были здесь. Сварив кофе и найдя печенье, Гарри жестом предложил Драко присесть на один из табуретов для завтрака, и они оба уселись на них, настороженно прихлебывая напитки и глядя на все, кроме друг друга, пока пили. Напряжение возрастало до почти невыносимого уровня с каждым глотком, сделанным в еще большей тишине. Гарри больше не мог этого выносить, и он открыл рот. — Драко, я… — Ты был прав, — прошептал Драко, и Гарри чуть не выронил чашку. — Драко, ты не… — Нет, дай мне закончить. — Драко переместился на своём стуле и впервые с того утра посмотрел Гарри в глаза. — Если то, что ты сказал сегодня утром, правда, то я не могу сейчас тебе лгать. Поэтому я собираюсь сказать это сейчас, когда у меня нет другого выбора, кроме как сказать тебе правду, потому что иначе я не думаю, что когда-нибудь смогу признаться. Гарри глубоко вздохнул. — Драко… — Просто, просто позволь мне сказать, а потом ты можешь делать все, что захочешь, хорошо? Серые глаза Драко были открытыми и умоляющими, Гарри тяжело сглотнул и кивнул. — Ты был прав. Сегодня утром ты был прав во всем. Я ревновал, когда увидел, как ты разговариваешь с барменом, и мне не нравится, что ты пойдёшь с ним на свидание, а у меня не было свидания ни в тот вечер, ни в какой другой. — Драко рассмеялся, коротким, болезненным звуком. — И я… Это неправда, что ты мне не нравишься, — продолжил он, его голос упал до шепота. — Ты нравишься мне уже… довольно долгое время, и я думал, что если у нас будет… то, что было, мне этого будет достаточно. Он замолчал, и Гарри наклонился вперед. — И было? Было ли достаточно? Драко покачал головой, на его губах заиграла маленькая грустная улыбка. — Это не имеет значения, разве нет? Я просто хотел иметь хоть что-то, даже если это был просто секс. Я думал, что если ограничусь только этим, то мне не будет больно, когда все закончится. Потому что ты — Гарри Поттер, а я — Малфой. — Фамилия была произнесена искривлёнными губами, и Гарри заметил, как его правая рука рефлекторно схватилась за левое предплечье. — Любые отношения, которые у нас могли бы быть, никогда бы не продлились долго. — Отношения заканчиваются только тогда, когда люди в них решают, что они больше не хотят этого, Драко, — мягко сказал Гарри. Драко помрачнел, явно не веря ему. — В любом случае, ты знаешь, что сейчас я говорю правду, так что теперь ты все знаешь. — Вообще-то… — Гарри прикусил губу. — Я вылечился сегодня вечером. Гермиона разработала противоядие, и я принял его прямо перед тем, как покинуть офис. Драко долго смотрел на него, а затем издал резкий смешок, совершенно лишенный юмора. — Ну что ж, в таком случае я просто выставил себя полным идиотом без всякой причины. — Он резко встал. — Я просто уйду. — Драко, подожди. — Гарри протянул руку и схватил Драко за запястье, когда тот пытался уйти, встав со своего табурета. — Ты сделал то, зачем пришел сюда, ты сказал правду, и я тебе верю. — Как ты можешь знать наверняка? — спросил Драко, все еще отворачивая голову от Гарри. — Потому что это требует мужества, — сказал Гарри, пожимая плечами. — Сказать кому-то, что ты действительно чувствуешь, может быть страшно. Прийти сюда сегодня вечером и сказать то, что ты сказал, делает тебя очень смелым, Драко, так что это может быть только правдой. Драко что-то пробормотал себе под нос, и Гарри, взяв его за подбородок, повернул его к себе лицом. — Что ты сказал? — Мне нравится, когда ты произносишь мое имя, — прошептал Драко, не сводя глаз с губ Гарри. Гарри улыбнулся. — Я буду произносить его так часто, как ты захочешь, — пообещал он. — Мы оба этого хотим, и всё будет работать до тех пор, пока у нас есть чувства. — Он прислонился лбом к лбу Драко, закрыв глаза. — Побудь смелым еще раз, Драко. Он почувствовал вздох Драко за мгновение до того, как их губы соединились, мягкое, теплое прижатие, обещающее еще многое. Гарри обвил руками талию Драко, притягивая его ближе, чувствуя, как пальцы Драко скользят по его волосам, нежно потягивая. Они стояли так в течение долгих минут, дыша друг в друга и целуясь так, словно у них было всё время на свете. Они никогда не целовались так раньше, всегда это были торопливые, быстрые движения, от которых перехватывало дыхание, а затем они переходили к другим вещам, которые адреналин требовал взять друг у друга. Это был поцелуй просто ради поцелуя, и от одного этого факта у Гарри перехватило дыхание. Прошло немало времени, прежде чем их прикосновения стали более неистовыми, руки — требовательными, а поцелуи — жесткими и отчаянными. Гарри резко ударился спиной о стойку, и его бедра инстинктивно подались вперед, вжимаясь в бедра Драко. Его пальцы были заняты тем, что пытались расстегнуть пуговицы на рубашке Драко, и он чувствовал, как Драко возится с поясом его пижамы. Гарри наконец прервал их поцелуй, уткнувшись носом в бледную кожу шеи Драко и прошептав: — Прошло столько времени, ты нужен мне, боги, нужен, сейчас. Он почувствовал, как Драко кивнул головой в знак согласия, но прежде чем Гарри успел потянуться к молнии на его брюках, Драко отстранился, схватив Гарри за руки, чтобы удержать его. — Подожди, — задыхался Драко, его губы были красными, блестящими и совершенно великолепными. — Что? — Гарри нахмурился, сбитый с толку. — Почему? Драко отпустил одно из предплечий Гарри и поднял руку, чтобы коснуться его лица. Он улыбнулся, немного застенчиво. — Потому что, Гарри, я думаю, что мы должны сделать это в постели. Гарри улыбнулся, взял Драко за руку и повел его по коридору.