Без подвоха

Арсения резко выдергивает из сна. Поначалу он долго лупит в стену, пятнистую от отсветов первых лучей рассветного солнца, и вслушивается в звуки вокруг. Под потолком мерно гудит кондиционер, который они не выключали, кажется, с середины июня — лето в этом году выдалось просто нестерпимо жарким, и они прятались от зноя в своей маленькой, но уютной однушке, где всегда было свежо, а ночами даже прохладно. С улицы доносится крик, перетекающий в пьяный смех, и мужчина морщится, как от зубной боли: почему именно в их двор стягиваются алкаши и гуляки со всего района? Заливаются бодрым пением птицы… К ним у Попова претензий нет. Арсений садится и часто-часто моргает. Глаза жжет, и он понимает, что снова забыл снять линзы с вечера. Это нехорошо — с чрезмерной чувствительностью его глаз шутки плохи. Он и без того зачастил с визитами к офтальмологу в последнее время. Храп с соседней половины кровати резко обрывается, как и череда его беспорядочных, ещё таких бессмысленных и глупых спросонья мыслей. — Арс? — Руслан сонно щурится, и глаза у него мутные. Он проходится языком по сухим губам и смешно причмокивает. — Ты куда собрался?.. — он практически не картавит: к сорока с лишним годам он созрел для похода к логопеду. — Спи-спи, — шепчет Попов в ответ. Тот без лишних возражений кутается в одеяло понадёжнее (возможно, иногда кондиционер выключать все-таки стоит), поворачивается набок, и храп возобновляется. Арсений тихонько перелазит через него (когда они съехались, Арс сразу обозначил, что спать он будет у стенки, и никак иначе — неосознанная потребность в защите) и встаёт, зарываясь босыми ногами в пушистый коврик. Берёт со стола пустую бутылку вина, чтобы отнести в мусор — Белый заразил его привычкой наслаждаться бокалом красного полусухого в конце рабочего дня. На широком подоконнике, свернувшись в пушистый комок, спит рыжий котёнок. Пару недель назад Арсений нашёл его на улице и, пожалев, притащил в дом, а Руслан согласился оставить его лишь при одном условии: звать маленького рыжика будут Писькой. Арс в ответ на это только глаза закатил — ну что за ребячество? Пятый десяток мужику — но спорить не стал. Писька так Писька. А ведь он всегда мечтал о собаке. Долго выпрашивал у Антона лабрадора или хотя бы пса помельче — какого-нибудь бигля, но в ответ слышал лишь нравоучения: «Арс, ну какая собака? Это же большая ответственность! У тебя есть время её выгуливать? А в поездках что с ней делать будем? С ней же заниматься надо, а у меня и без того работы много». Имелся, конечно, аргумент и посерьёзнее, но ни один из них не озвучивал его вслух. О какой собаке может идти речь, когда их отношения настолько нестабильны, что пойдут ко дну при любой возможности? Арсений старается отвлечься на бурление воды в электрическом чайнике. Меньше всего ему хочется портить раннее утро воспоминаниями о Шастуне. Он заваривает чай и забирается с ногами на подоконник — настолько широкий, что на нем можно и завтракать, и работать, и даже трахаться при желании. Хотя… Арсений придвигается поближе к котёнку, и тот, проснувшись, охотно забирается к нему на колени, трется мордочкой об домашнюю футболку в районе груди, требуя ласки. Экстремальный секс на самых разных поверхностях и при самых разных обстоятельствах — удел Антона. Он никогда не брезговал зажать Арсения где-нибудь в гримерке или в машине, где их в любой момент могли увидеть. С Антоном Арс чувствовал себя мальчишкой даже в свои почти сорок лет: когда быстро и ярко, когда задница саднит следующие несколько дней, когда приходится гнуться и растягиваться, потому что чужие руки мнут тебя, как пластилин. С Русланом все было иначе. Если бы Арсения попросили охарактеризовать их отношения одним словом, этим словом было бы спокойствие. Спокойный быт, спокойные разговоры перед сном, спокойный и не слишком частый секс… Спокойный, как удав, Руслан — перебесившийся, нагулявшийся в своё время, сейчас он был размеренным и плавным, а оттого надёжным, и именно это качество в нём полюбилось Арсению сильнее всех. Антон много работал. Он на работе буквально жил, брал на себя новые проекты, вёл круглосуточную переписку с Шеминовым. В недолгий и неутешительно неудачный период, когда они пытались снимать квартиру вместе, Арсений терял его ночами, сонно шарил руками по скомканным простыням: Шастун мог подорваться в три часа ночи и отправиться на балкон — покурить и созвониться со Стасом. Порой он, ничего не объясняя, одевался и уезжал, а Арсений не спал до утра, ожидая его возвращения. Антон его любил — в этом Арсений не сомневался никогда. Но он нуждался в самореализации, возможно, даже больше, чем кто-либо другой, а потому работа у него была в приоритете. На втором месте в его хит-параде неизменно находилась столь нелюбимая для Попова воронежская тусовка, как бы сильно Антон ни пытался это отрицать. Давние друзья были для него второй семьей после родителей. Арсений оттого наполнялся горькой ревностью, но соперничать не пытался. Лишь надеялся, что однажды выберут его. Но в жизни любимого мужчины он занимал лишь третье место. А отец всегда говорил: третье место для неудачников. Руслан Арсения любит. Без скрытых подвохов. В этом вся и разница. Перед глазами болезненно стынет мутное стекло — нужно всё-таки снять линзы. Арсений спрыгивает с подоконника, оставив на месте полупустую чашку зелёного чая — любопытный котёнок тут же суёт в неё нос. Попов зависает, долго разглядывая себя в отражении зеркала над раковиной. Руслан добился всего, чего смог, а несбыточные амбиции давно перестал ловить за хвост — сейчас, на пороге старости, он отпустил себя и взялся за реализацию того, что всегда откладывал на потом. Он занялся сёрфингом, записался к логопеду, пересадил волосы, установил брекеты (престарелый зумер — улыбался Арсений), стал интересоваться психологией и даже наладил стабильную связь с Кузнецовой — не Ирой, а Ольгой. По сей день он прибегал к онлайн-консультациям с ней раз в две недели, чтобы вслух сформулировать свои вопросы и выслушать рекомендации специалистки. Арсений смог полюбить его с той же силой, с которой раньше терпеть не мог. Не всё поначалу шло так хорошо. Арс метался между ним и Антоном, чаще выбирая второго, а характерное Руслану спокойствие казалось равнодушием к происходящему, что только подливало масла в огонь. До сих пор Попов признаётся самому себе со стыдом: Белого он изначально рассматривал в качестве запасного варианта, что-то из категории: «он хороший, и если я не обзаведусь гармоничными отношениями до сорока лет, у него будет шанс». Арсений по очереди предлагал им обоим уехать куда-нибудь в отпуск на две недели — без сторис, ночных чатов и прочей социальной активности. Антон мотал головой: «У меня в ближайшее время съёмки пилота, Стас не позволит». А Руслан тут же садился заказывать билеты на самолёт. И не на две недели, а на месяц, чтобы наверняка. И это совсем не потому что он пытался Арсению угодить, нет. Просто их желания и потребности в моменте совпадали, и отправляться в путешествие было веселее вдвоём, нежели в одиночку. Арсений с удовольствием проводил с ним время, но всё ещё делился на два фронта, держался за Антона и изо всех сил пытался спасти их обоих, а в результате бесконечных неудачных попыток спасал одного себя в компании Белого. И эти метания вполне могли бы продолжаться годами, если бы однажды Руслан не заговорил. «Ты мне нравишься, и я вижу тебя в качестве постоянного партнера, но я уже достаточно старый и, к тому же, не ебанутый, чтобы соревноваться за тебя с Шастуном. Давай возьмём паузу, по крайней мере, до тех пор, пока ты не определишься. Сейчас в телегу скину контакты Оли, может, она тебя направит в нужное русло», — сказал тогда он, и его голос до самой последней буковки остался спокойным и твёрдым. Арсений тогда испугался, осознав, что Руслан, несмотря на явную симпатию, легко открестится от него во избежание траты времени и нервов, и это будет вполне обоснованным, взрослым поступком. Состоявшиеся дядьки заботятся о своём комфорте, а не плачут ночами в подушку по случаю неудавшейся влюбленности. Арсений не только испугался, но и всерьёз задумался, а потому, как бы сложно ему ни было на это решиться (всё-таки он не привык открываться посторонним людям), он воспользовался советом Руслана и связался с Кузнецовой. На первом сеансе он выплакал всю свою обиду на Антона и долго разъедающую его изнутри боль, а в результате последующих трёх смог ответить самому себе на вопрос: что для него есть комфорт и с кем этот комфорт реализовать. Он написал Руслану ровно через месяц после их последней встречи и почти что с гордостью сообщил, что ему удалось сделать выбор. Арсений снимает линзы и склоняется над раковиной, чтобы умыть лицо прохладной водой. Антона он не перестаёт любить и по сей день, но уже не той болезненной любовью — скорее как человека, оставившего приятные воспоминания и подарившего бесценный опыт. — Гля, Писюн, папка всех перебудил и красоту наводит, — Арс от неожиданности резко выпрямляется и снова смотрится в зеркало. Позади него в одних трусах стоит его мужчина — отоспавшийся и расслабленный, — а котёнок с несуразным именем восседает у него на плече. — Доделывай тут свои дела, а потом будем придумывать, чем в выходной заниматься. Арсений не может сдержать улыбки. Он сделал верный выбор.