Энджи
Мне непривычно вот таким образом общаться с Алексом. И хоть в его сообщениях нет ничего такого, но все равно немного странно. Как только мы уехали, конечно, первое время мы и переписывались, и созванивались. Но мы были детьми и наши разговоры были соответствующими. Потом по мере взросления общение стало сходить на нет и ограничивалось только лишь поздравлениями с Новым годом и Днями рождения. Это и понятно, мы росли, наши интересы менялись, разговаривать особо стало не о чем. Да и не нужно это было. Ведь у него много друзей, у меня в Вене тоже их было достаточно. К чему эти переписки. Так и было. Вот ровно до сегодняшнего вечера. «До завтра, подруга.» Пф. Очень самоуверенно. Но, судя по внешнему виду Алекса, он такой и есть. Но мне ещё предстоит это узнать. Наверное… А пока - спать. Устала. И слишком много эмоций за один день. Выключаю ночник и мигом проваливаюсь в сон. *** Утро встречает меня ароматами выпечки с кухни. Мама наверное что-то уже напекла. Обожаю, как она готовит. Это всегда очень вкусно. Встаю, потягиваюсь, надеваю халат, умываюсь и спускаюсь на кухню. Мама вынимает из духовки круассаны, мелкие сидят смотрят мультик и лопают кашу, папа варит кофе в турке. Обычная картина в семье Макграт. - Доброе утро, семья. - Дочь, ты как раз вовремя. Садись завтракать. - Ага, только чай себе сделаю. Он есть? - Да, я заказал доставку продуктов ещё вчера. Не мог же оставить семью без еды. - Спасибо, пап, ты супер. А то кофе ваш противный пришлось бы терпеть. Как вы вообще его пьёте? Он же горький. - Нужно уметь выбирать правильные сорта. - И вообще, у нас с твоей мамой кофе - это судьбоносный напиток, можно сказать, так что не любить его невозможно. Папа кладёт руку маме на поясницу и целует ее в висок. Мама на миг прикрывает глаза и улыбается. И на их такое безмолвное выражение чувств я могу смотреть вечно. - Как тебе вчерашний день? Узнала всех? Семь лет все-таки не виделись вживую, изменились, повзрослели. - Постарели. - Только если вы с Ходжем. Мы в самом расцвете сил, - хихикает мама, на что папа закатывает глаза. - Ну спасибо, дорогая. - Люблю тебя. Узнала ли я всех? О да. А ещё я узнала, что мой друг детства теперь выглядит как актер турецких сериалов, которые я смотрю запоем, когда есть свободное время. Ещё он сам водит машину и носит чёрную кожаную косуху. Он больше не мальчик, который сидит со мной за одной партой, он взрослый парень, слишком красивый и слишком сексуальный…Вот же! Почему у меня опять странные какие-то ощущения, как только я начинаю думать о Бейкере?! Да ещё в таком роде…Сексуальный…Это ж надо было вообще такую мысль допустить. Успокойся, Энджела! Из размышлений меня вывел голос мамы: - Я знаю, что наш переезд обратно совсем не вовремя для тебя. Ну вот так получается, детка. - Я понимаю, - беру чашку зелёного чая и отпиваю глоток. - Не злишься? - На что? Я знала, что мы вернёмся. В любом случае. Мне просто нужно чуть больше времени, чтобы привыкнуть. Я справлюсь. - Если будешь чувствовать себя плохо, сразу говори. И я сейчас не только про физическое состояние. - Знаю, - улыбаюсь и накрываю руку мамы своей ладонью. Моя мама максимально тактильный человек, постоянно всех обнимает, трогает, целует. Папа же более строгий и сдержанный. И это понятно. Он с двадцати трех лет в большом бизнесе, в двадцать восемь стал миллионером, в тридцать три познакомился с мамой, и только в тридцать четыре впервые стал отцом, когда маме было всего двадцать два. У них приличная разница в возрасте, но они самые лучшие на свете родители. - Кэтрин, ты опять слишком драматизируешь. Энджела - умница. Отличница. В прошлой школе все учителя были от нее в восторге. Я уверен, что и в этой все снова будут ей рады. В Вене, как и здесь в Нью-Йорке, я училась в частной школе. Все преподаватели меня правда хвалили и любили, хотя, наверное, сложно этого не делать, когда человек и правда учится, старается и пытается вникать абсолютно во все - основные уроки, дополнительные занятия, внеурочная самодеятельность. Я была замечена во всем. - Да и Мэган поможет тебе адаптироваться, ты у нас девочка сдержанная, закрытая, а Мэг боевая, всех разгонит. Она уже в курсе, что ты прилетела? Меган - это моя подруга. Единственная здесь. Училась в параллельном классе. И да, мама права, Мэг и я - полные противоположности, которые притянулись. Даже удивительно, что у нас есть общие интересы, я бы сказала, много общих интересов. - Да, я написала ей ещё из дома, что в субботу прилетаю. На что в ответ мне пришло голосовое сообщение с визгами и криком. В этом вся она. - И Алекс, если что, в обиду не даст, а то парни сейчас те еще... - Ой, они всегда такими были, - закатываю глаза и увожу взгляд, чтобы не выдать своё волнение при упоминании об этом парне. - Нуууу, в этом ты права. На столе вибрирует мой телефон, оповещая о новом сообщении. Смотрю на экран, невольно закусываю губу. «Я заеду за тобой в три. Будь готова.» Лёгок на помине.Алекс
Энджи: И тебе доброе утро. Ты даже не спросишь, согласна ли я? Может у меня другие планы? Ага! Как же! Алекс: У тебя нет никаких планов, мы идём гулять. Энджи: Крайне самоуверенно. Алекс: Я такой, подруга. Алекс: П.С. Каблуки не обувай. Так хотелось добавить следом «И так мелкая», но сдержался. А то обидится ещё. Энджи: Раскомандовался. Захочу - обую. Дерзит. Ммм, обожаю. Долго ещё валялся в кровати, потом спустился перекусить. Потом поиграл в приставку, потом уже ближе к половине третьего сходил в душ, оделся, и пошёл к гаражу. Проверил масло, протёр торпеду и завёл мотор. Ехать от нашего дома к дому Макгратов минут пятнадцать от силы, поэтому я был вовремя. *** Миссис Макграт открыла мне дверь, позвала дочь и повела на кухню угощать вкусностями. Всё как всегда, только мне не одиннадцать. И вот мы уже сидим добрых минут пять, я уже успел выпить чашку кофе, а одна знакомая блондинка всё не торопится спускаться. - Куда пойдёте? - Погуляем. У нас несколько интересных мест открылось, может сходим в какое. Покажу Эндж ее родной город заново, пусть вспоминает. - Хорошо. Только не поздно возвращайтесь, ладно? Леон вернётся часов в десять, не хочется его волновать. И зайдите где-нибудь перекусить. А то будете голодные. - Не волнуйтесь, миссис Макграт. Всё будет в лучшем виде и ваша дочь в пол-десятого будет дома. Слышатся шаги по лестнице. Ну наконец-то! Эндж спускается и заходит в кухню. А я залип. Красивая она. Я это знал, всегда видел. С детства. Но как-то не в том ключе. А вчера она практически всё время сидела за столом. Грудь я, конечно, заценил, но мне мало. Сейчас она в полный рост передо мной, на идеальном расстоянии, чтобы рассмотреть с головы до ног. Ее округлые бёдра, тоненькие, элегантные ножки, узкую талию. Она в обтягивающих голубых джинсах, цветной блузке с небольшим вырезом, длинные белые волосы распущены и волнами спадают по спине, по плечам. И глаза, бля... Какие же у неё глаза! Как два осколка льда, но взгляд мягкий такой, не холодный, что в груди аж все сжимается. Минимум макияжа, на губах только блеск и ресницы подкрашены. А на руках безукоризненный маникюр. Она вся такая идеальная, не к чему придраться. Я как раз люблю именно таких: аккуратных, знающих как привлечь внимание без откровенных нарядов. Наверно, за этой блузочкой еще и красивое нижнее белье прячется. Интересно, белое или чёрное? Или там невинный розовый комплект в горошек? Я бы посмотрел, хотя бы одним глазком, но понимаю, что это мне ещё заслужить надо. Но я не отступлю. - Привет. Давно ждёшь? - Нет, минут десять, нормально. - Ну поехали? - Идите, детишки, хорошо вам погулять. Мама Эндж целует нас обоих в щёки и закрывает входную дверь. *** Приятно видеть, как ротик Энджи приоткрывается в изумлении, когда она садится в мою машину. Мне льстит её реакция. Конечно, красный кожаный салон, откидная крыша. Все в восторге. - Нравится? - Да. - Ты же не интересуешься тачками. - Так и есть. Но я не слепая же. Красивая машина. - А чем ты интересуешься? - Не думаю, что тебе так важно это знать. - Брось, я хочу заново узнать свою повзрослевшую подругу детства. И просто хочу… Бля. Успокойся, Алекс! - Я люблю читать. Что ты и так прекрасно знаешь. Играла в школьных спектаклях. Пять лет ходила на танцы. - Серьезно? Вау! Это круто. Я вот вообще не умею танцевать. - А я - рисовать. - Ну значит мы друг друга научим, - подмигнул ей. - Готова? Пристегнись. Мы долго гуляли по городу. Сначала в центре, потом в парке, затем по набережной. Я показывал Эндж новые локации, которые она уже не видела, когда они уехали. Правда первые пару часов общение было напряжённым, она то и дело отходила на полшага или опускала взгляд, я понимал, что она смущается, что ей нужно немного времени. И когда я начал рассказывать про школу, про наш класс, какие-то забавные истории из собственной жизни, учебы, Энджи окончательно расслабилась. Мы сидели на лавочке и смеялись, поедая хот-доги и запивая их колой. Я не хотел вести ее ни в какой модный ресторан. Любую другую бы повёл и слушал потом, какой я крутой. Но на Эндж мне производить впечатление не нужно. С ней можно быть самим собой. И это безусловный плюс. Мы идем обратно к машине, уже довольно близко друг к другу, так, что моя рука иногда касается ее. - Куда поступать планируешь? - В педагогический. - И кем ты будешь? - Учительницей. Учительницей. При мысли о ней с указкой в руках, в очках и обтягивающей юбке-карандаш, у меня кровь отливает от мозга и приливает к низу живота. Образы уже появились в голове и мешают сосредоточиться. Больной. - Понял. А работать где будешь? - Не загадываю так далеко. Но хотелось бы в начальной школе. Мы вдвоём идём по тротуару, людей вокруг очень мало, несмотря на выходной. Минут через двадцать окончательно стемнеет. Подходим к месту, где я оставил машину, но на удивление, садиться в неё мне не хочется. Мне отчаянно хочется взять Эндж за руку и так дойти до её дома. Мне необходим тактильный контакт. - Давай дойдём пешком? Время ещё есть, ты не опоздаешь. - Давай. Чуть приближаюсь к ней, подцепляю указательным пальцем ее мизинец. Рискую, знаю, делаю это настолько аккуратно, чтобы не испугать девочку напором. Она смотрит вниз. Через полминуты переплетаю наши пальцы и тоже устремляю к ним взгляд. А по пальцам словно электрический заряд прошёлся. С сердцем вообще беда, оно бьется в бешеном ритме, дышать сложно. Никогда ещё не был в такой ситуации. А с ней…я словно на грани. Наваждение какое-то. Наши взгляды встречаются. Я смотрю на неё сверху вниз, боясь пошевелиться. - Ты очень красивая. Энджи мгновенно тушуется, опускает голову, наверное ощущая давление. Потом сглатывает, снова поднимает свои льдинки на меня. - Пойдём? А я словно выхожу из транса, чуть отстраняюсь, стискиваю зубы и продолжаю смотреть на нее, как какой-то маньяк. Точно ненормальный. Да что происходит такое?! Нахожу в себе силы, которые и так на исходе, чтобы оторвать ступни от асфальта. И когда у меня получается, с улыбкой замечаю, что руку она не убрала.Энджи
- Мы пришли, - останавливаюсь у нашего почтового ящика. Алекс очень странно смотрит и молчит. - Можно уже разъединить руки. - Не хочу. - Но придётся… Я не успеваю ничего осознать, дальше все происходит очень быстро. Он становится ко мне вплотную, одну руку так и не выпуская из моей, а вторую кладёт на затылок и его губы встречаются с моими. От шока я замираю. Но Алекс не углубляет поцелуй, а лишь касается, почти невесомо, даже целомудренно. Одно прикосновение, но от него все тело как будто простреливает. Бейкер отстраняется, и это тут же отрезвляет меня, я спешу отпрянуть назад. Что он делает? Под моими окнами?! А если папа увидит?! Энджела, где твой мозг?! - Я разрешаю тебе дать мне пощечину, Дюймовочка, - говорит с довольной улыбкой. В один миг внутри меня взрывается возмущение: когда я наконец-то в полной мере понимаю, что сейчас произошло. До этого была словно под гипнозом. - Ты... Ты... - не нахожусь, что сказать. А потом замахиваюсь и действительно даю ему пощечину. Лёгкую. Не умею я сильно. - Ох, Дюймовочка, - хватается за щеку и морщится, улыбаясь. - Это было больно. Показушник! Вырываю свою руку из его и с грохочущим сердцем забегаю домой.