Энджи
Слышу цоканье маминых каблуков и иду к машине. Сегодня пятое сентября и это День моего рождения. Папа арендовал большой и баснословно дорогой зал в самом крутом ресторане Нью-Йорка с видом на порт. Все-таки не каждый день дочь становится совершеннолетней. С утра меня поздравили все родственники, Бейкеры-старшие, Мэг, Алекс… Алекс: С Днем рождения, Дюймовочка. Теперь ты только ростом мелкая. Алекс: Подарки вечером. После случая с мышью прошло чуть больше недели, в школе не заостряли на этом внимание, чему я очень рада. Только Вики со своей “свитой” время от времени хихикали и шептались, когда я проходила мимо. Да и черт с ними. Все это время мы виделись с Алексом, помимо школы, по вечерам, я помогала ему с его заданием по математике. Целоваться никто из нас больше не лез, мы об этом не разговаривали, не обсуждали. Разговаривала только я сама с собой и пришла к выводу, что мне нравится вот так проводить время, только вдвоем. А там…будь что будет. Пока водитель барабанит пальцами по рулю, отстукивая какую-то мелодию, я снова погружаюсь в размышления. Что я чувствую к Бейкеру? Не знаю…Влюбляться я никогда не влюблялась, а то, что мне с ним хорошо, весело и приятно, вряд ли можно назвать этим чувством. Оно ведь должно быть глубже. Наверное…Но меня определенно к нему тянет. Как магнитом. Хочется вместе быть 24/7. И хоть были у меня свидания и даже парень был, но что-то мне не показалось это таким классным, как рассказывали одноклассницы. Может, я неправильная, но то, что происходит между нами с Алексом сейчас, мне нравится гораздо больше слюнявых поцелуев с запахом пиццы из дешевой забегаловки. - Ну все, моя красота, мы приехали, - мама напоминает о себе. Выныриваю из размышлений, улыбаюсь. Папа выходит из машины и подает руку сначала маме, а потом мне. - Какие у меня красивые девочки! Я самый везучий мужчина в этом мире. - Нам с тобой тоже несказанно повезло, родной. Мы взяли папу под руку, с обеих сторон, и прошагали к назначенному месту. Оказывается, что ждали только нас и, как только мы вошли, все взоры тут же были направлены в нашу сторону. Было много людей, цветов, зал украшен бесподобно, но я сама себе сейчас призналась в том, что хочу видеть лишь одного человека, определенного. Мое сердце стучало под горлом, ладони вспотели от волнения. Мне не терпелось увидеть Алекса. Я скучала по нему, хоть с последней нашей встречи не прошло и суток. И когда я заметила его, сердце вовсе пустилось вскачь. Стоит, в строгом костюме, рубашка белая, верхняя пуговица расстегнута, такой высокий и красивый. Из всех присутствующих молодых парней лишь Бейкер выделяется и притягивает взгляды. Я так точно видела только его. Он смотрит на меня и на его губах широкая улыбка. Так как народу было много, мы словно плыли в толпе навстречу друг другу. И никак не ожидали, что за несколько метров кто-то преградит нам путь. - С Днем рождения, красавица! - Это был Паркер. С огромным букетом белых роз. Он появился резко, словно ниоткуда. - Это тебе. - Ох. Спасибо…как неожиданно! - Что? Мое присутствие здесь или букет? - Эм. Все. - Ну приглашались твои друзья, поэтому я здесь. Я же твой вроде как друг, а, Эндж? - Крис подмигивает, я стою с тяжелым букетом, глазами хлопаю. - Она любит ирисы. Белые. Крис поворачивает голову на звук, вскидывает брови. - Что ты сказал? - Энджела не любит розы. Ни красные, ни белые. Она любит ирисы. Если ты не знал. - Откуда мне было знать? - Когда хочешь понравиться девушке, стоит узнать о ее предпочтениях, дружище. И пока Паркер отвечал что-то несвязное, Алекс прошел на другую сторону зала, скрылся там в дверях на пару секунд и появился с огромным букетом белых ирисов, подходя ко мне. - Это мне? - Нет конечно, тут же столько народа. - Дурак. - С Днем рождения, Дюймовочка. Ты и так умница и красавица, поэтому слушай старших, меня особенно, и не болей. И вот мой подарок. - отводит от меня взгляд, и обращается к гостям. - Уважаемые родные и близкие, внимание на сцену. Все устремляют свои взгляды на небольшую сцену, куда парень-официант выкатывает что-то большое и плоское, накрытое белой тканью. Алекс дает знак и молодой человек срывает с предмета ткань, представляя всему залу…мой портрет. Маслом. Огромное полотно. Я стою и не дышу. Только смотрю на это произведение искусства, и не могу пошевелиться. - Эй! Отомри! Эндж! Моргаю, поворачиваю голову и, забыв обо всем, крепко обнимаю Алекса. Он гладит меня по спине, а у меня по ней бегут мурашки. - Спасибо. Это невероятно, - почти шепчу. - Когда ты успел? - Писал по ночам. Пойдем посмотришь вблизи. Мы поднимаемся на сцену и подходим ближе. Теперь масштабы полотна поражают меня еще больше. - Потрясающе! Тут буквально каждый выступ, каждая родинка, все так детально! - Потому что я знаю каждый твой выступ и каждую родинку. Детально. Уголки губ поддергиваются вверх. Естественно, от волнения. Касаюсь ладонью взмокшей шеи, Алекс не отводит от меня взгляд. Мы стоим друг напротив друга и молчим. Смаргиваю оцепенение, в которое погружена, и вскользь касаюсь его предплечья. Мои ладони вспотели, я кожей чувствую исходящее от него тепло. - Еще раз спасибо, - выдыхаю, - я в восторге, - перехожу на шепот, шевелю губами в десяти сантиметрах от его лица. И вот мы снова вплотную друг к другу. Как оказались снова в таком положении - черт его знает. Сами собой притянулись, не иначе. - Я очень рад, что тебе нравится. Старался. Алекс впивается в меня своими черными глазами, пристально, немного дико даже. Потом переводит взгляд на губы, у него дергается кадык, а у меня сердце в пятки уходит. Через мгновение уже слышу папин голос. - Минуточку внимания. Мы оба резко поворачиваем головы чуть влево, где стоят мои родители с бокалами. Взгляд папы направлен на меня, а потом, когда он смотрит на рядом стоящего Алекса, прищуривается и на несколько секунд задерживает на нем свой взгляд. Отвлекает его мама, притворно кашлянув. - Портрет действительно очень красивый, Алекс. Ты молодец. - Спасибо, мистер Макграт. Наконец, этот зрительный контакт нарушается и папа обращается ко мне. - Мой ангел! Тебе сегодня восемнадцать, а я до сих пор в мельчайших подробностях помню день, когда ты появилась на свет. Такой крохотный теплый комочек, пахнущий счастьем. Я не мог надышаться тобой, не мог поверить, что маленькое чудо на руках у моей ненаглядной Кэтрин - это наша дочь. Твоя красота неповторима, а твой ум и доброта могут улучшить этот мир! Ты замечательная! Люби и сияй! У тебя всё впереди, у тебя всё получится! - Доченька, каждая девушка в восемнадцать лет переживает самый прекрасный период своей жизни. И вот сегодня тебе восемнадцать - значит, это время для тебя пришло. Мы с папой очень любим тебя и, пока мы живы, сделаем все, чтобы ты никогда ни в чем не нуждалась. - Энджела. Дай мне свою руку. Отхожу от Алекса, боковым зрением вижу, что он спускается со сцены и присоединяется к родителям. Протягиваю папе руку. - Я долго думал, что тебе можно подарить. Квартира у тебя и так есть, даже две, в центре Нью-Йорка. Машину - у тебя нет прав и вообще, лучше ездить с водителем, мне так спокойнее, - слышу, как мама легко усмехается. - Мне хотелось преподнести тебе что-то значимое, что бы ты запомнила на всю жизнь. Поэтому…держи. Папа вкладывает в мою руку что-то холодное, стальное. Я разгибаю пальцы и вижу в руке брелок в виде яхты. Он усыпан бриллиантами, на колечке висит ключ. Мама улыбается, просит взглянуть за большое панорамное окно, где я вижу качающуюся по волнам точно такую же яхту, как брелок у меня сейчас в руке. А на корпусе в свете вечерних фонарей поблескивали буквы, складывающиеся в слово. “Ангел”. Сама не заметила, как слезы покатились по щекам. Я развернулась к родителям и обняла их, говоря, как сильно я их люблю и что они у меня самые лучшие. Раздались оглушительные аплодисменты, заиграла музыка и наконец все могли расслабиться - официальная часть банкета закончена.Алекс
Мы с Эндж танцуем. Она смотрит на меня своими огромными глазами, пушистые ресницы подрагивают, губы приоткрыты. Как хочется впится в них, всосать нижнюю, засунуть внутрь язык и хозяйничать у нее во рту, доводя обоих до экстаза. Энджела разбудила во мне что-то такое, с чем я справиться не в силах. Это зависимость, я чувствую, что угодил в капкан…Хочу постоянно быть ближе к ней, с ней, в ней. Так, фантазии, а ну тихо! Сегодня на празднование своего восемнадцатилетия она заявилась в таком виде, что я чуть не сдох. Платье обалденное! С открытой спиной, шёлковое. Такое узкое, что на ее попке прямо трещит. А вырез какой! Этот идиот Крис Паркер постоянно косил одним глазом, чтобы посмотреть ей в декольте. Надо будет переименовать его у себя в контактах, теперь он будет “Будущий труп”. Еще букет такой приволок, прям шикарный, любая девка уже бы растеклась, если ей такой подарить. Но Энджи - не любая, она особенная, её такими дешевыми подкатами не возьмешь. А у него слишком мало серого вещества в мозге, чтобы подумать над этим. Поэтому не считаю его соперником. Нет. Но все равно бесит. Передергивает от того, как он на нее смотрит. От того, что по природной случайности он имеет на это право. Смотреть на нее. Видеть ее, когда она моя. Мания обладать разрастается с каждой секундой и удержать себя в руках и в рамках дозволенного с каждым разом становится все труднее. В какой момент меня окончательно на ней повернуло, сказать сложно. Я все больше и больше убеждаюсь в том, что Энджела мне всегда нравилась, просто я был мелкий и не понимал ничего, а сейчас…да и сейчас мне это чувство необъяснимо. Но оно точно есть. Последняя вменяемая вспышка разума была на прошлой неделе, в кафетерии, когда она буквально запрыгнула на меня и сама поцеловала. Неосознанно, но под действием страха мы зачастую делаем то, чего хотим на самом деле. И отражающиеся в ее глазах вспышки, страх, шок, смешанный с тем самым чувством, которым я сам наполнен доверху. Всю прошлую неделю мы провели, можно сказать, почти не расставаясь. Мы виделись в школе, потом либо я к ней приезжал, либо подвозил до своего дома. Она помогала мне с математикой. С тем заданием, что выдала мне миссис Робертс. Получается, оно в итоге нас сблизило. Без него Энджела вряд ли самостоятельно вызвалась бы мне помогать с учебой, а для меня это оказался всего лишь предлог, чтобы побыть рядом. Хоть и находится с ней в одном помещении невозможно, я постоянно отвлекаюсь на ее части тела. И на губы. Так поцеловать ее хочется, но я держусь. Теперь только так, чтобы она не смущалась, не копалась в себе. Все будет официально. И я запланировал сделать все как подобает на ее день рождения. Ночами пропадал в мастерской, писал ее портрет, по памяти. Несколько раз только сверялся с фото, чтобы уж наверняка. И, судя по ее реакции, ей понравилось. Она чуть приподнимает голову, задевая лбом мой подбородок. Мои руки лежат у нее на талии, ни сантиметром ниже, хотя так хочется, ладони аж чешутся. Но нет, придерживаюсь своего плана, тем более у нас все впереди, скоро я буду ее трогать со всех сторон. Я чуть склоняюсь к ее лицу и вижу, как у Эндж распахиваются глаза и расширяются зрачки. Все как в замедленной съёмке. Каждая эмоция обязательно отложится в памяти. Она тянется ко мне, легонько царапая плечи сквозь пиджак. Стресс, выброс адреналина и эндорфины. Нельзя сейчас. И не здесь. - У тебя крем от десерта, - провожу большим пальцем ей по губам, в самом уголке. Она моргает. Облизывает пересохшие губы и снова замирает. Мы оба застываем в центре шумного праздника. Вокруг люди. Много людей. А мы смотрим друг на друга как одержимые. Мне нужно осуществить задуманное, пока день не закончился. - Давай убежим. - Куда? - Эндж так забавно хлопает ресницами, что я улыбаюсь. - Куда-нибудь. Сядем в машину и закончим этот день в спокойной обстановке. Или тебя надо у родителей отпросить? - Нет, не надо. Я сама. Пока наши сидят за столом (кроме старшего Макграта, он видимо куда-то отошел) и весело и непринужденно что-то обсуждают, вижу, как Энджи достает телефон и открывает мессенджер. Энджи: Мам, мы с Алексом пойдем посмотреть внутри яхту. Не волнуйся. Мама: Надолго? Твой ведь праздник. Что гости скажут, когда увидят, что именинница пропала? Энджи: Соври, что я устала, плохо себя почувствовала. Придумай что-нибудь, пожалуйста. Я знаю, ты можешь. Мама: Ладно. Энджи: Ты лучшая, мам. Люблю тебя. Энджи: И папе пока не говори. Я сама. Мама: Я знаю. И я тебя люблю, детка. Веселитесь. - Я говорила тебе, что моя мама - лучшая на свете? - Я уж сам вижу. Пойдем. Мы буквально выбегаем из зала, быстро, чтобы нас не заметили, и тут меня осеняет. - А про яхту ты для отмазки маме написала или мы правда пойдём ее смотреть? - Вообще для отмазки, это первое, что пришло мне в голову. - В твою голову приходят гениальные мысли. Ключи при тебе? - Эээ… - она копается в своей маленькой сумочке и достаёт оттуда стальной брелок с ключом. - Да! - Отлично, - уверенно беру ее за руку и тащу за собой. Энджи не сопротивляется. Только улыбается и хихикает. Минут через десять оказываемся уже на причале, где стоит новенькая яхта с названием в честь Энджелы. Отец у нее красавчик конечно, это очень крутой подарок. Открываем ключом дверь, Эндж тянется к выключателю. - Не надо, - тихонько останавливаю ее, - свет могут увидеть. - Ой, и правда… Снова глаза в глаза. Зачарованно, как в тумане. Нос улавливает вкусный фруктовый запах. Или ягодный. Не могу различить, но меня от него ведет. - Я скучал, Дюймовочка, - говорю хрипло. Ее белые щеки стремительно заливает румянец, и я расплываюсь в дурацкой улыбке. - Ты же видел меня весь вечер. - Это не то. Меня так не устраивает, - свой голос я уже с трудом узнаю. - А как тебя устроит? - шепчет, мы вообще перешли на какой-то ультразвук. Не выдерживаю и прикасаюсь к ней. Аккуратно провожу ладонью по мягкой щеке. Эндж делает глубокий вдох и опускает веки. Не шевелится, кажется, словно не дышит. Мне хочется остановить это мгновение. Нажать на кнопку «стоп», и чтобы стрелка часов не двигалась дальше. Она робко улыбается и впервые, не размыкая глаз, накрывает мои губы своими. Не под действием адреналина, не внезапно, а обдуманно и уверенно. Она делает это с нежностью, трепетом и каким-то бешеным порабощением. Ставит на колени за одну секунду. А кто я такой, чтобы противиться?! Невинный поцелуй. Где-то немного неумелый, но от этого еще более желанный. Без напора и всепоглощающей страсти, которые теперь мне кажутся совершенно не важными. Этот поцелуй горячей всех самых развязных и виртуозных игр языком. Потому что моя девочка целует меня сама, впервые, так, как хочется ей. Отрывается от меня, но я жестко воспринимаю ее отдаление. От меня словно отрезают кусок плоти. Без наркоза. Кладу руки ей на талию и сжимаю Эндж в своих объятьях изо всех сил. Тяну носом воздух и просто не могу ей надышаться... Маньяк чертов! Как это еще назвать… - Поцелуй меня, - сквозь пелену слышу ее нежный тихий голос и не верю, что это произносит она. А все, что я сейчас хочу, - это снова почувствовать ее губы на своих. Снова и снова, и снова… Шумно выдыхая, я незамедлительно выполняю просьбу. Она обвивает меня руками за шею и привстает на носочки, отвечая на поцелуй. Сначала аккуратный, как был ее, а затем более смелый. Это уже моя инициатива. По крови разливается адреналин, как будто мы на американских горках. Я крепко держу ее за талию, прижимая к себе. Она запускает ладонь мне в волосы на затылке и ведет вверх. Моя рука гуляет по ее оголенной спине, задевая лямку этого блядского платья, которое сейчас кажется лишним. Мы целуемся отчаянно и страстно. Как будто без этого поцелуя мы умрем. Я чувствую, как быстро бьются наши сердца, даже через слои одежды. Бух-бух-бух-бух. Отрываюсь от губ и целую ниже, в шею. Она задирает голову, давая мне больше пространства, а я радуюсь, что она позволила мне это сделать и не испугалась. - Ax, - слышу тихий стон. Я возвращаюсь к ее лицу, но не набрасываюсь снова на губы, а останавливаюсь, глядя в глаза. - Еще, пожалуйста, - просит. Кажется, эту игру я выиграл. Снова накрываю ее губы. Не могу насытиться. Приподнимаю Эндж и обхватываю ее под бёдра. Мы продолжаем целоваться, пока не натыкаемся на что-то. Отрываемся друг от друга, тяжело дыша, и смотрим на препятствие. Это дверь в какую-то комнату. Конечно, обстановку внутри яхты нам хорошенько не разглядеть, из-за темноты, но это точно спальня, потому что я вижу большую круглую кровать. Смотрю на Энджелу, она кидает взгляд на этот предмет мебели и смущенно опускает голову и начинает теребить пальчики. Ну она же не думала, что я ее ради этого привёл?! Я не совсем мудак. Тем более не с ней. - Эй! - Беру ее за подбородок, нежно, только большим пальцем, - Я не собираюсь делать ничего такого. Ты слышишь? Не здесь и не сейчас. У нас еще все впереди. Она кивает, ведомая моими ласками. Ресницы подрагивают. Щеки горят. Глазки бегают. - Красивая. Пальцы скользят по щеке. Нежно. С ней только так. А потом на губы опять обрушивается поцелуй. Вихрем. Я даже понять ничего не успеваю, но мне это дико нравится. Я снова сжимаю ее в объятиях, Эндж ручками несмело начинает стаскивать с плеч пиджак. Чуть отстраняюсь, вопросительно смотрю на нее. - Ты же не будешь спать в пиджаке. Я подумала…ну…что тебе будет неудобно в нем, - даже в кромешной темноте можно различить ее горящие огнём щеки. - Безусловно, мне будет неудобно, - улыбаюсь, как идиот. - Позволишь помочь? Кивает. Я расстёгиваю пуговицы на пиджаке, она с меня его снимает. - В ванной на таких яхтах обычно есть комплект полотенец и халатов. Давай я принесу тебе? Спать в таком узком платье тоже крайне неудобно, я уверен. - Да, было бы неплохо. Включаю фонарик на айфоне в поисках ванной комнаты, быстро ее нахожу, на крючках висит банный халат белого цвета, как я и предполагал. Снимаю его и возвращаюсь в комнату, видя, что Эндж уже забралась под одеяло, а ее платье висит на стуле. Мысли о том, что она там сейчас в одном белье мигом врываются в мою голову и думать о чем-то другом я уже не в состоянии. - Вот. Оденься, я отвернусь, - протягиваю ей халат, она приподнимается, берет его и я отворачиваюсь. В штанах сейчас загорится, надо как-то успокоиться. О чем бы подумать? Так. Устрицы. Склизкие противные создания, похожие на сопли. Фу. А еще их ест Крис, чтоб ему подавиться, Паркер. Картина отвратительная и у меня получается чуть охладить пыл. Как раз в тот момент, когда Эндж говорит, что она готова. Засовываю руки в карманы и ложусь. Поверх покрывала. Я не буду лезть к ней под одеяло. Слишком рано. Но целовать ее, трогать, меня ничто не остановит. Мне нужно ее чувствовать, прикоснуться к коже. Это уже стало зависимостью. Болезнью. Провожу пальцами по щеке, по губам. Энджи тянется ко мне, осторожно, почти мимолетно касаясь моих губ своими. Опускает взгляд. Нас освещает только свет из маленького окна. Снаружи еле слышен плеск волн. А у меня то ли все мозги вытекли из башки, то ли я просто сошел с ума, потому что в следующую секунду произношу: - Ты всегда мне нравилась, - говорю на эмоциях, не успевая даже задуматься. Энджела запрокидывает голову и распахивает глаза, которые до этого были прикрыты. - Ну…Видимо...Сюрприз! - ухмыляюсь, уже не собираясь идти на попятную. - Да? - Всегда-всегда? Даже в детстве? - Всегда-всегда. Даже в детстве. Широкая улыбка. Притягиваю ее к себе, через одеяло. Нежно целую в лоб, снова дурея от запаха ее волос и тела. - Дюймовочка, ты же понимаешь, что с этого дня ты моя девушка? Я и так слишком долго ждал. И теперь никуда от себя не отпущу. Она уютно устраивается головой на моей груди. - Не отпускай, - отвечает и прикрывает глаза.Энджи
Эту ночь мы спим вместе. В одежде. И Алекс поверх покрывала. Это поведение для молодого мужчины выше всяких похвал. Ни намёка на пошлость, он просто всю ночь меня обнимает. Спать в его объятиях тепло и уютно. Я просыпаюсь с первыми лучами солнца. Несколько минут лежу, смотря на спящее лицо человека, который меньше чем за месяц, стал до боли необходимым. Алекс даже во сне остается сильным и мужественным, черты ни на чуточку не смягчаются. Осторожно снимаю с себя его руку и пытаюсь встать с кровати, как он просыпается. - Ты куда? - спрашивает, едва разомкнув глаза. - Домой. - И ты собиралась вот так улизнуть? Издеваешься? - Ты так сладко спал, не хотелось будить. - Понятно. Давай мы приведем себя в порядок и я отвезу тебя. - На чем? - Моя машина у ресторана, до него пешком десять минут. Я не пил вчера, специально, чтобы тебя отвезти потом, - смотрит на меня с прищуром, а я притворно прикрываю рот ладонью. Вот жук! - Ах ты! Ты заранее все продумал? - Не знаю, о чем ты, - целует меня в нос, я смеюсь. Начало моей взрослой жизни мне определено нравится. *** Алекс медленно встраивается в поток машин и включает музыку. Сидим молча. Иногда ловлю на себе его взгляд, но он делает вид, что упорно смотрит на дорогу. - Ты хорошо водишь. - Было время научиться. - Да? Мне казалось, права дают с восемнадцати, а тебе недавно стукнуло. - Не думаю, что это было особой помехой, чтобы кататься по ночным улицам. - А Ходж в курсе? - ехидно так улыбаюсь. - Конечно в курсе, орал так, что никому мало не покажется. - Какой кошмар. Бедный, - усмехаюсь и кладу свою ладонь на руку Алекса, которую он держит на АКПП. Он обхватывает мои пальчики и целует тыльную сторону ладони, не переставая при этом смотреть на дорогу. Нежность этого момента я запомню надолго. Как только мы подъезжаем к дому, видим, что под окнами уже стоит машина старших Бейкеров. - Не понял. Что они здесь делают? - Алекс сворачивает к гаражам, глушит двигатель. - Может просто ночевать остались, после банкета? - Сейчас узнаем. Осторожно пробираемся в коридор и слышим голоса наших родителей. Они разговаривают явно на повышенных тонах, и вообще мне уже эта ситуация не нравится. - Какого черта ты не сказала мне правду, где Энджела? Это вообще нормально по-твоему, когда отец не знает о местонахождении собственной дочери? - Леон, мы не хотели тебя волновать. Ты и так весь на нервах. Вот я и сказала, что Энджи спокойно отдыхает в своей комнате. Кто же думал, что ты решишь к ней подняться? - Дружище, она взрослая девочка, она предупредила мать, ты зря так эмоционируешь. - Ты серьезно, Ходж? Вы все держали меня за дурака. - Пожалуйста, не кричи так, ты разбудишь мальчиков, - мама как могла успокаивала папу, который ходил из одного угла гостиной в другой. - В конце концов, она же с Алексом, все в порядке. Следом мы слышим смешок Ходжа, но не издевательский, а такой, добрый. - Тебе смешно? - Расслабься, Леон, вспомни нас в их возрасте. Мой сын никогда не позволит, чтобы с Энджелой что-то случилось. С ним она в безопасности. - Ну уж нет. Только не Бейкер. - Что это ты имеешь в виду, я что-то не понял? - А то, что я не хочу, чтобы твой сын имел какие-то виды на мою дочь. Ничем хорошим это не кончится. Что он такое говорит?! - Тебе не кажется, что это не тебе решать? - Пока я жив… Дальше я не слушаю. Не выдерживаю, беру Алекса за руку, переплетаю наши пальцы и мы уверенно заходим в комнату. Откуда во мне столько смелости - ума не приложу. Но в гостиной резко становится тихо, все восемь пар глаз устремлены на нас. И только папа хмурит брови и видимо борется сейчас со всевозможным спектром эмоций. - А вот и мы!