Убить белого короля

      Ночь всегда вызывала в эльфийском принце приятные чувства. Вместе с ней приходили: свобода, покой, личное время, мечты и желания. Черное небо, обсыпанное бездарными звёздами не требовало ничего. Но в этом наплевательстве таилось главное счастье - Быть Собой. А ещё примирение. В темноте различия внешности и краски реальности стирались. Ты мог быть кем угодно, главное, не создавать шума и не оскорблять благородный мрак нелепостью света.        Вот и этой ночью, Фрей не стал пренебрегать выработанными правилами. Он покинул дворец далеко заполночь, когда сон наиболее глубок. Деревья и травы, завороженные его присутствием, благоговейно замолкали, не создавая помех для движения и лишних звуков. Пелена скрытности легла на плечи прозрачным холодным шлейфом. Природа подобострастно ластилась перед своим королём. Она чувствовала близкую кончину Правящей и уже перетекала в другие, наследующие её руки.        Он шёл пешком, но земля угодливо бежала под ногами устланной лёгкой дорогой. Расстояние съедалось властным королевским шагом быстрее самого резвого лошадиного карьера. Птица не смогла бы скорее достичь береговой линии их внутреннего моря, чем он в эту ночь.        Фрей остановился у самой воды, смотря на равномерное дыхание прибоя. Морская стихия никогда не славилась подчинением у эльфийского народа. Реки, озёра, ручьи, дожди и снега, даже роса прислушивались к их мнению, но не моря и океаны. Казалось, природная соль заблокировала эту связь и своенравно отрицала её.        Для того, чтобы пересечь границу Эльферы, следовало пересечь море или обойти его с юга. Любой эльф выбрал бы второй вариант. Но Фрей не имел права быть “любым”. Он твердо намеревался доказать самому себе, что может быть кем-то большим. Ему требовалось подтверждение своих взглядов и убеждений. Жалость подвела его к самому краю и он уже не мог не вступить за этот край.        Он зашёл в воду по пояс, широко разведя руки в стороны. Трепетом души потянулся к непроглядному мраку волн.  - Слушай же меня, безжалостное море! Я отдаю на расправу своё тело, но не свой дух! Я уже победил тебя, победив свой страх и я одержу верх над тобой дважды, вплавь соединив разлученные берега! Не буди волны на моём пути, укроти шторма и заставь рыб нести меня на своей спине. Перед тобой будущий король и да будет слово мое законом для всего живущего. Подчинись моей воле или убей за неё. Но я не сверну с этой дороги и не отрекусь от произнесенного. Так сказал Фрейнгард из дома Дор. Так говорю я - погибель благословенной Эльферы.        С этими словами, он бросился в воду и поплыл вперёд. Услышало ли его море? Снизойдет ли до дерзости? Примет ли вызов или посмеется над ним? Фрей не знал. Но ему и не хотелось знать. Падение приготовлялось для него всю жизнь. Он привык не надеяться. Привык осознавать собственную бесполезность. Если он утонет сегодня, никто не заплачет, с дерева не упадет ни один лист. Разче что, логичный конец его королевства отодвинется еще на неопределенный срок.        Ночь и вода поглотили наследного принца. Звёзды продолжили глупо сиять. И лишь один зритель не отрывал глаз от планомерно удаляющейся от берега точки. Соглядатые Границ не спят. А, именно этот, светловолосый и коротко стриженный, казалось, не спал уже триста лет. По крайней мере, он не помнил момента, когда бы глаза его были закрыты. Он перемещался, слушал и поднимал тревогу, но не спал ни разу.        Вот и сейчас, привлеченный странным шлейфом молчания, он шагнул на песчаный берег. И услышал клятву. И запомнил каждое её слово. И стал свидетелем падения.  Эпискур Сияющий неподвижно следил за ночным пловцом, не имея власти его остановить. Зато он мог об этом рассказать и он расскажет. А после, попросит карателей готовиться к войне. Потому как, плыл их принц прямо к вражеским берегам и намерения его были темны.       Королеве нездоровилось. Шёл к исходу третий триместр и сил почти не осталось. Она мало спала, плохо ела и всё время проводила в постели, либо в креслах. Бессонница изводила, головная боль шершнем воспаляла мозг. Реальность превратилась в цветную кашу, смешавшую запахи, вкусы, предметы и названия.       В довершение всех бед, стала пропадать связь с Остролистом. Эльфера почуяла нового короля и леди Лиалуара молила небо, чтобы этим королем оказался ребёнок в её утробе. Иначе, после её смерти, трон перейдет Фрею. Да, он первенец и законный наследник, но совершенно не подходит на эту роль. Мальчишка полон бури и его переполняет грохот. Такая суть губительна и опасна. Тем более, для монарха.        В дверь постучали и королеве пришлось оторваться от тяжёлых мыслей. На пороге возник Эпискур, чьё неожиданное появление вызвало целый вихрь эмоций. Соглядатые Границ никогда не являются без особой причины. Значит, случилось нечто из ряда вон выходящее и уставшее сердце взвыло от неминуемости новых переживаний.  - Говори. - Не далее четырёх часов, Фрейнгард Остролистый покинул территорию Эльферы на востоке, вплавь через море. Смею утверждать наверняка, что у него хватит упорства выдержать столь непосильное для эльфа путешествие. Я почувствовал в нём нечто…- Он замялся, не решаясь высказаться откровенно. - Договаривай. Я уже знаю о чём ты хочешь сказать. - Я посмел бы назвать это “могуществом”. Земля откликалась на его волю сильнее обычного. Даже море, прислушилось к его словам. Отсюда и моя уверенность в успехе безумного заплыва.  - Вот значит как. - Королева откинулась на подушки, закрыв похудевшее лицо руками.       Чересчур острые плечи подрагивали под светло-зелёным шёлком.  Сердце Эпискура болезненно сжалось при виде этой вдруг ставшей маленькой и слабой фигурки. Он не мог понять когда и куда пропала сильная, волевая женщина, три сотни лет сохранявщая мир и порядок в огромном государстве. Ни на секунду он не мог представить той картины, что предстала перед ним. И от этого стало страшно. Настолько страшно, что невольно опускались руки. Будто бы они уже проиграли. Словно, Эльфера рухнула и вот-вот победители растопчут деревянный трон. Собственное бессилие и бесполезность накатили одуряющей волной. Захотелось развернуться и убежать.  Он пересилил себя. - Я не успел упомянуть смысла клятвы, коей стал свидетелем. Она была дана вашим сыном и принята небом. В ней он называл себя “Погибелью Эльферы”. Не в моих правах строить досужие предположения, но смею заподозрить нашего принца в предательстве и государственной измене. Простите меня, Ваше Величество.  - Эпискур? - Милорд. - Эльф почтительно поклонился вошедшему, пропуская его в покои. Заметив плачевное состояние жены, мужчина тут же бросился к её креслу.  - Что произошло? - Дурные вести? - К сожалению. - Любимая, ну чего ты? Всё хорошо, я здесь. Живот не болит? - Отрицательно мотнувшаяся голова немного успокоила. - Давай я перенесу тебя на кровать, пойдём. Держись за меня. - Топройд осторожно подхватил потяжелевшую женщину и аккуратно уложил на постель, накрыв одеялом и удобнее поправив подушки. Присел рядом, ласково поглаживая тонкую бледную руку. Обернулся к двери. - Перескажи мне всё, что докладывал. - Как вам угодно, сир.       Перед таким слушателем, рассказ получился гораздо чётче и детальнее. Эпискур снова почувствовал уверенность в завтрашнем дне и нужность своей работы. Ему даже стало жаль, что этот умный и рассудительный мужчина не имеет прав на престол. Из него бы получился хороший монарх. Может быть, лучший за всё время. - Понятно. Спасибо, что был настороже и вовремя направил взгляд на зарождающуюся бурю. А теперь можешь идти, королеве надо отдохнуть. - Ваше Величество. - Он поклонился и без лишних слов, вышел.        Топройд повернулся к постели.  - Как ты себя чувствуешь? - Немного лучше. Прости, что заставила переживать. - Слабая улыбка тронула красивое лицо, осветив его изнутри. Вздох облегчения вырвался сам собой. Сердоликовые глаза благословили любовью. Тонкая ладошка всё ещё оставалась холодна, но он держал её, упрямо пытаясь согреть.  - Это всё из-за Фрея? - Мой сын обретает могущество. Остролист признал его будущим королём.  Этого не может быть. Ты родишь девочку и она отберет у него силы и престол.  Милый мой, дорогой Топ. Я знаю, как ты относишься ко мне и не устаю благодарить небеса за такое счастье во времена моего заката. Ты подарил мне шанс снова стать матерью и я рада этому шансу. Но, печали ещё предстоит застить твои глаза. Близится час моей смерти, неумолимо приближается её тень, разыскивая меня по запутанным коридорам дворца. Она скользит, одетая в черное подвенечное платье, с головой, укрытой газовой шалью. В руках её цветок. Она вложит его в мои  руки и я уйду с ней, не имея ни прав, ни сил сопротивляться.  - Пожалуйста, не надо об этом. Ребёнок услышит.  - Он уже слышал предостаточно. Тем более, что это мальчик. - Не может быть. Нельзя знать наверняка. Всегда остаётся шанс.       Утешающий блеск сердоликов щемит сердце разочарованной болью. Опускаются плечи. Пыль, поднимающаяся с пола, забивает легкие и глаза. Шорох черного платья становится оглушительно различим.  - Не оставляй меня. Я не смогу прожить в темноте.  - Ты будешь заботиться о нашем сыне. Я не уйду, не родив его.  - Но ты уйдёшь сразу после! - Да. - Не хочу. - Придётся смириться. - Никогда не смирюсь. - Пусть так.       Утро разливается над миром в торжественной бессознательности. Для него не существует проблем и печалей. Оно вечно, пока встаёт солнце. Оно неумолимо, пока сменяются день и ночь. Оно не жалеет никого, преисполненное жестокого, ослепительного сияния. Утро нового дня уничтожит томительные сумерки, разгонит призраков и дарует свет. Хочет кто-то этого или нет.       Прошла неделя с тех пор, как они покинули Лорток и отправились на север. Идти пришлось пешком, так как лошади стояли дорого и общих денег с трудом хватило бы на одну единственную. Шли почти целый день, пережидая ночи там, где они их заставали. Ситуацию спасала погода, весь последний месяц державшаяся в приятных значениях, не опускаясь и не понижаясь сверх комфортных температур. Тревиса периодически мучила мысль о близких холодах и теплой одежде, но пока что, этот вопрос мог потерпеть.        Идти предполагалось всё время вперёд, чётко на север, прямо к приближавшимся горам. Часто, проезжей дороги не находилось и они прокладывали её собой через луга, леса и каменистые пустоши. Пару раз им повезло прокатится в рядах торгового обоза. На последнем они закупились необходимым, и подошли к самому подножью хребта, в полной готовности к его преодолению. - А нам точно надо идти вот прям туда? Может, всё-таки в обход? Я никогда в горах не был. А вдруг нам там кислорода не хватит или лавиной снесёт.       В голове Тревиса блуждали похожие сомнения, но он предпочел довериться знаниям и решениям Кесс. Тем более, что за последнюю неделю он успел убедиться в ее компетентности не только как лекаря, но и опытного путешественника. Она знала и умела практически всё. Даже разбиралась в оружие, на покупку которого они потратили все свои сбережения. - Не снесёт, если громко не кричать и куда не следует, не лазить.  - А ты здесь уже бывала? - Не конкретно в этом месте, но да. Мне доводилось пересекать Гнетущий хребет не единожды.  - Мы всё равно не успеем нагнать этих разбойников. Они-то небось, на лошадях уже доскакали до места. Не знаю только, как на такую верхотуру животных тащить. - Они и не тащили. Они пошли в обход гор, через Партаскаль. Этот крюк и даст нам фору. Мы успеем с ними в одно время.  - Да-а? А ты откуда знаешь? Тут какие-то следы есть невидимые? - Марс подозрительно оглядел местность, приложив ладонь ко лбу, а Кесс терпеливо вздохнула.  - Следов нет, но я абсолютно уверена в том, что отряд Пташа низачто не пропустят на территорию Угодий.  - А где эти “Угодья” начинаются? - Уже начались. Мили две назад.  - Что?!  - Марс закрутился на месте с удвоенным энтузиазмом, пытаясь разобрать хоть какие-то отличия в местности. Но нет, природа выглядела возмутительно мирно: травка зеленела, птички щебетали, облака паслись на голубом небе жирными белыми баранами. - А где же страшные вампирьи заставы, толпы голодной нечисти и лютые сторожа, которые должны были уже уложить нас мордой в пол? - Какое у тебя живое воображение. - Кесс широко улыбнулась. - Сторожа есть, правда, не такие страшные, как ты описал. И они уже давно нас заметили, проверили и пропустили, просто решили не показываться.  - Да нет! Не может быть, обманываешь! - Честное слово.  - Кесс, прости, что прерываю, но если всё так, почему и я не заметил? Я же всё-таки вампир и чутьё должно было подсказать.  - Синеву глаз пронизали снисходительные лучики. Она не смеялась над ним, но щекотка улыбки окрашивала её лицо в приятный розовый цвет.  - И давно ты вампир? - Ну, уже почти две недели. - А они уже почти четыреста лет. - Эм, кхе, понятно. Мда, то есть, конечно, да.  - Неприятненько. - Марса подобная информация тоже заставила немного присмиреть. Не то, чтобы он стал бояться вампиров, но пыл сбавил и начал посматривать вокруг с осторожностью.  - Вампиры в этом мире, самая долгоживущая раса. Человек, в среднем, имеет шанс дожить до ста лет. Эльф - до трехсот. Вампир - до шестиста. Поэтому, силы и жизненный опыт копятся соответствующе. Угодья Виоланта - эта вампирья твердыня, их нерушимая крепость. Она занимает всю территорию Гнетущего хребта от западного побережья и до оконечности гор на востоке. Людям проход через эту местность закрыт, поэтому, я и утверждаю с уверенностью, что Пташ пойдет в обход. Другим путем до Эльферы ему не добраться. - А нам, значит, добраться? - Логично появившийся в вопросе скептицизм, тем не менее, не пошатнул тотального спокойствия девушки. - У нас есть я, а для меня Угодья всегда открыты. Об этом позаботился мой друг, он живёт здесь.  - Хорошенький такой друг! Как зовут? - Ты ещё спроси сколько лет. - Нет, ну а вдруг нам тоже понадобится благодетель! Хоть знать к кому обращаться в случае чего.        Тревис не смог не согласиться с таким железным утверждением и они вдвоем выжидательно уставились на сконфузившуюся лекарку.  - Эста Виола Риарваль. - Красивое имя, длинное. Важная, наверное, барышня? - Это не…       Кесс не успела ничего ответить. Их отвлёк нарастающий грохот. Все трое моментально обернулись на источник звука. Источник звука оказался бурно сходящей лавиной, жадно поглощающей метры темной породы. Время на обсуждение кончилось и они сорвались с места, спеша уйти из-под непосредственного пути движения снежного потока. Бежать пришлось долго и быстро, но близость рычащей стихии настолько прибавляла энергии, что никто не замедлился и не обернулся ни разу. В конце концов, их всё-таки накрыло густым колючим градом, но главной опасности они смогли избежать. Раскуроченная снегом и льдом земля, топорщилась за их спинами разбуженным драконом. Сбитое дыхание и громко стучащие сердца достались в награду за поистине чемпионский забег.  - Что…это…было…мать его! - Лавина. - Да ладно!        Пока Тревис пытался вернуть себе самообладание и пульс, Кесс деловито забралась на наваленную кучу снега и внимательно оглядела открывшийся вид и дорогу. К их с Марсом общей завести, девушка пришла в себя практически мгновенно. И если бы они не знали, что она бежала вместе с ними, то никогда бы не поверили, взглянув на неё в этот момент. И откуда только у взялись подобные выносливость и невозмутимость? Конечно, она много путешествовала, но сколько успеешь за девятнадцать лет? Это надо каждый день бегать от лавин по горам, чтобы так уверенно чувствовать себя рядом с ними.       Все эти мысли зудели в голове, как комары, но сильно не отвлекали. Солнце вошло в зенит и следовало уже отправляться в путь, если они хотели хоть сколько-нибудь продвинуться вперед за сегодня. Кесс обещала провести их наиболее простой дорогой, но даже она не ожидала подобной неприятности в самом начале пути. Оставалось надеяться, что дальше их ждет только удача и лёгкий подъём.  - Предлагаю выдвигаться, если вы уже отдохнули. - Может, всё-таки здесь есть какой-то маршрут внутри гор? Шоссе, например, прокопанное, туннель там, или, на крайняк, пещера? - Учитывая, что вампиры живут исключительно под землёй, такая дорога есть. Другое дело, что вас до неё не допустят даже со мной. По крайней мере, Марса точно. Мы имеем разрешение исключительно на передвижение по поверхности. - Щедрость какая! - Это уже большая уступка. Мы должны быть благодарны.  - Пойдемте. - Решающее слово само собой осталось за Тревисом. Ему снова досталась лидирующая роль, хотя, проводником у них значилась Кесс. По его наблюдению, она никогда и не рвалась вперед, предпочитая оставаться за спинами остальных. Пряталась в тень с неистовым упорством. При том, что во многих знаниях и умениях превосходила их на голову.        Горы Тревису понравились. Они рождали в нём тёплые воспоминания: об отце, совместных походах и неизменных возвращениях домой. Мама готовила курицу в противне с картошкой. Умопомрачительный аромат тёк из окон во двор, где сушилась палатка и постиранные вещи. В вольере истерила соскучившаяся собака. Ветер терзал виноград и ветви разросшегося айланта. А гудок поезда с переезда доносил до сердца простую мысль: “Ты дома. Ты вернулся”.       Казалось, прошла вся вечность с тех пор. Как если бы, это была его прошлая жизнь и он взаправду умер и переродился заново в другом мире, с другой жизнью и историей. Всего две недели отделяли его от этого распахнутого окна и запаха запекшейся под фольгой курицы. Всего две недели назад он понятия не имел о вампирах, эльфах и разбойниках. Не имел понятия о смерти. А теперь он шёл, отчётливо ощущая её дыхание, помня цвет её глаз, поступь и холод.        Из окна его дома, оставшегося за миллиарды миль, до сих пор горит свет и доносится свист чайника. Родители сидят за столом и обсуждают новости. И он сам всё ещё стоит под звездами, в темноте сада и смотрит на них. И думает. И дышит. И наслаждается жизнью.