Убить белого короля

      За неделю, проведенную на пиратском корабле, Джерри почти освоился со своей новой жизнью. Он работал с самого раннего утра и до поздней ночи, выполняя порой одно и то же бесполезное действие. Ел, когда давали и что давали. Спал, где находил себе место. Молчал, когда его начинали бить или намеренно задирать. Единственное, но что он огрызался и вставал насмерть, это если разговор заходил о его возвращении домой. Сначала пираты, откровенно издевавшиеся над дворянским изнеженным сынком, смеялись над такой его странной реакцией. Считали за последствия шока. Но, вскоре, выяснилось, что паренёк действительно и слышать не желал о своем доме и держался за разбойничий корабль чуть ли не зубами.        Такого откровенного рвения и даже, исступлённости в работе, не ожидал и капитан. Милош всё чаще стал ловить себя на размышлениях об этом их новом матросе. В момент их знакомства, младший брат Пташки не произвёл на него серьёзного впечатления. Он принял его за очередного богатого домашнего выкормыша, который сдуется и заплачет уже после суток тяжёлой работы. Но, нет. Изменения, произошедшие с юношей повергли в изумление не только его, но и всю команду. Парень работал как проклятый - отчаянно, тихо и чуть ли не страстно. Временами, заставляя себя даже немного уважать.  - Огни Стеллы на горизонте. На закате уже будем в порту.   - Хорошо. - Милош неопределённо кивнул старпому, продолжая буравить взглядом согнутую, мокрую от пота спину Джерри, надраивавшего палубу. - Как думаешь, выйдет из него настоящий пират или нет? - Из него? Хм. - Юст Конти, второй год ходивший старшим помощником на “Изверге”, задумчиво пожевал отросшие усы, почесал лохматую бороду, так и эдак приглядываясь к новенькому. - Да может и выйдет толк, годика эдак через три-шесть.  - Что-то ты загнул “через шесть”. Пираты столько не живут. - Мы дык, живём. - Сравнил лосось со стерлядью! То мы, а то малец из богатых. Не справится, уйдёт к батьке под крылышко. Как есть, уйдёт. - Братец его не ушёл. - Времена другие были. Сейчас не то, беспокойнее стало. Того глядишь, война день на день начнётся.  - Да откуда бы войне взяться?  - Юст не удержался, крякнул от изумления.  - Конфликтики мелкие бывают, это да, но чтобы война настоящая, так того уже лет триста не было. - Не было, не было, а вот и тут. Не слышал разве? Слушок по миру ходит, дескать, ракушки эпритовые не родят больше. Вроде как из самого Платуса весточка пришла - газетка какая-то располодила. А у них самые богатства этого дела. Кончается магия у людей. Думаешь, не вспыхнет искра на этаком залежне? Ещё как вспыхнет! Такое пламя подымется, все народы захватит. Знать бы к кому примкнуть заранее, чтобы не обжечься.  - В море уйдём. - И море гореть будет.  - Значит и нам гореть вместе с ним! - Старпом лихо рубанул воздух, как бы пресекая эту тему и высказывая свое однозначное мнение на этот счёт. Капитана это развеселило. Он хлопнул себя по груди руками, почесал за расстегнутым воротом и громко свистнул, привлекая всеобщее внимание. Затем, поймав взгляд большинства задравших головы, зычно прокричал. - Что, братцы, будем гореть, когда море вспыхнет?! - Да! - Нестройный хор голосов ответил тут же. Лица многих смотрели с непониманием, но их быстро раскрашивали широкие улыбки. Они ещё не знали, что задумало начальство, но уже предчувствовали азарт и от того веселились. - А как мы будем гореть? - Жарко! - Ярко! - С неистовств…ствт…       Всеобщий хохот, объял корабль, как пожар. Все тыкали и смеялись над неудачно высказавшимся бедолагой, пока тот, красный как помидор, бросался на окружающих. Один Джерри, ненадолго оторвавшись от работы, присел возле мачты и устало следил за происходящим. С него градом лил пот, он провонял, осунулся от плохой еды и недосыпа, у него болело тело от работы и побоев, но он был счастлив. Впервые за долгое время, просто и незамысловато счастлив. Его пальцы сжимали вонючую солёную тряпку, но он ни за что в жизни не променял бы её на свою богато обставленную комнату и целый полк слуг.        Здесь все принимали его таким, каков он есть. Ценили за работу и личные качества, не щадили и не заискивали, не опекали и не церемонились. Вода, море, соленое дерево и воздух, полный брызг, ветра и солнца - всё это стало его личной святыней, а корабль - храмом.        Джеральд Дарнау наконец-то вдохнул полной грудью и почувствовал себя живым. Он закрыл глаза, а когда открыл их, уже смеялся вместе с остальными. Он тоже хотел гореть, когда будет пылать всё море. Он тоже бросится в этот огонь. И будет смеяться. И будет танцевать на углях и хохотать, как сумасшедший. Потому что он такой и есть. Он сошёл с ума, отказавшись от своей прошлой жизни. Сошёл с ума, бросив в море аристократичность и своё сытое, благополучное будущее. Спятил, выбрав вечное  безумное горение.        Джеральд Дарнау стал просто Джерри. Джерри, с пиратского корабля. Джерри, который стал свободен. Джерри, всё более и более ступающий по пути своего старшего брата.        Когда Огни Стеллы остались позади, и корабль, снизив скорость, аккуратно подходил к порту, капитан, собрал всю команду на палубе. Солнце село и ночные сумерки быстро опускались на море. Вода в нём потемнела и загустела, сделавшись чёрной и вроде даже маслянистой. Ветер умер и медленно разлагался, тыча в нос сильный запах соли и йода.       Джерри, неразлучный со шваброй, тоже встал в общий ряд. Лица всех выражали одинаковое напряженное, сосредоточенное внимание. Они, явно, знали, что скажет капитан, но всё равно, с тревогой ожидали его слов.  - Хочу сказать вот что: через полчаса мы зайдем в порт Гастеллы, на землю вампиров. Почти все из вас уже бывали здесь и знают общие правила. Но, у нас есть новенькие, да и просто хочу ещё раз напомнить. Итак, братцы, самое главное, самое на первейшее правило? - Не падать! - Да, не падать. Кто упал - тот считается мёртвым. Второе? - Не сопротивляться! - Да. Стойте до последнего, держитесь за что угодно, но падать запрещаю! Заткнулись и ждёте! Я хочу уйти отсюда с прежней командой, а не искать новых! Вы поняли?! - Да!!       Милош, раскраснелся, пока говорил. Разнервничался и сам не заметил, как разозлился. Начал жестикулировать и кричать.  - Хоть одного не досчитаюсь, шкуру живьём спушу! И желторота этого кто-нибудь возьмите к себе, сожрут ведь, гады, не удержится на ногах! А мне потом перед братом его оправдываться. Будь он проклят! Надо было зарезать вместе с остальными.        Он злобно сплюнул, окончательно испортив себе настроение и громко утопал в каюту. Команда переглянулась и тоже разошлась по кораблю. Только двое остались рядом с озадаченно застывшим Джерри. Это были как раз те, кто ежедневно не оставляли его в покое, периодически устраивая ему “тёмную”. И в этот раз, по хищнически-поигрывающим мускулам парней, Джерри понял, что будет очередная драка. Он крепче сжал древко швабры, насупился и сгорбился. Рёбра болели еще после предыдущего раза.  - Эй! Желторот!  - Желторо-оти-ик… - Может, не сейчас? Там, говорят, меня итак убьют. - Убьют.  - Не переживай, мы проследим, чтобы ты сразу потерял равновесие. Даже попридержим, пока тебя будут жрать и насиловать.       Они заржали, подначивая друг дружку тычками. Тот, что повыше, полностью лысый, по кличке Дрю, рывком выхватил швабру и со всего размаха саданул ей по успевшему сжаться и закрыться руками Джерри. Второй, светловолосый, с курчавой бородой, Блим, ловкой подножкой, выбил пол из-под ног, заставив больно удариться головой и локтями. Ещё несколько ударов ногами в рёбра и живот, он выдержал молча. Но, когда его приподняли за волосы и два раза приложили кулаком, застонал и почти заплакал.        Начавшиеся побои прервал старпом, вовремя заметивший неустановленный беспорядок и с матюками, отогнавший разошедшихся парней. Джерри он поднял не с первого раза и наскоро осмотрев, удрученно покачал головой.  - Через десять минут уже на пристань сходить, а ты, вон какой раскрашенный, как пряник воскресный. Тебя же первым и съедят, никакой силы не достанет выстоять. Что я капитану скажу? Не досмотрел. - Всё будет хорошо. - Джерри не чувствовал половину лица из-за отёка и с усилием сглатывал стоящую во рту соль, но упрямо держался. Он и сам не понимал, откуда в нём взялось всё это упрямство и выдержка. Он никогда прежде не отличался стойкостью и храбрым не был. Злым - да. Но точно не храбрым.  - Какой там “хорошо”! Дай-то бездна, чтобы просто “нормально” или вовсе “хоть бы как”! А то “хорошо” ему подавай! Нашелся тут герой!       Низкий, трубный гул, громовым раскатом пробежавший по воде, заставил всех на корабле замолчать и обратить взгляды на стремительно приближающуюся землю. Ночь полностью легла на плечи залива. Звёзды, рассыпанной мелочью, вспыхнули на неподвижном небосводе. Вместе с ними, зажглись и земные огни. И огни эти были красными.  - Ну всё. Обратной дороги нет, нас приглашают пристать.  - Юст Конти схватился за шнурок, висящий на шее и быстро-быстро зашептал что-то неразборчивое. Джерри показалось, будто бы молитву. Потом он убежал и все как-то сразу тоже занялись чем-то своим. Нервное напряжение сковывало обветренные лица, превращая их в маски. Джерри стёр стекающую на глаз дорожку крови и подошёл к борту, перегибаясь через него и заглядывая вперед, на выросший в обе стороны берег.        Земля вампиров утопала во мраке и красных огнях. Длинная набережная освещалась острыми черными столбами фонарей, венчавшихся гроздьями круглых разноразмерных шаров. Они давали ровный алый свет. Подобным же освещением пользовались и улицы и частные дома и дворы. Портовый город, чёрно-красным массивом уходил вверх по склону, начинаясь у самого берега и теряясь где-то в не различимой вышине предгорий.        Джерри восхищенно ахнул, завороженный этой странной и страшной картиной нечеловеческого поселения. Близкая встреча с вампирами, даже так живо описанная, не пугала его. Он как будто бы и не верил всем этим страшилкам. Больше всего, его в тот момент занимали новые впечатления и любопытство к другому народу.        Близкое знакомство с так легкомысленно проигнорированными “страшилками”, началось сразу, стоило только пристать и выпустить сходни. Первой на корабль ломанулась тьма. Буквально. Неосязаемая, непроглядная чернота, в считанные мгновения поглотила судно и всех его обитателей. Джерри попытался что-то разглядеть в ней, но не смог. Он будто вдруг ослеп и очень того испугался: стал тереть глаза, усиленно моргать и вертеть головой в разные стороны - никакой разницы между открытыми глазами и закрытыми.        Паника подступила к горлу вместе с приглушенным писком. Он поддался ей и обессилел, оступившись и чуть не упав. В последний момент зацепился за борт и повис на нём. В голову пришла нелепая мысль упасть в воду и уплыть отсюда как можно дальше. Но мысль эту пришлось прогнать как невыполнимую. Упасть-то можно, но, вот, доплыть он никуда не сможет, да и не успеет.        Совсем рядом раздался крик, за ним ещё и ещё. Крики умножались, смешиваясь с глухим, будоражащим воображение разноголосым рычанием и хрипом. К ним добавился топот и звуки борьбы, ругань и звон вынутого оружия. Хлюпанье  выплёскиваемой жидкости особенно оцепенило холодеющее сердце. Джерри понял, что не выстоит сам по себе, рухнув только лишь от страха. Он задрожал и захотел спрятаться за наваленным под ногами хламом, но в последнюю секунду был остановлен жёстким захватом за волосы. Его бесцеремонно подняли, заставив зашипеть от боли и привстать на цыпочки.  - Какая интересная рыбка заплыла в нашу гавань. Красивая, хрупкая, аппетитная рыбка. У тебя золотые крылышки? Хочу посмотреть. Должно быть они прекрасны, эти твои крылышки.       Раздавшийся над ухом голос источал мёд: Произносимые звуки вальяжно растягивались, интонации очаровывали, а грудное придыхание делало каждую фразу полной двусмысленных намёков. Джерри обуяло нехорошее предчувствие. Он попытался вырваться, совершенно забыв о предостережениях капитана.  - О-о…даже так? Значит, мы всё-таки будем играть? Какое удовольствие нас ждёт. Пойдём со мной!        Не разжимая захвата, Джерри потащили в темноту. Он пару раз споткнулся обо что-то или кого-то. Чуть не упал, в неудобной позе сбегая по трапу за своим ведущим. Как взятая на поводок собака, бежал, не разбирая дороги и не видя цели своего пути. Всё что у него имелось - это незримое присутствие своего пленителя и его сладко-текущий голос. Зрение всё не возвращалось, то ли отнятое насовсем, то ли угнетенное неким временным эффектом.  - Куда мы идём?  - Ко мне домой, рыбка. Я живу совсем недалеко, ты не успеешь устать. Ещё один поворотик и мы на месте. - Что вы будете со мной делать? Почему я не вижу?  - А зачем тебе смотреть и на что? Разве что, на меня, но для этого у тебя ещё будет шанс. - Я дам тебе для этого все возможности. Люблю свежих впечатлительных рыбок.  - Не называйте меня так. - Ого! Хорошо, и как же мне тебя называть? - Джерри. - Джерри и только? Джерри золотая рыбка? - Нет. Джерри…желторотик.       Невидимка расхохотался. Смех его показался Джерри несколько обидным, хотя, он и сам понимал, что сморозил откровенную тупость. Какой ещё “желторотик”?! Пришло же на ум недавнее обзывательство.  - Джерри Желторотик! Это что-то новенькое! У тебя, наверное, целый трюм смелости, раз ты можешь позволить себе нести подобную ахинею. Желторотик! Надо же! Я буду об этом долго рассказывать. Я, Лойс Диггинс, отымел желторотика! Надо мной точно будут смеяться. Что ж, и я посмеюсь. - Отпустите меня.  - Ледяная волна ужаса всё-таки дошла до тормозящего мозга, запоздало расставив все детали происходящего. Он задёргался, пытаясь выдраться из мертвого захвата. Как назло сильно отросшие волосы, прочно сидели в сжатом кулаке и вырываться не желали. От болезненных усилий и страха, на глаза брызнули слёзы. - Отпустите. - Если я тебя отпущу, тебя сразу же съедят. - Голос внезапно переменился, сделавшись сухим и жёстким. Его владелец, схватил Джерри за нижнюю челюсть и круто поднял вверх, близко-близко к своему лицу, так что, кожу опалило горячее дыхание. Чужие губы почти коснулись его губ. - Ты даже и метра не пройдёшь, как тебя собьют с ног и заживо раздирут на части. Хочешь этого? Молчишь? Ну так я брошу. - Нет! - Нет?  - Не бросайте пожалуйста. Просто верните мне зрение, прошу вас. - Даже не знаю. - Голос снова кристаллизовался сахаром, растянулся, издевательски умасливаясь. - Вдруг я тебе не понравлюсь? Ты любишь рыжих? А, впрочем, не отвечай. Не хочу разочаровываться. Плевать, если не любишь.  - Зрение, прошу. - Ладно, не скули желторотик.        Джерри ничего особенного не почувствовал. Просто вдруг прозрел, как если бы проснулся или моргнул. Цвета, формы - всё это вернулось в том же объёме. Он понял, что они стоят посреди плохо-освещённой улицы, на пятачке свободного пространства. А вокруг них - человек тридцать мужчин и женщин. И все они смотрят на них одинаково зло и безумно, точно только и ждут шанса кинуться.       Джерри содрогнулся и перевёл взгляд на своего спутника. Тот оказался выше его на целую голову, широкий в плечах, черноглазый и, действительно, рыжий. Он носил довольно необычную для столь выдающегося мужчины, прическу - длинную толстую косу, идущую ото лба и заканчивающуюся на пояснице.        Удивление от увиденного не ускользнуло от цепких чёрных глаз. Вампир довольно сощурился и разжал захват, давая ему возможность нормально выпрямиться и отодвинуться. На это действие тут же отреагировало окружающее скопление, быстро сократив дистанцию. Джерри отпрыгнул от них, обратно к насмешливо скалящемуся мужчине.  - Что рыбка, боязно тебе у нас? Может и дальше в темноте походишь? Она добрая, она убаюкает. - Нет, спасибо. Я предпочту смотреть.  - Как хочешь. А сбежать от меня всё ещё хочешь? - Нет.  - Вот и чудненько. - Он улыбнулся, и улыбка эта вышла несоразмерно широкой. Приятное лицо начало по секундам раздаваться, уродуя челюсть и выдвигая на передний план ряд острейших клыков. Сзади и с боков послышался вой и гул десятка радостных голосов. Живой круг из  них стал сжиматься. Сердце Джерри забилось в груди, как заведенное, дыхание панически оборвалось.        В последнем отчаянном прыжке он бросился прямо в страшные объятия рыжего вампира, зажмурившись и сжавшись в трясущийся комок. Его колотил страх и стыд и даже позор за такой вот свой поступок, но он ничего не мог с собой поделать. Всё же, этот путь оставлял для него крохотную возможность выжить.  Хороший выбор, рыбка. Теперь тебе нечего бояться. Твоим главным кошмаром стану я.       Утро застало Джерри не в лучшем состоянии духа, да и тела. Поспать удалось совсем немного, пока настойчивое, жаркое солнце, не заставило открыть глаза и отнять с подушки тяжелую, как с похмелья, голову. Скрипя зубами от острой боли в пояснице, он сел, бессильно рассматривая свои обмотанные бинтами руки. Кое-где их промочила кровь, но уже затвердела. Грудь, живот и шею украшали похожие повязки. Джерри застонал и захотел расплакаться, но удержался, хлипнув носом и надрывно вздохнув. Не этого он ожидал от своего первого в жизни приключения.        Широкая, двуспальная кровать скрипнула и Джерри вздрогнул, побелев, как те самые бинты. Испуганно уставился на проснувшегося вампира. Пламенно-рыжие волосы, распущенные на ночь, разметались по подушке и простыни. Попадавший на них солнечный свет сделал их ещё ярче, заставив болезненно прищуриться. - Ослепила моя красота? Могу подарить тебе вечный сумрак. - Нет!! - Оу, моя маленькая золотая рыбка так нервничает по поводу своих глазок. Не переживай, я так шучу. Мне нравится, когда ты на меня смотришь.  Смотри ещё. Смотри на меня. Трепещи испуганными ресничками. Так ты очень забавен.  - Вы отпустите меня? - Отпустить? Конечно, какой вопрос. Ты мне не раб, хотя, наверное, мне бы этого, пожалуй, хотелось. Но, это всё потом, когда будет настроение. Да и времени свободного нет. Ты чудесно занял мой вечер охоты и я рад был плавать вместе с такой рыбкой, как ты, Джерри Желторотик.  - Спасибо. - За что же? - За то, что отпускаете и то, что спасли вчера. - А я спас? - Ну…да. - Звучит как-то совсем неуверенно. Подумай ещё.       Джерри растерялся. Такой постановки вопроса он не ожидал. Да и что говорить? Разве это было не спасение? Ведь, та толпа могла его растерзать. Вместо этого же, его просто…       Он сжал пальцы в кулак, запыхтев от обиды и злости. Почему он так слаб? Почему попадает под чужое влияние так запросто? Почему не может никогда ответить? Откуда взялась вся эта трусость? - Злишься? Вижу, что злишься. Не надо, это было не в твоей власти. Ты ничего не мог в той ситуации и сделал верный выбор, согласившись на меня вместо них. Ведь, всё закончилось хорошо.  - Ненавижу вас. - Конкретно меня или ты решил обобщить? - Всех вас! - Понятно, значит обобщить. Что ж, это твоё право. Я бы тоже злился, если бы меня использовали. Тем более, знаешь ли, когда-то я тоже был человеком.        Джерри так и застыл с вытянувшимся лицом и округлившимися глазами. Вампир рассмеялся и сбросил с себя одеяло, оголяя торс. Ниже пупка красовалась серая круглая татуировка Партаскаля.  - Вы - попаданец?! - Так мило, что ты удивлён. - Не может быть! Моя мама попаданец, но она совсем…совсем не такая. И её печать…вы что, не платите налог? - А должен? - Конечно! Иначе….иначе вас схватят и увезут в рабство! - Какая же прелесть эти твои восторги. Я даже, знаешь, немного польщен. Нет, правда, подобная наивность заставляет думать. что не всё ещё в нашем мире потеряно. Столько юношеской романтики. Тебя ни разу не выпускали из дома, милый? Ты младшенький сынок, да? - Откуда…       Вампир снова расхохотался. Джерри было надулся и хотел уже вскочить с кровати, но стрельнувшая боль в крестце, усадила его на место. Он поерзал, морщась от неприятных ощущений и удрученно затих. Отсмеявшись, Лойс положил за голову руки и посмотрел на него. - Зачем ты решил стать пиратом? - Я не решал, меня похитили, а наш корабль сожгли. - Ты не похож на пленника. - Д-да… - Что ты скрываешь, рыбка? Почему это вдруг пираты позволили тебе, такому слабаку и трусу стать одним из них? - Я не такой! - Голос против воли перешёл на визг и Джерри стал пунцовым. - Я не трус и не слабак! Я…- Его речь захлебнулась от эмоций. Он хватанул ртом воздух и закашлялся. Отвернулся от тяжёлого, испытующего взгляда, сминая в руках тонкое шёлковое одеяло. - Я не такой. Я сам всё решил. Я… - Он не смог продолжить, отчётливо понимая, что врёт сам себе, врёт вампиру, врёт, страшась даже своей собственной лжи. Он хочет быть сильным, хочет быть другим, но не знает как и не видит верного пути.        Через выступившие слезы, он всё-таки рассказал постыдную правду. - Они пожалели меня из-за моего брата. Не стали убивать, позволили стать матросом.  - И кто же твой брат? - Кристофер Дарнау…Его назвали Серой Пташкой. В комнате внезапно повисла тишина. Вампир привстал и взгляд его переменился. Лицо его приобрело некоторую серьезность, а глаза будто ещё больше почернели. - Что такое? вы тоже его знаете?       Лойс помедлил с ответом. Было похоже, что он на что-то решается внутри себя. Наконец, он заговорил и голос его перестал ломаться и литься. Он снова зазвучал сухо и жёстко. Так что, Джерри ощутил новый прилив тревоги и захотел отодвинуться от внезапно ставшего страшным вампира.  - Да, знаю. И лучше бы тебе не рассказывать мне о вашем родстве.  - Лойс?       Одним быстрым движением, мужчина схватил его за челюсть, как вчера, близко-близко придвинув к своему лицу.  - Тебе повезло быть таким милым и так хорошо удовлетворить меня вчера. Не сделай ты этого, после подобного признания, ты бы не прожил и пары секунд.  - Он грубо отбросил его от себя и встал с кровати. - Одевайся и проваливай. Не желаю иметь ничего общего с роднёй этого ублюдка. Угодья Виоланта закрыты для этой чёртовой птахи и его проклятой крови. В следующий раз не попадайся мне глаза. Это может стать нашей последней встречей.        Мужчина оделся, хлопнул дверью и вышел. Джерри остался сидеть всё там же, оглушенный произошедшей переменой в настроении ещё недавно благосклонного к нему вампира. Он не знал, что произошло между ним и его старшим братом. Не знал, насколько серьезные последствия его ждут. Не знал почти ничего и всё-таки, надеялся, что хуже уже не будет. Хотя, хуже… - Может быть всегда.