***
Гостиная развивала и укрепляла то впечатление, которое коридор должен был произвести на помощницу Вермана. Диван и штукатурка давно утратили первоначальные цвета — хотя изначально они, кажется, были кофейно-коричневыми и яично-жёлтыми. По полу тянулись лианы проводов, а письменный стол, использовавшийся в качестве обеденного, покрывали сугробы грязных салфеток. Единственное, что здесь радовало глаз — это армия новеньких синтезаторов, в окружении которой и сидела молодая женщина неопределённого возраста. Помощница Вермана поднялась им навстречу и протянула Полу фарфорово-белую руку. Обычно они имели дело с музыкантами, которые пытались подписаться хоть на какой-то лейбл и которых совершенно не интересовало, насколько хорош их офис. Но высокая, как модель, девушка оказалась оскорбительно безупречной для их неряшливой гостиной. — Меня зовут Дарси Миллер, — представилась помощница. — В Veerman Entertainment я руковожу AR-направлением. — Доброе утро, мисс Миллер, — Пол осторожно сжал её пальцы. — Прошу прощения за то, что заставил ждать. Кофе? — Да, спасибо. Она взяла стаканчик и села на диван, стараясь не помять серебристо-серый брючный костюм. Пол устроился в кресле сбоку, а Гарри — на стуле у окна, не забыв перед этим закрыть дверь в комнату, где упорно звучала одна и та же мелодия. — Вас, однако, не так просто найти, — с усмешкой заметила Дарси. — Разве это не влияет на бизнес? — Влияет. Но — что поделать! — приходится часто менять квартиры и студии, — ответил Гарри, пожимая широкими плечами. — Для маленького лейбла это порой вопрос выживания, так что мы кто-то вроде электронных кочевников. — Понятно, — ответила Дарси, делая крохотный глоток. — Итак, господа, предлагаю сразу перейти к делу. Мистер Верман прослушал дебютный альбом Station и хотел бы пригласить вас к себе. Пол и Гарри переглянулись: чего-то такого они и ждали от мисс Миллер. Монотонная мелодия, повторявшаяся из раза в раз, становилась уже невыносимой — тогда Гарри, ругнувшись под нос, поднялся на ноги и зашагал к двери, за которой скрывался источник звука. Он громко постучался, подождал, пока смолкнет синтезатор — и кивнул Полу, давая ему право озвучить причину, по которой они никогда не окажутся на шоу Вермана. — Это очень приятно, но мы не можем принять ваш предложение, — с лёгкой досадой сказал Пол. — Потому что такой группы, как Station, не существует. Тёмные брови мисс Миллер удивлённо приподнялись. — То есть как — не существует? Она распалась? — Нет, — покачал головой Гарри. — Её и не было никогда. Я сделал новые аранжировки для хитов пятидесятых. Затем Пол эти хиты спел, а Крис — свёл. — Так. Подождите, — девушка отставила стаканчик. — Мы с мистером Верманом видели клип на A Little Less Conversation, и там… — Кристиан! — крикнул Пол. — Выйди на минутку, пожалуйста. Из соседней комнаты выглянул высоченный звукоинженер. Он был настолько светловолосым, что при взгляде на него Пол всегда ёжился: будто Кристиан только пришёл с мороза, и иней на его бровях и ресницах ещё не растаял. Но девушкам Крис, обладавший немецкой мужской привлекательностью, обычно нравился — и это была основная причина, по которой звукоинженер вдруг оказался фронтменом поп-группы. — Вот и вокалист, — сказал Гарри. — А остальные музыканты — это, понятно, мы с Полом. Кристиан вопросительно посмотрел на коллег, и Пол ему кивнул. Инженер снова исчез в соседней комнате, но звуки синтезаторы оттуда больше не доносились. Зато Кристиан включил какую-то демозапись и стал крутить её по кругу — из-за чего Гарри раздражённо выдохнул. — Уф, — Дарси приложила ладонь ко лбу. — Даже не знаю, что и сказать, потому что я одновременно расстроена и поражена вашим… Необычным подходом к делу. — Station были экспериментом. Мы даже предположить не могли, что альбом попадёт в топ-40, — попытался оправдаться Пол. — Но работать с вымышленными группами крайне сложно, поэтому мы всем признаёмся в том, что она не существует. — Что ж, — мисс Миллер поднялась на ноги и поправила длинные тёмные волосы. — Это, конечно, печально. Нам с мистером Верманом понравился ваш дебютный альбом настолько, что я даже не могу скрыть разочарования. — Жаль, — негромко ответил Пол. — Потому что мне наша встреча разочарования не принесла. Дарси усмехнулась и заглянула в сумочку. Отыскав визитницу, она вынула из неё бумажный прямоугольник и протянула его Полу: — Держите, мистер Мэллиндер — на случай, если у вас появится настоящая группа, — она защёлкнула сумку. — И спасибо за встречу, господа. Я была рада наконец познакомиться, потому что мистер Верман внимательно следит за вашим лейблом. — Передайте, пожалуйста, что мы ценим его внимание. — Обязательно. — Я провожу вас, мисс Миллер, — Гарри приоткрыл дверь, и Пол оторвал взгляд от визитки в надежде, что Дарси напоследок обернётся. Но нет: она решительно шагнула за порог и направилась к шкафу, где, вероятно, оставила своё пальто. Пол положил визитку на стол, подобрал ноги под себя и с наслаждением развалился в кресле. А когда Гарри вернулся в гостиную — Пол посмотрел на друга и сказал: — Нам нужна молодёжная электронная группа. Настоящая.***
В промозглый вечер пятницы пабы не могли пожаловаться на недостаток клиентов. Так было и в этот раз: рабочий день едва кончился — а в зале уже собрались любители выпить самого разного сорта. Здесь сидели и тихие клерки из соседнего банка, и шумные фанаты «Вест Хэм Юнайтед» , и вполне приемлемые по громкости представители музыкальной индустрии. Пол и Гарри устроились в своём углу, где неспешно потягивали портер. Друзья называли их «Дживсом и Вустером» , причём Дживсом был солидный брюнет Гарри. Роль же Вустера досталась высокому и стройному Полу, который выглядел элегантно в своих деловых костюмах — но вечно растрёпанные волосы, которые протестовали против любых расчёсок, придавали ему какое-то мальчишеское обаяние. — Гарри, молодёжная электронная группа необходима, — Пол сделал глоток и отставил высокий стакан. — Успех Station это только подтверждает. — А я что, спорю, что ли? — удивлённо спросил Гарри. — Я вообще считаю, что вся эта рокнролльщина должна уже подвинуться. Сколько она правит бал, лет тридцать? — Что-то около того. На сцене как раз взвыли гитары — будто напоминая, что они никуда не денутся и в ближайшие годы. Пол и Гарри поморщились: в пабах котировался исключительно рок, и они даже подумывали открыть своё заведение, где бы ставили только электронику и пили лишь горький эль. — Допустим, дружище, здесь мы с тобой согласны, — Гарри попытался взять ещё орешков, но зачерпнул лишь солёную пустоту. — А что делать дальше? Где брать людей? — Мы можем пойти двумя путями, — Пол пальцем нарисовал цифру на исцарапанной поверхности стола. — Например, искать готовую группу. Уверен, что такие уже есть, хотя и пока в небольшом количестве. Или пригласить музыкантов, создав таким образом квази-группу. — Лучше, конечно, найти готовую. — Согласен с тобой, приятель, но не думаю, что нам так повезёт. Вступление, наконец, завершилось, и на сцену вышел харизматичный вокалист. Отбросив назад длинные чёрные волосы, он схватил микрофон костлявой рукой, и его голос накрыл паб как акустический купол. «I Feel You», — пел вокалист с таким невыразимым страданием, что прониклись даже равнодушные к паб-року банковские клерки. Гарри и вовсе не сводил с певца глаз — и Пол осторожно его спросил: — Приятель… А ты ни о чём не жалеешь? — Всегда-то ты такие мрачные вопросы задаёшь, — хмыкнул Гарри. — Я же предпочитаю спрашивать: «Ты мог подумать, что мы так далёко зайдём?». Вот помнишь, — он отхлебнул пива и мечтательно улыбнулся. — Как мы купили пластинку The Kinks и послушали её у тебя дома? Ты тогда сказал: «Я стану как Рэй Дэвис !». — Это сказал ты, а не я, — поправил Пол. — Я никогда не хотел быть рок-музыкантом. — Ну, допустим, я, — согласился Гарри. — Но, дружище, только представь: когда-то ты был сопляком — а сейчас у тебя собственный лейбл! Да, небольшой, но зато тебе не стыдно ни за одну пластинку, что он выпустил. Так что единственное, о чём я жалею, — Гарри торжественно поднял высокий стакан. — Так это о том, что мы в своей электронной пропаганде пока зашли недостаточно далеко. Поэтому за Unsound Records, дружище! И за музыку будущего! Пол звякнул стаканом о стакан друга и вновь откинулся на спинку дивана. Гарри же схватил пустую тарелку из-под орешков и отправился к барной стойке за добавкой. Пол проводил его взглядом и вспомнил ещё один эпизод из их общей истории — гораздо менее счастливый, чем покупка пластинки The Kinks. Несколько лет назад он вернулся из Швейцарии и застал друга совсем в другом состоянии. Как минимум фунтов на двадцать худее, из-за чего его тёмные глаза казались огромными. И эти самые глаза пугливо блестели в глубине полузаброшенной квартиры, пока Пол вдохновлённо рассказывал об электронной музыке, набирающей популярность в клубах континентальной Европы. — Да что это за чертовщина такая? — непонимающе спрашивал Гарри. — Когда одну запись на другую накладываешь или что? — Ро́ковая твоя душа! — рассмеялся Пол. — Можно накладывать записи, а можно играть на электронных инструментах. Например, есть фортепиано, где вместо струн плёнки. И на них можно записывать самые разные звуки . — И что, это твоё фортепиано может звучать… — Гарри поскрёб иссиня-чёрную от щетины щёку. — Как удар молотком по трубе? — Конечно, приятель! Оно может звучать так, как ты захочешь. Гарри задумался, а потом вяло кивнул: мол, давай попробуем. Пол поднялся на ноги, положил визитку на стол и принялся надевать пальто. — Это адрес звукозаписывающей студии, — объяснил он, застёгивая пуговицы. — Я прислал владельцу свои демо, и он сказал, что они звучат интересно. Так что приходи завтра: попробуем сделать из этого что-нибудь стоящее. — Что, уже завтра?! — Гарри, собиравшийся взять визитку, отшатнулся от стола. — Но, дружище, я даже не знаю… Я всё-таки рок-музыкант, да ещё и не в лучшей форме сейчас. — Гарри, — Пол подошёл к другу и положил ладони ему на плечи. — Я понимаю, что ты тяжело переживаешь распад группы. Но нельзя же всю жизнь просидеть тут, взаперти? Пора уже писать новую главу своей книги или как ты пел? — Не смей цитировать мои песни с такой издевательской интонацией! — оскорблённо воскликнул Гарри. — Наконец я начинаю узнавать старого доброго Гарри Филиппса! — Пол похлопал его по плечу и голосом, не терпящим возражений, произнёс: — Запоминай: студия Lian, завтра, в 8 часов. За опоздание штраф: пиво мне и сигареты звукоинженеру. Так началась история их лейбла. Они создали его, чтобы выпустить собственные пластинки — а потом обнаружили, что даже на их дремучей родине есть кучка неприкаянных музыкантов, нуждающихся в продюсерах, менеджерах и пресс-агентах. Пол и Гарри яростно взялись за дело, стараясь с помощью работы отвлечься от собственных проблем. И за это Пол был отдельно благодарен Гарри. Он не только ввязался с ними в эту авантюру, но и не задавал лишних вопросов — например, почему Пол завершил успешную карьеру диджея и вернулся домой. Нет, Гарри просто зорко следил за ним и сваливал столько работу, что ни на что другое не оставалось сил. «А хороший вопрос, — подумал Пол. — Почему мы до сих пор занимаемся лейблом? Потому что нам это интересно или потому, что не решаемся отодрать пластырь от раны?». — Эй, дружище, ты спишь? — спросил Гарри, громко поставив чашку на стол. — Нет, — Пол нехотя открыл глаза. — Я думаю, с чего начать работу. И, наверное, с того, что мы перестанем ходить в этот чёртов паб, а пойдём в какой-нибудь молодёжный клуб. Нужно собрать людей хотя бы для сингла , а потом… — Пол придвинул стакан, но пить не стал. — А потом посмотрим. Может, мы оба ошибаемся, и Джона для нашего лейбла вполне достаточно. — Мне кажется, что не ошибаемся, — ответил Гарри. — И я предлагаю за это выпить! За молодёжную электронную группу и за то, что мы с тобой в кои-то веки в чём-то согласны! — За тебя, приятель! — Пол отсалютовал другу стаканом. — И за то, чтобы вся эта затея выгорела. — И за то, чтобы ты позвонил Дарси Миллер, — Гарри с удовольствием отхлебнул пива и добавил: — Причём не по поводу настоящей электронной группы. — Шутишь? — Дружище, я похож на Терри Джонса ? Или ты не видел, как она тебе улыбнулась? Гарри принялся доказывать целесообразность затеи с звонком Дарси Миллер, но опьяневший Пол уже с трудом понимал, о чём он говорит. Единственное, что Пол осознавал вполне ясно — так это безграничную уверенность в происходящем. Гарри, конечно, опять оказался прав: им не о чем жалеть, потому что в итоге всё сложилось как надо. Да, они не стали рок-звёздами, не обзавелись семьями — и вообще жили втроём, словно им семнадцать… Но зато у них был Unsound Records. Спасший не только электронные души архипелага, но и их собственные. А ещё они затеяли новый проект — и это было последнее, о чём думал Пол, прежде чем провалиться в пахнущий сосной и хмелем сон. Он представлял себе четырёх парней, стоявших за синтезаторами, и один из них пел «I Feel You» великолепно поставленным баритоном.