Ухожу в тишине (сторона B)

Высокого клавишника звали Эдди. Он был худощавым, немного неуклюжим, говорил отрывисто и всех сверлил взглядом стального цвета глаз. Невысокий клавишник представлялся как Стюарт и торопливо добавлял: «Можно просто Стю». Он двигался плавно, говорил тихо и умирал от смущения каждый раз, когда к нему кто-то обращался. Поэтому вещал в основном Эдди — и именно он рассказал собравшимся, что им со Стю недавно исполнилось девятнадцать, работают они в банке, а играть начали в последнем классе школы. Лесли с любопытством наблюдал за резкими жестами Эдди из своего кресла. Впечатления были странными: с одной стороны, клавишники казались ему немного провинциальными, в меру наивными и чертовски неуверенными в себе. А с другой — из головы не шла их песня. Со сцены она звучала простовато, но всю оставшуюся неделю Лесли напевал лишь её, каждый раз убеждаясь в потенциале мелодии. К субботе он уже не сомневался: если Пол убедит клерков уйти из банка, а Гарри приставит к ним способного аранжировщика — у Unsound Records будут все шансы озолотиться. И прямо сейчас Пол активно работал в этом направлении. Все шестеро — включая Лесли и Кристиана, — сидели в гостиной, где обсуждалось возможное сотрудничество. Пол внимательно выслушал Эдди, предложил контракт, озвучил условия — и последнее заставило Стюарта встрепенуться. Эдди же изумлённо посмотрел на друга, словно второй клавишник был его тест-системой реальности. Ты слышишь то же, что и я? Ты понимаешь это так же, как и я? «Интересная парочка, — подумал Лесли, наматывая на палец полупрозрачный провод своего кассетного плеера. — Их отношения похожи не на дружбу, как у Пола с Гарри, а уже на какой-то симбиоз». — Мистер Мэллиндер, — сказал Эдди, нервно потирая джинсовые колени. — В тот вечер мы чуть не умерли от счастья, но нельзя же так… Ну, разрушить группу. Люк и Гарет играют с нами с самого начала. — Я понимаю ваши чувства… — начал было Пол и едва не поперхнулся, когда его неожиданно перебил Кристиан. — Ваши гитаристы — балласт, — безжалостно произнёс звукоинженер. — Не поют, не пишут песен и играют из рук вон плохо. Лесли ценил Кристиана в том числе за прямоту. Но для юных клавишников, впервые столкнувшихся с миром профессиональной музыки, она оказалась суровым испытанием. Стюарт понуро опустил голову, и смоляные кудри скрыли бледное лицо. Эдди, наоборот, в ужасе уставился на Кристиана — а на его щеках тем временем зарозовели неровные пятна. Лесли изо всех своих скудных душевных сил сочувствовал высокому клавишнику, но вмешиваться не решался. — У вас два варианта, — безо всякого смущения продолжил Кристиан. — Первый: сохранить коллектив и дальше мотаться по клубам в надежде, что вас кто-то подберёт. Второй: выйти из одной группы, перейти в другую и оказаться под опекой Unsound Records. Это небольшой независимый лейбл, но с ним можно добиться чего-то стоящего. По крайней мере, мы даём возможность самовыражаться и отвечаем за качество пластинок, которые упаковывают в конверты с нашим логотипом. Кристиан поднялся на ноги и принялся ощупывать джинсовую куртку в поисках не то сигарет, не то зажигалки. Гарри смотрел на звукоинженера со смесью удивления и восхищения, а Пол растерянно моргал, явно спрашивая себя, что только что произошло. Лесли мучил такой же вопрос — хотя бы потому, что он не замечал за другом тяги к менеджерским функциям. Кристиану нравилось возиться с синтезаторами и руководить процессом в студии — но пытаться подписать на лейбл двух композиторов? Нет уж, увольте. Кристиан бы их, скорее всего, просто проигнорировал — как Дарси Миллер или Карла. Лесли вдруг вспомнился разговор в Hawaii, но связать его с произошедшим в гостиной он не успел — потому что поймал на себе колючий взгляд Эдди. Лесли поднял голову и увидел, как клавишник поспешно отворачивается к серому прямоугольнику окна. — Часа должно хватить, — холодно сказал Кристиан и, вынув смятую пачку, спросил Лесли: — Покурим? Вместе с продюсерами они вышли из гостиной, оставив Стюарта и Эдди наедине. И за дверью, и в приёмной застыла неуютная тишина, нарушаемая лишь скрежетом ледяного дождя по металлическим крышам. Пол смотрел на Кристиана, Кристиан трепал плёнку на пачке сигарет, а Гарри и Лесли не имели ни малейшего представления, куда им деваться в такой ситуации и как себя вести. — Зачем ты так с ними, Крис? — негромко спросил Пол. — Они же совсем дети. — Но ты меня не остановил, — ответил Кристиан, отдирая остатки целлофана от пачки. — Значит, был со мной согласен. Просто твоя мягкость мешала сказать им то же самое. Лесли едва не выронил сигарету, которую только что вставил в рот. Он быстро посмотрел на Гарри и по широко раскрытым глазам понял: такая прямота была нетипичной даже для непростого характера Кристиана. В памяти вновь всплыл разговор под неоновой пальмой — и в нём Лесли внезапно нашёл исчерпывающее объяснение странному поведению друга. «Кажется, Крису становится тесно в будке звукорежиссёра, — подумал Лесли, стряхивая с рукава рубашки какую-то лишь ему видимую пыль. — Интересно, как они будут делить зоны влияния — если у каждого из этих троих есть собственное чёртово мнение по любому вопросу?». Судя по выражению лица — скорее раздосадованному, чем оскорблённому, — Пол делить зоны влияния никак не собирался. Он пригладил тщательно уложенные волосы и заговорил таким ледяным тоном, что Кристиан до боли стиснул челюсти, а Гарри невольно ссутулился. — С этого дня на встречи лейбла ты не допускаешься, — отчеканил Пол. — Только работа в домашней или любой другой студии. А как покуришь — зайди ко мне. Обсудим культуру нашего лейбла, рабочие функции звукоинженера и границы твоих полномочий. Кристиан кивнул, круто развернулся на пятках и быстро зашагал к выходу. Лесли двинулся за ним и боковым зрением увидел, что Пол берёт со стойки телефон. В гостиную, откуда доносились приглушённые голоса, он решил не возвращаться. И, как показалось Лесли, это косвенно подтверждало то, что со своим звукоинженером он всё-таки в чём-то был согласен.

***

Кристиан пожаловался, что опять потерял зажигалку, и Лесли смиренно протянул ему свою Zippo в серебристых разводах. Они поплотнее закутались в куртки и закурили, иногда дыша на немеющие от холода пальцы. В столице невыносимыми были все двенадцать месяцев, но пробирающий до костей октябрь затыкал за пояс любой из них. Пейзаж, которым приходилось любоваться с порога дома, своим унынием идеально дополнял отвратительную погоду. Кристиан и Лесли с лёгкой тоской наблюдали, как с бледного неба срываются ледяные стрелы дождя — а потом разбиваются о гранитную набережную или тонут в неподвижной, как мрамор, реке. — И всё-таки это было чересчур, — заметил Лесли, пытаясь выскрести из своей тонкой переливчатой куртки ещё хоть немного тепла. — Музыкальная индустрия — сфера жестокая, так что пусть привыкают, — Кристиан выпустил дым через нос и добавил: — Им вообще повезло, что они связываются с Полом и Гарри, а не с мейджор-лейблом. — Я бы на мейджор не подписал и злейшего врага, — кивнул Лесли. — Но всё-таки они твои возможные коллеги. И как вы будете вместе работать — после твоего блестящего сольного выступления? — Лэс, да ты ещё наивнее, чем те двое в нашей гостиной, — усмехнулся Кристиан. — У отношений с коллегами должен стоять знак «минус». Иначе как ты будешь решать принципиальные вопросы и отстаивать свою точку зрения? — Но Гарри с Полом как-то дружат, — возразил Лесли. — И мы с тобой. — Поэтому я первый скажу, что ты творишь какую-то чертовщину, — пообещал Кристиан. — А Гарри с Полом — исключение, лишь подтверждающее правило. Я работал с разными коллективами, и могу сказать точно: многие из них распадаются потому, что участники стали слишком близки друг с другом. Они синхронно вздрогнули, когда возле крыльца с тусклым треском разбилась очередная ледяная стрела. Кристиан метнул окурок в урну и сказал, что лучше бы им вернуться в студию. От такого предложения Лесли отказаться не мог — и они быстро зашагали в квартиру, незаметно для самих себя преодолев четыре лестничных пролёта. В приёмной Кристиан перекинулся парой слов с Гарри и, чуть помедлив на пороге, всё-таки постучался в комнату Пола. Лесли же развешал куртки, покрывшиеся ледяным бисером, на ручках шкафа — и забился в кресло, пытаясь хоть немного согреться. По офису стелилась странная тишина: Гарри и Лесли молчали, но в комнатах не умолкал шипящий шёпот, обволакивающий их как тонкое шерстяное одеяло. — Хоть бы чая себе налил, — посоветовал Гарри. — Из гостиной видно кухню, а я не хочу им мешать, — покачал головой Лесли. — Кстати, они так и не выходили? — Нет, — хмуро ответил Гарри. — Я уже хотел бы заглянуть и посмотреть, как они там — но вспомнил, что дверь-то скрипит. Сердобольный продюсер не мог смотреть на озябшего клавишника — и, буркнув что-то под нос, отправился в свою комнату. Оттуда он вернулся с просторным кардиганом, в который стройный Лесли завернулся как в кимоно. Гарри удовлетворённо хмыкнул и вернулся к стойке, на которой уже выстроились пустые стаканчики из-под кофе. Он легко ориентироваться в собственноручно созданном хаосе, но Пол деликатно намекнул, что беспорядок в приёмной производит на посетителей не самое благоприятное впечатление. Для вида поворчав пару дней, Гарри решил для начала выбросить мусор — чем и занялся в ожидании, когда откроется хоть какая-то из дверей. — Как ты думаешь, Крис был прав? — спросил Лесли, которого практически перестало знобить. Вслед за стаканчиками в мусорный пакет отправились остатки сэндвича и засохшая корочка шоколадного пирога. Гарри мысленно собой восхитился и переключился на пробковую доску, с которой принялся снимать записки и чеки. Лесли искренне надеялся, что на достигнутом продюсер не остановится — и заодно протрёт все поверхности тряпкой, смоченной средством для мытья посуды. «И почему мне не всё равно, как выглядит его рабочее место?» — с лёгким удивлением спросил себя Лесли. — Знаешь, Лэс… — задумчиво протянул Гарри. — Чтобы понять, кто прав, нужно выбрать точку отсчёта. Вот чего мы хотим от этих ребят? Если мы хотим, чтобы они стали самостоятельными творческими единицами — значит, Крис… Гарри снял очередную записку и непонимающе на неё уставился. — Чей это почерк? — спросил он словно у самого себя, а потом повернулся к коллеге. — Ты не знаешь, что это? И кто такой Карл? И тут Лесли вспомнил, почему ему не всё равно. Он сам стоял за стойкой и боялся лишний раз к ней прикоснуться, потому что не выносил грязных поверхностей. А ему приходилось искать ручку, задевая рукой то шершавые кольца от кофейных стаканчиков, то глянцевитые пятна, оставшиеся от какой-то еды. — Господи, я совсем об этом забыл, — охнул Лесли. — Забыл о чём? — вскинул брови Гарри. — Сюда приходил какой-то парень, — ответил Лесли. — В студии были только мы с Крисом, и я попросил его оставить номер для связи… Боже, как же стыдно, — клавишник зарылся пальцами в медно-русую чёлку. — Он, наверное, до сих пор ждёт звонка. Гарри поскрёб щёку — вероятно, вспоминая, не знают ли они какого-нибудь Карла. — Он не приносил демок? — Нет. Эта бумажка — собственно, всё… Лесли услышал скрип двери и замолчал. В образовавшейся щели сначала что-то сверкнуло, а наружу высунулся взлохмаченный Эдди. Бледно-розовые пятна на скулах стали ярко-красными: видимо, у них со Стюартом состоялся непростой разговор. — Мистер Мэллиндер… — просипел Эдди. — Он с Крисом болтает, — Гарри вышел из-за стойки, не выпуская из рук странную записку, и зычно крикнул: — Пол, Кристиан! Подойдите-ка. Лесли внимательно посмотрел на Эдди. Он искренне сочувствовал возможному коллеге, потому что музыка и его тоже ставила перед непростым выбором. Одну чашу весов оттягивали слава, деньги, возможность творческой самореализации — а на второй невесомо лежало его собственное душевное спокойствие. Лесли до сих пор не знал, правильный ли сделал выбор, и догадывался, что Эдди будет ещё не раз вспоминать сегодняшний вечер. Он ободряюще улыбнулся клавишнику, и тот торопливо отвёл взгляд — так, словно в старом кресле вообще никто не сидел. — Поговорили? — спросил Пол, выходя из своей комнаты. Следом за ним вышел Кристиан — и по его виду нельзя было сказать, что их с продюсером разговор был ничуть не проще, чем у юных клавишников. — Да, мы обдумали ваше предложение, мистер Мэллиндер, — кивнул Эдди. Опустив взгляд, он едва слышно добавил: — И мы готовы его принять.