Ухожу в тишине (сторона B)

Утренняя приёмная встретила Лесли дразнящим ароматом кофе, уютным шорохом документов и привычными переливами синтезаторов, доносившимися из гостиной. Неуловимо знакомую мелодию иногда перекрывали причудливые плёночные коллажи — и так Лесли понял, что его новые коллеги уже вовсю работают, да и Кристиан занят чем-то интересным. — Опаздываешь, — пробормотал Гарри, не отвлекаясь от договора с немецким лейблом. — Они давно там что-то сочиняют. — Извини, — Лесли принялся наматывать провод наушников на пластиковую коробку плеера. — Я опоздал на поезд. — Ты разве не местный? — Гарри всё-таки взглянул на него и тут же расплылся в улыбке. — А, я понял! У тебя был весёлый пятничный вечерок! «Не то слово», — мысленно усмехнулся Лесли, который пятничный вечерок провёл в родительском доме. Он предпочёл бы любой другой вид досуга или даже работу, но сыновий долг требовал, чтобы раз в месяц Лесли присутствовал на семейном ужине. Впрочем, термин «допрос» подошёл бы лучше — потому что каждый раз родственники с пристрастием выясняли, доколе младшее поколение Уайтов будет вести такой образ жизни. Чем старше был ребёнок — тем меньше ему задавали вопросов. К его брату, Дэвиду, приставали лишь с одним: когда он женится. Сестру — Эвелин, — тоже пытали насчёт замужества, но ещё семейство интересовалось, как скоро она бросит свои синтезаторы и займётся серьёзной музыкой. К концу ужина родственники принимались уже за Лесли — и его уже расстреливали пулемётной очередью вопросов. Когда познакомишь нас с твоей девушкой? Найдёшь нормальную работу? Тебе и вправду нравится эта музыка? Что с твоими волосами? Не собираешься вернуться в колледж? Последние два звучали так часто, что Лесли уже заучил стандартные ответы: «Сейчас так модно» и «Нет, не собираюсь». — Ты бросил колледж, чтобы играть в группе с этими проходимцами! — сокрушалась бабушка Агата, пока им меняли тарелки. — А потом ты и их тоже бросил! Ты хоть задумываешься о своём будущем, Лесли? — Он только о нём и думает, — усмехнулся Дэвид, который был близок с младшим братом и не сомневался: если бы Лесли не ушёл из группы — то, вероятно, тронулся б умом. — Тогда к чему была эта великая жертва? — удивлялась тётя Элисон. — Если он всё равно работает ассистентом в какой-то заштатной студии? — И всё равно это лучше, чем быть клавишником в рок-группе, — замечал дядя Джозеф. — Ничего подобного! — возмущалась бабушка Аделаида. — Он словно сделал шаг назад! От выступлений перед тысячной аудиторией — к завариванию чая и нарезке бутербродов! — В следующий раз можно не приезжать, ― шепнул Лесли сестре. ― И без моего присутствия они разберутся, что делать мне с моей же жизнью. В тот вечер терпеть родственников было особенно трудно ― и Лесли, сославшись на работу, сразу после ужина отправился на вокзал. Последний из вечерних поездов он пропустил: пришлось на автобусе добираться до узловой станции и там ждать хоть чего-то, что поедет в сторону столицы. Так что пятничный вечер действительно выдался весёлым, но Гарри не обязательно об этом знать. Лесли загадочно улыбнулся в ответ на предположения продюсера и толкнул дверь, из-за которой доносились чарующие звуки аналогового синтезатора. Коллеги уселись на просторном диване неопределённого цвета. Стюарт что-то задумчиво наигрывал, а Эдди — подпевал и одновременно что-то записывал на картонке из-под печенья. Но оба мгновенно замолчали, едва Лесли прикрыл за собой дверь. Стю неловко ударил по клавишам, а Эдди посмотрел куда-то сквозь него — словно Лесли был полупрозрачным, и Эдди пытался увидеть искажённую его силуэтом гостиную. — Привет, — Лесли сел в кресло и вытянул гудящие от бега за поездами ноги. — Простите, что помешал. — Всё нормально, — равнодушно произнёс Стюарт. — Чем занимаетесь? — спросил Лесли, излучая, как ему казалось, дружелюбие и готовность помочь. — Пытаемся придумать сингл, — ответил Эдди, глядя куда-то поверх его плеча. — Блеск! Уже есть что показать? — Да так, — Стюарт плавным движением поправил очки. — Пока ничего особенного. И — тишина. Стюарт принялся подбрасывать кисточки, обрамлявшие подушки, а Эдди так внимательно разглядывал клавиши, будто видел синтезатор впервые в жизни. Никто из них не поднимал глаз, не пытался продолжить разговор — и Лесли явственно ощутил, как они хотят, чтобы он ушёл. В груди стали лопаться странные чувства, словно пузыри на поверхности закипающей воды. Было не очень приятно. И не очень понятно. — Хорошо, не буду вам мешать, — Лесли поднялся на ноги и одёрнул футболку с Джоном Ли. — Но буду рад послушать, когда вы что-то напишете. — Ладно, — без энтузиазма отозвался Эдди. Из гостиной нужно было куда-то деться — чтобы не смущать коллег и самому не испытывать эту сковывающую неловкость. И Лесли, у которого отчаянно слипались глаза, отправился на кухню. Её словно обставляли по каталогам пятидесятых — по крайней мере, на это намекали как будто кукольный гарнитур яичного цвета, пол в чёрно-белую клетку и красные занавески в горошек. Последние были всегда задёрнуты, чтобы случайно забредшие сюда сотрудники не увидели: гарнитур давно выцвел, кафель покрылся паутиной трещин, а к плите намертво прикипела гарь. Зато здесь имелся старенький кофейник, и он прекрасно выполнял свои функции. Лесли, не скупясь, насыпал в него кофе из местного супермаркета, нажал на кнопку и вскоре почувствовал, как по кухне распространяется аромат сожжённых зёрен. — Я слышал, о чём вы говорили в гостиной, — вдруг услышал он голос Кристиана. Лесли оглянулся и увидел, что звукоинженер обеспокоенно наблюдает за ним с порога кухни. — Ты расстроен? — Расстроен, — Лесли прижал пальцы к медным ресницам и печально вздохнул. — Сейчас выпью кофе, закроюсь в комнате Пола и буду плакать там в подушку. — Язвишь, — кивнул Кристиан. — Вообще я думаю, что они тебя побаиваются. — Меня?! — бровь Лесли удивлённо изогнулась. — Крис, а мне кажется, что побаиваются они всё-таки тебя. — Да не в этом смысле, — отмахнулся Кристиан. — Вы разные. Они — таланты из провинции, а ты — свой в этом мире. Им нужно время, чтобы привыкнуть — поэтому, Лэс, просто дай им это время. — Откуда такая трогательная забота, Крис? Это Пол на тебя так повлиял? — На меня повлияло, что мы с тобой вообще-то тоже работаем над синглом. А ты вместо того, чтобы зайти ко мне, поплёлся сюда — пить эту хрень. — Прояви сочувствие, Крис, — Лесли услышал щелчок кофейника и потянулся за кружкой с амбициозной надписью «Босс №1». — Я не спал почти всю ночь. Уже через десять минут после этого разговора они сидели у Кристиана. Звукоинженер жил в большой комнате со светло-синими стенами, где три четверти пространства занимало оборудование и ещё четверть — по-армейски аккуратно заправленная кровать. Лесли сел на неё, поставил рядом с собой магнитофон и включил песню, которую они написали вместе с Кристианом. Ей отчаянно не хватало красивой мелодии и щемящего текста, чтобы дорасти до работ Эдди и Стюарта, а в многослойных синтезаторах ощущалось недвусмысленное подражание Джону Ли. Однако Лесли выпил словно не чашку кофе, а целый кофейник — потому что у него вдруг появились сотни идей, как можно преобразить сингл, и он взялся за методичное воплощение каждой из них. Эдди и Стюарт смотрели на происходящее уже с настороженным любопытством — потому что Лесли постоянно мелькал у них перед глазами. Он или шёл в комнату Гарри за каким-нибудь редким синтезатором, или копался в фонотеке Unsound Records, ища пластинку для вдохновения. Ближе к обеду Лесли уже не выходил из комнаты, не на шутку увлёкшись нарезанием плёнки — и Кристиан заметил, что высокий клавишник то и дело поглядывает на полуприкрытую дверь. Но мысли, сделав оборот вокруг домашней студии, сами собой возвращались на кухню, где он не так давно наблюдал за молодым коллегой. Кристиан думал: а если вся эта одержимость, помноженная на перфекционизм — следствие не только отчаянной любви к музыке? Нет ли у этих черт характера, которыми они с Гарри так восхищались, какого-нибудь второго дна? Лесли попросил поставить демо-запись ещё раз, и Кристиан, наконец, повернулся к пульту. Быть собой, подумал он, всё-таки одно удовольствие. Особенно когда твои мысли и чувства просты и прозрачны, как лёд на склонах Караванке .

***

Бельгийский тур Respoken проходил так же, как и любой другой тур этой странной группы. Они вдоволь поиздевались над ведущими и едва не запороли запись на местном шоу, когда уставший от фонограммы вокалист вдруг принялся корчить рожицы. Последним пунктом в этом списке дел всегда были концерты, по силе воздействия напоминавшими шаманские ритуалы. На сцену выходили ребятки в беленьких костюмчиках, но стоило вокалисту пропеть первые строчки их главного хита — Wishful Thinkers , — как слушатели теряли ощущение времени. За Respoken Пол и не переживал — но американский тур Джона Ли едва не довёл его до ручки. Началось всё со странного поступка лейбла, продолжилось выкрутасами промоутеров, а завершилось тем, что площадка в Моррисоне оказалась неподходящей для исполнения электронной музыки. Буквально всё шло не так, как было запланировано, и наутро Гарри обнаружил Пола спящим на полу в приёмной. Гарри нахмурился, аккуратно снял руку Пола с фосфорного-зелёного телефона и осторожно потрогал друга за плечо. — Эй, дружище, — прошептал Гарри. — Сходи и поспи нормально. — Только дождусь звонка от Джона, — пробормотал Пол в ответ. — Надеюсь, он оплатит международные переговоры из своего концертного фонда, — проворчал Гарри, садясь за стойку. Пол сел на расстеленном пледе и потёр висок, на котором отпечатались пуговицы с манжеты. В приёмной не было окон — но гостиная уже утонула в дыму серого рассвета. Значит, скоро в Unsound Records потянутся посетители, и пугать их спящим на полу продюсером — не лучшая рекламная идея. Чувствуя себя так, словно его прокрутили в стиральной машинке, Пол с трудом поднялся на ноги и отправился в ванную. Он надеялся, что Джон не позвонит именно в этот промежуток времени — и ему повезло: громовой голос Гарри не оторвал Пола ни от бритья, ни от попыток причесаться. Умывшись и переодевшись, продюсер вернулся в приёмную и навис над стойкой, за которой Гарри что-то сосредоточенно писал. — Как они? — спросил Пол, и Гарри сразу догадался, о ком идёт речь. — Хреново, — признался он, отвлекаясь от письма. — Стюарт и Эдди работают вместе, а Лэс торчит у Криса. Мы даже подумывали запереть их в гостиной и спрятать ключ. — Идея несколько радикальная, — аккуратно заметил Пол. — Но это и в самом деле хреново: им нужно работать вместе — иначе какой во всём этом смысл? — Согласен с каждым словом, дружище, — Гарри рассеянно поскрёб щёку. — Может, используем старые-добрые технологии сплочения коллектива? — Попойка? — улыбнулся Пол. — Ну почему сразу попойка… Где-нибудь интеллигентно посидим. Но с тобой бы я встретился раньше — потому что мы так и не поставили точку… Гарри прервала хриплая телефонная трель. Он схватил трубку и покачал головой, сообщая, что звонит не Джон. Дожидаясь, пока закончится разговор, Пол задумчиво разглядывал уклеенный плакатами шкаф. Station с равнодушным Кристианом на переднем плане… Respoken, где клавишника не отличишь от вокалиста — из-за дурацких белых костюмов… Джон Ли, который красовался на плакате один — как майор Том, затерявшийся посреди космических просторов… Фронтмены у Unsound Records были разными, но всех объединяло одно: отсутствие эмоций, подсмотренное у знаменитых немцев из Дюссельдорфа. — Знаешь, приятель, — сказал Пол, когда Гарри повесил трубку. — На самом деле нам не нужно искать фронтмена: он уже есть. — И когда это мы его успели найти? — Когда ездили в Hawaii. Пол шагнул в гостиную и принялся искать катушечный магнитофон. Пропажа обнаружилась в комнате Кристиана, а вместе с ней — бобина, которая была подписана чьим-то аккуратным круглым почерком. Пол вставил бобину в магнитофон и стал перематывать плёнку, пока Гарри с опаской наблюдал за ним с порога. — И всё-таки тебе надо нормально поспать, — нахмурился Гарри. — После звонка Джона — непременно, — согласился Пол. — А пока позволь представить тебе фронтмена нашей новой группы. Щёлкнула кнопка — и вслед за этим раздался робкий тенор, старательно выводивший слова «Если морем мы уйдём». Гарри мгновенно узнал голос Стюарта, которого они переманили из Hawaii, едва не разругавшись в пух и прах со своим бывшим сессионщиком. Но если мнение Энди волновало его в последнюю очередь, то с Полом Гарри привык советоваться. Он чуть наклонил голову вперёд, вслушиваясь в плохонькую демозапись и пытаясь понять, что именно зацепило в ней друга. Высоких голосов на эстраде было не так уж и мало — взять того же Фергала Шарки из The Undertones, — и, если быть честным, тот же Фергал пел куда лучше Стюарта. Но и ему, и другим вокалистам не хватало того, что Гарри услышал во втором куплете — и с любопытством взглянул на довольного Пола. — Я будто ванильного мороженого съел, — сказал Гарри, когда бобина перестала вращаться. — Такой у него мягкий голос. — А я о чём, приятель? — улыбнулся Пол. — Тембр Джона Андерсона из Yes . Таких фронтменов сейчас нет: сплошь Джонни Роттены , у которых горло словно обёрнуто наждачной бумагой. — Или Ральф Хюттер , которому и петь не требуется, — закивал Гарри, но его зарождающийся энтузиазм тут же утих. — Ты уверен, что это хорошая идея? — Знаю, поёт он неважно… — вздохнул Пол. — Да это чёрт с ним, — махнул рукой Гарри. — Главное — узнаваемый тембр, а техника — дело наживное. Я звякну Диане, и она поправит, где нужно. Просто… — Гарри скрестил руки на широкой груди. — Стюарт же будет прикован к своему синтезатору. А это, как ты сам знаешь, нехилая проблема. Здесь Пол не мог ничего возразить. Унылость электронных групп — одна из причин, по которым с ними работали лишь увлечённые маленькие лейблы. Смотреть на вереницу клавишников было элементарно скучно, и каждый из коллективов выкручивался как мог. Джон Ли, например, таскал за собой огромные экраны для слайдкастов — и выслушивал претензии Мартина Уэра из The Human League, который утверждал, что Джон украл идею у них. Respoken освободили от синтезатора вокалиста, и теперь тот развлекал зрителей дёрганными танцами в духе Дэвида Бирна. Kraftwerk же превратили неподвижность в свою фишку, но если речь заходит о поп-музыке — вряд ли идея с роботами сработает ещё раз. Пол открыл прозрачную крышку магнитофона и бережно извлёк бобину с ярко-синей наклейкой на лицевой стороне. — Ты прав, приятель, — согласился он. — Но дело не в том, что наша группа играет только на синтезаторах. Просто им не хватает ещё одного элемента… Чего-то такого… Такого… Пол беспомощно возвёл глаза к потолку. В замке противно заскрежетал ключ: видимо, Кристиан возвращался из студии — и, видимо, экономил, потому что ночная аренда обходилась чуть ли не в два раза дешевле. Гарри невольно обернулся, потом вновь взглянул на друга — и вдруг понял, что тот не может выразить. — Им не хватает какого-то беспорядка? — подсказал Гарри и самодовольно ухмыльнулся, увидев, как у Пола загорелись глаза. — Именно, Гарри! — Пол ударил себя ладонью по колену. — Даже если Лесли нанесёт по тонне туши на каждую ресницу, это не добавит драйва группе: у них всех не тот темперамент. Нужно искать ещё один элемент, и ты прав, приятель — это элемент хаоса. — А фронтменом всё-таки будет Стюарт? — спросил Гарри и тут же кивнул, соглашаясь сам с собой. — А пусть будет. Мне нравится идея с мечтательным фронтменом. В приёмной вновь задребезжал телефон. Кристиан снял трубку, послушал немного — и заглянул в гостиную, где Пол с Гарри довольно улыбались друг другу, достигнув редкого согласия. — Это Джон, — сухо сообщил звукоинженер. — И у него расстроенный голос.