Милое дело

Пьяным головам трасса не показалась препятствием. Прошагав все тропинки кладбища, молодые люди направились к трассе, чтоб поскорее пойти в сторону города. Вадик рассказывал, что неподалёку обитает ещё одно кладбище. Глеб не позволил себе пустить уже известный ему факт на самотёк. ⁃ Пойдём, отметимся! - косыми глазами подмигивал младший. Утонувший в недавней богеме леса и шумящих веток под ногами Глеб трепетно оберегал выход из своей зоны комфорта, родного уголка. Дай волю побиться в характерах - всю бы жизнь жил в родной комнате, а вылезал только на гастроли. Вадик потрепал того по волосам, а после быстро опустил руку к лицу и схватил за нос. - Перебьешься! До дома им всё таки удалось доехать на машине, Глеб вовремя заметил тормознувшее такси. Водитель быстро выскочил из кустов и помог ребятам, хоть и накрутил добротную сумму. - Подъедем, я с дома вынесу деньги - убеждал Вадик. - Поверью-поверю! Город маленький, всё равно найду - за рулём оказался сухого вида старик. Чистейший ворот рубашки, максимально верные движения и уверенность в себе, как в водителе. Это успокаивало. - Да я этого в залог оставлю, если что - Вадик махнул в сторону брата, Глеб встрепенулся и уже был готов что-то высказать. Вадик треснул того пальцами по губам и рассмеялся вместе с водителем. Глеб охотно отобрал от старшего бутылку с остатками пойла и осушил её. Грешно. До самой двери квартиры младший сонно бурчал на старшего брата и «избивал» мягкими пьяными кулаками. Вадик рассчитывал, что к этому времени они будут пободрее, однако… что вышло, то вышло. Оба были в достойной кондиции. - Не говори маме, что я пил… - Очень смешно – не менее летающий в облаках Вадик вскинул брови. - Ну хоть не жалуйся - парни задержались в подъезде и забрались под лестницу. Рухнув головой друг в друга, они зависли в сонном тумане. Накатила усталость, Вадик почувствовал дрожащие ноги рядом с собой. - Глебка? - шепнул Вадик. - Просто спать хочу очень - почти не двигая губами ответил младший. Он сжался ещё сильнее и натянул ворот футболки на нос, укрыв лицо. На ухо посыпались просьбы дотащить того до кровати. Младший перестал соображать, где именно находится – дома или вне. Сделав пару выдохов, Вадик подхватил брата и помог дотащить ноги до двери в квартиру. Он даже не успел сунуться за ключом, как дверь раскрылась. Перед ними стояла рассерженная Ирина Владимировна. Она механически махнула головой, загоняя обоих. Раскумареный Глеб поднял глаза на матушку. - Мам… - виновато опустил глаза Глеб. Вадик приложил палец к губам и посмотрел на маму. Та закрыла дверь и осуждающе глядя на обоих стала помогать. - Мы сами…- оправдывался старший Самойлов. Мама только цокнула. - Сделаете тут сами… Знаю вас – тихо, но твёрдо. Эта женщина умела без лишних криков и суеты породить особый стыд в сердцах сыновей. Спать легли оба, как можно быстрее. Утро было сухим. Жутко сухим. Вадик пробрался на кухню и присосался к хоботку от чайника. Проливающиеся мимо капли текли без остановки, воды оказалось мало. Вадик недовольно грымнул чайником и плюхнулся на табурет. В памяти плыло кладбище, от неописуемого шума в ушах было тяжело думать. Боли заставили лечь обратно, в тёплое пятно солнечного света. Вставать и прикрывать штору не было сил – он просто отвернулся от тыкающего в лицо луча. Прижимая веки друг к другу, Вадик пытался уснуть. Каждый шум в доме откликался вибрацией в голове, давненько ему не было так скудно. В комнате послышался топот от пяток. Очевидные шаги младшего заставили приоткрыть хотя бы один глаз. Глеб стоял у шкафа. Длинная донельзя футболка явно была его, вот только когда младший успел её торжественно присвоить – вопрос без ответа. Руки дёргано искали расчёску. - Где у тебя расческа?! - начинал бунтовать младший Самойлов. Вскоре, он подошёл ближе к постели брата и вовсе сел на неё, грубо сдвинув чужие колени подальше. - Тебе и так хорошо - ухмыльнулся Вадик. Теперь луч солнца падал на лицо брата, освещая небрежно разбросанные и чуть влажные кудри и выпирающий острый кончик носа. Глеб фыркнул. - Что я, как урод буду ходить? Вадика охватил бы адский смех, только в голову снова выстрелило и смех прекратился, не начавшись. Старший отделался широкой улыбкой, хотя хотел лишь ещё раз уколоть младшего, желая наблюдать обиженное лицо. - А чего ты вообще лежишь? - Ой, блять…- закатил глаза Вадик и отодвинулся от брата. Такой тон мог предвещать только скорый намёк на новое приключение, которое придумала эта лохматая голова. - Даже не зови меня никуда. Сегодня я сплю - отмахнулся Вадик. - Сего-о-одня я сплю-ю-ю - передразнил Вадика Глеб, оттопырив нижнюю губу. - А что? Божественный план - старший устроился поудобнее и демонстративно закрыл глаза. - Ну и пожалуйста - Глеб вышел из комнаты и стал шуметь об отсутствии нормальной расчески уже за стенкой. Вадик снова заснул, но уже с улыбкой на лице. Безмятежный сон в родном доме казался облачной негой. Вадик очухался уже в более свежем виде. Да и лучи не мешали спать, за окном уже смеркалось. Выбравшись наружу, Вадик побежал ближе к ванной комнате. Привести себя в порядок сейчас оказалось намного проще. - Ваденька, дорогой. Ну как ты? - окликнула матушка. Само собой, сейчас было лучше, чем под утречко. Вадика быстро усадили есть. Запах поджаренной картошечки пропитал все стены и подогнал к столу. Уплетая за обе щеки мамину еду, Вадик наконец задался вопросом - а где второй такой подьедатель? - Сказал, будет поздно, хочет отдохнуть - безнадежным голосом рассказала Мама. Вадик дожевал последние пару ложек и завис. Куда младший мог пойти? - Отдохнуть…- хмурил брови старший, шепнул сам себе мужчина. Хрустя из стороны в сторону челюстью, он так и не сложил плюс с минусом. Переживания мамы нужно было сгладить. Вадик свёл всё на их общую встречу и что он скоро присоединится к младшему. Знать бы, где. Нервно водя языком по зубам, он ускоренно оделся и вышел, точнее, выбежал на улицу, на воздух. Вгрызаясь в сигаретный фильтр, он ходил по двору, задумываясь, куда же пошло его горе. Свежий ветерок бодрил всё сильнее. Судьба оказалась более благосклонна - вдали чуть очерченным пятном шаталась какая-то пара. Вадик удачно понадеялся, что это был его брат. - …а я и не боюсь! - послышалась часть их реплик друг другу. Пара явно была пьяна. Твёрдой походкой шагая в сторону пары, Вадик сжимал кулаки от накатившего противоречия внутри. Когда Глеб вместе с неизвестной оказался под светом фонаря, бросилось грязное пятно на куртке. - Уже извалялся…- прошипел Вадик сквозь губы и ускорился. Незнакомка первая заметила сердитого Самойлова и указала на него, что-то бормоча Глебу. - Брат мой! Иди сюда, познакомлю тебя! Старший приподнял брови и попытался сгладить злую мину. Уже не волновала причина, волновало следствие. - Глебушка, ты… где был? - чуть улыбнулся Вадик, даже не косясь на спутницу брата. Глаза Глеба забегали в разные стороны. - Ну… так. Просто решил немного отдохнуть - приподнял нос младший, ожидая речевых оборотов Вадика. Тот положил руку Глебу на плечо. - Давай домой. - А я куда, по Вашему, Вадим Рудольфови-ч? - беззаботно болтал языком Глеб, уже точно так же не обращая внимания на девушку рядом. Под бледными стеклянными глазами красовались сильные мешки, а дрожь ресниц выдавала нестабильность и нетрезвость. Дискуссия сошла на длительный обмен колкими комплиментами и приглашениями домой. - Глеб…- вдруг подался голос девушки. Вадик тут же оборвал её. - Милая… Ты, кажется, куда-то торопилась. Так торопись? - едва не сорвался Вадик. Особа надула губу и повернулась к Глебу. Тот сладко подмигнул ей, почесав подбородок о собственное плечо и повернулся обратно к Вадиму. Когда братья остались наедине, Глеб намеренно ушёл в глубину деревьев, в самую тёмную тень, дабы провести со старшим более честный и частный разговор. - Глеб, что ты творишь? Мы ведь приехали сюда не… вот этим заниматься. Этого и там хватает…- Вадик махнул головой в вероятную сторону столицы. Младший только поднял уголки губ, наблюдая за глазами брата. Голубая радужка искала чего-то, какой-то реакции. Воспоминания. Вадим ловил эту ноту всегда, стоило ей только появиться. Мозг заработал с новой силой, пытаясь пробить стену из фокусов Глеба. - А зачем же мы приехали, Вадь? - тон уже был ровным. Ровнее и трезвее, чем ноги, уж явно. Младший более устойчиво установился на земле и ждал. Молчание оказалось мучительно долгим, но Глеб всегда умел ждать, будь ему восемнадцать или сколько бы того ни было. Ради этих, вдруг понимающих суть, глаз старшего брата можно было стерпеть всё, даже время. Вадик отвёл взгляд, вспоминая восемьдесят девятый год. Подняв глаза на улицу, где они только что стояли, старший задержал дыхание от точности действий Глеба. - Ты тогда первый раз… без меня ушёл на тусовку. Я тогда уставший приехал, уснул, а ты… - вслух вспоминал Вадик, не смыкая губ. Глеб готов был хлопать в ладоши и улететь от счастья. Он вкушал каждую букву, хватал каждый взмах ресниц. - Ты решил меня по колесу фортуны погонять? - наконец, Вадик посмотрел в родные глаза. Глаза, полные радости и азарта от дальнейших выводов. Эта игра стала значительно серьёзней, чем предполагалось. - Погоняю, Вадька. И ты не откажешься. Знаешь, почему? - Глеб подошёл ближе, почти в плотную к Вадику, источая спиртной дух и звездный свет. Старший оказался загнан в угол. Его духовность поймали за хвост и готовились разрубить. - Чтоб ты наконец понял, чего ты хочешь на самом деле. Ты, а не твои законы…жизни. Морали. Зови, как хочешь – последние слова младший прошептал на самой низкой и ядовитой ноте. В груди старшего завыли волки, заскребли когтями внутренности, погубленные в суете семейной жизни, что не сложилась, что пришлось складывать. - Наша музыка будет вечной. Во всех реалиях - Глеб уткнулся носом в куртку брата и подошёл уже всем телом вплотную. Минуя окружающий мир, братья крепко обнялись. Вадик хотел бы, чтоб в голове прекратили звенеть колокола, но этот звонарь всегда будет бить и бить, лишь бы в сердце отдавался ритм. - Почему ты так уверен, что точно знаешь, что нам нужно? - спросил Вадик, не ленясь стряхивать с чужой куртки подсохшую грязь. Глеб поднял голову и чмокнул того в подбородок. - Простая арифметика. Если бы тебе это не нужно было - ты бы и не вспомнил тот самый восемьдесят девятый… да и платок бы не вспомнил… не посчитал бы нужным подыгрывать мне - Глеб ласкался о брата головой, держа руки в карманах. Вадик гладил брата по волосам, а потом накрыл его голову вывернутым капюшоном. С болью в сердце, младший вытянул руки из карманов и крепко обнял брата, мечтая о цветущей зиме и талых водах их совместных лет в Асбесте. Серый город-раскраска, цветущий в глазах каждого, кто познал любовь. Возможно, именно так моглось описать чувства Глеба к переезду. Асбест не был закончен, потому начинать Москву оказалось хамством для самого себя. Раскраска не дораскрашена. - Солнцеликий ты мой… - шепнул Вадик, ещё раз чмокнув того в лоб. Глеб схватил того за руку и потащил за собой. - Пойдём гулять, Вадька. Ночь - время творить! Глеб ещё не успел вытащить себя и партнера из кустовой завесы, как Вадик потянул его на себя. Осмотрев окрестности, он аккуратно утянул того чуть дальше, глубже за стволы. Облизав высохшие от волнения и банального холода губы, Вадик собрался с мыслями, что теребили совесть. - Меня очень волнуют наши откровения. Беспокоят - тихой ноткой говорил старший. Встряхнув головой, он будто пытался выкинуть посторонние мысли из головы, вернуться к тому, с чего начал. - Ой-ли? – поднял брови младший. Округлённые глаза, глядящие из-под капюшона, ввели в панику. Глеб снова ставил в неловкость. Снова рубил с плеча. Никто так не знал Вадика, как его брат - ни супруга, ни мать, ни он сам. - Мама распереживалась…- ностальгически тепло улыбнулся Вадик. Глеб сделал шаг от брата и так же улыбнулся. - Ну… хорошо, что она хоть не пошла искать нас вдвоём, как тогда - пожал плечами Глеб. Убитый слишком частыми совпадениями Вадик поторопил себя вместе с братом домой. Благо, их сердечная сладость осталась и дома. Мама незримо закатила глаза, но улыбнулась. Улыбнулась от сыновей дома, улыбнулась от вновь вернувшейся атмосферы. Вновь. Пока Глеб вытирал мокрое лицо в ванной, старший стоял в так называемой очереди и ждал, наблюдая за ним. Такая, казалось бы, бытовая ситуация, заставила обернуться назад, окончательно убедиться в том, что Глеб ничего не делает просто так и умеючи крутит колесо машины времени. Они двое здесь и сейчас только ради того, чтоб понять – чего стоят для них эти воспоминания, картины жизни. Это не «Ленинские горки», и даже не «Лисьи», это Асбест. Договор «Съездить домой и помириться с Таней» был на волоске от смерти. По приезду сюда никто из них и не думал об этом – будто остального мира не существовало. - Иди, грязнуля – Глеб вырвал брата из раздумий хлопком по лицу полотенцем. Вадик мирно улыбнулся и проводил его взглядом. Поспешив с общепринятой гигиеной, он тихоходом добежал до комнаты мелкого, юркнул внутрь и прикрыл дверь. - Чё ты? – только и успел пробубнить младший. Вадик обрушил всю живущую внутри нежность на брата, целуя в пухлые и еще влажные губы. От волос пахло шампунем, щеки пылали запахом одеколона. Вадик чувствовал, как горячеет его собственное лицо. - Вадь! Тихо ты… обычно, всё наоборот вообще! – улыбался Глеб, поглядывая на дверь, крепко удерживая чужие руки на своём лице. - Ой-ли? – передразнил брата Вадик. Время располагало ко сну. Две пары глаз подглядели сон матушки и довольные ускакали спать, неоднозначно переглянувшись, будто желав самых сладких снов без единого слова. С той же нотой и с теми же складками возле поднятых уголков губ они вернулись в столицу. Уговор оказался в самом дальнем и пыльном ящике, с каждым днём сильнее зарастая паутиной. Раскраска осталась нераскрашенной.

Без единого слова.

Ну разве что только с одним поцелуем.

Ой-ли только с одним…

Раскраска осталась нераскрашенной