Можно повернуться спиной к человеку, но
никогда нельзя поворачиваться спиной к наркоману. Особенно, когда наркотик в человеке. А в руках у человека огромный охотничий нож.
(с) Страх и ненависть в Лас-Вегасе
В ее поле зрения появился патронус непонятного ей зверька, который пробежал вокруг нее и отправился на второй этаж. Гермиона прокрутила головой и откинулась на стуле, чтобы увидеть куда он делся. Неожиданно лицо Невила, сидевшего рядом, стало разукрашенным клоунским гримом. Она начала громко смеяться и тыкать в мягкий красный нос. — Пойдем со мной, — прозвучало из клыкастой пасти страшилища, но Грейнджер не успела даже вскрикнуть, как ее рот тут же закрыли рукой. — Успокойся. — Невил крепко держал ее и повел за собой наверх. Друзья смотрели на нее с таким удивлением, что их глаза вылезли наружу и протянулись к ней. Ей было страшно наступать на ступеньки, потому что они были с шипами и приходилось искать безопасное место, чтобы сделать шаг. Комната Гарри была такой… ужасной. Розовой и везде висят блюдца с кошечками. У нее сразу затошнило. — Гермиона. — Она обернулась на голос и увидела Невила в синей пижаме, как на первом курсе. — Как ты себя чувствуешь? Что ты видишь? — Тебя в пижаме, — спокойно ответила она и снова увидела патронус. — Чей он? — Кто? — Патронус. Вон он. — Гермиона указала пальцем на потолок, откуда мило свисал непонятный ей зверек. — Это какой-то маленький дракон, с кошачьими ушами и крыльями совы. — Скажи, что ты успела уже принять. Мне нужно зафиксировать. Грейнджер рухнула на кровать и уставилась в звездное небо, украшенное всеми видами созвездий, которые она тут же принялась озвучивать. Ей удалось найти все двенадцать знаков зодиака и в награду Луна подарила ей белую розу. — Спасибо, она прекрасна, —поблагодарила Гермиона. — Кто? — Она повернулась на его голос и протянула руку с розой, которой в реальности не было. — Лунная роза. Ты не видишь? Кто-то ищет этот цветок годами, а оказалось нужно всего лишь назвать все созвездия. — Да? А у меня получится сейчас получить лунную розу? — Она видела, как Невил что-то пишет и потянулась к его блокноту. «Жнеалие мгоно разговативарь. Не окзытвать челвеку в общнении». — Невил как ты это сделал? Это новое заклинание? — О чем ты, Гермиона? — удивился он и посмотрел на свой блокнот, в котором ничего необычного не было. — Буквы. Они то и дело меняются местами. Это шифровка, чтобы никто не прочитал? Лонгботтом тяжело вздохнул и в очередной раз что-то записал. Грейнджер медленно встала с кровати, направилась к окну и открыла его. Оценив вид и проверив высоту с второго этажа, она залезла на подоконник и свесила ноги. На небе плавали облака в виде сахарной ваты, а деревья превратились в леденцы на палочке. Она надула пузырь от жвачки, и он стал растягиваться до огромных размеров, что она с трудом уже держалась за оконные рамы. — Гермиона! — крикнул кто-то за ее спиной и затащил в комнату. — Что ты творишь? — Это не я, а жвачка. Она раздулась до размера воздушного шара! — Хватит! Пора тебе возвращаться в реальность. Скажи, что ты принимала? — Виски… экстази… — Грейнджер подняла голову на потолок, где все еще было небо. На нее смотрел красивый парень с зелеными глазами, очень похожий на Райли. — Кажется, я еще успела покурить. — Неожиданно его черные волосы стали пепельными и Гермиона резко прислонилась к стене. — Держи. — На ее ладони оказался карбус и она тут же проглотила его. — Вообще-то, его надо было жевать, но надеюсь и так сработает. Значит, фиксирую, вызывает галлюцинации, — Невил озвучил вслух свои мысли. — Вопрос, что именно нужно смешать. Ладно, я оставлю тебя одну. Не выходи пока к ребятам. Карбус действительно помогал, но медленно. Патронус все еще ползал по потолку, а вокруг нее летали мыльные пузырьки, которые она с радостью лопала. — Гермиона? — дверь отворилась и ее дыхание стало тяжелым. Рон. Она наклонила голову в бок и прожигала его взглядом, когда он зашел без спроса. — Я… — мялся Рон, — мне кажется, я все вспомнил. Это было как страшный сон, от которого я, наконец, проснулся. Я правда избивал тебя? — Он нервно глотнул виски и быстрым шагом направился в ее сторону. — Скажи, что это бред. Я не мог этого сделать. — И как тебе удалось все вспомнить? — все еще прожигая взглядом спросила Гермиона. — Это… это… — по его лицу было видно, что ему страшно. Что он боится ее. — Это все Саманта. Я как-то напился сильно и на утро ничего не помнил. Она дала мне отрезвляющее с какими-то добавками и отправила спать. — Молодец твоя эта Саманта, — ее губы скривились. Она подошла к нему, а он попятился назад, пока не уткнулся в кровать, на которую и упал. — Да, Рональд. Это правда. И, наверное, стоит сказать Саманте спасибо. Мне приятно смотреть на твое раскаяние, которое мне нахуй не нужно. — Грейнджер сделала глубокий вздох, и зловещая улыбка растянулась на ее лице. Это на нее так действует карбус? — Я… я… я не мог… — Как оказалось, очень даже мог! — Она подняла рукава своей кофты и показала ему следы от шрамов. — Любуйся! — Глаза Рона расширились и наполнились слезами. Он опустошил бутылку виски и провел рукой по ее шрамам. — Это я резал? — со страхом спросил Рон и вытер слезу со своей щеки. Гермиона закатила глаза от этой драматичной сцены и вырвала свою руку. — Все, что ты делал, это пытался меня удушить и кидал по всей комнате как ненужную вещь. А это я уже сама. — Она опустила рукав. — Господи, хватит ныть! Может еще на коленях будешь ползать? — Ее тело наполняла ненависть, которая годами спала на полочке в ее душе. Рон раскаивался. Но это только злило. Никакое раскаяние не вычеркнет из ее головы то, что она пережила. И уж тем более то, что она начала с собой делать. Хотя, по правде говоря, ей даже нравилось временами делать небольшие порезы. Вообще, иногда она даже думала о том, что она простила его. Без него она бы не жила той жизнью, которой живет сейчас. Она бы не смогла отпустить родителей, она бы не стала работать официанткой и самое главное — она бы не встретила Райли. Но сейчас… Злость и ненависть, наполняющие ее жилы, говорили обратное. В ней будто просыпалась темная магия. Ей хотелось сделать ему так же больно, как было ей. Душевно или физически — не важно. Главное — результат. — Я готов. — Рон слез с кровати. — Я готов ползать на коленях, лишь бы ты простила меня. — Он еле держался, но все-таки прополз пару раз в ее сторону. — Я не могу жить, зная, что причинил тебе столько боли! — Так умри, — хладнокровно предложила Грейнджер. — Чего застыл? Раз ты не можешь жить, тогда умри. — Гермиона… — Что? Ты меня сломал! Вывернул наизнанку! О каком прощении ты просишь, идиот? — Она с презрением смотрела на него и позволяла ненависти полностью захватить свое тело. Грейнджер подошла к нему и схватила его за подбородок, заставив смотреть ей в глаза. — Как же ты жалок! — Она оттолкнула Рона и тот упал на пол. — Вставай! Рон послушно встал на колени, но Гермиона заставила встать на ноги. Он растерянно смотрел ей в глаза, а в его слезах уже можно было купаться. Мальчишка. Осталось только спрятаться под мамину юбку. Грейнджер подняла рукав его кофты и вспомнила себя в Мэноре. Только Беллатрисой сейчас была она. Что-то темное внутри нее пробудилось. Глаза засверкали от той идеи, что ее посетила и улыбка украсила ее лицо. Пришло время прочувствовать ее боль. Гермиона достала палочку и сильным нажимом провела ей по предплечью Рона. От сгиба локтя до кисти. Из грубого надреза начала сочиться кровь, оставляя бордовые пятна на ковре. Рон не дернулся ни разу и даже не вскрикнул. Он был шокирован. Его глаза бегали с руки на лицо его бывшей девушки и обратно. А Грейнджер же любовалось тем, что натворила. Она провела кончиком палочки по ране, и та начала затягиваться. — Я… можно я задам вопрос? — спросил разрешение Уизли. — Попробуй. — Почему ты… то есть зачем ты оставила шрамы? Ты же можешь их убрать бадьяном. Гермиона застыла на месте, потому что сама не раз задумывалась о том, почему она не сделает этого. Почему она оставляет их и пытается спрятать от других. Вопрос Рона поставил ее в ступор. Он так и не получил на него ответа. — Шрам не пропадет, какие бы мази твоя Саманта не сделала. Я не собираюсь тебе его убирать. — Гермиона развернулась и направилась в сторону выхода. Дойдя до двери, она обернулась и с усмешкой сказала: — Если только, ты хорошо попросишь. Она закрыла за собой дверь оставив Рона в одиночестве. Он застыл от шока на месте, не имея возможности даже моргнуть. Уверенной походной Грейнджер спустилась на первый этаж и подошла к Невилу. — Запиши еще, что неправильно принятый карбус может вызвать неконтролируемую злость. — Удивленный взгляд заставил его отвлечься от наблюдения за друзьями. — Записывай, записывай. Я потом тебе объясню… Мерлин всемогущий… Ее отвлек Гарри, который ползал по полу как змея. Кафель делал его движениями плавными и последние остатки Лепестков в организме Гермионы признали, что змея получается у него вполне отлично. Никогда не угадаешь принимала ли что-то Полумна или нет, так как ее поведение всегда странное, но сейчас определенно да. Иначе не объяснишь почему она берет невидимый меч и защищается о какого-то Калкамона. Симус лежал на столе в позе мертвого фараона и просил называть его Симунхамон. Потом он закричал от того, что пирамида рушится, но его руки связаны и он не может ничего поделать. В попытке спастись, Финиган скатился со стола на пол. Он слегка разбил себе лоб, но ему показалось, что из раны течет карамель и стал всем ее предлагать. — Он сегодня выпил и принял наркотиков больше всех, — объяснил Невил. — Больше всего я слежу за ним. Мне жаль, Гермиона. Сегодня все в галлюцинациях. Я не знаю, что ты видела, но мне жаль. — Все в порядке, правда, — успокоила она и положила руку ему на плечо. — Это было увлекательное путешествие. Тем временем Симус решил, что фикус находится в заложниках, поэтому, считая, что он суперсекретный агент, «незаметно» забрал цветок и побежал с ним на задний двор. Там он перекинул его за забор с криками: «Ты свободен! Ты можешь жить своей жизнью!». Гермиона не могла остановить смех от этой сцены и решила, что сделает для этого отдельную склянку с воспоминаниями. Джордж, кажется, имел иммунитет ко всем наркотикам, потому что он спокойно сидел за стулом и читал газету. Правда самой газеты не было. — Это просто немыслимо! — возмущался он, когда Гермиона к нему подошла. — Что случилось? — Ты только посмотри! Гриффиндору присудили техническое поражение, и они вылетели с чемпионата! — Что за чемпионат? — поинтересовалась Грейнджер еле сдерживая смех. — Лучший факультет, естественно! А чего ты смеешься? — Нет-нет, я не смеюсь. Это я сдерживаю слезы. От обиды. — Да, я тоже плачу. — Джордж неожиданно притянул к себе Гермиону и стал плакаться ей в живот. Она попыталась отстраниться, но он притянул ее еще сильнее. Ей не оставалось ничего кроме как гладить его по голове и успокаивать. Пока низ кофты становился мокрым от слез друга, ее глаза искали Джинни. На кухне и в столовой ее нет, на заднем дворе Невил пытается усмирить Симуса, который зачем-то начал копать землю руками, Полумна только что одержала победу и пронзила мечом своего противника, а Джинни не видно. Воспользовавшись моментом, пока Джордж вытирал слезы, Гермиона вылезла из его объятий и пошла на поиски подруги. Она взяла со стола один Лепесток, чтобы его принял Рон. Ведь как-то надо ему объяснить свой шрам. Мерлин! Она даже сейчас беспокоится о нем! На первом этаже Джинни не было, и она решила пойти на второй. И не зря. Пройдя всего пару ступенек, она услышала звуки драки и чьих-то криков. Гермиона резко подорвалась и побежала в сторону шума.