i said don't mind

покосившаяся деревянная дверь старой съёмной квартиры с грохотом распахнулась. вздрогнувший от неожиданности Глэм испуганно выглянул в прихожую. -Чес, блять, я был уверен, что запирал дверь. как ты вообще зашёл? - блондин облегчённо выдохнул и с подозрением глянул на стоящего у порога друга. тот улыбнулся и, растягивая буквы, проговорил, успокаивающим резким жестом кладя руку на плечо Глэма: -запирал, запирал ты, не переживай. просто у меня ж свои ключи тоже есть. -ладно, проходи давай, что стоишь, как не родной, - Глэм усмехнулся, но тут же спохватился, останавливая гитариста, прошедшего на кухню: -да куда ты блять.. Чес! -а? -разуйся хоть для начала, я только пол подмёл! знаешь же, какая хозяйка квартиры придирчивая женщина. Чеснок быстро расшнуровал любимые кеды, неловко извернулся под вешалкой, стягивая с себя куртку и параллельно закидывая вязаную шапку на полку под ветхим потолком (уже холодало, а болеть не особо-то хотелось). Глэм вздохнул. всё-таки гитарист успел проскочить по прихожей в замызганных до самых подворотов джинс кедах. на улице с раннего утра шёл дождь, и вся слякоть и грязь, которую Чес успел собрать, теперь оказалась на паркетном вымытом начисто полу. последние летние деньки выдались холодными и промозглыми, горожане ворчали и опасливо кутали лица в высокие воротники демисезонных курток и пальто, а Чеснок со счастливым лицом выбегал вечерами на улицу и руками ловил крупные капли дождя, пытаясь переорать резкие и хлёсткие порывы ветра. хохоча от радости, он возвращался домой и отряхивался. брызги воды фонтаном окатывали всё, что окружало парня, а Глэм, пряча улыбку и выметая полы, бурчал себе под нос что-то про неблагодарных вонючих гитаристов в зелёных куртках, абсолютно не ценящих чужой труд. друзья только-только осваивались в новой жизни – устроились на какую-никакую подработку и сняли вместе квартиру на окраине города. самую приличную, какую только смогли найти за относительно небольшие деньги. пожилая женщина в огромных квадратных очках, хозяйка квартиры, очень подозрительно косилась на двух молодых парней, которые жили вместе, без девушек или кого-то ещё, играли до поздней ночи на электрогитарах и часто приходили немного выпивши, но молча принимала помесячную плату за жильё, которую приносили ей парни. с концертов тоже бывали вырученные средства, которые поровну делились группой на четверых, и в целом ребята неплохо справлялись, умудряясь и работать, и заниматься любимой музыкой, и гулять ночами напролёт, и всё-всё-всё. скоро начинался учебный год, но музыканты делали вид, что никакой учёбы не существует, взяв за девиз пренебрежительно брошенную фразу Чеса «ой, да времени ещё полно». Глэм не мог точно сказать, каким это лето оказалось для него: слишком много всего произошло. однако факт того, что прямо в данный момент он встречал вернувшегося с очередной тусовки неугомонного бойкого Чеснока, приготовив ужин и прибравшись в квартире, вселял в него какую-то умиротворённость и веру в то, что всё у них будет хорошо. по крайней мере, он наконец-то ощущал себя дома. пусть квартира и была чужой, штукатурка на стенах облупилась, двери и половицы скрипели, табуретки на кухне немного шатались, а прожённый сигаретами диван был, к тому же, жестковат, блондин чувствовал себя нужным. он всегда оказывался для Чеса в нужное время и в нужном месте, и это не могло не радовать. собственными руками ребята создавали уют в доме. хоть Чес и жаловался порой, что Глэм до невозможности аккуратен и педантичен, он не мог отрицать, что друг прекрасно справлялся с обустройством жилища. собственноручно протирал многолетнюю пыль на подоконниках, постирал замызганную, всю в разводах, кухонную тюль, заштопал дырявые шторы в зале, готовил еду на конфорке времён крещения Руси и так далее. ну, не один, конечно же. Чес почти всегда помогал. по крайней мере, узнав, что Глэм готовит, гитарист сразу предложил такое разделение труда: -ты – готовишь, я - мою посуду. за еду, естественно. а сам и менял перегоревшие лампочки в прихожей, и сквозь поток матов пытался чинить водопровод, и покупал продукты, когда они вместе с Глэмом шли в магазин, всегда останавливаясь по дороге до дома, чтобы покормить бродячих псов на соседней улице. комната у них была одна на двоих, Глэм спал на кровати, а Чес, возвращаясь с концертов ночью, если доползал до дивана - растягивался во весь рост на нём. а так, по большей части, ему было плевать, где спать. сегодняшний вечер Чес провёл с компанией местных неформалов. Глэм примерно был знаком с ними. ну как, знаком. играли на одной сцене концерт, ничего ребята, реальные панки и металлисты, ну и парочка хиппи с растаманами, на удивление, тоже туда затесались. рукой махнув в сторону разогретой еды, Глэм накинул куртку и вышел, чтобы вынести мусор, с улыбкой надеясь, что Чеснок, который часто по вечерам бывал слегка навеселе, ничего не сломает и не разобьёт. вернувшись, блондин стряхнул с джинсовки капли дождя и шмыгнул носом. -Чес, ты поел хоть? – крикнул он в сторону кухни. подозрительная тишина была ему ответом. мысленно выругавшись, Глэм закинул верхнюю одежду на тумбочку и твёрдым шагом направился в комнату. -о, Глэм, ты вернулся! – услышав звук открываемой двери, расплылся в улыбке Чес, сидящий прямо на рабочем столе Глэма и энергично болтающий ногами. -да-да, но всё же, знаешь ли, если я задаю вопрос, можно и ответить, -парень повёл бровью и с разбегу плюхнулся в кровать, устало вытягивая ноги и зевая. –чё хоть, как тусовка прошла сегодня? выпили опять, предполагаю? -немного, -без малейшей вины в голосе ответил Чес, буравя глазами друга. – но по большей части играли, не подумай. -да? – Глэм заинтересованно присел. –а что играли? blink-182? или dead kennedys опять? -и то, и другое, и кучу всякого разного. кстати, Глэм, - с самым серьёзным видом начал Чес. –помнишь, ты в гримёрке оставлял свою косметику, ну, чем ты там пользуешься, подводка, карандаш и всё в этом духе? -а, припоминаю, было такое, - заинтересованно кивнул Глэм. -у тебя вкусная гигиеничка, - сообщил невозмутимо гитарист. Глэм замер, помедлив с ответом. -да мы вроде не целовались, почему ты так уверен? – спросил он, пытаясь не засмеяться. -я съел твою гигиеничку. -прям съел?.. -ага. Глэм молча смотрел с полминуты на абсолютно безмятежное лицо друга и, всё же не сдержавшись, заржал. -реально вкусно хоть было? – с трудом отсмеявшись, неверяще поглядел он на Чеснока. тот утвердительно кивнул. -насчёт «не целовались», я, кстати, на твоём месте не был бы так уверен, - заметил Чес. – это ты просто не помнишь свои нетрезвые ночи, дорогой мой. Глэм закашлялся. -я сомневаюсь, что… -да шучу, шучу, успокойся, - теперь настала очередь Чеса смеяться над растерянной физиономией друга. -..или не шучу. он легко спрыгнул со стола, не особо грациозно пошатнувшись, близко-близко подошёл к кровати Глэма и, пьяно сверкнув глазами – блондин запоздало почувствовал, как запах перегара остро ударяет в ноздри – растягивая губы в хитрой ухмылке, произнёс: -знаешь, Глэм, я вот большой любитель настольных игр, если честно… ложись, поиграем? – с этими словами он нагло впился в губы друга поцелуем, сминая их и проникая языком в рот, одновременно толкнув парня в постель, фиксируя запястья руками и ставя колено между ног Глэма. теряя кислород и остатки самообладания, Глэм застонал в голос, когда губы Чеса соскользнули ниже и парень аккуратно провёл языком по ямочке между ключицами блондина, быстрым движением расстёгивая верхние пуговицы его рубашки. Глэм почувствовал, как к щекам (и не только к щекам) приливает кровь, и несколько раз дрогнул, начиная плавиться под уверенными и настойчивыми ласками Чеса. тот, в свою очередь, усмехаясь, нежно, но сумбурно выцеловывал неведомые узоры на шее парня, по-хозяйски орудуя рукой под его рубашкой, гладя выступающие рёбра и проводя уверенным жестом по соскам, пока Глэм коротко всхлипывал, задыхаясь. -блять, Чес!! – собрав всю волю в кулак, блондин резко оттолкнул друга и стремительно вскочил. -ну-ка съебись в свою постель, гомик несчастный! Чес, пожав плечами, с тонкой улыбкой расположился на диване и покосился в сторону Глэма. тот переводил дыхание, щёки его раскраснелись, губы слегка припухли, а белоснежная кожа шеи, выглядывающая из-за приопущенного расстёгнутого воротника рубашки, местами багровела. Чеснок удовлетворённо засмеялся себе под нос. эти засосы пройдут ещё не скоро. повернувшись к стене, он подтянул одеяло на себя и медленно протянул, зевнув пару раз: -спокойной ночи, Глэм. и выключи свой ночник у кровати, свет хоть и тусклый, а в глаза бьёт. спустя пару мгновений гитарист уже сладко спал. на утро он проснётся с разбитой головной болью и с похмелья не будет помнить ничего. а Глэму так просто не удастся. он сидел, съёжившись, на своей кровати, всё ещё чувствуя на губах лёгкую алкогольную горечь после пьяного смазанного поцелуя Чеса, и лихорадочно прокручивал в голове один-единственный вопрос: что это было?.. спустя пару дней, в ясную тёплую погоду, после обеда, парни сидели по разным углам комнаты, занимаясь каждый своими делами. Глэм полулёжа-полусидя валялся верх ногами на полу, пытаясь читать какую-то скучнейшую антиутопию, и с интересом наблюдал за Чесноком, который, уверенно мотая головой в такт какой-то песне из старых альбомов iron maiden, напряжённо пытался открыть новую бутылку пива. -о, получилось! – довольный возглас, и в тот же миг Чес, схватив бутылку в руки, отхлебнул из неё достаточное количество мутной горькой жидкости. -Чес, - начал Глэм, решив, что пора. тот приподнял бровь. -слушаю тебя, - он снова отпил немного. -знаешь, я, конечно, не бутылка пива, но меня ты тоже вполне можешь взять за горло, - как ни в чём не бывало заметил Глэм, следя за реакцией лучшего друга. тот вытаращил глаза, поперхнулся пивом от неожиданности и, закашлявшись, покраснел до самых ушей: -блять, Глэм, честное слово... блондин, не скрываясь, заржал в голос. -сука, Чеснок, твою ж за ногу, можешь не заканчивать, - перебил Глэм гитариста, захлёбываясь от смеха. –я понял, что я тебе нравлюсь. Чес потрясённо замолчал. ну а что он мог возразить? правильно. ничего. однако Глэм так и не узнал, что в то утро, проснувшись после пьянки, Чес прекрасно помнил всё. и как вернулся домой, и как в комнату зашёл Глэм, и что было дальше… так что своеобразная месть Глэма стала для него совершенно логичной. да и что тут скрывать? в глубине души Чеснок давно этого ждал.